скачать книгу бесплатно
Особенно наклоны вперед до еды, чтобы переваривалась лучше пища. Что нам стоит дом построить, нарисуем, будем жить. Дети любили эту присказку.
Переделав утренние дела ушли на весь выходной в местный парк. Осень щедро сыпала яркой разноцветной листвой, дорожки парка нарядно одеты в красно – желто – зеленый ковер. Выходные пролетели один за другим, а родителей все нет. Наталья волновалась. Наступил вечер и дети уставшие и счастливые от игр и гуляния на природе возвращались домой.
Позвонила Галина на домашний. – Ма! Совсем забыла, в понедельник с утра нужно справки для личного дела оттащить в школу к директору. Мам найди папку, там на письменном столе пластиковая такая белая, я уже все собрала на Диму. Если чего не хватит доделай, лады? В папке номер школы и телефон.
– А вы где? – успела вставить слово Наталья.
– Ма мы не успеваем, ну потрудись еще чуток. Костик в отгулах, я отпросилась еще на пару дней, здесь так классно ты не представляешь; воздух, вода, костер. Мам Дашку завтра в сад отведи. Мы в среду вечером приедем. Договорились? И не дав матери опомниться Галка чмокнув в трубке воздух исчезла, пошли короткие гудки. Делать нечего нужно заниматься детьми. Наталья готовила, кормила детей, стирала одежду, гладила Даше чистое на утро в сад. Вечером все вместе читали сказки. Тут еще сбор урожая на даче, думала перед сном о своих делах огородных, а там засолка и консервирование на зиму, все больше для детей. Свои чувства и воспоминания об удивительной встрече загнала в самый дальний угол памяти и старалась больше не касаться этой волнующей темы. Сотовый выключила, да и совсем не было времени на что то личное. Ни к чему это, даже совестно. Детей в сад, сама на службу, на подработку, а вечером все в обратном порядке.
– Баба, когда мама приедет канючила сегодня весь вечер Дашка. Соскучилась за родителями. Точно, сегодня же вечер среды.
– Сегодня приедет мама, – обрадовала она Дашу.
– Ура, папа рыбу привезет, – запрыгал Дмитрий.
– Все в комнату, у меня уборка. Аврал.
Наталья быстренько перемыла посуду и пол, закончила стирку детского белья в ванной и мокрая, распаренная пошла открывать дверь.
– Мама! – заорали внуки вразнобой и примчались в прихожую. Галина слегка загоревшая с охапкой цветов и рюкзаком ввалилась в квартиру.
– Во, последние поздние, – и она сунула букет в ведро. Уф! Дайте отдышаться уселась на табуретку и стала стягивать сапоги, следом ввалился с пакетами и садком с рыбой Костя.
– Наталья Владимировна положите пожалуйста рыбу в раковину. Я в гараж и обратно, мешки с палатками только закину.
– Ух сколько рыбы наловили – заметила Наталья.
– Это еще что, сколько мы ее там поели, а уху какую наваристую варили – двойную, пальчики оближешь. Галка свалила в кучу грязную одежду и пошла набирать ванну.
– Цивилизация! – запела она. На природе классно, но и помыться в ванной уже охота.
– Ну все, – засобиралась Наталья, – побегу.
– Мам оставайся, поужинаешь с нами, сейчас свежей рыбки нажарим. Чего ты!
– Пойду, – устало улыбнулась Наталья, – мне завтра с утра пораньше на работу, а после работы на дачу.
– Ах да, начался сбор урожая, понято. Костику скажу, он может подъедет после работы, поможет тебе там управится.
– Ладно вы тут управляйтесь, а я там сама.
– Как знаешь, – пожала плечами Галка, откусывая морковку.
ГЛАВА 3
Поздно, темно. Ветер играл опавшей листвой, подхватывал и нес ее по тротуарам. Наталья старалась идти быстрым шагом. Вышла из автобуса, пересекла по диагонали поле между домами. Сумеречно, скудное освещение едва помогало ориентироваться. Свернула к дому, какой то парень поднялся со скамейки у подъезда. Это был Симон. Ветер налетел сверху, обдал прохладной свежестью. -Добрый вечер, – его голос заставил вздрогнуть. Сердце застучало где то в области горла, вот откуда выражение, что оно может выскочить. Первое пришло в голову, что она выглядит уставшей и не ожидала его здесь увидеть в такую пору. Но сумерки и слабое освещение смягчили ситуацию. Он стоял перед ней как титан, широкими плечами загораживая вход в подъезд. Сейчас она казалась себе совсем крошечной. Худенькая, небольшого роста, элегантная женщина средних лет. Вся эта вереница мыслей промчалось в голове. Ветер доносил едва уловимый мужской парфюм и свежесть чистого тела. Стояли непозволительно близко и это добавляло волнения. Конечно он звонил много раз.
– Была очень занята. А теперь мне нужно идти. Тихо и доброжелательно сказала Наталья. Сама готова была в порыве чувств прижаться к нему и услышать стук его сердца. Хотелось простого человеческого тепла.
Осторожно взял за плечи. Его ладони прожгли кожу, волна легкой дрожи охватила тело.
– Хотел увидеть. Если бы он только знал, как она хотела его увидеть все это время, как заставляла себя держать выключенным телефон. Отметила как сильно влечет их друг к другу, как понимают без слов неуловимую перемену настроения. Душа лежит к родному человеку, так говорят. Уверена, и думают одинаково. В мыслях нет пошлости. Но, он младше, опоздал родится или она поторопилась. Она запуталась и смутилась, что все еще стоит непозволительно близко, ощущает с наслаждением живое тепло осторожных ладоней, крепких мужских, тем самым словно давая повод для дальнейших действий с его стороны.
– Спокойной ночи, Симон. Мне пора.
– Я позвоню, – сказал он. Ее плечи не ощущали больше горячего накала ладоней, старалась не оглядываться. В подъезде стало невыносимо одиноко, весь мир показался ненужным и пустым, захотелось взвыть, но она справилась. И через минуту оказавшись дома, поскорее включила свет, чтобы окончательно стряхнуть с себя сладостное, щемящее чувство любви. Боже мой откуда это, зачем? Она еще некоторое время сидела в прихожей, чтобы не поддаться порыву, посмотреть в окно, окликнуть или совершить любую другую непоправимую ошибку. Берегла его от ненужной, неподходящей связи.
– Ошибка, – произнесла она, едва шевеля губами, – относительно чего? Вся моя жизнь ошибка. Теперь прошло достаточно времени и он ушел. Расстегнула полусапожки и поставила на подставку для обуви. Затем сняла плащ и прошла в ванную. На нее смотрели огромные печальные глаза несчастной женщины, к тому же уставшей морально и физически. Но глаза ярко синие и в них огонек, красивые без искусственной окраски волосы, темно русого цвета с рыжинкой, ложились на плечи. Даже удивительно, при всех переживаниях, нет седины. Элегантная женщина, к тому же никогда не позволяла себе носить брюки! Женщина, до кончиков ногтей и волос. Брюки убивают женственность, это ее твердое убеждение.
Отогрелась под потоком горячей воды, помыла волосы, высушила феном, чего никогда не делала. Да и фен тут по случаю, Галкин. Надела теплый халат, обессилевшая залезла под одеяло. С утра на работу, потом на дачу, составила себе план на завтра, сунула руки под подушку, уткнувшись в которую вволю наплакалась от безысходности, (чего не позволяла себе давно) и уснула. Высоко над городом кружится необъятная Звездная Вселенная, там есть «карта памяти», говорят на этой карте начертана судьба каждого из нас. Но при желании судьбу можно менять, если сильно захотеть.
С утра ветер усилился, едва успела на работу. Целый день за делами старалась забыть обо всем на свете. Уже очень счастлива, очень очень. Надо просто жить дальше. После работы бегом на автобус и еще около часа по тряской дороге за город на дачу. Участок казался заброшенным, замело листвой и сухими ветками землю, дорожки едва различимы под слоем пыли и хлама, который собран еще весной да так и не вывезен. Быстро переоделась в маленьком дачном домике и принялась за работу.
– Привет соседка, – из – за забора показалась голова пожилой женщины.
– Привет Марина Ивановна.
– Дел невпроворот. Только начать да кончить.
– И не говорите.
– А молодежь где?
– Им дома дел хватает, работа, дети, не заскучаешь.
– Это точно. Вот я вожусь тут круглый год и лишь относительный порядок навела. По мере сил. Пока одно делаешь, другое разваливается. Марина Ивановна загремела ведрами. А то заходи потом, желание будет, чаю попьем.
– Спасибо, – откликнулась Наталья, сгребая листья в кучу. Потом складывала яблоки в ведро и уносила в дом в большую картонную коробку, осторожно высыпала. Надо бы на зиму яблоки соломкой переложить или каждое завернуть в простую бумагу. Слива попадала и лежала под деревьями. Малина осыпалась и подсохла, переспела на кустах. Но еще краснеет кое где. Вишня держится молодцом, зимний сорт (войлочная). Собрала что было можно, надела на руки перчатки и срезала лишние ветки на кустах. Унесла морковь и огурцы в сарай. Их надо будет в подполье перенести на хранение. Так – то по хорошему, увезти бы домой, пока свежие использовать. Пусть бы Дима с Дашей морковку грызли. Да и Галка сама любит.
– А вы что нынче картошку не сажали? Марина Ивановна вновь показалась у забора, поставила ведра на землю.
– Немного было, чтобы молодую попробовать.
– А то смотрю картошки у вас совсем не видать нынче.
Наталья нашла деревянные ящики под брезентом, зять привозил под овощи. Затопила печку, сожгла в ней обрезанный сухостой. Все это время у нее было непроходящее чувство, что делает никому не нужную работу, как муравей с песком на пляже. Разве одной тут управится. Чтобы был идеальный порядок, надо родиться и жить в деревне, иметь широкие плечи, сильные руки, чтобы все шло ладно и складно, и земля ухожена и урожай собран и участок к зиме подготовлен как положено. Земля любит внимание и заботу изо дня в день. А получается лишь для очистки совести, для души покопаться на огороде в земле. Терапия трудовая, чтобы сильно не облениться, после городских условий. Вечереет, пора бы уже и домой собираться. Зять скорее всего не приедет, с тоской вспомнила вчерашний разговор, нет бы промолчать, когда Галина предложила отправить сюда Костю. Что теперь говорить об этом. Наталья отмыла руки в бочке с водой для полива, вытерла насухо, надела перчатки и пошла перетаскивать ящики в подпол. Там прохладнее, лучше сохранится урожай до поры, пока перевезем понемногу домой. Ящики оказались тяжелыми, пришлось перетаскивать по одному. Рывком подняла очередной ящик и чуть не выронила из рук, резкая боль пронзила словно током внутри живота справа и отозвалась жгучей болью ниже.
– Наталья присела от неожиданности на корточки. Словно тоненькая струна лопнула, порвалась глубоко внутри, резко и больно стрельнула в мочевой. Закусила губу и осторожно присела на чурбачок в сарае. Прижала обе руки к животу и превозмогая боль старалась не шевелиться. Ничего, сейчас пройдет, – успокаивала себя. Когда боль поутихла, осторожно поднялась и накрыла оставшиеся ящики брезентом. Пора добираться домой, – подумала, глядя на вечерний закат. Взяла маленькое пластиковое ведро ягод, да несколько яблок. Попрощалась с Мариной Ивановной. Домой добралась на попутной машине. Боль усилилась, на автобусе едва бы вытерпела дорогу. Дома поскорее добралась до дивана, укрылась одеялом и старалась не шевелиться. Позвонила Галина.
– Мам была на даче? Что привезла? Мы сейчас заедем. Галка забежала, пересыпала ягоду в банку – это тебе мам, а это увезу детям. А что яблок так мало?
– Да их там полно. Поедете, заберите, что собрала. Пусть дети кушают свежие.
– А ты что такая? – спросила Галина глянув на мать.
– Да так, устала.
– А, понятно.
– Галина, а ты в порядке? Спать говорят стала.
– Мам, ну что мне теперь и поспать нельзя?
– Да я не о том, сама понимаешь прекрасно.
– А, ты про это? Галина присела на стул, смачно откусила от яблока. Мам! Ну что мне еще спрашивать тебя спать мне с мужем или не спать?
– Ну, а что бы спросить, ты же понимаешь о чем я, повторила как можно мягче Наталья, уже сожалея о затронутой теме.
– Да! Беременная и что? Сейчас начнешь меня учить как жить? Куда мол рожаю? А я мама живу с мужем, вот и рожаю. Наталья давно молчала. Галку не остановить, – думаешь раз ты мне их вырастила, то я вообще здесь ни при чем? Сама буду растить третьего и в помощи твоей не нуждаюсь. Костику пацана рожу.
– Девочка у него будет, – тихо произнесла Наталья.
– Ты еще скажи ему, что Димка не от него, – фыркнула дочь.
– Зачем ты так Галя, я же тебя жалею, этих бы поднять.
– Мама, давай я сама разберусь в своей личной жизни ладно? Галка хлопнула входной дверью.
Наталья осталась лежать под одеялом на диване, сожалея о затронутой теме. Вечно лезу со своими вопросами и советами. Она взрослая женщина сама решит. Жгучая боль от паха до бедренной кости разлилась с новой силой. Добралась до постели и легла прикрывшись пледом.
– Невеста, без места, – горько усмехнулась, – влюбляется она. Какая в твоем возрасте любовь, – вздохнула, радуясь, что боль затихла и позвонила коллеге по работе.
– Зина привет, это Наталья. Я сегодня что – то приболела, если завтра будет также?
– Наталья да ты не волнуйся, вышла Лидия с больничного, так что работать есть кому и Оля завтра после отпуска выходит. Ты полечись.
– Спасибо, Зина.
Наталья думала о дочери и была убеждена что каждый поступил правильно, и был на своем месте. И Галка по своему права. Нужно просто друг друга услышать и понять.
ГЛАВА 4
В одном здании с общим входом расположилось то самое придорожное кафе, а напротив небольшое почтовое отделение. Пришло извещение на посылку от давней знакомой и именно на эту почту. Ехала в то самое место, где случилась незабываемая встреча, о которой все еще тщетно пыталась забыть. Она уже несколько дней, не ночевала дома. Три дня гостила у давней приятельницы, та не отпускала, пока ее муж был у своих в деревне. Наталья использовала эту возможность, чтобы попытаться вернуть ситуацию на круги своя. У дочери будет время подумать, у Симона забыть случайную встречу в кафе. И вот судьба снова вернула в значимое и волнующее место. Была рада, что едет сюда якобы не по своей воле, а по делу. Решила не заходить в кафе ни под каким предлогом, тем самым снимая с себя всякую ответственность за происходящее, если ситуация выйдет из под контроля. Вышла из автобуса остановкой раньше. Прошлась пешком до кафе и по общему коридору, свернула направо в почтовое отделение. У прилавка толпился народ, как всегда бывает на почте. По счастливой случайности впереди стоящие довольно быстро продвигались вперед и в очереди долго стоять не пришлось. Но! Девушка работающая в почтовом отделении вернула купюру и попросила разменять деньги в соседнем кафе. В том самом. Это еще ни о чем не говорит, – подумала Наталья и пошла в кафе с замиранием сердца. Чтобы разменять деньги. Смотрела украдкой по сторонам и едва не упала в обморок, если бы была из слабонервных натур. Слева за столом вполоборота к огромной витрине окна выходящей на улицу сидел Симон. Смотрел сквозь стекло на подъезжающие автобусы, как раз с его стороны была отлично видна остановка двадцать пятого автобуса.
Видимо пришел недавно, перед ним дымилась чашка горячего кофе. Но это не главное, главное было совершенно в другом, напротив него сидела молодая девушка блонди. В рваных со стразами джинсах и яркой майке с глубоким декольте. Она что то говорила Симону, Наталья хорошо видела ее шикарные волосы и гордую осанку. Симон изредка посматривал в сторону собеседницы и отворачивался к окну. За которым кипела городская жизнь, поток людей лился по улицам, на остановке стайка ожидающих автобус.
Наталья не собиралась делать того, что сделала, купила кофе и присела подальше сзади Симона так, чтобы он не мог ее видеть. Взяла в руки газету, отпила немного горячего напитка, и сделала вид что читает, при этом принялась наблюдать за Симоном. Ожидала чего то в этом роде. У него обязательно должна быть подружка и не одна, это же так очевидно, естественно и правильно. Так и должно быть. Что и требовалось доказать. Но сердцу не прикажешь, оно не давало покоя, отзывалось невыносимой болью от безысходности и непоправимости происходящего. Правильнее было сразу уйти отсюда. Сердце не хотело ничего знать и разрывалось на части от боли и досады. Наталья пыталась рассмотреть девушку. Но та надела очки с затемненными стеклами и поднявшись со своего места встала сбоку от Симона, положила руку ему на плечо, говорила эмоционально, жестикулируя рукой. Затем резко развернулась и прошла к выходу. Наталья видела, девушка в расстроенных чувствах. Она прошагала мимо с гордо поднятой головой, с надутыми от обиды губами, демонстрируя идеальные формы с убойным декольте, за ней шлейф парфюма. Что между ними не так? Обычная ссора молодых людей, такое часто бывает, сплошь и рядом. Теперь ее взгляд был прикован к фигуре Симона, продолжающего сидеть в той же позе. Он закинул правую руку за спинку кресла, а левой взял чашку с кофе, сделал глоток. Затем посмотрел на часы и встал со своего места Наталья закрылась газетой, почти не дышала. Поняла, почувствовала, он прошел мимо к выходу из кафе. Свернула газету, выпила кофе и решила вернуться в почтовое отделение за своей бандеролью. По дороге в соседнее помещение открыла сумочку, достала деньги и чуть не выронила ее, столкнувшись в дверях с Симоном. Он машинально поддержал ее, его лицо озарила счастливая улыбка. Было видно как обрадовался и что именно ее он тут ждал. Не может такого быть. Прикоснувшись к ее руке отвел в сторону.
– Я звонил.
– Знаю, – вздохнула она. Была занята, правда. Мне нужно на почту.
Он вошел следом и расположился у окна, в ожидании Натальи. Узнала, что может получить бандероль в течении месяца. И решила, не сегодня. Кто скажет, что это случайное стечение обстоятельств, так не бывает, не бывает если не должно быть. Снова винила себя, могла получить посылку не сегодня, поторопилась. Еще немного и они помирились бы. А может они и не ругались. Ведь Симон молчал и не спорил с девушкой. Обернувшись увидела его, улыбающегося, поднял вверх руку пошевелил пальцами привлекая внимание и двинулся навстречу. Они снова шли по дороге. Начал моросить дождь, не смотря на погоду день казался самым лучшим. Остановились, он распахнул куртку защищая ее от летящих с неба капель. Идти было далеко и Наталья свернула к остановке. Они изрядно промокли, а дождь усилился. Симон остановил такси.
В подъезде осторожно ладонью стирал дождевые капли с ее лица. Его рубашка была влажной, он шел в распахнутой куртке.
– Ты мокрый, – заметила Наталья, тем самым оправдывая себя. Ведь ему нужно просушить одежду. Они поднялись вместе на ее этаж. Открыла дверь и пригласила его войти. Это ровным счетом ничего не значит.
Он вошел, снял мокрую рубашку. Наталья взглянула на идеальное загорелое тело и у нее перехватило дыхание. Вспомнились слова своей бабушки, молодые все красивые. Старалась больше не смотреть, приняла из его рук рубаху.
– Проходи в комнату.
Он улыбнулся и стало светло в прихожей, квартира словно озарилась сиянием, душа наполнилась радостью и ощущением счастья. В ванной прижала к лицу рубашку, затем повесила на веревку сушится, как могла сдерживала бушующие страсти в сердце. Поглядывала на себя счастливую в зеркале и улыбалась. Любовь, какое непередаваемое чувство! Старалась взять себя в руки, не стоит растворяться в другом человеке. Привела в порядок прическу и вдруг согнулась от боли, не в силах оторвать руки от бортика ванной. Наказание? – мелькнуло в голове. Она слегка вскрикнула. Симон был рядом. Как жаль что все это при нем, при первой же встрече, такой радостной неожиданной и вдруг все так неловко. Он подхватил ее на руки и перенес на кровать, убрал руки прижатые к животу. Она не дала поднять подол платья, чтобы оголить живот.
– Наталья, послушай меня. Напряги живот. Тут больно? – его пальцы скользнули под платье. Попробуй приподняться. При кашле есть чувство надутого мяча? Я доктор. Он умело прощупал живот. Острого ничего нет, – с облегчением вздохнул. Дверь входная открылась и на пороге возникла Галка.
– Чего дверь открыта? Что тут происходит?
Наталья лежала на кровати у нее в ногах сидел молодой парень без рубашки. Картина Репина «Приплыли». Она не успела ничего сказать как дочь вышла с силой хлопнув дверью. Наталья хотела одернуть платье, но Симон как ни в чем не бывало продолжил манипуляции руками. Тяжести приходилось поднимать?
– Да, – согласилась Наталья.
– Давно боль? – спросил по деловому.
– Прихватывает, ничего пройдет, решительно отвела его руки и одернула платье, лежала не двигаясь. Переживала из за всего на свете. Теперь все выглядело иначе. Досада. Симон совершенно не растерялся. Он собрал свои длинные волосы скрепил их резинкой. В ванной вымыл руки и хорошо растерев их принялся осторожно массировать живот, делал это очень медленно, останавливался на болевых точках. Его пальцы, уверенно, мягко и не глубоко утопали в тканях живота. Нащупал болевую точку, слегка нажимал и останавливался на ней до тех пор, пока боль не отступала. Становилось легче.
– Когда это произошло в первый раз? – его глаза внимательно следили за ней.
– Первый раз? Не помню. Может месяц назад.
Понятно произнес Симон, – надо обследовать и лечить. Он наконец отошел от нее и она смущенная и расстроенная, не знала что делать. Осторожно встала, заметила что нет той сковывающей жалящей боли.
– Схожу к участковому врачу на прием, выберу время. Может чаю? – попыталась как то исправить неловкую ситуацию.
– С удовольствием, – улыбнулся он. И снова от его улыбки на душе стало легко и радостно. Пока чайник закипал, расставляла чашки и сыпала кусковой сахар в сахарницу. Симон смотрел все это время на нее не отрывая глаз. Это было особенное состояние. Давало силу и мощь словно крылья выросли за спиной. Чайник давно кипел, а они смотрели в глаза друг другу, не в силах оторваться.
– Чайник – произнесла Наталья выйдя из ступора, принялась разливать кипяток в чашки. Взял из ее рук чашку. Ее сердце забилось так сильно, что удары слышны были в ушах. Затем решительно усадила Симона за стол, сама села напротив. Они пили чай опустив глаза. Им было хорошо вместе вот так просто сидеть, пить чай и молчать.
– Рубашка наверное давно высохла? Наталья ушла в ванную. Сняла сухую рубашку, прижала к лицу, расцеловала. Затем погладила ее горячим утюгом. Вынесла рубашку как приговор, как руководство к действию, предлагая тем самым пойти домой. Он понял намек без слов, но стоял еще посреди кухни. Можно быть вместе, но невидимые барьеры вновь преградили путь. Наталья боялась переступить черту дозволенного, чтобы остался у нее, не допускала и мысли.
– Надо идти, – задернула занавеску, – на улице давно наступил вечер.
– Не хочу от тебя уходить. Он улыбнулся, хотел что то еще сказать, но взял из ее рук рубашку, надел, медленно застегнул пуговицы. В прихожей снял с вешалки куртку. Тебе нужно лежать и никаких тяжестей. Коснулся рукой ее волос и вышел. Закрыла скорее за ним дверь, чтобы не передумать, словно погасила огонь. Пусто.
ГЛАВА 5
– Ба! – задохнулась от вопля Дашка бросившись в руки Наталье и крепко прижимаясь к ней. Бабуля, – плача и размазывая слезы по лицу, старалась выговорить непонятное слово. Баба Лариса сказала, что ты поскатушка, потаксушка, – заревела с новой силой Даша. А ты не покастушка а-а-а-а. Мама тоже сказала аааа, – плакала она, вздрагивала всем телом и набирала побольше воздуха в легкие.
– Дашенька ну что ты, успокойся. Даша всхлипывала, все сильней прижималась к Наталье, вспоминая обидное слово снова морщилась, собиралась заплакать. Но Наталья улыбалась и гладила внучку по голове. Не расстраивайся Дашенька, они так шутят.
– Они ругались на тебя, я знаю! – вскрикивала Даша, вновь начинала плакать.
– Бабуля, – Дима обнял за плечи, – они не шутют. Они бабуля плохо говорят.
– Ааа! – Даша заревела опять, после слов Димы.
– Так дело не пойдет, кто золотые у меня?
