скачать книгу бесплатно
– Кашу гречвенную сваришь? Умеешь? – спросил дед.
Василиса не только кашу сварила, а ещё и в избе убрала. Хорст натаскал воды, хоть и капризничал. В дорогу старик положил гостям в мешочек мочёных яблочек, с тем и проводил.
Полдня шли Василиса с конём по лесу, пока не вышли на ромашковую поляну. Здесь решили отдохнуть. Васюшка задремала, проснулась оттого, что услышала, как их яблочки из сумки кто-то хрумкает. На пеньке, прямо у изголовья девочки, сидела толстая неопрятная тётка.
– Чё средь бела дня спишь? – спросила она, доедая последнее яблоко.
– Вы, тётенька, почему без спросу яблоки съели? – растерялась Васюшка. – Я вас и так угостила бы!
– Ещё чего, спрашивать буду! Руки есть, сама возьму! – тётка бросила яблочный обглодок под ноги коню. Хорст напрягся, раздул ноздри. – Давай знакомиться. Меня зовут Наглость. Родилась в семье Вредностей. А ты откуда?
– Не буду я с вами знакомиться! – Васюшка пристально посмотрела в глаза тётке, – Не нравитесь вы мне, не хочу таких неприятных знакомых!
Наглость глаз не отвела, захихикала:
– Ой, хорошо говоришь! Я непросто неприятная, я омерзительная. Знакомиться тебе со мной и моими дочерями придётся! Много меня стало, не прошмыгнёшь! Доченьки мои Скупость, Зависть и Сплетня по всем домам прошлись. Каждому в почтовый ящик по маленькому кусочку себя бросили. Кто сразу выкинул, кто в дом занёс там тепло, сытно. Кусочки разрослись, разжирели. Родили мне внучек. Хорошие девчонки получились, загляденье! Долго думать не стали, всех одним именем назвали – Подлость! Не скрою, не у всех прижились, кто и взашей выгнал. У тех, кто друзей предаёт, детей бьёт, стариков последнего куска хлеба лишает, живут. Благоденствуют! И ты, девонька…
Не стала Василиса слушать противную тётку. Вскочила на коня – понеслась прочь. Долго гналась за ней Наглость, выла, кричала, царапалась, но не зацепила. Хорст бежал быстро, устал, остановился у колодца. Пить захотел.
Василиса кинула ведро в колодец, зачерпнула холодной прозрачной воды.
– Много воды взяла, девонька! Половинку вылей обратно! – услышала она голос. Обернулась. За её спиной стояли две одинаковые старухи. Только глаза у них были разные. У одной жёсткие, властные. У другой хитрые, бегающие. Та, что молчала, выхватила из рук Василисы ведро, выплеснула воду на землю.
– Зачем вы вылили воду, бабушка? – закричала девочка. – Дали бы нам напиться! Вам что, жалко?
– Какая я тебе бабушка! Я ещё девица хоть куда… – прошамкала беззубым ртом старуха. – Моя вода! Хочу пить её одна!
– Моё ведро! Испачкаешь! Испортишь! – вторила ей другая.
– Где-то я уже слышал эти слова! – заметил Хорст – Только не про ведро, а про книгу.
Василиса заплакала и от воспоминания, и от обиды. Но всё же попросила:
– Может быть, вы сжалитесь над нами, бабушки, дадите напиться. Хотя бы коню, он долго бежал!
– Ха-ха-ха! – рассмеялись старухи.
Неожиданно из леса раздался свист и всадница на белом коне выскочила к колодцу:
– А ну, пошли отсюда, старые ведьмы, – воскликнула всадница, взмахнув хлыстом.
Старухи бросили ведро и исчезли за высокими кустами.
– Пей, девочка. Коня напои. Разве ты не узнала старух? Это Жадность и Ложь. Они всегда ходят вместе! Тебе, девочка, не нужно задерживаться в этом сне. Ты хорошая просто иногда оступаешься. Поняла?
Всадница, пришпорив коня, понеслась вдаль.
– Мы забыли спросить, как её зовут! – огорчилась Василиса.
– По-моему, её Справедливость! – сказал Хорст.
Василиса села на пенёк, заплакала ещё горше, чем прежде:
– Кешка, миленький, просыпай меня из этого сна!
Попугай, который всё это время сидел на спинке кровати Василисы, встал на цыпочки, и пропел:
– Многоликий, шумный, красный
Уходи сон в день вчерашний.
Все ошибки мы учтём
Остальное смой дождём.
Проснувшись, Василиса долго лежала с открытыми глазами. Думала. Когда в комнату вошла мама, Василиса заметила:
– Мамуль, наш Кешка умеет говорить не только «Ке-ш-шка хорош!» и «Кешка молодец-ц-ц!». Он много чего умеет говорить и ещё он наколдовывать сны!
Мама наклонилась и поцеловала дочку в лобик:
– Это во сне, доченька. Во сне даже попугаи превращаются в волшебников. Чем наш Кешка хуже?
– Мамуль, ты не обидишься, если я подарю Альке великанскую книгу?
– У него что, день рождения? – удивлённо спросила мама, – вы же с ним в одном месяце родились, а сегодня вроде не декабрь?!
– Просто хочу сделать другу приятное, – виновато сказала Василиса и тихо добавила, – вчера я была неправа…
Собака Сайда положила голову на лапки и блаженно растянулась на ковре, Мадрюки пристроилась рядом. Мастер Шефу выкатил из-под дивана Мастера Говея. Все успокоились. А Кешка похлопав себя крыльями по бокам, пророкотал:
– Ай да Кеш-ш-ш-ка, ай да молодец-ц-ц!
– Я помогу тебе, Васюшка. – улыбнулась мама. – Одна не тащи, книга тяжёлая, надорвёшься. Кешку тоже возьмём, пусть разомнётся, засиделся! Вставай, одевайся и пошли.
Когда дружная компания, к которой присоединилась ещё и кошка Мадрюки, притащила к дому Альки большую книгу, навстречу им попалась девочка с собачкой. Собачка постоянно тявкала, пыталась укусить каждого, кто проходил мимо. Маленькая хозяйка изо всех сил тянула её за поводок. Увидев Василису, девочка воскликнула:
– Книжка большая, но неинтересная! Заколки в волосах у тебя старые, попугай обтрёпанный, а кошка драная!
– Ой! – засмеялась Васюшка – Я, кажется, знаю, как тебя зовут!
– Я тоже тоже знаю! – затараторил Кешка. – Вр-р-р-р едностью её зовут.
– Однако! – удивилась мама, внимательно рассматривая попугая, – что-то я в тебе проглядела, птица. Не такой ты простой, как кажешься…
– Ой, мамочка, смотри, смотри, – радостно закричала Васюшка, – с неба белые хлебные крошки сыпятся. Не иначе, зима на разведку пришла!
– Что удивительного? Конец ноября, – мама смахнула со щеки присевшую, и сразу превратившуюся в капельку, снежинку, – Сколько осени по Земле не кататься и ей подойдёт пора в свою норку прятаться. Наступило время новой владычице на Землю спускаться…
Глава пятая. Голубой сон
Зима сначала тронула холодом пока зелёную траву, корябнула коготком кору деревьев, ребячьи щёчки, заставила родителей вытаскать лыжи и санки из сараев и кладовок. А потом пошла, пошла шу снеговыми шубами трясти, сугробы наметать, укрывать расписными шалями реки и озёра.
Ближе к обеду забралась кошка Мадрюки на конёк крыши пузо на зимнем солнышке погреть, понаблюдать, как Васюшка с Алькой катаются со снежной горы. На горе было полно ребят с ледянками, санками, лыжами.
Гору собирали всем посёлком. Родители притащили тележки. Грузили на них снег. Возили его в одно место. Так возникла гора. Гора высокая, но совершенно безопасная. Родители позаботились об этом. По обеим сторонам склона насыпали большие снежные бурты. Даже самый маленький ребятёнок не мог вылететь с горы куда угодно, а только туда, куда нужно. Дети гуськом забирались на верхушку, скатывались вниз, визжали от удовольствия. Василиса с Алькой возвратились домой усталые, мокрые, еле ноги притащили. Мама ребят раздела, накормила тёплой картошечкой со сметаной, густо присыпанной укропчиком. Малиновым чаем напоила. Валенки с рукавичками, колготки и комбинезоны по батареям развесила. На диваны ребят уложила и тёплыми пледами укутала.
– Сейчас бабушка вам сказку почитает, – сказала мама, уходя в кухню, готовить обед.
Бабушка удобно уселась в мягкое кресло, раскрыла книгу, начала читать, – В некотором царстве, в некотором государстве…
Первым засопел Алька, а потом уж и Василису сон сморил, хотя она сопротивлялась, хотела сказку до конца дослушать….
– Ти-ти влинь, Ти-ти влинь, – запела птичка.
– Ничего себе, – сквозь сон подумала Василиса, – Разве птицы зимой поют?
А птичка завертелась юлой, крыльями захлопала и полетела навстречу молодому игривому облаку.
– Так, это сон! – поняла Васюшка, – Голубой-голубой сон!
Облако, к которому полетела птичка, было молодо. Оно плыло по небу легко, озорно заглядывало в озёрца. Озёрца, покрытые тонким слоем льда, были похожи на зеркала. В них Облако любовалось собою.
Оно радовалось ещё потому, что стало мамой. Внутри её зародилось маленькая хрустальная капелька. Капелька была её деткой и называлась Снежинкой.
– Моя доченька, – думало Облако, – будет не просто обычной снежинкой, она станет Звездою Джомолунгмы. Я не позволю ей просто выпасть на землю и растаять в конце зимы. Такая судьба не для неё. Джомолунгма – самая высокая горная вершина в мире будет гордиться своею звездой.
Обычно облака, превращаясь в снеговые тучи, рождают много снежинок. Только не это облако. Это решило вырастить одну, но такую, чтобы можно было ею восхищаться.
Каждое утро облако умывало свою доченьку туманом, поило ранними росами. Днём прятала от жгучего солнца. Ночью качала над семью морями и четырьмя океанами. Снежинка мирно спала в самой середине облака под протяжную песню Ветра. Ей снились приятные, радостные сны. В них она играла с маленькой белокурой девочкой с карими глазами. Снежинка даже придумала ей имя – Василиса. Это имя подарил ей Лес, над которым они пролетали с мамой.
– «Лес-лиса-алиса… Василиса» – шептали деревья.
С каждым днём капелька изменялась. У неё появились хрустальные иголочки, на каждой иголочке по золотистому шарику. Когда вечернее солнце освещало Облако, шарики загорались разноцветными огоньками, казалось, новая звёздочка появилась в небе. А когда волшебный паучок сплёл между иголочками серебристую паутинку, Снежинка стала не просто красива, а удивительно красива.
– Скоро, скоро, уже в конце этой зимы ты вырастишь, тогда я понесу тебя к вершине Джомолунгмы. Ветер поможет, – думало Облако.
Всё было у Облака хорошо, если бы однажды остальные облака-тучи не взъелись на него. Они считали его лентяйкой, зазнайкой, вертихвосткой.
– Подумаешь, какая цаца! Носится со своей Снежинкой, – судачили между собой облака-тучи. – Мы тут работаем, носим тяжеленные мешки со снегом, а оно летает по небу, как пёрышко. И Ветер ему не указ. Нам Ветрило все уши прожужжал и проворчал:
– Сбросьте снег на поле! Ду-ду-ду! Пусть земля укроется одеялом. Ду-ду-ду! Весной талой воды напьётся. Ду-ду-ду! Больше золотого колоса взойдёт. Ду-ду-ду! Так и дудит и дудит, неугомонный. Зато про свою любимицу Облако-лентяйку, ни гу-гу.
Облако не прислушивалось к гневному бурчанию туч, оно порхало по небу, любовалось своей доченькой.
– Недолго осталось, родная моя, – говорило облако Снежинке. – Как только Ветер на здешних полях свою работу закончит, полетим на вершину Джомолунгмы, без него мы туда не доберёмся. Ты расти, расти, моя красавица…
Зиме оставалась последняя неделька, когда большая тяжёлая грозовая Туча подползла к городу. Огромные мешки снега утомили её, она искала, куда бы их сбросить. Ветер гнал её на поля, но Туча была так сердита, неповоротлива и стара, что не хотела подчиняться Ветру. Она сбросила свой последний снег на город.
На беду, Облако пролетало мимо:
– Что же вы делаете, уважаемая Туча? Зачем засыпали город? Завтра люди опоздают на работу, ведь дорог совсем не видно! – заметило Облако.
Туча, не говоря ни слова, выхватила молнию, ударила ею Облако, расколола его пополам. Снежинка выпала и полетела на землю. А Облако, сжавшись от горя, начало таять. Остался от него один маленький кусочек.
Снежинка летела на землю, жмуря от страха глаза. Она упала прямо на варежку девчушке.
– Мама, мамочка, посмотри, Облако потеряло Снежинку! Какая она красивая! – крикнула девочка.
Снежинка открыла глазки, увидела Василису – девочку из своего сна. Она ласково смотрела на неё. Снежинка перестала бояться, знала, эта девочка, не сделает ничего плохого. Мама девчушки тоже подивилась красоте Снежинки.
– Жалко только, Васюшка, скоро растает твоя снежинка, – сказала она. – Видишь, из облака идёт не снег, а дождь. Оттепель!
Василиса, подняла голову, посмотрела на Облако, вернее на то, что от него осталось:
– Не плачь, Облако, не плачь! Я сохраню твою дочку. Прилетай в следующую зиму!
Девочка быстро побежала к дому. В дом Васюшка ворвалась как вихрь. Ей надо было успеть. Она подбежала к морозилке, открыла дверцу, быстро, вместе с варежкой, сунула Снежинку туда. Каждый день Василиса подсаживалась к морозилке, разговаривала со Снежинкой, не давала ей скучать.
– Знаешь, я видела тебя во сне, – говорила девочка. – Ты была большой и прекрасной, совсем как сейчас и была не просто Снежинкой, а венчала самую высокую вершину горной гряды Гималаев – Джомолунгму. Освещала путь альпинистам и тем, кто заблудился в горах. Указывала путь пролетающим самолётам, заменяла солнце в пасмурный день. Т
Снежинка слушала, улыбалась. Как хорошо, что они нашли друг друга!
Как всегда во сне лето пробежало быстро. Осень и во сне тянулась долго, нудно, с дождями и слякотью, с холодными туманами и утренними заморозками. Но как бы ни хотела осень задержаться, пришёл и ей конец. День, когда на землю лёг снег, был морозным и солнечным. Облако с утренней зари прилетело на место, повисло над домом Василисы. Только оно не понимало, как же его узнает девчушка среди иных облаков. Оно притворилось жирафом, может быть так, Василиса выделит его. Васюшка выбежала на улицу и сразу посмотрела на небо – там было облако похожее на жирафа.
– Нет, это не моё облако, оно не может быть жирафом! – подумала Васюшка.
Облако притворилось медведем.
– И медведем тоже!
Облако притворилась куклой Барби
– А уж куклой Барби тем более! Моё облако особенное! – крикнула Василиса.
И тогда Облако улыбнулось. Его улыбка растеклась по небу, наполнило день радостью и покоем. Василиса тоже улыбнулась Облаку. Она узнала его.
– Вот твоя дочка! – девочка протянула руку с открытой ладошкой – Возьми её, пусть она вырастет до большой звезды.
Ветер подхватил Снежинку, понёс на Облако.
– Я буду Звездою Джомолунгмы! – кричала устремляясь вверх Снежинка
– Обязательно будешь! – ответила ей Василиса и проснулась…
Глава шестая. Оранжевый сон
– Мамочка, – сказала Васюшка, протирая глаза – Скоро Новый год. Давай на вершинку ёлки вместо звезды прикрепим снежинку. Я вырежу её из бумаги
