скачать книгу бесплатно
– Так…интересно, очень интересно! – оживился психотерапевт. – Почему вы росли в интернате, где же были ваши родители?!
– Как рассказывал дед, женщины в нашем Роду все непутные, – женщина тяжело вздохнула. – Бабка, жена деда, бросила мою мать, когда ей было два с половиной года. Скрылась в неизвестном направлении с командировочным Анатолькой. Дедушка остался с малым ребёнком на руках. Но ничего, справился, вырастил и выкормил. Когда мама училась в техникуме, то родила меня от студента театрального училища, красавчика Лёвки. Красавчик дочь не признал! Да и как признать, если сам ребёнок, девятнадцать лет всего было. Когда мне исполнилось три года, моя мать тоже скрылась в неизвестном направлении. Вернее, в известном – поехала в Москву искать Лёвчика, кто – то ей шепнул, что он там. В Москве, буквально в течении года, она благополучно вышла замуж за молодого человека из очень интеллигентной семьи. Естественно, своё Прошлое в порядочную семью нести не хотелось, кому понравится сноха с довеском на руках. Мать написала дедушке письмо, мол отец прости меня, вырасти внучку сам. Он погоревал, но делать нечего. Водил меня в детский садик, варил суп и кашу. В школе, в первом классе, директор и предложила перевести меня на пятидневку, то есть жить в интернате. Дед обрадовался, старенький он становился, силы не те…
– Как вы познакомились со своим мужем?
– Когда десятый класс заканчивала и познакомились, – Инна Львовна закурила ещё одну сигаретку. – В интернате кружок танцевальный был, я его посещала и неплохо получалось, скажу вам! – кокетливо улыбнулась она. – «В Лёвку, артиста пошла!» – так дедуля говорил. И вот, ко дню защитника Отечества, в местном Доме Культуры концерт давали. Мы с Ромкой матросский танец «Яблочко» исполняли. Пал Палыч, как представитель администрации района, сидел в зале. Ну, глаз на меня и положил… – она совсем сникла, видно было, что воспоминания даются нелегко.
– Что же было потом?!
– Потом Нефёдов нашёл меня. Дождался, когда восемнадцать лет исполнится и сразу позвал замуж.
– А вы?
– А что я?! – клиентка равнодушно пожала плечами. – Мне восемнадцать, ему почти сорок! Я, конечно, в шоке! Дед от счастья плачет, что отдаёт внучку в хорошие руки, мужику зрелому и денежному. Никто меня и не спрашивал. Три года жили, муж меня по заграницам возил, с миром знакомил. После интерната, жизнь сказкой показалась. Двадцать один – беременность, двадцать два – мальчишек – двойняшек родила. А какая из меня мать?! Сама ребёнок, ничего не умею, смех, да и только. Паша няньку притащил, а мне из дома сбежать захотелось…
– Скажите, вы совсем никакой благодарности к мужу не испытываете? – Леонид Борисович открыл окно побольше, от сладкого запаха сигарет першило в горле.
– Какая благодарность от птицы подневольной?! – раскраснелась дамочка. – Взял девчонку насильно, шмоток накупил, обрюхатил и усадил около себя…
– Стоп, стоп! В вас сейчас рассуждает обиженная Любка! А давайте серьёзно поговорим. Купец спас крепостную девчонку от голода, дал ей сытую жизнь, достаток, собственный дом, счастье материнства и детей здоровых. Нефёдов можно сказать, вас тоже спас. Разве нет?! Девочка из интерната, старый дед, неизвестно куда дорожка могла вывести.
– Может быть, – задумчиво произнесла Инна Львовна. – Паша хороший, он меня не обижает, окружил достатком и роскошью, любое моё желание мгновенно исполняется. А уж когда мальчишек родила, в прямом смысле на руках носить начал…
– Я хочу вам дать домашнее задание, выполните?! – с надеждой в голосе, спросил доктор.
– Да, конечно, постараюсь! Мне очень интересно работать с вами…
– За комплимент спасибо! – мужчина зарделся от удовольствия. – Вам надо провести параллель между образом барина Ивана Савельевича и своим дедушкой. У Любки обида была не на купца…
– А на кого же?! Он и вправду вражина! Увёз девчонку глупую в страну чужую…
– Это, следствие! Первая обида Любки на родителей, которые покинули её, также, как и вас. У крестьянки осталась надежда на доброго и справедливого барина, а у вас – на деда. То есть, Иван Савельевич и дедушка – одно лицо! Я понятно объясняю?! – Леонид Борисович снял очки и устало потёр глаза. – Ваше Подсознание посчитало колоссальным предательством, согласие дедушки на брак с чиновником, старше вас больше, чем на двадцать лет. Попробуйте посмотреть на историю, с этой точки зрения.
– Я поняла, – прошептала пациентка, из глаз её потекли слёзы, – купец и мой муж – одно лицо! Обиду на дедушку, а в прошлой жизни на барина, я перенесла на мужа?! Оттого и не могу принять его тепла и заботы?! А Пашенька любит меня, также сильно и безответно, как когда- то, Мартин любил Любку…
– Именно!
*****
После рождения второго сына, Мартин женился на русской Шклафен. Венчание происходило в Соборе Святого Петра, который располагался в центре Бремена.
На церемонии венчания, присутствовала Эльза и старший сын Андрейка. Любка была одета в то самое белое, кружевное платье, которое когда – то купец привёз ей из России.
Невеста была молода и красива, двое родов не испортили её стройного стана. Жених был грузен, тучен и немного староват для неё. Но, всё это покрывалось влюблённым взглядом, которым господин Кёллер неотрывно смотрел на будущую, законную жену.
Глаза невесты, кроме пустоты и холодности, ничего не выражали.
Умирала Любка в богатом доме, среди детей и внуков. Она лежала на кровати, седая и старая. В изголовье сидел Андрейка, он гладил мать по голове и шептал:
– Мутти – Мамочка…майне Либлингсмутти – моя Любимая Мамочка!
Седая женщина, окинув собравшихся вокруг неё родственников, затуманенным взором, холодно произнесла:
– Я ухожу, не плачьте! Наконец – то я останусь одна, наедине со своей Болью…
Душа отделилась от тела и направилась в Чистилище.
*****
Прошло два месяца.
В дверь позвонили. Маруська, задрав хвост, вперёд хозяина, побежала в прихожую.
– Ты кого – то ждёшь?! – пошутил Леонид Борисович и неохотно отложил в сторону книгу. Пришлось вставать с дивана: «Кого черти принесли ввыходной день?!»
На пороге стояли Нефёдов с женой.
– Не переживай, мы ненадолго, – заверил чиновник и без приглашения, шагнул в квартиру, – Иннушка, проходи! – он дёрнул женщину за рукав модной шубки. – Борисыч просто растерялся, на самом деле, он нам рад! – засмеялся мужчина, снимая обувь.
– Вы нас извините! – Инна Львовна в нерешительности топталась в прихожей. – Ой, какая киса, – заулыбалась она и нагнулась к Маруське, чтобы погладить, – чёрная, как ночь!
Но кошка зашипела и отскочила в сторону, как ошпаренная. Женщина от неожиданности вскрикнула:
– Я ей не понравилась?! – она растерянно посмотрела на мужа.
– А ты и не должна никому нравиться, только мне! – Нефёдов снимал с жены шубу. – Долго ты нас в прихожей держать будешь?! – обратился он к хозяину.
– Проходите, только у меня не убрано! – доктор подхватил Маруську на руки и зашагал в сторону гостиной. – Холостяцкое жильё…
Пал Палыч хозяина не слушал. Он уже доставал из дорогого кожаного портфеля бутылку коньяка, батон копчёной колбасы и коробку конфет.
– Вот, пятнадцать лет выдержки, из за границы привезли, – он повертел бутылку в руках, разглядывая этикетку, – вкусныыый! А это дикой пантере твоей, – и достал из того же портфеля небольшой кусок варёной колбасы, завёрнутой в пергаментную бумагу, – «Телячья!»
Маруська, учуяв знакомый запах, радостно замяукала и начала тереться вокруг ног гостя.
– Иннушка, ты покорми её, она тебя и полюбит! – обратился чиновник к жене.
– В честь чего банкет?! – Леонид Борисович поставил на стол рюмки.
– А никакого банкета! – Нефёдов явно был в хорошем расположении духа. Он выглядел изрядно похудевшим и помолодевшим. – Мы с жёнушкой просто заехали поблагодарить тебя, у нас ведь, как медовый месяц! Спас ты, Лёня, нашу ячейку общества, то есть, семью! – Пал Палыч уже разливал коньяк по рюмкам. – Давайте, давайте все за стол! – тоном гостеприимного хозяина, скомандовал он.
– А ты с водителем сегодня?! Или опять в нетрезвом виде за руль… – доктор нарезал тонкими кружочками копчёную колбасу.
Одно колечко упало на пол, тут же подбежала Маруська, понюхала и брезгливо отошла в сторону.
– Ну и характер у тебя, Мария! Железная леди! Всегда верна своим вкусам… – проворчал он, поднимая с пола колёсико деликатеса.
В эту минуту с кухни вышла Инна Львовна, она несла в руках кошачью миску, до краёв наполненную кусочками телячьей колбасы.
– Кис, кис, пойдём знакомиться!
Кошка внимательно оглядела женщину, как бы оценивая, стоит ли доверять.
– Соперницу чует! – заржал Пал Палыч. – Любовь моя, – он обнял жену и замурлыкал в унисон с кошкой, – сооолнышко!
Выпили по рюмочке, потом по второй. Нефёдов возбудился ещё больше, он громко говорил и активно жестикулировал.
– Борисыч, я не знаю, как работают твои гипнозы, но Иннушку словно подменили. Человеческое спасибо тебе! – мужчина встал с дивана и театрально поклонился в пояс.
– Паша, ты с ума сошёл! – покраснел психотерапевт. – Что ты мне в ноги, как барину кланяешься?!
– Я тебе ещё их и поцеловать могу! – не унимался захмелевший гость. – Жену ты мне к жизни вернул…
– Инна Львовна! – обратился к женщине доктор. – Виновницей сегодняшнего торжества, являетесь вы, но почему – то молчите. У вас всё в порядке?
– У меня всё в порядке, – улыбнулась она и прижалась к мужу. – Я очень люблю свою семью и благодарна Пашеньке за его терпение. Мой супруг… – она запнулась на полуслове, но затем продолжила, – мой супруг очень хороший, просто немного эмоциональный! – и чмокнула его в щёчку.
– Лёня, – заголосил Пал Палыч, – а ты знаешь, что Иннушка стихи пишет?! Да как красиво! Солнышко, почитай! – он умоляюще посмотрел на жену. – Она историю про Любку в целую поэму выписала…
– Пашенька, мне далеко до поэмы… – бросила укоризненный взгляд Инна Львовна.
– Почитайте пожалуйста, мне очень интересно! – оживился Леонид Борисович. Три рюмки коньяка расслабили его окончательно. Он полулежал на диване и искренне радовался за эту пару. Радовался, что смог помочь сохранить семью. Маруська устроилась на коленях и благодарно урчала, переваривая порцию «Телячьей».
– Ну, хорошо, я зачитаю пролог, вчера вечером дописала:
– Среди детей и внуков,
седая женщина, что умирала
В Чистилище она попала!
Впервые чувства в ней проснулись,
и холодность ушла.
Она вскричала в гневе: «Где Бог?!
А ну – ка, быстро на ковёр!
К ответу Бога за жизнь мою!»
Все Херувимы вздрогнули
от наглости такой!
Бог терпеливый,
он пришёл, спросил:
«Чем я обидеть мог?!
Ведь ты моё дитя…»
Любка Богу вдруг, пощёчину дала,
обиду высказала всю!
Как мучал он её,
как Душу, что её загнал
И в темноту, и в сырость!
Бог вытер щёку
от удара красную, горячую
Улыбнулся и сказал:
«Я так тебя любил,
Что Ангела тебе послал,
ведь одного из лучших
учеников моих!
Тот Ангел и пылиночки
с тебя сдувал,
Кормил, поил, от смерти спас,
в страну другую, что увёз
Любил безумно!
Весь Мир он положил
к твоим ногам!
Тот Ангел счастье
материнства подарил,
детей тебе он дал
Которые ценили и любили!»
