скачать книгу бесплатно
Туннель заволакивало дымом. Стоял гул, были слышны крики и ругань.
– Их нет! – кричал Санек.
– Что? Что значит – нет? – не понимал Святогор.
– Мертвы! На шашлыки, собаки, их пустили. Бежать надо, не то и мы сгорим.
– А что горит?
– Все горит! Горит этот блядский гадюшник!
Когда они выбрались, на улице уже была ночь. Тьму рассеивал лишь свет полыхающего поселка, но чем дальше Санек и Святогор удалялись, тем темнее становилось, пока не остались позади лишь оранжевое зарево и крики.
Спастись удалось лишь Саньку и Святогору. Из пожитков удалось утащить пару автоматов с двадцатью пятью патронами на двоих, один рюкзак с половиной палатки и немного тряпок. Санек и Святогор оказались в очень тяжелом положении. Чуть позже Санек рассказал, что произошло.
Когда Святогора вырубили, Саньку удалось отбиться и сбежать через болото. Видимо, нападавшие решили, что Санек сгинул в болоте и потому мертв. Святогора они доставили обратно, а Санек ждал. Ближе к вечеру он сумел проникнуть обратно, завладел автоматом и попытался найти других. Но других уже разделывали, и Санек не стал сдерживаться. Дабы не привлекать внимания, он схватил тесак и порубил извергов, что надругались над его товарищами. Поняв, что среди убитых нет Святогора, он решил, что его могли не убивать. Ища Святогора, он нашел один из рюкзаков и смог раздобыть еще один автомат. Ну, а после уже известно.
– Вот тебе и лучший друг… – горько произнес Санек.
Человек – это в первую очередь животное. А всякое животное подчиняется инстинктам. Разум – это то, что способно бороться с инстинктами. Вопрос лишь в том: что окажется сильнее? Кто кого пересилит? Где та грань человечности, что разделяет человека и животное? Что делает человека человеком? Просто родиться человеком – мало. Вырасти человеком – это тоже мало! Всякий человек – это человек, но не всякий человек – человечен! Человечность – это умение разделять добро и зло. Человечность – это умение не пасть во тьму, а хранить и нести свет. Человечность – это умение не быть животным, не быть диким и первобытным созданием, что потакает низменным желаниям.
Трое суток Санек и Святогор брели по дороге. Их силы иссякали, а желание идти дальше угасало, но они, подбадривая друг друга, продолжали путь. Погода становилась все хуже. Становилось холоднее и с неба начал падать снег. Святогор вспомнил, что скоро новый год и мыслями уносился в воспоминания. Он представлял себе теплый дом, елку и стол с салатами, неизменное шампанское, мандарины, оливье и обращение президента. Бессмертная классика минувшей эпохи.
Где-то после Пострикова, Санек и Святогор устроили привал. Идти уже не было никаких сил, хотелось спать. Однако спать им не дали. Стоило им пристроиться в одной из машин, со счастливым, по мнению Санька, номером 451, как на дороге, с той стороны, откуда они шли, показался эскорт машин. Бежать было поздно и сил уже не было. Санек и Святогор решили, что это либо за ними, либо мародеры. Понимая свое положение, они решили уйти достойно.
– Твою… – с трудом выдавил Санек. – Напомни мне, пожалуйста, – обратился он к Святогору. – Если выберемся, чтобы мы держались и от дорог подальше. Лучше я по болоту буду пиявок и клещей кормить, чем…
– Да ты, блин, – перебил его, уставшим голосом, Святогор. – Оптимист.
– Ну так, помирать надо с улыбкой. Слыхал о таком?
Санек и Святогор заняли оборону. Подъехавшие машины остановились, светя дальним светом.
– Автоматы опустите и выйдите с поднятыми руками, – послышался голос из машины.
– Ага, щас! – возразил Санек. – Может еще машину вам помыть и стекла протереть?
– У вас всего два автомата и патронов, дай Бог, по полному рожку. Лучше сдавайтесь.
– Нет уж, спасибо, я лучше сдохну, но мародерам не сдамся.
– Мы не мародеры.
– А мне почем знать? Нынче и друзьям верить нельзя.
– Господи… – послышался женский голос. – Ребят! Может, хватит уже письками мериться? Вы взгляните на них, какие они бандиты-мародеры?
– Уйди! – возразил мужской голос. – Какого черты ты вечно лезешь?
Свет погас и Санек со Святогором смогли разглядеть лица.
– Эй, вы! Вылезайте. Если вы не бандиты, мы вас не тронем.
– Я тебе не верю, – возразил Санек.
– Хватит ломаться, Станиславский, если вы не бандиты, значит просто путники. Можно договориться.
– И о чем же?
– Как насчет – присоединиться?
– Заманчиво… А вдруг вы нас сожрете?
– Я тебе что, животное какое? Имея оружие и людей, питаться можно и охотясь, в округе полно дичи.
– Что скажешь? – шепотом спросил Санек у Святогора.
– А есть выбор? Откажемся – мы трупы. Если они нас обманывают – мы трупы.
– Так-то оно так, но сдохнуть я бы хотел не мучаясь.
– А мы и так сдохнем в мучениях, я устал…
– Черт… Ладно, – обреченно вздохнул Санек. – Хорошо! Мы принимаем предложение.
Санек и Святогор вышли и подняли руки. К ним подошли трое с автоматами и тот, что посередине заговорил:
– Руки-то опустите.
Санек и Святогор опустили руки.
– Автоматы придется сдать.
Нехотя, Санек и Святогор отдали свои автоматы.
– Хорошо. Меня зовут Вячеслав Матросов, я тут главный. Куда путь держите?
***
Во дворе стояла елка. Украшений на ней, правда, было мало, да и сама она была искусственной и потрепанной, но главное – хоть такая! Дети, которые почти и не знают о таком празднике как Новый год, радовались и веселились. Веселились и взрослые, но за видимой маской радости, скрывалась невидимая для детей тревога.
С тех пор как Святогора и Санька подобрали, прошло полтора месяца. Они преодолели около трех тысяч километров. Мертвые руины больших городов, старались проезжать как можно быстрее насквозь или в объезд, а мелкие поселения обшаривать в поисках чего полезного. Не раз приходилось отстреливаться от местных тварей, как животных, так и людей. Не раз приходилось задерживаться и пережидать, искать иной путь и принимать серьезные решения, ибо дорога не позволяла. Приходилось часто охотиться и порой даже рыбачить. Люди старались не задерживаться и уехать на запад как можно дальше, пока позволяла дорога. Все стремились попасть в Москву. Резонный вопрос: а зачем? Крупные и средние города мертвы. Если «правда» заведомо известна, то какой от этого толк? Но ведь, у Москвы был щит и огромное метро, каков шанс, что Москва уцелела? Ведь войну Москва выстояла и первый год после устояла. Что если, вопреки всему, этот величественный город, в отличие от прочих, выдержал и бомбежку, и там уцелели люди?.. Были только вопросы и ни единой возможности получить ответ раньше положенного срока. Беда лишь в том, что до положенного срока не часы, а километры. Обилие снега на дороге вынудило людей остановиться и окопаться на время зимы. Многие все же порывались и не желали ждать, ибо до Москвы оставалось всего ничего, чуть больше одной тысячи километров и только-то! Но останавливали себя и обреченно сокрушались, осознавая, что дорогу уже изрядно занесло, топлива мало, а замерзнуть у самого финиша…
На носу был новый год и взрослые решили устроить детям праздник. И все бы было хорошо и замечательно, но огненные зарева на юге не давали покоя. Южный горизонт полыхал словно рассвет. Порой доносился грохот и содрогалась земля. Эхо войны… Даже спустя несколько лет, нашлись те, кто не успокоился. Иногда, очень редко, грохотало и трясло так сильно, что люди уже подумывали плюнуть на все и убраться подальше на север, просто на всякий случай, но дорогу заносило все сильнее и сильнее.
Деревня, в которой они остановились, давно уже была нежилой. В самом центре зияла огромная и глубокая воронка, а дома были либо выворочены до основания, либо стояли, основательно покосившись в сторону от воронки. Несколько более или менее сносных домов подлатали и приспособили для жилья. Жить приходилось в тесноте, но никто не жаловался, а напротив – очень даже радовался. Особенно в этот день, ибо сегодня уже 31-е декабря и все готовились к празднику. Увы, но праздничный стол был скуден, зато веселья было хоть отбавляй. Дети бегали и резвились, женщины кухарили, а мужчины готовили самодельные салюты, чтобы хоть как-то порадовать всех. Жизнь кипела и вселяла приятную уверенность. Что праздники дарили раньше, никто не знал, праздник и праздник, что тут такого? А сейчас, праздник – это чудо, вселяющее надежду и в первую очередь в души детей.
Все собрались в ожидании заветного часа. Мужчины и женщины произносили тосты и пожелания, старались рассказывать веселые и забавные истории и предавались воспоминаниям. Все мечтали о будущем и уверенно ставили цели. Меланхолии и пессимизму не было места. «Мир может и погиб, а мы вот целы», – говорилось за столом. Да и мир, собственно, не погиб! Шарик по имени «Земля», все еще крутится. Может жизнь уже и не та, но… Нельзя сдаваться! Плевать! Может нам уже и не жить в уюте и комфорте прежних домов, но наши предки жили так же, чем мы хуже? Раз мы – дети технологий, попавшие в мир камней и палок, то должны просто опустить руки? Нет… Мы должны смирить свою гордыню и брезгливость.
Бравурные речи текли рекой. Святогора замутило от всего и нутро остро потребовало одиночества. Он не знал почему, но одиночество доставляло ему удовольствие. Святогор часто гулял вдоль края воронки и размышлял о своем. Вот и сейчас, в самый разгар празднования, он просто взял и ушел погулять. Час или два он просто прогуливался и думал, разглядывая пламенеющий горизонт. Увы, но его единство с самим собой было потревожено.
– А ты что не со всеми? – поинтересовался Санек.
– Да… Просто хочется побыть одному, – тоскливо ответил Святогор.
– Оу, извини. Я тогда уйду?
– Да можешь остаться, если хочешь.
– Там сейчас салюты пускать будут, пойдешь?
– Не, я и отсюда увижу.
– Да… – сладостно протянул Санек. – Как тебе Света?
– Ни че такая, попка у нее классная.
Святогор и Санек помолчали и вдруг разом заржали.
– Ты учти, я на нее первым глаз положил! – произнес Санек.
– Ну, это мы еще посмотрим, – улыбаясь, парировал Святогор.
Позади Святогора и Санька раздались голоса, и они разом обернулись. Народ выходил на улицу и готовился лицезреть новогоднее чудо.
– Спорим? – предложил Санек.
– На что?
Земля дрогнула и все голоса стихли. Стояла гробовая тишина и все смотрели на горящий горизонт, который засиял ярче. Что же там творилось?..
Тишину взрезал резкий свист. Все очухались и устремили взор в небо. Хлопок и небо озарилось снопом ярких искр. Дети и женщины восторженно глядели в небо, а мужчины запускали салюты. Ядовитые цвета искр разрезали тьму и тонули в огне горизонта. Святогор и Санек стояли на краю обрыва и вглядывались в небо. Один из зарядов бабахнул особенно сильно и не высоко, так что толпа в страхе разбежалась в сторону. Часть салюта устремилась в Святогора с Саньком и те повалились на землю, прямо на дно кратера. Стоял смех и детский визг. Святогор и Санек копошились в снегу и пытались встать. Они, смеясь и матерясь, помогали друг другу подняться, как вдруг, небо озарило ярким светом. Послышался крик боли. Святогор и Санек умолкли.
– Что это? – испуганно спросил Санек.
Они попытались выбраться из ямы. Санек взобрался наверх, а Святогор оступился и повалился обратно. Со дна кратера он увидел Санька, который стоял на самом краю, устремив взгляд на восток. Он смотрел на что-то с ужасом.
– Боже… – с трудом выдавил Санек.
Небо становилось все ярче. Земля дрожала, а все звуки стихли. Потом мощный грохот и чудовищной силы ветер обрушился, снося все на своем пути. В глазах Святогора резко потемнело, стало трудно дышать и он потерял сознание. Пришел Святогор в себя с чувством сильной боли в груди. В воздухе стоял неприятный металлический запах. Святогор, с трудом, выбрался из ямы и увидел чудовищную картину. Всю деревню смело, а на востоке возвышалось огромное грибообразное облако дыма. Вся деревня выглядела как перепаханное поле. Снег и земля, дома и машины, все было в единой массе, только людей не было видно. Святогор, сиплым голосом, принялся кричать и звать, но на его крики никто не отзывался. Святогор бродил и пытался отыскать хоть кого-то глазами и наткнулся на изорванные тела. Мужчины, женщины, дети… Все они представляли собой месиво запекшегося мяса. Послышался кашель. Святогор устремил взор на источник кашля и замер. Когда кто-то снова закашлял, Святогор ринулся на звуки и увидел Санька. Санек, вернее его половина, лежал в снегу, часто и тяжело дыша. Его тело было сильно обожжено.
– Са… Санек, – с трудом выдавил Святогор, сокрушенно падая на колени рядом с Саньком.
– Ло… Ле… Леха… – с большим трудом произнес Санек. – По… Погано то как…
Святогор опасливо прикасался к Саньку, осторожно придерживая его голову и силился что-то сказать, но ком в горле не давал произнести ни звука.
– А… А я ведь… А ведь… – Санек с трудом силился что-то сказать, но говорить было больно и тяжело. – П… Погано… Как же все погано вы… Вышло… – произнес Санек, захлебываясь и с трудом сглатывая. – А… А ведь как все было… Х… Хо…
С неба падал черный снег, засыпая собой страшную картину случившегося, и укутывая, сидящего у изголовья Санька Святогора. Санек еще силился закончить сказанное, но наполнившая рот кровь не дала произнести ни слова. Последние порывы угасающей жизни. Тишина. Покой и пустой взгляд в никуда, сквозь черную пелену. Внезапное и нежеланное одиночество, чудовищным грузом повисло на шее Святогора, а проникающий в душу холод разрезали стекающие по щеке черные слезы.
Глава 3. Метаморфоза
Бог не играет в кости.
Костями балуется жизнь и смерть.
Святогор лежал в кровати, покрытый с ног до головы тряпками и тканями, и тихонечко стонал. Все его тело ныло, болело и зудело. В его теле бушевал огонь, но он не согревал, а словно бы вытягивал остатки тепла. В помещении было темно, ибо свет причинял нестерпимую боль. В помещении стоял смрадный дух сырости и болезни. Святогор лежал и медленно истлевал. Все его тело покрывали язвы и сыпи, ожоги и вздутия, некрозы и струпья. Уродовавшие тело болезни медленно пожирали Святогора. Если бы не накрывающие тело ткани, его чудовищный вид и смрад заставил бы пасть в обморок даже самого крепкого и подкованного на такие вещи.
В помещение вошел коренастый человек.
– Как твое здоровье, Лешенька? – спросил человек мягким и приятным голосом.
– Хорошо, – шепотом ответил Святогор. – Сегодня уже лучше.
– Хорошо, – улыбаясь, ответил человек. – Воды дать?
– Да… И…
– Хорошо, – перебивая, ответил человек, все так же улыбаясь.
Человек хорошо говорил по-русски, но произносил слова, делая странные и неверные ударения. Человек был крупным и имел внешность южанина, особенно во внешности выделялся его горбатый нос. Человек поднес ко рту Святогора стакан с водой, аккуратно и с заботой приподнимая его голову. Святогор пил воду с трудом, делая скупые глотки. После питья, человек достал чашу с какой-то жидкостью и стал смачивать ею покрывавшие Святогора ткани. Тихие стоны Святогора стихали и боль постепенно уходила.
– Джа… – все тем же шепотом произнес Святогор. – Кто ты?
– Что? – не понимая, ответил вопросом на вопрос человек.
– Имя у тебя странное…
– А что в нем странного?
– «Джа»… Ты часом не индус?
– Нет, «Джа» – это просто сокращение, от Джашарбек. Вот и все.
– Вот как… А кто ты по национальности?
– Кто? Не знаю…
– Как это? – в голосе Святогора были нотки удивления.
– Я только имя свое знаю. Кто я и откуда, даже какая у меня фамилия, я тоже не знаю.
– Странный ты…
– Почему это?
– Кругом говно, а ты улыбаешься и цветочки нюхаешь…
