скачать книгу бесплатно
Туристы радовались тому, что по весне открываются горные перевалы. А самые смелые из них рискнули открыть и купальный сезон, хотя вода в море была совсем ещё ледяная.
В первую неделю после Пасхи сотрудники стали выведывать у меня намёками, собираюсь ли я справлять очередной день рождения с родителями или останусь дома.
Сейчас я больше ценю родителей. А тогда мне не хотелось сидеть за праздничным столом со стариками – гораздо сильней хотелось оторваться в компании таких же молодых гуляк.
Через неделю мы с тремя коллегами, с которыми установились приятельские отношения, спорили, куда податься в день праздника. Который как раз выпадал на субботу. С утра выпил – целый день свободен.
Ребята хотели отдохнуть излюбленным способом. Взять трёхлитровую банку домашнего вина и поваляться на пляже. Благо, солнце уже припекало ощутимо. Я возражал, что уже открыл купальный сезон в прошлую субботу, и теперь мне интереснее поход вглубь полуострова.
Сопротивлялись они недолго, ибо против живописных горных видов никто принципиальных возражений не имел. Единственное неудобство – расписание маршруток до Бахчисарая. То есть, надо было ехать на машине. Но нашёлся непьющий Толик Пономарёв, избавивший именинника от необходимости оставаться трезвым.
За окном мелькали предгорья. Товарищи не уставали меня поздравлять с новым годом. С новым годом моей жизни. Толян сделал мне обалденный подарок. Где-то с месяц назад я намекнул, что в моей фонотеке очень много песен, но одну я выловить в интернете не могу. Это была мелодия, что в стародавние студенческие годы мелькала в телерекламе только что появившегося процессора «Pentium 4». Я мог напеть мелодию, но никто не мог ответить мне имя автора и название песни. А он нашёл, через какие зацепки её отыскать, и сейчас она играла в салоне.
Песня, как назло, о молодости и беззаботности:
We are young, we run green,
Keep our teeth nice and clean,
See our friends, see the sights, feel alright,
We wake up, we go out, smoke a fag,
Put it out, see our friends,
See the sights, feel alright
.
А я чувствовал, как никогда, что сегодня стал на целый год старей.
Выйдя из машины с начатой бутылкой в руках и целой в сумке, мы проследовали мусульманское кладбище, что усилило мою склонность к чёрному юмору.
И, постепенно приканчивая выпивку и закуску, стали искать вход в пещерный город Чуфут-Кале.
Ром уже взялся за дело и, вспоминая крылатую фразу, я нарочито перепутал порядок слов, вызвав дружный смех приятелей:
– Жизнь проходит, а дерево не построил, дом не родил, сына не посадил.
Ещё одна бутылка полетела с обрыва, а тропинка стала совсем узкой и пошла в никуда.
Вспомнилась старая пародия на старую песню: «Куда ты, тропинка… Тропинка, ты куда?»
В общем, хоть разум уже был малость замутнён, мы поняли, что надо разделиться. Заблудиться не заблудимся – телефоны-то есть у всех, а то, что мы – исследователи по натуре, подсказывало нам сфотографировать побольше пещер изнутри и снаружи. Да и отлить бы не мешало – несмотря на отсутствие народа в горах, давний рефлекс заставлял искать укромные места.
Я забрался выше всех – у входа в эту пещеру над уровнем моря было, наверно, метров шестьсот.
В дальнем углу бил родник, сливавшийся по склону блестящим ручейком.
Попив холодной и вкусной родниковой воды, я стал освобождать организм от жидкостей, выпитых ранее.
Гадить прямо в родник, конечно, не стал, пристроившись делать своё грязное дело в углу поближе.
Едва успев застегнуть ширинку, ещё стоя спиной к выходу, я интуитивно почувствовал, что не один.
И не обманулся.
Через секунду над моим ухом прочирикало звонкое сопрано:
– Нарушаем общественный порядок, молодой человек?
Я оглянулся и остолбенел, не поверив увиденному в лучах света, заливавших вход в пещеру. Я скорей бы поверил, что на склоне соседней горы пасутся кентавры.
– Хиросима, – только и смог произнести я тихим растерянным тоном.
– Птица-Сокол, – удивилась она не меньше моего.
В следующий миг я вспомнил все обстоятельства, при которых закончилось наше первое и последнее свидание и, попытавшись придать голосу побольше цинизма, спросил с деланным равнодушием:
– Как дела – пока не родила?
– Было бы от кого.
– А как же бравый курсант, который через два месяца станет лейтенантом и будет служить в Очакове?
– Да пошёл он…. куда Макар телят не гонял. Пьянь! Раз продинамил свидание из-за запоя, два продинамил свидание из-за запоя. Потом я сама к нему пришла. И что же он? Пил пиво, жрал водку и блевал прямо на ковёр. Я пыталась действовать лаской, уговорами, угрозами… Последней каплей стало, когда мы договорились пойти в собор на Пасху. Захожу я к нему в общежитие, а он лыка не вяжет. Не, ну ты прикинь! До окончания поста оставалось всего несколько часов, и после службы надирайся хоть як порося – не дотерпел. Не люблю слабых и безвольных людей. Пусть теперь другой дурочке мозги компостирует – такой, что поверит, будто бы он ради неё остепенится.
Во мне разом появились радость и страх – радость, что Ната с недавнего времени свободна, и страх, что я сам уже заметно выпивши, и как только она увидит мои глаза в кучу, её гнев с такой же силой обрушится на меня самого.
Она, между тем продолжала:
– Нет, я конечно не сторонница профессора Жданова. Могу попить шампанского с подружками, могу коньяком на корпоративе оторваться. Но когда каждую ночь с пятницы на понедельник на рогах – это уже перебор.
Когда обстановка накаляется, меня не раз выручали попытки разрядить её шуткой:
– Как видишь, я тоже не сторонник полного воздержания. Хочешь глотнуть из моей фляги? Обожаю, как поддатые красотки мило хихикают.
– В день рождения можно, – примирительно улыбнулась она.
– Ничего себе память девичья, – удивился я, припоминая, что обмолвился о дате рождения всего пару раз.
И чтобы окончательно замять неприятную для Наты тему, решил радикально её сменить:
– Ну а в Крым-то каким ветром?
– Северным, – спокойно ответила она, и после некоторой паузы добавила, – а если серьёзно, я стараюсь проводить каждый отпуск у мамы. Она живёт в одном селе…
– А село-то, наверно, по законам жанра называется Соколиное, – я всё ещё был настроен на юмористический лад.
– Нет, поближе к Симферополю, с не менее романтичным названием Каштановое.
Тут она посмотрела на свои часы и занервничала:
– Автобус уходит. Ты хочешь проводить меня домой – прости, но мне в другую сторону.
Я лихорадочно размышлял, требовать ли её номер телефона в ультимативной форме или покорно дожидаться, пока она сама его не продиктует.
Но она меня перехитрила:
– Приходи завтра в это же место около 9 часов утра. Будешь?
– В 9 утра? В выходной день?? Ехать 85 километров???… Буду.
Когда я вернулся на парковку у подножья горы, в машине меня уже в полном составе ждали друзья. По-видимому, все, кроме водителя, добавили. Мой приход ознаменовался бурной реакцией:
– Ты где был? Пиво пил?
На что я ответил блаженной улыбкой и с придыханием произнёс:
– Жизнь не кончена в 31 год.
А усевшись в машину, дополнил:
– И…. Это… Мне больше не наливайте.
– Ого! – присвистнули ребята, и мы поехали.
Парни высадились у бара продолжать банкет, а мы с непьющим Толиком разошлись по домам.
Переступив порог дома, я сразу принял крепкий кофе и холодный душ, так что ранним утром чувствовал себя вполне удовлетворительно. Слава Богу, меня ни разу не останавливали сотрудники службы с говорящим названием «ДАI», а то пришлось бы давать, и очень много. Алкотестер вполне мог показать незначительные остаточные явления. Но по субъективным ощущениям я вёл машину вполне уверенно, и припарковался там же, где мы парковались вчера, задолго до назначенного часа.
Я не отличаюсь пунктуальностью, и если начинаю пытаться успеть минута в минуту, то, как правило, опаздываю. Поэтому предпочитаю приходить раньше, хоть ждать и не люблю.
Сверху горные тропы просматривались довольно далеко, и с моим идеальным зрением было нетрудно заметить одинокую человеческую фигуру. Я довольно долго любовался её приближением, но так и не успел придумать, какую первую фразу сказать после приветствия.
Я легко строил беседу, но затруднялся подбирать, с чего начать. Поэтому не придумал ничего лучше, чем отталкиваться от вчерашнего дня:
– Сегодня ты не застала меня с поличным за хулиганством. Я уже раньше сходил… И, да, сегодня я трезвый…
Эту фразу я оборвал на полуслове, сообразив, что на первом свидании рановато бросаться громкими фразами, такими как «Я пьян исключительно от любви».
– Но почему, всё-таки, в такую рань? – не удержался я от снедавшего меня любопытства. Ты жаворонок? А я-то думал, все айтишники совы, от них же первый есмь аз.
– Мама уезжает на работу в смену на первом автобусе в 6:30 утра, а у меня нет ключей от дома. И я страшно не люблю ждать просто так. Теперь твоя очередь порезаться бритвой Оккама.
– Я тоже считаю, что ждать и догонять хуже всего, но очень часто именно это и делаю.
Мы не стали задерживаться в пещере и пошли, куда глаза глядят. На узких тропинках мог пройти по ширине лишь один человек, и я по традиции пропустил вперёд даму.
Солнце было ещё не очень высоко, и пока мы шли промеж горных склонов, оно то появлялось, то исчезало из нашего поля зрения. Пешие тропы в крымских горах – это семь загибов на версту, поэтому рано или поздно мы повернули на юго-восток. Глядя на попутчицу сзади против солнца, я заметил, что его лучи такого же цвета, как её огненно-рыжие волосы, и кажутся естественным продолжением её шевелюры, колеблемой ветром.
Я никогда не отличался сдержанностью, и сейчас у меня вырвалось непроизвольное:
– Вау!
– Любуешься втихаря, как я выписываю бёдрами восьмёрки? – обернулась она на мой возглас.
Что ж, каждый понимает в меру своей испорченности.
– Восьмёрки? – попытался я сгладить неловкий момент, – да будет тебе известно, как закончившей факультет прикладной математики, что восьмёрка, повёрнутая на «пи» пополам – это знак бесконечности. Значит, ты бесконечно привлекательна.
Цель была достигнута. Она звонко смеялась, характерно запрокинув голову:
– Почему-то все думают, что девушки тренируют такую походку, танцуя самбу. А на самом деле, это всего лишь естественное строение женского скелета.
– Всё равно красиво. Как и всё остальное в тебе.
Я не знал заранее, кто первый осмелится вызвать друг друга на откровенность – она или я.
Когда мы остановились передохнуть и перекусить, она спросила:
– А что тебя зацепило во мне сильнее всего?
Я ответил, не задумываясь:
– То, что такой прелестный цветочек имеет IQ выше роста и умеет программировать на нескольких языках.
– А я думала, ты скажешь про мои рыжие волосы.
– Ты не рыжая, ты золотая.
– Нет, золотая была моя мама до того, как поседела. А я рыжая… бесстыжая.
– А ты во мне хоть что-то положительное выделить можешь?
– Ну, хотя бы то, что ты отличаешь Теда Ньюджента от Рода Арджента. О музыке я могу говорить часами, но никто из парней, что за мной ухлёстывать пытались, не мог поддержать этот разговор…. А ещё твоя восхитительная ямочка на подбородке. Девочки, наверно, от неё в восторге.
– Ты, вообще-то, первая, обратившая на это внимание.
Мы подобрали оставшийся от еды мусор, взялись за руки и пошли дальше за солнцем.
Следующие пять дней были самыми счастливыми в моей жизни. Таких, как они, никогда не было до этого и теперь уже точно никогда не будет после.
После работы я ехал не домой, а петлял сотню километров по горным дорогам, и был у неприметного сельского домика примерно перед закатом.
Поскольку в сельской местности напряжёнка и с кинотеатрами, и с интернетом, я прихватывал на флешке какой-нибудь интересный фильм, который мы вместе смотрели на её ноутбуке. Примерно на время кино аккумулятора ноутбука и хватало. А когда на нём заканчивался заряд, мы брали гитару и выходили во двор, чтобы на ней поиграть по очереди. Не столько ради свежего воздуха, как из-за того, что наташина мама рано ложилась спать, и мы не хотели мешать ей. Ну и из-за свежего вечернего воздуха тоже.
Я много узнал о ней на той скамейке под дубом, что посадил её дед около полувека назад.
