скачать книгу бесплатно
– Я знаю, – перебил меня Анатолич, – правила есть правила.
– Но…
– Если слабо – ничего, сами сделаем.
Я как будто собственную жизнь вымаливал. Этот злыдень даже не давал привести никакие аргументы. Стало ясно, что он даже самый весомый не примет. Меня это раздражало. А ещё я заметил, что ни когда я мямлил в допросной, ни сейчас, ни даже на первом допросе в детстве никто не смеялся, возможно, даже не улыбался. Ни одной гадкой улыбки, как бывает со злыми детишками школьного возраста. Казалось, что даже самый глупый в этих ситуациях понимает, что дело серьёзное. Как будто даже самый бесстрашный и крутой осознает ценность человеческой жизни, пусть и чужой, пускай он и не обязан. Притом, что не осознавать её – гораздо проще. Но в независимости от того, ценишь ты её или нет – это не имеет почти никакого значения.
– Громко это. Я по-своему, – наконец заставил я себя сказать, и жестом отказался от пистолета.
– Женёк, не надо? Ты чё? – чуть не заплакал Серый.
Я резко нырнул за него и свернул ему шею со всей силы. На какой-то момент восприятие реальности отвалилось, и показалось, будто время остановилось, но я быстро собрался, поднял глаза и посмотрел на реакцию присутствующих. Все стояли молча; кто-то смотрел на меня, кто-то – на Сергея.
Больше всего меня беспокоило, что я теперь чудовище, животное или какой-то псих в их глазах. Подумать только – в их глазах! Теперь на меня так и будут смотреть, как сейчас; не будут доверять, а разговаривать коротко и хриплым голосом.
– Займитесь телом, – сказал Анатолич, глядя на людей у стенки. – Жень, посмотришь, поможешь.
Последняя реплика меня немного подбодрила. Дяденьки уехали, а незнакомые парни стали развязывать жертву. Делали они это медленно. Ужасно медленно, я хотел им помочь, чтобы ускорить процесс. Дальше шли печальные, немного противные, но необходимые действия.
Яму копали, труп кидали. Меня похвалили, что не стрелял, а то испачкаться могли. Лёша молчал, а я всё же решил спросить:
– Неужели действительно такое наказание за кражу с возвратом?
Но мне ничего не ответили. Лишь спустя минуту ко мне подошёл один из молодых гробовщиков и сказал:
– Я слышал, что он крысой был…
* * *
Неприятный осадок всё же остался. Назад мы ехали молча, хмурые. Я не стал спрашивать, правильно ли я поступил, потому что это бабский вопрос. Ну и потому что я боялся, что это будет уже слишком. Хотя, возможно, и следовало…
Дома я вновь прокрутил в голове произошедшее и удивился себе. Я не думал, что способен так себя вести, я оказался лучше, чем думал, и не понимал, почему. Однако осознание того, что всех этих бандюков не перестреляешь; что от их наказания вряд ли уйдёшь; что с ними не договоришься; что наказание слишком суровое; что они не полные тюфяки, и что меня так и будут держать на скамье неудачников, не давая нормальную работу, оплату и знания, меня удручало.
Мои мысли о плохом резко разбавились застенчивостью, интересом и некоторой возбуждённостью, когда я вспомнил, что скорей надо звонить деве в белом. Она взяла трубку и ответила согласием. После звонка я тоже удивился тому, как легко и без ошибок мне дался разговор, хотя, по идее, у меня голова занята другим. Но тут ещё одна безумная идея играла роль: чем быстрее я встречусь с ней, чем быстрее переключу фокус своего внимания, тем большее «алиби» я приобрету перед собой и остальным миром. Эх, я так быстро и усердно ни разу в жизни не купался – как будто потел и купался одновременно.
Я предложил сходить в кино или в кафе, потому что понятия не имел, куда её можно позвать. Так и сказал, ибо башка всё ещё варила так себе даже по трезвянке. К тому же, кино любил как минимум один из нас. Она выбрала детский вариант – прогулку в парке. Через час и сорок минут я был у входа в нужный парк. Я прибыл раньше назначенного времени на семь минут, но она уже была на месте.
– Привет.
– Привет.
Вначале, как всегда, я долго вспоминал, о чём бы поговорить.
– Планы на вечер отменились? – спросил я.
– Да… там не нужно моё присутствие, – ответила она.
– Надеюсь, ты тепло оделась? – решил я проявить заботу.
– Да. Могу хоть ночевать здесь, – ответила она с улыбкой, оглядывая деревья.
– У-а-а-у, – восхищённо сказал я.
– Что?
– Ты так посмотрела на деревья. Как будто восхищаешься природой; как будто тебе нравится здесь быть… с детства.
– Всё так и есть.
– Да ладно?! – удивился я.
– Да, ты всё угадал, – продолжила она почти без улыбки.
– Я уже давно не могу понять: Оксан можно называть Ксюшей, как Ксению, или нет?
– Лучше Оксаной. Всякие «Ксю» и «Оксы» мне надоели.
– Хорошо, Оксана, – я улыбнулся, попробовав имя на вкус.
– Так, чем занимался весь день? – спросила она меня.
Мне сразу вспомнились фильмы, в которых главный герой – какой-нибудь спецагент или наёмный убийца. Там мужик вечно какой-то противозаконщиной и прочими крутыми динамичными вещами занимается, и во время действа ему звонит девушка, и он настолько крут, что не говорит ей, что сейчас не удобное время, а продолжает разговор. В некоторых моментах этот заезженный приём должен быть забавным. Не люблю эту напыщенность.
– Я-я-я… с уголовниками опять виделся, – сразу сдал я себя.
– Ха-ха-ха! Зачем?
– Интересная жизнь у них.
– А у тебя нет? – спросила она с немного жалостливым выражением лица. Я на секунду представил, как она меня пожалеет, погладит, обнимет, приголубит, к себе позовёт.
– Ты знаешь, пока я ехал к тебе на встречу, я задумался над этим, и понял, что достаточно интересная и наполненная. Раньше я считал, что она у меня серая, однообразная, пустая и непонятная. А теперь уже думаю: я учусь, как добросовестный студентик, делаю диплом, который, я уверен на восемьдесят процентов, защищу. У меня начался рабочий стаж; у меня есть хобби – видеться с уголовниками; и вот, я ещё и на свидании с милой девушкой.
– Спасибо. Тебе с ними интересно? – она была похожа на щеночка.
– Мне интересна таинственная, тёмная сторона жизни этого города. Я хочу больше узнать о ней, понять её.
Она с интересом посмотрела на меня. До этого мы просто шли, и казалось, будто я в её сторону и на неё смотрю гораздо чаще, чем она в мою.
– Интересный взгляд. И что ты с ними делаешь?
– В основном просто катаемся и смотрим, чтобы никто не делал ничего плохого. Не воровал ничего, не озоровал. А вообще, если честно, как-то странно об этом говорить.
– Почему? – искренне озабоченно спросила она, и мне показалось, что я зря это сказал.
– Да ну ведь они же «уголовники», и вдруг они обиделись бы, если бы я о них рассказывал.
– А-а, поняла.
А я понял, что нужно уже ею интересоваться побольше.
– Скажи что-нибудь, – произнесла она секунд через пять молчания.
– Мне тоже здесь нравится. Свежо. В предвкушении скорой зимы. А кстати, когда у тебя день рождения?
– Пятого декабря. Скоро уже.
– Хм, надо же. Мне нужно как можно больше о тебе узнать до той даты.
– Зачем? Мне подарки никакие не нужны, – ответила она почти с отвращением на лице.
– Очень необычно для девушки.
– А ты много девушек знал? – с улыбкой через силу спросила она.
– Нет. И слава Богу, – я сам не понял, как это вылетело у меня изо рта. Почему-то она меня немного разозлила своей негативной реакцией и этим тупым вопросом. С какой стати я должен их много знать? Одна уже не в ходу? Крутые мужики только с двумя одновременно спят? Я за полтора часа до выхода сделал пару затяжечек даров природы, ибо и давно хотел, и деньги теперь позволяли, и ситуация, и хотел позитивом своим с ней поделиться, зная, что ничего заметно не будет. Хоть я и поступил как ребёнок и нечестно, я вспомнил, что убил сегодня человека, причём из «своих», и это помогло мне простить себя.
– Почему? – развеселилась она.
– Ты сейчас так отреагировала на слово «подарок» тошнотворно. Из-за чего это? – не ответил я.
– Да ничего, не обижайся. Просто не люблю всю эту предпраздничную суету, – ответила она, улыбнувшись.
– Я-я-ясно. Может, ещё что-нибудь расскажешь о себе?
– Ну-у, у меня мама в психушке, – сказала она, засмеявшись.
