скачать книгу бесплатно
Выходит и прикрывает за собой дверь. Привожу себя в порядок, собираю в небольшой рюкзачок все, что может пригодиться, и спускаюсь в столовую. Паша сидит за столом и разговаривает по телефону. Увидев меня, завершает разговор и поднимается навстречу.
Присаживаюсь на стул. На столе уже стоит овсяная каша и яичница.
– Шведский стол? – усмехаюсь, кивая на такие разносолы.
– Угу, практически, – смеется Паша и многозначительно подмигивает. – Тактическая хитрость.
– Не поняла, – озадаченно поднимаю на него глаза, ощущая какой-то явный подвох.
– Попросил накормить мою беременную жену, – неопределенно пожимает плечами и отворачивается.
– Паша, – укоризненно тяну я и невольно напрягаюсь. Он не должен был этого говорить, не посоветовавшись со мной.
– Так безопаснее, – устало выдыхает и кивает на персонал, стоящий неподалеку. – Не нравится мне все это.
– Они же знают, что мы же живем в разных комнатах.
– Ну и что? Фамилия же у нас одинаковая. А там мало ли какие у нас причуды.
– Ну хорошо. Возможно, ты прав, – вынужденно соглашаюсь. В его словах есть логика. Может быть, действительно лучше, если для окружающих я буду женой такого медведя, как Павел. Вряд ли кто-то в здравом уме захочет с ним связываться.
Придвигает ко мне тарелку с кашей. Смотрю на нее, пытаясь отыскать хоть жалкие крохи аппетита, но тщетно. Есть не хочется совсем. Тяжело вздыхаю и поднимаю на Павла глаза, умоляю об амнистии. Но он лишь качает головой.
– Ешь и поехали. Я корыто арендовал.
– Почему корыто? – нехотя набираю ложку и заталкиваю в рот. На вкус это еще хуже, чем на вид.
– Потому что машин нормальных здесь тоже нет.
– Так не Москва все-таки, – безразлично пожимаю плечами. Странно в такой глубинке искать комфорт. У людей на это просто нет денег. – Нам далеко ехать?
– Пару часов по трассе, а потом еще по полю неизвестно сколько.
Решив, что кашу я в себя не протолкну, отодвигаю тарелку и беру яичницу. Она хотя бы выглядит более съедобно. Аккуратно отрезаю вилкой кусочек и кладу в рот. Вполне вкусно, и рвотный рефлекс не появляется. Останавливаюсь на этом блюде.
– А ты почему не ешь?
– Я уже позавтракал. Мне надо отойти на пару минут.
– Конечно.
Павел поднимается на ноги, берет телефон и выходит из столовой. А я нехотя жую яичницу и думаю. Может, Паша прав? Зачем я сюда приехала? Чего хочу добиться, чего найти, а главное как? Ведь спасатели, вероятнее всего, прочесали каждый сантиметр земли.
Головой понимаю, что эта затея полный бред, но ничего не могу с собой поделать. Меня тянет сюда со страшной силой. Я должна быть здесь и увидеть все своими глазами. Даже не представляю, что будет, если подтвердится, что Иван погиб. Я не готова к этому. Не хочу принимать такую правду. Мне очень-очень страшно. Но и неизвестность не дает защиты, лишь погружает меня в беспросветную депрессию.
* * *
Павел уверенно ведет машину по трассе. Громкий гул дороги неожиданно успокаивает. Смотрю в окно на проплывающие мимо одноэтажные домики и пытаюсь ощутить энергетику этого места. Обычные деревни, местами заброшенные, но ничего сверхъестественного.
Паша сверяется с навигатором и сворачивает на проселочную дорогу. Еще совсем немного, и мы прибудем на место. Нервничаю, но всеми силами стараюсь держать эмоции под контролем и не показывать, как мне страшно. Прикрываю глаза и глубоко дышу. Помогает. Паника ненадолго отступает, и даже удается задремать.
– Приехали, – будит меня голос Паши.
Открываю глаза и осматриваюсь. Практически голое поле, а чуть дальше оцепленная яркой полосой зона катастрофы. Нам, видимо, туда.
– Как ты? – заботливо спрашивает Павел и сжимает мою озябшую ладонь в знак поддержки.
– Все хорошо. Пойдем, – выдавливаю из себя робкую улыбку, хотя внутри все кричит от ужаса.
Паша помогает мне выбраться из УАЗика и ведет к огороженному периметру. Чем ближе мы подходим, тем сильнее ощущаются страх, боль и отчаяние. Все это ужасно, но я не чувствую здесь Ивана. Его нет среди всего этого безобразного хаоса.
Закусываю до боли губу и ныряю под ограждение. Передо мной выжженная земля, куски железа, какие-то обгорелые вещи. Глаза разбегаются, а сердце разрывается на части. Как же все это страшно…
Хватаюсь за обгорелый ствол дерева и часто дышу, чтобы пережить приступ внезапно накатившей тошноты. Этого еще не хватало.
– Вик? – Павел сразу же оказывается рядом и протягивает бутылку воды.
– Все нормально, – благодарно киваю и жадно пью из горлышка. Становится значительно легче.
– Я отойду, мне надо со спасателями поговорить…
– Хорошо. Я могу здесь походить?
– Думаю, да, они уже вроде закончили.
Павел уходит, а я медленно брожу по всему отмеренному периметру и пытаюсь найти хоть что-то, что может дать надежду или, наоборот, ее убить. Сдаваться рано, обязательно должно быть что-то.
Останавливаюсь и пытаюсь проанализировать. Здесь возвышенность. Скалы, о которые по одной из версий зацепился самолет. Рядом река и густой лес. Как случилась эта катастрофа и почему, пока официально не сообщают. Приходится только строить догадки. Результаты будут после полного расследования.
Единственное, что на данный момент установлено точно, – никто не выжил. На борту было всего десять человек. Какой-то частный самолет. Ванечка, ну что тебя дернуло полететь на нем? Знаю что… Тяжело вздыхаю и прикрываю глаза, чтобы сдержать непрошеные слезы. Он торопился ко мне. Знал, что я скучаю, места себе не нахожу, и хотел вернуться как можно раньше. Но не вернулся вообще. Как дальше жить, я пока не понимаю… Самолет взорвался еще в воздухе и разлетелся на мелкие куски по всей округе.
Прохожу дальше к обрыву и смотрю вдаль. Река петляет, огибает лес и исчезает за поворотом. Природа великолепная, аж дух захватывает. Если бы не обстоятельства, при которых я здесь оказалась…
Обнимаю себя руками и прикрываю глаза. Прохладный ветер треплет волосы, а в груди ноет от острой тоски. Набираю в легкие побольше воздуха и кричу в пустоту:
– Ва-неч-ка!
Ветер пронзает меня насквозь. Открываю глаза и судорожно хватаю ртом воздух.
– Вик, ты чего? – Паша оказывается за спиной. – Холодно же, – накидывает на плечи свою куртку и разворачивает к себе.
– Все хорошо, – виновато улыбаюсь. Ему не понять моих чувств.
– Пойдем со мной.
– Куда?
– К спасателям. У них есть информация…
Сердце обрывается, а руки начинают мелко дрожать. Вроде сама приехала за тем, чтобы узнать правду, но сейчас уже не уверена, что хочу этого. Надежда – последнее, что у меня осталось…
Титаническим усилием воли заставляю себя успокоиться. Зажимаю эмоции внутри и на негнущихся ногах иду за Пашей. Как на эшафот.
– Вот, смотрите, что мы нашли. – Мне показывают разложенные на белой материи обгорелые вещи. – Возможно, сможете что-то узнать?
Скольжу по ним лихорадочным взглядом и молюсь, чтобы не попалось ничего, что смогу опознать. Но, видимо, сегодня у бога выходной, потому что замечаю знакомый предмет. Невольно покачиваюсь, но крепкие руки Павла помогают удержать равновесие. Холодный пот выступает на коже, а по позвоночнику ползут липкие мурашки.
– Это его чемодан… – указываю на обгорелый кусок. – Точнее, мой, но Иван взял именно его, потому что он меньше…
В голове рождается целый хоровод из воспоминаний. Как мы спорили, потом дурачились, когда укладывали в него вещи. Иван хотел вообще ехать с рюкзаком, но я уговорила взять чемодан. Спрятала в нем несколько записок с милыми нежностями. Прочитал ли он их? Наверное, нет. Даже не открывал этот чертов чемодан!
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Голос мой срывается, а перед глазами все плывет. Осознание случившегося резко наваливается на меня, и сердце останавливается. Секунда, две – и темнота поглощает меня в свою бездну.
Глава 6
Иван
Вокруг тишина, слышно лишь пение птиц, шум ветра и реки. Хорошо и спокойно. Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своих воспоминаниях. Перед глазами вновь возникает образ жены. Четкий, ясный, до боли родной. Я смог восстановить ее лицо до мельчайших подробностей, каждую черточку, каждую веснушку. Сердце сжимается от тоски и желания увидеть ее, но мозг отчаянно сопротивляется и не выдает мне информации. Лишь жалкие обрывки, которые я никак не могу сложить в общую картину.
Откуда-то издалека до меня доносится женский голос. Пульс подскакивает до небес, а кожа покрывается мурашками. Вика? Вика! Это она зовет меня!
Распахиваю веки, оборачиваюсь и лихорадочно ищу источник звука. Но ничего необычного не вижу. Мне же не могло показаться? Опираясь на палку, поднимаюсь на ноги и делаю несколько шагов против течения реки.
– Вань, ты куда? – догоняет меня голос Насти. Вздрагиваю от неожиданности и разворачиваюсь. Откуда она взялась? Несколько секунд назад я был совершенно один.
– Ты это слышала? – хмуро смотрю на ее беспристрастное лицо.
– Что? – невинно хлопает глазами.
– Кто-то кричал.
– Может, птица, – равнодушно пожимает плечами, чем только выводит меня из себя.
– Я слышал! Женщина кричала, – упрямо объясняю, хотя в принципе уже понимаю, что ничего не добьюсь. Настя или правда не слышала, или у меня уже едет крыша.
– Вань, тебе показалось. Пойдем завтракать, – берет меня за локоть и тянет в обратную сторону.
– Я не хочу, – решительно выдергиваю свою руку. – Далеко до моста?
– Далеко. – Настя отходит к дереву, на котором я недавно сидел, и достает из рюкзака еду. – Километров десять…
– Мне надо туда.
– Ты не дойдешь, – протягивает мне бутерброд. – На, перекуси.
– Да не хочу я, – небрежно отмахиваюсь и от бессилия впечатываю кулак в ствол дерева. Бесят эта ситуация и собственная беспомощность. Но Настя права – я не осилю десять километров по пересеченной местности.
– Чего ты так распереживался-то? – Ее ладони ложатся на мои плечи и мягко массируют напряженные мышцы. – Пойдем.
Осторожно высвобождаюсь и иду обратно. Сажусь на дерево и закидываю больную ногу на здоровую.
Настя суетится вокруг, делая себе бутерброд и наливая чай из термоса. Протягивает мне одну чашку. Беру и делаю глоток. Горячий напиток стекает в желудок и приятно бодрит.
– А тут часто люди бывают? – спрашиваю я.
– Вообще не бывают. – Настя садится рядом. – Охотники изредка да браконьеры.
– И вы с Анисьей…
– Ну да, – выдавливает из себя улыбку. – Тебя что-то смущает?
– Нет, – с деланным равнодушием пожимаю плечами. – Просто интересно…
– Не доверяешь? – Она хитро прищуривается.
– Сложно доверять, когда сам себя не помнишь.
Отчасти говорю правду, но в то же время не собираюсь откровенничать. Нутром чувствую, что вокруг происходит что-то странное, но что конкретно, пока не могу уловить.
– Вспомнишь, куда ты денешься, – хмыкает и отворачивается, начиная копошиться в рюкзаке.
– Надеюсь.
– Ты совсем ничего не помнишь? – вкрадчиво интересуется Настя. Интонация сбивает с толку. Не могу объяснить почему, но говорить правду язык не поворачивается.
– Совсем, – отвечаю уверенно, умышленно скрывая свои куцые воспоминания.
– Хорошо, – тянет она задумчиво. – То есть плохо, – сразу же поправляется, но слишком поздно. Успеваю услышать главное. – Но ничего, бабуля травки тебе заваривает, скоро вспомнишь.
Делаю для себя определенные выводы и наблюдаю за тем, как Настя нервно начинает собираться. Поспешно складывает провиант в рюкзак, роняет его, не с первого раза надевает на плечи.
– Идти можешь? – кидает на меня быстрый взгляд.
– Могу.
– Тогда пойдем?
– Пойдем.
Обгоняет и идет вперед. Озадаченно двигаюсь следом и проматываю наш диалог в памяти. Где-то тут подвох. И я должен его найти как можно быстрее.
Лес постепенно редеет, и на опушке показывается дом Аксиньи. Мне кажется или обратно мы шли гораздо быстрее? Чертовщина какая-то. Или Настя меня специально по лесу кругами водила? Не нравится мне все это… но высказывать свои предположения я не собираюсь. Надо понаблюдать за ситуацией и попытаться во всем разобраться.
– Что-то вы долго, – ворчит Аксинья, встречая нас у забора. В ее глазах читаются недовольство и немой укор. Но направлены они на внучку.