Возраст чувственности

скачать книгу бесплатно

– Ро, он умер? – неожиданно громко спросила Эстер.

– Нет, милая, этот джентльмен сильно ударился головой и теперь, вероятно, потерял сознание.

– Выглядит так, будто умер, – добавила сестра уже шепотом.

– Нет, не волнуйся. Через пару дней он будет совершенно здоров. Ох, надеюсь, Джек уже добрался до Райн-Хаус. Ты ведь знаешь, он может бежать быстрее ветра, если захочет. Доктор Харбери скоро будет здесь и сделает все необходимое, а также велит несколько дней не вставать с постели. Тебя, скорее всего, мама заставит поступить так же, чтобы точно избежать нежелательных последствий. И не смотри на меня так, – добавила Ровена, перехватив возмущенный взгляд сестры.

Похоже, Эстер окончательно пришла в себя.

– Ты же знаешь, как я не люблю сидеть дома, когда на улице так хорошо и светит солнце.

– Что ж, будем надеяться на дождь, – пожала плечами Ровена и посмотрела на ясное небо.

Мысли о дожде напомнили о скорой зиме. По спине пробежала дрожь, стоило Ровене подумать о темных вечерах и бесконечных ночах, которые ей предстоит провести в одиночестве.

– Дождь еще хуже.

– Да, склизкая грязь под ногами и перепачканные чулки.

– Ох, не вспоминай! – воскликнула Эстер, скривилась с отвращением и прижалась к старшей сестре, отвлекая внимание на себя от неизвестного мистера.

Ах, если бы не он, Ровена могла бы сейчас отнести Эстер домой и послать за доктором. Ей не пришлось бы ждать, пока кто-то займется Уинтерли, а они смогут вернуться в дом викария в Кинге-Райн. Там Ровена с удовольствием передала бы заботу о ребенке отцу и матери и постаралась привести в порядок свои мысли. Она не имеет права быть настолько эгоистичной, чтобы думать об этом рядом с лежащим без сознания человеком. Если бы он не оказался у дерева, Эстер, возможно, была бы мертва и лежала сейчас на земле вместо него. Просто чудо, что все закончилось именно так. Уинтерли пострадал из-за собственного благородства, а она готова послать его к черту. Так поступают лишь неблагодарные женщины, она должна покаяться и исправиться. К счастью, ее отец не имел склонности осыпать проклятиями прихожан и членов семьи за грехи и не требовал постоянного покаяния.

Уинтерли напомнил ей мужа, лежавшего так же неподвижно после битвы при Вимейру. Несмотря на загар, он был бледен, словно кожа отталкивала все неестественное и скрывавшее суть.

Мужчина по-прежнему лежал неподвижно, лишь мышцы лица напряглись, когда он сжал зубы. Похоже, ему очень больно, но он не хочет пугать стонами ее маленькую сестру. Ей придется сидеть здесь, обняв напуганную Эстер, пока не подоспеет врач. Ровена подспудно знала, что не сможет еще раз посмотреть ему в глаза, в которых видела мольбу о помощи, хотя признаться себе в этом не посмела бы.

После событий сегодняшнего дня у мистера Уинтерли сложится о ней невысокое мнение. Она стояла, будто окаменевшая, а он делал все, чтобы спасти ребенка, о существовании которого ничего не знал до этого дня. Ровена поежилась от чувства собственной бесполезности и покосилась на Эстер. Хочется верить, девочке не передалось ее беспокойство. Вид раненого мужчины прямо перед глазами напоминал о войне и пережитом ужасе. Освободив руку, Ровена осторожно положила ладонь на лоб Уинтерли, словно хотела таким образом извиниться за бездействие. Тепло его кожи подействовало на нее неожиданно успокаивающе. Осмелев, она решилась внимательно осмотреть голову и убедилась, что кровь, к счастью, не течет из ушей. По непонятной причине Ровена сочла это благоприятным знаком. Жаль, что она не может понять его состояние лучше, ведь ей неизвестно, какие реакции должны быть у человека после подобной травмы.

Прошли годы, теперь Нейт остался в ее памяти молодым офицером, почти юношей, а не зрелым мужчиной. При этом он был храбрым воином, а не холеным джентльменом. Но странным образом беспокойство за Уинтерли и интерес к нему вытесняли мысли о муже. Ровена перевела дыхание. Сейчас она не должна поддаваться чувствам, а сохранять здравомыслие и способность действовать, которые могут понадобиться ей в любой момент, ведь под этими шелковистыми прядями может скрываться смертельная рана. Ровена вспомнила треск, который раздался при падении, казалось, от такого удара голова может расколоться пополам. Жаль, что на Уинтерли не было касторовой шляпы, без которой лорд Лафрен не выходил на улицу, – головной убор мог бы смягчить удар.

Кончиками пальцев Ровена стала перебирать пряди волос и сразу почувствовала, как Уинтерли напрягся. Вероятно, он боялся, что прикосновения причинят боль. Она отдернула руку. Столь внезапное желание прикоснуться к мужчине весьма странно и неуместно, учитывая обстоятельства. К ее удивлению, губы раненого растянулись в слабой улыбке. Даже в таком плачевном положении он хотел казаться не жалким, а прежним модником с Бонд-стрит. Если так, то его состояние не должно внушать опасений. Уинтерли шевельнул пальцами, будто стремился поднять руку и коснуться руки Ровены. Она накрыла его ладонь своей, он слабо сжал ее пальцы, и это показалось вполне естественным, ведь того хотели оба.

Сознание стрелой пронзило напоминание о данном себе слове никогда больше не выходить замуж и не искать внимания мужчин. Ровена поклялась себе в этом, стоя у тела мужа, в день, когда он умер. Однако она не могла найти в себе силы убрать ладонь. Ровена ощущала нечто большее, чем просто тепло человеческого тела, – нечто необъяснимое тонкой струйкой перетекало в ее тело и заставляло сердце трепетать. Она впервые отчетливо осознала, что прикоснулась к мистеру Уинтерли – загадочному и неприступному аристократу с безупречными манерами и внешностью византийского принца. Между ними была пропасть, но сейчас, держа его за руку, она забывала об этом. Ровена сидела, словно зачарованная, прислушиваясь к разливавшемуся внутри теплу, удивленная тем, что может после испытанного шока ощущать нечто подобное.

Размышления Ровены прервал резкий, словно предупреждающий об опасности крик птицы. Эстер зашевелилась, пытаясь освободиться из ее объятий. Ровена очнулась и сразу вспомнила, где они и что произошло. Сейчас она не могла отпустить сестру, как и оставить лежащего на земле мужчину. Было бы неправильно бросить его, как раненого воина на поле боя.

– Осторожнее, милая, ты можешь сделать больно себе и мистеру Уинтерли, если будешь вертеться. Не хочу, чтобы ты причинила себе еще больше вреда, пока тебя не осмотрит доктор Харбери и скажет, что твоя последняя попытка убиться насмерть не закончилась серьезной травмой.

– Я не хотела сделать ему ничего плохого, Ро, – прошептала Эстер, сдерживая слезы, которые снова показались на ее глазах.

– О, милая моя, я знаю, и он тоже это поймет, когда придет в себя.

Воспользовавшись возможностью переключить внимание на сестру, она высвободила руку из пальцев Уинтерли и погладила белокурые локоны Эстер. Та подняла на нее заплаканные глаза.

– Все очень тебя любят, милая, ты ведь это знаешь, правда?

Сестра захлопала голубыми глазами и посмотрела на нее с сомнением:

– Не думаю, что сейчас многие бы с тобой согласились.

– Этот джентльмен спас тебе жизнь, потому что ты ему понравилась.

– Это хорошо, правда?

Ровена заметила, как губы мистера Уинтерли слегка шевельнулись, словно наивное высказывание девочки его развеселило. Даже в таком положении он, кажется, считал сестру достаточно милой для всех потраченных на ее спасение усилий.