Заброшенное село. Ночь

скачать книгу бесплатно


– Вероника… Доченька, я знала, что ты вернёшься. Никому не верила и всё ждала, ждала…

Веронику захлестнуло невыносимое чувство жалости и любви к этой женщине, она вдруг испугалась, что вот-вот потеряет её. Мать протянула руки, дочь опустилась на колени и обняла её. И в тот же миг разжались страшные тиски, и неведомая сила рывком покинула Веронику. Мама дёрнулась и тихо ахнула, руки опустились.

– Мама! – испуганно вскрикнула Вероника.

– Нет, нет, всё в порядке, только по глазам будто свет ударил. Всё хорошо, дочка.

Вероника рассказала всё, что удалось узнать, а потерю памяти пока утаила. Потом нагрянули парни из полиции, с ними тоже пришлось долго беседовать. Это казалось не слишком важным, потому что всё заслонило потрясающее, грандиозное чувство, которое сама Вероника никак не могла осмыслить. Такое чувство возникает, когда достигаешь великой цели…

…Пронзительный визг так и ввинтился в мозг, и скованная ужасом Вероника повалилась на пол пещеры.

– Потерпи, зря пришли, что ли? – проскрипела она, но подруга с криками побежала к выходу.

Оставшиеся четверо поднялись, схватились друг за друга и медленно продолжили путь. Страх не давал переставлять ноги, стискивал лёгкие, выгонял липкую испарину. Потом началась отвратительная вибрация. Она шла не из глубин Чёрной пещеры и даже не от стен, а изнутри каждого из них. Не выдержал ещё кто-то, кто – не разобрать, и с дикими воплями понёсся обратно. Оставшиеся тоже начали кричать, но всё ещё продвигались вглубь, а потом дружно повернули назад и побежали. Вероника мысленно вцепилась в своё желание, а оно было такое, что поворачивать было никак нельзя, но когда все её бросили, она снова упала и заскребла пальцами пол. Вибрация разрывала тело и мозг, страх сдавливал рёбра, и Вероника кричала, не переставая: с хрипом набирала в лёгкие воздух и с истерическим воплем выпускала. Ноги отнялись от смертельного ужаса, и она ползла на руках, с неимоверным трудом подтягивая мокрое тело – вперёд, вперёд! Вероника не понимала, сколько времени продолжалась пытка страхом, время сжалось в непрерывный натужный крик и в бесконечное усилие преодолеть ещё немного, и ещё, и ещё. Потом она перестала кричать, только хрипела, сил на крик уже не хватало.

Потом вдруг отпустило, словно она выпала из пасти чудовища и свалилась на землю. Вероника без сил лежала в пещере и всхлипывала в темноте. Поняв, что снова владеет ногами, она подтянула их к себе, свернулась в позе зародыша и застыла.

Постепенно она стала осознавать, где находится и зачем сюда пришла. Заметила и монотонный звук, который раньше не воспринимала: звук падающей воды. Фонтан? Здесь? А может, подземный водопад? Вероника осторожно поднялась, вытянула руки и потихоньку пошла на звук. Осторожничала напрасно: пещера была гладкой и прямой, как тоннель. Звук нарастал. На лице и теле осела водяная пыль. Сориентировавшись по звуку, Вероника повернула к невидимому во тьме водопаду, шагнула под тёплые струи и застонала от наслаждения.

После омовения она осмелела и пошла быстрее, пока не завязла в сгустившемся пространстве. «Что такое?» – удивилась она и тут же вспомнила: «Прийти сюда можно только в чём появился на свет». Она сняла нижнее белье, разулась, сделала ещё несколько шагов и остановилась, потому что различила в темноте слабо мерцающие силуэты. Они висели в ряд в горизонтальном положении и сильно смахивали на человеческие тела. Вероника поняла, что больше не касается ногами пола и парит в воздухе, но не удивилась, приняв это как данность. Невидимая сила неторопливо развернула её также горизонтально и занесла в один ряд с силуэтами, которые она едва угадывала рядом. До сих пор желание было внутри неё, а теперь выбралось наружу. «Мы заберём часть тебя», – мысленно сказала Вероника самой себе. «Какую часть?» – спросила она саму себя и себе же ответила: «Твоё прошлое. На самом деле оно останется, но с тобой не будет». – «А моё желание?» – «Ты исполнишь его сама, своей собственной внутренней силой». – «Моей силой?» – «Да». – «Что ж, пусть будет так». – «Теперь иди, ты здесь не нужна».

Веронику неспешно вынесло из ряда силуэтов, но на своём прежнем месте в ряду она явственно различала ещё один мерцающий силуэт. «Часть меня, – догадалась она. – У меня забрали часть меня. Теперь эта часть останется в пещере, а со мной её больше не будет». Почему-то Вероника не слишком удивлялась, её чувства были сонными, притуплёнными. Её мягко развернуло в воздухе, и под ногами снова ощутилась твердь. Она сделала несколько неуверенных шагов, наступила на своё исподнее, уже сухое, и подняла его. Трусики наделись, а вот бюстгальтеру что-то мешало. «Ну же, ведь я надела его в конечном итоге», – вспомнила Вероника и увидела себя в незнакомой, но в то же время родной тёмной комнате. Она сидела на кровати и тискала на груди ночную сорочку.

«Сидя спала, надо же, – с иронией подумала Вероника и стала задумчиво смотреть в ночное окно. – Я не помню собственную мать, но затеяла я эту авантюру ради неё. Значит, не напрасно, мама исцелилась и будет жить. А как жить мне? Никого не помню, дом то ли родной, то ли чужой, собственный город совершенно незнаком, от образования осталась одна корочка – работать-то как? Пытаться построить будущее, не имея прошлого – всем известно… Но ведь прошлое на самом деле никуда не делось. Всё, как и было обещано. А впереди – жизнь. Значит, придётся начинать жизнь сначала…»

ВО ВРАЖЕСКОМ ГОРОДЕ

Маакорф прислушался к шуму города, который вражеским больше не числился. Разумеется, шум был не тем, каким он остался в памяти зардановского снайпера со времён уличных боёв, но и ничем не отличался от нынешних звуков в родном послевоенном Зардане. Маакорфа сюда пригнало любопытство: что изменилось в городе, на улицах которого он когда-то воевал?

Прошло два года после окончания войны. Город ещё не был отстроен, всюду среди молодой жизнестойкой зелени темнели руины. В остовах зданий жили люди, кое-где ветошь стыдливо прикрывала оконные проёмы. Несмотря на разруху, улицы были чистыми: жители любили свой город. В жестоких боях они отстаивали каждое здание, теперь же на улицах с засыпанными воронками не валялось ни одной бумажки.

Ноги несли Макорфа по знакомым местам, туда, где он уже был… И везде, куда бы он ни пришёл, строились новые здания, а уцелевшие стояли в лесах. Бывшие враги даже деревья кое-где насадить успели. И цветы… Да, город был любим. Запах тоже был другой, такой же, как и в Зардане. Это делало места боёв совершенно неузнаваемыми и, как ни странно, ограждало зардановца от лавины тяжёлых воспоминаний.

Дрянной была та война, «брат на брата», и развязали её люди посторонние, не имеющие к стране никакого отношения, для которых война на другом континенте – всего лишь бизнес. Маакорф понял это раньше, чем окончились военные действия, поняли это и его товарищи по оружию, многое объяснили командиры.

Город, куда приехал снайпер из Зардана, назывался Апреск, и одно только название заставляло зардановца кривиться, как от старого, плесневелого лимона.

Понять оказалось проще, чем остыть от ненависти.

Маакорф, сторонясь людей, долго бродил по неузнаваемым улицам, по заросшим развалинам, словно искал что-то, а что искал – не знал и сам. И не заметил, как ступил на растрескавшийся асфальт парковой аллеи. В глубине парка играла музыка. Маакорф бессознательно пошёл туда, думая о своём, не обращая больше внимания на толпы отдыхающих – сторониться их стало невозможно. Парк звенел весёлыми голосами, шелестел листвой, дети с криками бегали по траве, хрустели яблоками, за деревьями и запущенными, сильно разросшимися кустами угадывались скамейки с отдыхающими. Маакорф со времён войны не любил большое скопление деревьев, и даже на широкой аллее среди толпы его так и подмывало оглянуться.

Источником музыки оказалась дискотека. Молодёжь танцевала, многие были в военной форме. Вид вражеской формы вверг зардановца в пучину плохого настроения, захотелось немедленно покинуть город. Вражеский город! Какого чёрта он сюда притащился?! Маакорф повернул обратно, но тут среди ровного гула голосов он внезапно различил один, знакомый, и остановился, как вкопанный. Этот голос два года назад он слышал в лагере партизан. Голос, который звонкой высотой тогда неприятно удивил зардановца, схоронившегося в лесных зарослях. До сих пор его обманывали тонкие шея и запястья, торчащие из слишком большой военной формы, детально рассмотреть вражеского снайпера в оптику не удавалось, и Маакорф принимал его за мальчишку. Зардановец охотился на этого пацана-снайпера, стрелял в него и ранил. Голос давнего противника удалось услышать позже, во время операции против партизан, когда зардановцы вплотную подобрались к лесному лагерю. Голос противника, которого Маакорф пометил пулей.

То, что личный враг Маакорфа – женщина, удалось понять по смеху, приглушённому привычной осторожностью, но женские высокие обертоны прорывались сквозь осторожность. Эта женщина хладнокровно забирала жизни его товарищей по оружию, его друзей, высматривая их сквозь оптику снайперской винтовки. Женщина с тонкой шеей и высоким звонким голосом, приглушённым войной. Маакорф отчётливо представил тогда, как хрустнут шейные позвонки под его ладонью…

Партизанский отряд с потерями прорвался сквозь засаду, и с ним ускользнула женщина-снайпер.

Маакорф подошёл к скамейкам сзади и тотчас разглядел знакомую тонкую шею.