скачать книгу бесплатно
– Саша, иди сюда! – позвала она. – Ты когда-нибудь НАСТОЯЩИЕ фаршированные мидии пробовала?
– Нет, – безо всякого энтузиазма ответила та.
– О-о! Ты много потеряла! Здесь они свежайшие! И приготовлены – высший класс! Как надо!
На круглом подносе были парами разложены фаршированные моллюски, отсортированные по размеру и, соответственно, по цене. Девушки ждали своей очереди, а торговец степенно, как будто соблюдая некий ритуал, открывал раковину и, выжимая в неё сок лимона, с торжественным видом протягивал лакомство очередному покупателю.
– Возьмём по парочке крупненьких, – сказала Галка, отсчитывая деньги. – Я тебя сегодня угощаю!
«Крупненькие» мидии стоили по десять лир за штуку.
– Иди сюда, подставляй ладошки! – весело скомандовала Галя, и Александра безропотно приняла из рук торговца его товар на бумажной салфетке. Хотя, по правде сказать, ей не очень-то хотелось это есть.
Саша смотрела на Галку, на её вздёрнутый носик, на то, как она по-детски всему восторгается, вмиг позабыв о грусти. «Водит меня по своим любимым уголкам Стамбула, как будто собственной радостью делится», – подумала она.
Щемящее чувство жалости к этой девушке снова пронзило душу Александры. И это было не то чувство, которое унижает достоинство, а что-то похожее на боль за близкого, очень дорогого человека.
К удивлению Саши, мидии, фаршированные рисом и политые лимонным соком, оказались действительно вкусными. Она подумала, что непременно надо отблагодарить новую знакомую за её щедрость и радушие.
…Собравшиеся в ночном клубе «подруги» отличались всем: ростом, комплекцией, цветом волос, возрастом. Они теснились в углу, недалеко от барной стойки, вокруг невысокого овального стола.
– Ой, Галка пришла сегодня! – обрадованно воскликнула девушка с пышно взбитой причёской цвета меди и поднялась навстречу старой знакомой. – Тебя два раза не было, мы подумали, не случилось ли что… да вроде ничего такого не слышно…
– Нет, лапушки, не дождётесь! – засмеялась Галя. – Здорово, девочки! Алька, привет! – она расцеловалась с медноволосой в обе щёчки, затем по очереди чмокнула остальных. – Я вот новенькую привела… знакомиться. Александрой зовут. Последнее приобретение Каракюрта.
– А-а, конкурентка, – шутливо прокомментировала ухоженного вида девица с эффектно осветлёнными и умело зачёсанными прядями, оценивающе оглядывая Сашу с ног до головы. – Ничего-о!
– Да что ты, Люси, у Каракюрта же своя клиентура! – возразила Галя, не надеясь, впрочем, переубедить «подруг». – Мы никому не мешаем…
– Да, не бери в голову, – отмахнулась Люси. Она, пожалуй, была старшей в этой компании и более других умудрённой жизненным опытом.
– Ну вот, знакомься: Люси, Аля, Нонна…
«Всё равно я всех не запомню», – подумала Саша, оглядывая собравшихся и встречая устремлённые на неё взгляды – тоже разные: испытующие, оценивающие, насмешливые, сочувствующие, равнодушные. Люси смотрела с хитринкой, в чьих-то глазах за напускной весёлостью читалась привычная настороженность, в других – откровенная усталость от жизни.
– …и три Оли: Маленькая, Средняя и Большая, – закончила Галка перечислять имена девушек.
Тёзки различались не только по росту, но и по возрасту.
– А мы тут новость обсуждаем, – сообщила Оля Маленькая – нежная блондинка с короткой стильной стрижкой, стряхивая пепел с тоненькой сигареты изящными, кажущимися фарфоровыми, пальчиками.
– Что за новость? – оживилась Галина, присаживаясь на уголок дивана и приглашая Сашу устроиться рядом, а девушки сдвинулись ещё плотнее.
– Музка откололась от нашей компании. Обаяла одного богатого мужчинку. Скоро поженятся. Он уже перевёз её к себе в шикарный дом. Я теперь одна буду за комнату платить! Представляешь?
– Сбылась заветная мечта путаны! – прокомментировала Галка.
– Позавчера идёт такая по нашему району… разодетая вся. Здоровается пока, но сама уже как бы из высшего общества! Поглядывает снисходительно… Мы же с ней как сёстры были! На одной кровати спали! – возмущалась Оля Маленькая.
– Эка невидаль! – вставила другая девушка.
– Вышагивает, как принцесса! А какие духи-и! И голос будто другой! И ростом вроде даже выше стала…
– А что ты хотела? Она теперь почти замужняя, почти порядочная дама!
– Ну, я и говорю… Могла бы и подругу пристроить… как-нибудь… вытащить из дерьма.
– Он ей пока только жених! – напомнила Люси.
– И что, не помог бы, если бы попросила?
– Оль, ну не бывает так! Сигарету брось, руки обожжёшь! – соседка поправила свою длинную косу цвета спелой пшеницы, вынула догорающий окурок из пальчиков блондинки и бросила в пепельницу.
– Ой, Галка, ты же долго не приходила! Про Янку уже знаешь? – спросила обладательница роскошной косы. – Вы с ней, кажется, вместе работали… в Лалели[13 - Лалели или Лалейли (Laleli) – популярный у русскоговорящих туристов микрорайон в центре Стамбула, который называют «русским Стамбулом». Территориально относится к району Фатих.].
– И что? Неужели тоже замуж вышла? – весело высказала предположение Галка. – Прошла и не поздоровалась?
– Да нет, её… нашли недели две назад. В районе Топкапы, у развалин древних византийских стен…
– Что, сильно избили? – ужаснулась Галина. Выражение её лица резко изменилось, в глазах читалась неподдельная боль.
– Убили, – упавшим голосом ответила одна из девушек.
Все сочувственно посмотрели на Галю, но та только нахмурила брови, не проронив ни слезинки.
– Мечтала денег заработать и вернуться домой… в Казань. По маме скучала, по младшей сестрёнке, – дрогнувшим голосом проговорила она.
– Сколько лет она уже в Стамбуле? Была…
– Кто бы их считал… Она где-то через месяц после меня появилась, – попыталась вспомнить Галя. – Мы тогда языка совсем не знали, а в Лалели все по-русски говорят…
– Ой, да тут везде можно родную речь услышать! – возразила Оля Большая. – В любом районе!
– Это ты сейчас знаешь, да и по-турецки можешь хоть несколько слов сказать. А сама-то где начинала?
– Тоже там, – согласилась девушка.
– Печально, – подытожила Люси. – Ну, хорош депрессию напускать! Неизвестно, что нас завтра ждёт…
– Вы все здесь… собираетесь? – робко спросила Саша.
– «Все»? Да ты что! – засмеялась Люси. – Нас «всех», работающих в Стамбуле, сейчас около двух сотен, – сообщила она. – Было больше…
– Всего? И откуда статистика? – спросила Саша.
– Не «всего», а только русских. Здесь из любого уголка мира контингент имеется! Даже африканки есть. Откуда известно? Много вопросов задаёшь, малютка, – усмехнулась старшая из присутствующих.
– Ну, не хочешь, не говори, – ответила Саша.
– На воле – двести, за решёткой – около сотни русских баб прозябают. Правда, кое-кто говорит, что больше, – продолжила Люси. – В курсе, наверное, что в бывшей столице православного мира, славном граде Константинополе, а ныне – в прекрасном городе Стамбуле, имеются и тюрьмы. Для женщин, для иностранцев и даже для детей.
– Люси, ты что-то перебрала сегодня! – одёрнула захмелевшую соседку Оля Большая. – К чему новенькую пугать?
– А закончится срок – будут депортированы из этой благодатной страны, – проигнорировала замечание Люси. – Как тебе такая перспективка?
– Я бы с удовольствием домой. Только без тюрьмы. Когда-то же это должно… как-нибудь закончиться, – выразила надежду Александра.
– Это о-очень хороший исход! – продолжала разглагольствовать подвыпившая путана. – А знаешь, сколько наших тут на тот свет отправились? Не знаешь? Страшно сказать!
– Ну, Люси, додегустировалась! – заметила Оля Большая. – Я говорила: «Давайте сорта три попробуем, и хватит!» Так ведь и спиться можно…
…Обратно шли пешком по Галатскому мосту, вдыхая ароматы вечернего Босфора.
– Вы такие дружные здесь! Собираетесь, обнимаетесь при встрече, как лучшие подруги…
– Что-о? – засмеялась Галка. – Это мы-то – «дружные»? Да не верь ты! Это же лицемерие сплошное! Так… обычай… «чмоки-чмоки в обе щёки»…
– Да? А выглядело как будто искренне.
– Ага! «Искренне»… Чьи-то трагедии, как сплетни, обсуждаем… Янка вон… в земле сырой, а эти… сказали и забыли! И тут же смеются… «Хорош депрессию напускать»… И каждая думает: «Слава Аллаху, что не я! И только бы не я следующая!» Да и я не лучше…
– А по-моему, ты чуть не заплакала, когда говорили о смерти твоей знакомой.
– Всё выплакано давно, – призналась Галка. – У нас, конечно, много общего, и, если разобраться, неплохие все, в принципе, девки… чисто по-человечески, понимаешь?
– Да…
– А ты обратила внимание на Лику?
Александра не могла вспомнить, кто такая Лика. Стало немного стыдно.
– Ну, такая худенькая, тихая. Жмётся всё время в уголке, как будто спрятаться хочет… в голубой кофточке.
– А-а, – Александра с трудом вспомнила эту неразговорчивую девушку.
– С полгода, как к нашей компании прибилась. Детдомовская, откуда-то из-под Челябинска. У них в интернате такое творилось! Директриса почти в открытую девчонками торговала. Представляешь? Клиенты постоянные были, да не простые, а высокое начальство, важные персоны.
– Ничего себе!
– После выпускного сразу продали её и ещё нескольких. Оформили всё так, будто какой-то фонд лучшим выпускницам путешествие в Турцию дарит за успешное окончание средней школы. Провожатого приставили, якобы для охраны, чтобы никто не обидел. А это уже здешний сутенёр был. Вот, стоит теперь на улице сиротка…
– И что, до сих пор та директриса в интернате… трудится? – ужаснулась Александра.
– Откуда я знаю! Да и что с такой будет? Всё там у неё схвачено… шито-крыто. Мразь! Растит молодое поколение… И что теперь этой девочке делать? Она по-другому жить не умеет!
– А ты умеешь?
– Обидеть хочешь?
– Нет…
– И не старайся! Я попала сюда от отчаяния… ну, и по глупости, конечно. А её… воспитывали для этого. С детства. Ты разницу понимаешь? Она другого обращения не видела. Так и пропадёт!
– Страшно…
– Вот именно. Её Олька Большая «под крыло» взяла. У них один сутенёр.
– Ну вот, видишь! Всё-таки и добрые отношения бывают в вашей среде.
– Иногда – да. Но в глубине души мы все ненавидим друг друга.
– Да за что? У всех же судьбы исковерканы! Что вам делить?
– «Вам»? А ты как бы уже и не с нами! Ну, ты глупая! «Что делить»… Не «за что», а потому что проституция – это конкурентный бизнес!
– Да какой «бизнес»?
– Суровый! Но ты права. «Бизнес» – для сутенёров. А для нас – способ выживания. И каждая хочет заработать. Уличные ненавидят тех, кто в отелях работает, потому что бабла больше, да и безопаснее. Отельные – тех, кто в шикарных салонах. Завидуют!
– А я никого не ненавижу, и не осуждаю даже…
– Что не осуждаешь – правильно. Тут все и правда несчастные. Да и мы с тобой – тоже… Но запомни: никакой дружбы здесь не бывает! Тебе никто не поможет. Если вдруг полиция заметёт, или гадость какую подхватишь, на улице окажешься. А там ни от кого защиты не жди. Я в от, грешна, тоже руку помощи не протянула год назад старой знакомой. Лариска искала меня, звонила… А я пряталась от неё, потому что не хотела Кызылая просить за ВИЧ-инфицированную… Да он бы и не стал связываться…
– Жуть! Всё! Я хочу домой! С меня хватит этих страшилок!
– Тю-у! Да ты настоящих ужасов ещё не видела!
– Всё равно. Я уеду скоро…
– Мечтательница… Отработай долг, потом Каракюрт тебя, может быть, и отпустит… если очень постараешься. Или беги! Но только не сейчас, а то он меня оштрафует, – усмехнулась Галя. – Но тогда тебе – прямая дорога в тюрьму, где жить придётся в одной камере вместе с какими-нибудь туберкулёзниками, или похуже… в ожидании депортации. Только кто поручится, что дождёшься? Так вот, подруга….
– А ты откуда знаешь про тюрьму?
– Да прямо «оттуда»… Так что, чем тюрьма – лучше сразу смерть! Да и, по-любому, свобода слаще! Даже такая, как у нас… Гуляем вот с тобой, на Босфор любуемся, в кафешках сидим, сладостями балуемся. А что будет завтра – неизвестно…
Вернулись в отель далеко за полночь.
Средних лет турчанка на ресепшене, сонно потягиваясь, посмотрела на вошедших не то оценивающе, не то осуждающе.
– Не обращай внимания, – сказала Галка, поймав смущённый взгляд Саши. – Она, в принципе, нормальная тётка. Правда, как и все местные бабы, жутко ненавидит русских проституток.
– За мужей боятся, что ли?
– Типа того. Вслед шипят: «Allah onu kahretsin[14 - Да проклянёт её Аллах (тур.)]!» Это чуть ли не первая фраза, которую я запомнила по-турецки, – усмехнулась Галина. Её усмешка уже не выглядела такой беззаботной, как в начале дня. – Случается, что и поколачивают наших…
Саше не хотелось оставаться одной на новом месте. Её номер, казалось, таил мрачные секреты и неведомые опасности. На душе «кошки скребли» от неизвестности.
– Пойдём ко мне, кофейку попьём, – пригласила она соседку.
