скачать книгу бесплатно
К этому времени Медведица поняла, что находится она в камере. Глухие стены со следами плесени на крупных камнях были лишены окон. Сводчатый низкий потолок поддерживали квадратные приземистые колонны. Камера была смежна с еще одной и разделялась простой кованой решеткой. На стене возле решетки чадил один единственный факел.
Напротив нее на соломе сидели, прижимаясь друг к другу, две женщины в лохмотьях. Одна была совсем молоденькая. Она прижималась к женщине постарше и всхлипывала. Когда Медведица зашевелилась, женщины затихли и замерли.
Сколько времени она пролежала без сознания, она не знала. Она помнила свое превращение и помнила, как толпа бросалась на решетку, а потом добралась до Тариэля. Рука непроизвольно метнулась к шее. Ошейника нет. Значит, Тариэль мертв. Рука в отчаянии опустилась. Если бы ее просто передали новому хозяину, ошейник бы оставили. Значит, ее контракт обнулен. Обнулен! Все напрасно. Эти двенадцать лет тренировок, драк, показушных боев… Все впустую!
Зверь внутри нее снова проснулся. Ярость подпитывала ее. Медведица не стала сдерживать превращение. Незачем! Впервые за многие годы ей было плевать, что кто-то увидит. Мошенничество Тариэля раскрыто. А ведь она его предупреждала! Он не хотел ее слушать! Все начнется сначала! Если ее, конечно, оставят в живых после всего этого. Зверь вырвался наружу. Медведица зарычала. Женщины напротив в ужасе завопили. Вот курицы!
Медведица дала волю своему гневу. Она поднималась на задние лапы, рычала, разбрасывала солому, кусала решетку, металась на подгибающихся от слабости лапах, снова рычала, ревела. Женщины на соломе вжались в стену и верещали от ужаса. Злость забрала еще не восстановившиеся силы. Постепенно Медведица выдохлась и теперь в человеческом облике сидела в углу, тяжело дыша. Полустон-полурык вырывался из ее пасти. Силы кончились. Она прислонилась спиной к стылой стене, затылком ощущая замшелые камни. Мелко дрожали от слабости сцепленные на голых коленях руки.
Пленницы-соседки угомонились.
Дни и ночи смешались, спутались и переродились в рваный комок из кусков короткого сна и бодрствования. Счет времени был потерян. Довольно регулярно приходили охранники, которые выносили ведра, меняли факелы и раздавали хлеб и похлебку.
Иногда охранники выволакивали женщин по очереди в смежную камеру. Медведица знала, что будет. Сколько раз ее саму в подвалах первого хозяина вытаскивали вот так же из общей камеры охранники. Возня и вскрикивания в смежной камере ясно свидетельствовали о том, что там происходит.
Против воли всплывали в памяти картинки тех давних тяжелых дней. Отвратительные, грязные, как и само то место.
Медведицу тоже забирали, обколов предварительно дротиками с парализующим веществом. Они ее боялись. Она знала. Они никогда бы не решились, будь она в сознании. А потом они выбрасывали ее на пол камеры в полуобморочном состоянии.
Хотела ли она теперь умереть?
О, нет! Она хотела жить!
Лежа на соломе с онемевшим телом, она грезила свободой, хоть и не помнила, что это такое. Поэтому она фантазировала на основе тех скудных впечатлений, которые остались у нее со времен, когда ее вывозили на бои в другие города. Она представляла себя лежащей на зеленой траве под ночным небом. И прохладный ветер, ласкающий медвежью шерсть.
Она никогда не выходила на улицу в облике зверя. Наверное, это невероятное ощущение – когда когти впиваются в кору деревьев. А еще, наверное, замечательно искупаться в реке, а потом вылезти и отряхнуться, разбрасывая веером вокруг себя серебристые водяные искры. Она видела из окна своей комнаты в «Круге», как отряхиваются дворовые собаки после игр в воде. Она до скрипа в зубах им завидовала.
Скучала ли она о «Круге»? Нет. Тариэля было жаль немного. Все-таки, ей у него жилось лучше, чем многим рабам-бойцам у их хозяев. Но для нее сожалеть о «Круге» было равносильно тому, чтоб зверю сожалеть об одной клетке, сидя в другой. Здесь клетка хуже, там была лучше. Но все равно клетка…
Брезгливость, отвращение, омерзение – вот и вся гамма чувств, подвластная ей сейчас.
Когда-то давно в детстве надсмотрщики внушали им, что у рабов не может быть чувства собственного достоинства и не может быть другого желания, кроме как угодить хозяину. Что раб должен безропотно принимать все, что уготовано ему хозяином. Вот только она не научилась этому. Не смогла, не хотела. Не смирилась.
Медведица ждала своего шанса… Ведь он будет. Он обязательно подвернется. Тот шанс на свободу. И она ухватится за него зубами и когтями. Выгрызет, вырвет. Она не станет тратить силы на пустые причитания и сожаления о днях, проведенных здесь. Одним пятном больше, одним меньше. Какая разница?
А женщины-соседки смирились. И уже не сопротивлялись, когда их в очередной раз вели в смежную камеру. Медведица все больше времени проводила в своей звериной ипостаси. Так она меньше мерзла, охранники реже лезли к ней, а женщины-соседки чаще молчали.
А потом ее вдруг забрали из камеры. Заковали руки и ноги и повели по извилистым длинным коридорам со множеством дверей. За одной из них обнаружилась арена на подобие «Круга». Здесь возле специального стола местный маг прицепил ей на шею временный ошейник.
С Медведицы сняли оковы, и впихнули в огороженную зону. Через пару минут с другой стороны арены в узкую кованую дверцу впихнули еще одного бойца. Таких тварей Медведица раньше не видела. Тело походило на человеческое, исключая светло-серого цвета кожу, покрытую коротким редким мехом. А голова… Абсолютно черные глаза на удлиненном лице. Широко расставленные заостренные уши, большой клыкастый рот. Существо походило на оборотня, застрявшего на половине превращения. Полумышь-переросток. И оно жутко вопило. Вопль ударял по барабанным перепонкам, вызывая сильнейшие приступы головной боли. Неимоверно быстрое, стремительное и злобное.
Оно бросилось в атаку сходу. Бойцы сцепились. Медведица пробовала драться в облике зверя. Непривычно. Но в человеческом теле шансов выжить еще меньше. Медвежья живучесть и толстая шкура были хорошим подспорьем в этой схватке.
Непонятное существо вырывало зубами и когтями клочья меха из медвежьей шкуры, визжало, когда медвежьи зубы впивались в ответ. Через пару минут боя шкуры обоих бойцов были исполосованы. Существо стремилось добраться до горла. Преимущество было явно не на стороне Медведицы. Она уступала. Ее излюбленные маневры, так идеально срабатывавшие на людях, здесь почти не помогали. Не хватало скорости, чтоб проводить их на таком противнике. Но как только Зверо-мышь опрокинула Медведицу не спину и приготовилась вскрыть сопернице горло, маг возле стола бросил в тарелку с водой два камушка, и оба бойца, как по мановению волшебной палочки, рухнули без чувств.
Медведицу приволокли в камеру и бросили на солому. Она не могла сказать, сколько времени пролежала без сознания. Когда она очнулась, обнаружила рядом с собой таз с холодной водой и пару лоскутов ткани. Кровь на ранах уже запеклась.
Медведица смыла с тела следы недавнего боя. Через несколько дней раны окончательно зажили, и ее снова запихнули на арену.
И все повторялось снова и снова. Бой за боем. А потом она залечивала в камере раны от клыков, когтей, шипов, хвостов… Пару раз ей попадались ядовитые соперники. Если бы не противоядие, которое выдал ей после боя местный маг, она бы умерла. После укуса одного из них рана сильно воспалилась и загноилась. А второй раз магу пришлось вливать противоядие ей в горло прямо на арене, потому что яд подействовал почти мгновенно.
Терпи, мохнатая… Это тебе не в «Круге» человечков давить.
Оборотни, полукровки-эльфы, орки, великаны, гарпии… Кого только не сталкивали здесь в этих тренировочных боях, которые останавливали каждый раз, когда обозначался явный лидер боя.
Медведица понимала, что это все просто притравка. Распределительный пункт для таких, как она. Скоро ее выставят на торги, и ее купит новый хозяин. И все начнется сначала.
Там, на новой арене все будет уже по-настоящему. Никто не станет останавливать бой. Сдохни или победи. С арены выходит только один. И Медведица хотела уходить с арены самостоятельно. И потому она старалась учиться. После первых боев ее уносили с арены полумертвую, истерзанную. А потом, зализывая раны в камере, она обдумывала и анализировала прошедшие бои. Все-таки годы тренировок в «Круге» не прошли даром. Пусть у нее не было опыта драки с равными противниками, но там ей дали определенные знания. Поведение соперников, тактика и стратегия боя, обманные маневры. Да, многие эти сведения касались человеческих противников, но некоторые пригодились ей здесь. Постепенно она привыкала.
Учиться и восстанавливаться было бы легче, если бы еда была более питательная. Мясо не давали вообще. Пустая похлебка и хлеб не могли обеспечить крупное медвежье тело нужной ему энергией. Но и другие бойцы были в таких же условиях, хотя, несмотря на скудный рацион питания, они с успехом надирали ей зад в каждом бою. А это значит, что она все еще слабый противник и шансов выжить у нее в реальном бою с этими существами очень мало.
А потом был невольничий рынок. Медведицу и еще нескольких рабов-бойцов привезли в большой закрытой повозке, разделенной на отсеки решеткой. Покупатели заходили, приценивались, читали бирки, прикрепленные возле каждого отсека.
После целого дня торгов не проданной осталась только Медведица. Первой забрали ту самую зверо-мышь. Новый хозяин был держателем охотничьего парка. Он громко смеялся и приглашал всех поучаствовать в травле зверо-мыши и обещал хороший выигрыш тому, чей раб задерет дичь. Интересно, а хватает ли этой зверо-мыши интеллекта, чтоб понимать, что ей уготовано? Вряд ли. Но так даже лучше. У этой категории бойцов не заключаются контракты. Их отлавливают в Белом лесу специально для таких целей. Она никогда не выйдет на свободу. А в этом случае уж лучше сдохнуть сразу, чем служить дичью.
После мыши обрели своих новых хозяев две сестры-великанши. Этим повезло больше, чем зверо-мыши. Они поедут в Чивенк. Там неплохая арена. Пользуется хорошей репутацией.
Последней продали молодую драконицу. О ее спинные щитки в одном из боев Медведица чуть не сломала себе клыки, когда пыталась схватить ее за холку. И получила в ответ удар раздвоенным, как плетка, хвостом с ядовитыми шипами. Хороший боец, эта ящерица. Умная, хитрая. Зря не бросается, атакует прицельно, бьет точно. Это тебе не истеричная психованная зверо-мышь, полосующая когтями куда ни попадя.
У клетки Медведицы покупатели особо не задерживались. Они подходили, заглядывали в бирку, цокали языками, качали головами или поджимали губы и уходили. Наверное, там написано, что она – Медведица – боец никудышный. Бирку из отсека разглядеть не выходило. Не важно. Медведица просто ждала.
Наконец, надсмотрщик отдал приказ собираться в обратный путь. Охранники закрепили на двери повозки откидную лесенку, вытащили из земли колышек с вывеской. Надсмотрщик влез на козлы рядом с возницей, охранники на своих лошадей, и процессия двинулась по дороге. Вскоре стих за стенками повозки шум улиц. Не стало слышно людских разговоров. Они покинули город. Закончилась мощеная городская улица, и огромная тяжелая повозка медленно покатилась по лесной дороге, неуклюже брякая колесами на ухабах. Медведица тряслась в своем отсеке.
Примерно на половине пути по расчетам Медведицы повозка вдруг остановилась. Медведица слышала, как спрыгнул с козел надсмотрщик. Слышала топот копыт лошадей с другой стороны. Кто-то встречал их повозку.
– Ну, здравствуй, Нарго! Пока тебя дождешься, состариться можно, – сказал незнакомый мужской голос снаружи.
– Долго не мог продать одну драконицу. Не мог же я припереть ее обратно в крепость, – сказал надсмотрщик и сплюнул. – Фу, пылища!
– Она там?
– Там, родимая, – гоготнул надсмотрщик.
– Покажи.
– Да пожалуйста! Смотри! Чего там смотреть-то? Есть и получше рабы… Хоть эта драконица… Только дорого стоила, зараза… – бурчал надсмотрщик, отпирая засов. С глухим стуком упала откидная лесенка, отворилась дверь, и в повозку зашел мужчина. Он взглянул на бирку.
– Печать моя стоит. Хорошо… – он встал напротив отсека, скрестив руки на груди, и в упор уставился на Медведицу. Невысокий, довольно молодой, ладного телосложения, нарядно одетый, щеголевато зачесанные набок волосы. Медведица его уже видела! Это именно он бросил белый камешек к ее ногам в «Круге»!
– Почему она такая вялая? Кормили плохо? Когда я видел ее в последний раз, она была крупнее. Или вы ее дротиками кололи? Кололи? Признавайся!
– Не кололи, господин! Вот вам зуб даю – не кололи! – замахал руками надсмотрщик. – Дралась она недавно. Не зажило еще. Пара дней, и как новенькая будет!
– Смотри мне… Если испортил мне товар, шкуру спущу!
– Если она такая ценная, может, накинешь сверху десяток золотых, а! – заискивающе осклабился надсмотрщик. – А я тебе повозку одолжу. Не на лошади же ты повезешь ее…
– Ты свою цену за нее получил еще до того, как она в Крепость попала. Я свои обязательства выполнил. Пропил деньги-то?
– Помилуй, господин! Семья ведь у меня, детки… Жена на сносях опять. Добавь золотой, а!
– Ладно! Возьми! – надсмотрщик ловко поймал на лету брошенную ему монету.
Медведица не верила своим ушам. Оказывается, ее уже давным-давно продали. Это была афера! Это он раскрыл Тариэля! Это из-за того камешка Медведица обратилась прямо на арене! Он организовал всю эту схему. И теперь стало ясно, что ему нужна была именно она. Но зачем?
Странный человек вытянул вперед правую руку, произнес какие-то слова, и Медведица почувствовала сильное жжение под грудью справа. Она зашипела и оттянула ворот рубища. На коже в районе нижних ребер теперь ярко алело клеймо: змея, свернутая спиралью.
– Это тебе новая метка, милая, – улыбнулся мужчина белоснежными зубами. – Отстал от жизни твой Тариэль. Ошейники теперь используют только старые пердуны. Грузите!
Он махнул рукой, и двое вооруженных мужчин выволокли Медведицу из повозки.
Ей дали лошадь. Животное нервничало. Кобыла чувствовала сущность своего будущего седока и нервно переступала ногами. Но и новоявленная наездница не горела желанием садиться в седло. Она никогда не ездила верхом и к лошадям особой любви не питала. Она бы с удовольствием пошла своими ногами. Медвежьими или человеческими – не важно. Чтоб вот как сейчас, чувствовать землю под пятками.
– Залезай! – рявкнул один из охранников и пихнул ее в спину. Ну, что ж, деваться некуда. Медведица схватилась за луку седла, подтянулась и довольно ловко для первого раза забралась в седло. Лошадь нервно всхрапнула и дернула головой. Медведица напряглась, сжимая коленями бока животного. Охранник привязал ее лошадь к своей, и небольшой караван двинулся вперед.
Медведице тяжело давался путь. Болела напряженная спина, задница болталась и нещадно билась о седло. Да лучше снова сойтись в драке со зверо-мышью, чем еще раз залезть в седло! Но, несмотря на все это, она радовалась. Она впервые ехала куда-то прямо под открытым небом. И сейчас это казалось ей самым невероятным волшебством. Она вдыхала запахи леса, запахи лесных обитателей, пересекших тропу какое-то время назад, запахи трав. Настоящих лесных трав, а не масла в пузырьках! Ветерок забирался под подол рубища, холодил голые бедра, шевелил чуть отросшие волосы на голове. Он гладил по лицу, по плечам, играл с воротом ее одеяния.
Медведица пьянела от обилия запахов и цвета вокруг. Хотелось закрыть глаза и отдаться этому ощущению целиком. Только Медведица опасалась, что тогда свалится с седла прямо в дорожную пыль. А хотя, она в самом деле не прочь была бы поваляться в пыли. И в траве, вон там под деревьями! Там растут какие-то растения с сильно резными листьями. На вид как перышки у птиц. Вот в них бы и завалиться! А вон куст с какими-то ягодами! Интересно, какие они на вкус? Медведица крутила головой, пытаясь разглядеть как можно больше, не замечая, как онемели от напряжения сжатые пальцы.
Они ехали трое суток. На второй день путешествия Медведица была готова забрать назад свои мысли о том, что прошлый день, проведенный в седле был кошмаром. Нет. Настоящим кошмаром оказался вечер, когда она, словно мешок, вывалилась из седла на стоянке. Ехать верхом она немного приноровилась. А вот слезать с лошади оказалось гораздо сложнее. Онемели от напряжения мышцы, ныл отбитый зад.
Ей выдали внушительный ломоть хлеба, кусок вяленого мяса и кружку с водой. Один из охранников швырнул ей свернутое рулоном шерстяное одеяло. По примеру охранников она расстелила одеяло на земле и, уничтожив нехитрый ужин, улеглась спать. Приятной тяжестью отзывался желудок, впервые за долгое время наполненный мясом. Тело болело после верховой езды, но ей было не привыкать терпеть боль и неудобства. Это временно. Это пройдет. Утром будет намного легче, спасибо за это ее сущности оборотня. Ведь все замечательно! Ощущается под спиной через одеяло неровность земли. Охранники ворчат из-за того, что приходится спать на кочках. А ей было нормально. Более того, ей было замечательно! Ведь под ней настоящая живая земля! Вокруг лес. Шумит темными кронами неуемный ветерок. Перекликаются на разные голоса какие-то ночные создания в чаще.
Медведица долго не могла уснуть. Уже давно храпели по соседству охранники. Отдыхали привязанные к стволам ближайших деревьев лошади. Оставленный дежурить страж клевал носом, прислонившись спиной к большому пню.
Вот бы сбежать! Это было бы просто! Обратиться медведицей и уничтожить часового. Он даже не поймет, откуда пришла смерть. Перебить охранников казалось не самой сложной задачей. А потом откусить голову этому их главному. А после – на волю! И никто бы не хватился ее долго. Очень долго. Мало ли в лесах путников, ставших добычей диких зверей. Вот только клеймо на ее боку убьет ее сразу, стоит лишь поставившему его мужику перестать дышать.
Словно услышав ее мысли, торговец высунул голову из своего шерстяного кокона.
– Даже не думай. Достать меня ты все равно не сможешь. А попытаешься сбежать, получишь плетей.
Медведица отвернулась. Хорошо, она не будет думать. Не будет смаковать в уме возможные варианты бегства. Не будет представлять себе, как сломается под ее лапами шея торговца. Пока не будет.
Утром она действительно чувствовала себя вполне сносно. Мышцы почти не болели. Вся группа быстро позавтракала, охранники свернули лагерь, Медведицу загнали в седло, и путь продолжился.
На третий день пути лес впереди расступился и выпустил путников на большую поляну. Посреди нее стоял большой дом из серого камня, обнесенный высоким забором. Жилище напоминало скорее крепость, чем дом. По углам его были пристроены четыре башенки с бойницами, в которых виднелись лучники.
Дорога расширилась и привела к высоким кованым воротам, створки которых открылись и поглотили группу всадников. Медведица озиралась, рассматривая свод ворот над головой, высокие стены, широкий двор, снующих повсюду солдат.
Во дворе ее стащили с лошади и завели в дом. Слева от входа шел длинный коридор с рядом дверей. Конвоиры провели Медведицу в самый конец коридора и отперли низкую кованую дверь, за которой обнаружилась лестница в подвал. В нос тут же ударил знакомый до отвращения запах подвальной плесени и сырости. Пара десятков ступеней, и Медведица снова оказалась в темнице. Подвал был поделен на отсеки и камеры с толстыми решетками. Сопровождающие солдаты отперли крайнюю камеру и впихнули туда Медведицу.
Опять в клетке.
Если раньше Медведица относилась к клеткам вполне спокойно, то в этот раз ее лихорадило от отвращения. После свежего воздуха, после леса и открытого неба эта вполне в общем-то чистая камера казалась каменной помойкой. Стены давили, низко нависающий потолок угнетал своей близостью. В носу свербило от запаха горящих на стенах факелов. Конвоиры молча закрыли камеру и подвал и ушли, оставив Медведицу одну.
Про нее, казалось, забыли. День за днем она куковала одна в этой камере шириной в четыре ее шага. Раз в день приходил охранник, который приносил еду и убирал отхожее ведро. В остальном темница была пуста. От спертого воздуха и скуки хотелось рычать. Тело зудело от желания обратиться. Один раз она попыталась. Но в теле медведицы сидеть в тесной камере было еще тяжелее, потому что было совсем уж не повернуться. Пытаясь найти себе занятие и не сойти с ума от скуки, Медведица стояла на руках, висела на прутьях клетки, приседала и теребила тюфяк, сплетая солому из него в ломкие тонкие косички. Откуда у нее это умение? Она не знала. Просто пальцы вдруг сами вспомнили.
За ней пришли примерно через месяц. Вдруг отворилась дверь в подвал, спустились вниз два охранника и вывели ее из камеры. Медведица была им даже рада.
Пусть что-то происходит, пусть что-то меняется. Лишь бы не сидеть вот так больше в каменном мешке. Пусть будут драки. Пусть будут снова ссадины, синяки и кровоподтеки. Пусть болят снова после тренировок мышцы. Пусть снова будут заняты чем-то руки.
Ведь бои будут. Тот, кто купил ее, наверняка тоже станет выставлять ее в боях. Он был тогда на ее последнем бое в «Круге», видел ее и знает, кто она и что может. И, да! Пусть будут бои. Она готова. Она готова даже начать свой отсчет сначала. Кого там ей готовят в противники? Зверо-мышь, оборотней – да неважно. Ей вдруг в самом деле стало неважно. Она будет тренироваться усиленно. Она научится выигрывать у любого противника. Она снова наберет свою сотню. Хотя, вроде бы в нелюдских боях другой счетчик. Она слышала как-то от Тариэля, что там нужно зарабатывать баллы. И за победы над бойцами разных видов назначается разное количество баллов. Чем выше ранг бойца, тем больше дают баллов за победу. Она разберется в этой новой системе! Только покажите, куда идти, и дайте место для тренировок. Она заработает для хозяина деньги и славу, а для себя – свободу.
А ее тем временем привели в очень странную комнату. Она находилась в пристройке дома. В комнате было тепло. Висел в воздухе белесый пар. В углу комнаты находилась огромная печь, выложенная сверху камнями. В печи трещали дрова. Вдоль стен стояли длинные деревянные скамьи. В больших бочках была налита вода. Висели на стенах железные тазы, щетки, ковши. Охранники отобрали у Медведицы затасканное в подземельях рубище и объяснили, откуда набирать воду и куда сливать. Ей вручили кусок мыла, мочалку, полотенце и чистую одежду. Затем охранники сели прямо на пол у двери и принялись ждать. Видимо, им дали приказ сторожить ее даже в моечной.
После мытья стало хорошо. Пахла чистотой распаренная кожа. Отросшие волосы на ощупь казались шелковистыми. Непривычно. Новая одежда была простая, но удобная. А главное – чистая. Мужские штаны с тесемками на поясе и длинная туника с разрезами на боках.
После моечной ее привели на кухню и накормили. На тарелке лежал большой кусок вареного мяса, свежие хлебцы, фрукты и сыр. Так вкусно Медведица не ела со времен «Круга». Она опустошила тарелку с невероятной скоростью. Вонзала зубы в ароматное мягкое мясо, отрывая внушительные куски. Воздушный хлеб казался чудом после получерствых корок, которыми кормили в Крепости и потом здесь в подвале.
Когда с едой было покончено, стражники повели ее дальше вглубь дома. Хозяйская часть, догадалась Медведица. Здесь убранство было богаче, чем в задних частях дома, но все же менее ярко, чем была обстановка в комнатах Тариэля. Тут стояла мебель из темного дерева, обитая красивой тканью с серебристыми нитями. Медведица и ее конвоиры остановились у большой двустворчатой двери, украшенной резьбой.
– А, вот и ты! Рад видеть тебя в моем доме, – без тени теплоты во взгляде смотрели темные глаза сидящего за столом человека. На другой стороне сидел уже знакомый Медведице торговец и разделывал фрукты маленьким ножиком. – А в «Круге» ты казалась больше.
– Ничего, откормим, – махнул рукой торговец, отправляя в рот кусочек яблока.
Значит, этот человек тоже был в «Круге». Мужчина жестом указал Медведице на место за столом, где стояли приготовленные приборы. Охранники, до этого стоявшие за ее спиной пихнули ее к столу. Незнакомец щелкнул пальцами, и слуга наполнил бокал Медведицы вином, а второй положил ей на тарелку половинку зажаренного цыпленка.
– Мы только что ее покормили… – подал голос один из охранников.
– Если ей прикажут, она поест еще дважды, – сверкнул глазами торговец. – Ешь, милая, поправляйся.
Медведице есть больше не хотелось, но и ослушаться казалось сейчас неразумным. Она оторвала от цыпленка кусочек грудки и сунула в рот.
– Ешь смелее, – фыркнул торговец. – Травить тебя никто не собирается. Не для того потратили на тебя кучу денег.
Медведица жевала курицу и ждала. Раз уж вытащили ее сюда, за хозяйский стол, значит сейчас расскажут. Что они задумали? Для чего провернули все это? Чтоб заполучить себе бойца? Но ведь они не могли не думать, что ее ранг среди бойцов-нелюдей будет невысок. Хотят на этом выиграть денег? Не похоже, чтоб у этого… с колючим взглядом были проблемы с деньгами. Судя по дому-то. И как бы не восхищался ею Тариэль, он никогда не приглашал ее за свой стол. Сам приходил, да. И угощения приносил. Но чтоб вот так, за хозяйский стол… Что они задумали?
– Как ты видишь, наверное, я не слишком похож на того, кто увлекается боями, – сказал черноглазый. – Ты же понимаешь, что ты здесь не просто так, для развлечения. Мы видели твои бои. Ты далеко не дура. А мне как раз нужен такой человек. Я предлагаю тебе очень выгодную для тебя сделку. Ты должна будешь сделать кое-что для меня. Одно поручение. А взамен я дам тебе свободу.
Кровь ударила Медведице в голову. Свободу? Вот так? За одно дело? Видимо, очень важное дело для этого колючего. Ах, какое бы ни было. Свобода! Внутри у Медведицы все трепетало. Неужели правда. И не придется копить бои? И ждать еще десять лет тоже не придется! Вот он шанс! Ну, говори же, странный ты человек! Что сделать нужно!
– Вижу, тебе идея нравится, – усмехнулся незнакомец. – Сделаешь все, как нужно, и я отпущу тебя. Испортишь мне дело, убью. Или продам для травли. Я еще не решил. Я думаю, уговаривать тебя не придется?
Медведица кивнула. Ей все еще не верилось.
– Хорошо. Значит, теперь мы в некотором роде партнеры. Мне нужно, чтоб ты убила одного человека. Это подонок. Негодяй. И лучшей участи он не заслуживает.
– Кто он и где его найти?
– Мне нравится эта девчонка, – воскликнул торговец. – Сразу с места в бой!
– Есть в горах одно поселение. Живет там толпа варваров, которые чинят разбой и беспорядки. Похищают людей, забирают женщин из семей, уродуют их ради своей забавы, влезают им в мозг, заставляют забыть о своих родных. Деревня эта окружена щитом. А щит этот поддерживает один из их воинов. Вот именно его и нужно уничтожить! Не будет щита, мы сможем вызволить пленных из этого бандитского логова и уничтожить его.
– Справишься? – склонился в сторону Медведицы торговец.
– Конечно, она справится. У нее нет выбора, если только она не хочет пройти все пятьдесят боев или стать дичью для затравки охотничьих собак… Или не собак…
Незнакомец встал и представил себя и торговца.
