скачать книгу бесплатно
– Пип, это просто царапина! – успокоил он ее. – Идти сможешь?
Пиппа кивнула, смахнув со щек горячие слезы. Деклан не знает страха – значит, будет мужественной и она.
Однако, стоило наступить на раненую ногу, та подкосилась, и со стоном боли Пиппа рухнула наземь.
Деклан огляделся. Глаза его расширились и потемнели, когда совсем рядом послышался треск – чужаки, ломая ветки, пробирались через кусты.
– Сюда! – Он потащил Пиппу за собой в неглубокий овраг, толкнул в укрытие под корнями одного из ее любимых деревьев, прикрыл сломанными ветками и другим лесным мусором. – К ноге приложи вот этот лист. Прижми, чтобы сильно не кровило.
– Пойдем со мной, – позвала Пиппа и подвинулась, освобождая место рядом с собой.
– Нет. – Он покачал головой, прислушиваясь к шагам и голосам, что звучали все ближе. – Оставайся здесь. А я их отвлеку.
– Не надо! – Она протянула к нему руки. – Они же тебя схватят!
Он наклонился к ней вплотную и затолкнул ее еще глубже в укрытие. Никогда еще Пиппа не видела у Деклана такого серьезного, пугающего взгляда.
– Здесь ты будешь в безопасности. А мне всегда проще выживать одному. Просто доверься мне.
Никогда и никому Пиппа не верила так, как ему сейчас!
Она поцеловала его в губы. Поцелуй, полный отчаяния, со вкусом соленых слез и пепла.
И прошептала, вложив в эти слова всю душу:
– Я люблю тебя!
Он моргнул пару раз, хотел что-то ответить – но справа, совсем близко, хрустнула ветка под чьей-то ногой.
Деклан бросился бежать.
Преследователи мчались за ним по пятам. Пиппа забилась глубоко под корни и обеими руками зажала себе рот.
Несколько выстрелов заставили ее подпрыгнуть в темноте. Затем по лесу разнесся победный вопль – американец подзывал своих товарищей.
Несколько раз Пиппа хотела выбраться из своего укрытия и бежать к Деклану, рухнуть на его тело и умереть вместе с ним – но боль и ужас приковали ее к земле. Скорчившись под корнями огромного дерева, она содрогалась от беззвучных рыданий.
Вдруг зашуршали, раздвигаясь, сломанные ветки, открывая знакомое смуглое лицо.
Сирейна!
С душераздирающим всхлипом Пиппа бросилась в ее объятия и замерла, уткнувшись сухощавой цыганке в плечо.
– Знаю, – коротко сказала Сирейна, опустив ладонь ей на голову. – Надо бежать. Скорее.
– Но Деклан!.. – прорыдала Пиппа.
– Милая, он не ушел. Ему выстрелили в спину. – И карие глаза Сирейны, в которых отражалось пламя пожарища под хмурым небом, блеснули печалью.
Опустошенная, Пиппа позволила женщине взять себя на руки и донести до привязанной неподалеку лошади. Легкие у нее разрывались, пульсировала болью раненая нога – но это было ничто в сравнении с болью в сердце.
Сирейна легко вскинула ее в седло, а затем вспрыгнула туда сама, сев по-мужски. Пиппа сидела безвольно, едва не теряя сознание.
Вдвоем, на спине беспокойного коня, они смотрели, как взвиваются в небеса клубы дыма и языки пламени. Как сгорает дотла ее детство. Все, что знала и любила Пиппа, осталось там, в этом доме. Все горит. Все горят. Ей вспомнилось, как мать жарила на вертеле индеек и кур: пламя лижет плоть, и та сочится жидкостью и покрывается хрустящей корочкой…
К горлу подступила тошнота.
– Почему? – снова прошептала Пиппа сквозь туман горя и ярости. – Почему выжила только я?
Сирейна крепче сжала ее плечи.
– Быть может… ты и не выжила?
Легкий ветерок зашелестел по кронам деревьев – так голубь, взлетев, неторопливо набирает высоту. В воздухе пахло решением. Пахло судьбой.
– Что, если Пиппа Харгрейв погибла в огне вместе со своими родителями? А выжила только Франческа. Наследница титула и состояния семьи Кавендиш. Та, кто, пережив трагедию, сохранила достаточно средств к существованию.
Пиппа попыталась повернуться и взглянуть на Сирейну; ей показалось, что она ослышалась.
– Но я совсем не похожа на Франческу! Она была такой… изящной.
– Изящной? Скорее, хрупкой. А ты не слаба, о нет! С того дня, как помогла тебе явиться в этот мир, я знала: у тебя сердце дракона, в котором однажды запылает неугасимый огонь. Лишь одного не могла предвидеть: что этот костер вспыхнет уже сейчас, зажженный такой трагедией. – Глаза Сирейны странно блеснули; она смотрела Пиппе в лицо, и в глубине ее зрачков плясало пламя. – Ты выжила, потому что ужасное преступление, совершенное сегодня, не могло остаться без свидетеля. Потому что твое предназначение – воздать за гибель тех, кого ты любила.
– Но я… я же просто девочка!
Сирейна вздохнула, и ее вздох был наполнен такой грустью, словно за несколько десятков лет прожила добрый десяток жизней.
– Нет, думаю, теперь ты не обычная девочка. И, если решишься, я тебе помогу. Найду тех, кто научит тебя стать женщиной, способной свершить правосудие.
– Не знаю, что такое правосудие, – сквозь слезы прошептала Пиппа.
– А как насчет мести? Тебе понятно, что значит это слово?
Пиппа задумалась. «Месть». Да, это слово наполнилось для нее незнакомым ранее смыслом: отдалось в ушах раскатом грома, молнией ударило в сердце, обратило океан горя и боли в огненный ад.
Возмездие. И каждому из убийц, и тем, кто послал их на преступление. Пусть все они сгорят!
И самой страшной смертью умрет тот, кто отнял у нее Деклана Чандлера.
Глава 2
Лондон, 1892 год
Двадцать лет спустя
Леди Франческа Кавендиш с отвращением окинула взглядом голого толстяка, распростершегося поперек кровати.
Нет, этого свидания она просто не переживет! Что за крик поднимется в свете! «С чего бы это молодая, богатая, титулованная женщина связалась с отвратительной старой жабой – лордом Колфаксом? Неужели ей совсем все равно, с кем удовлетворять свою ненасытную похоть?»
Что, если это в самом деле слишком неправдоподобно? И враги догадаются, что здесь что-то не так?
Нахмурившись, Франческа закатила глаза, вытащила из прически еще несколько шпилек и бросила оценивающий взгляд в зеркало в позолоченной раме, висевшее в спальне лорда Колфакса.
Выглядеть она должна как потаскуха после жаркой ночки. Счастливой и довольной. Не такой, как другие бедные женщины – которые, если верить молве, вовсе не довольными уходили из спальни лорда Колфакса!
Лорд прославился как отчаянный бабник, губитель женских застежек и репутаций. Женщин он попросту использовал – если не губил.
Что ж, этот человек заслужил все, что его ждет.
Она поджала губы и устало вздохнула. Чего бы такого сделать со своей внешностью, чтобы ее хитрость выглядела правдоподобно? Золотистый лиф разорван в клочья, смятая юбка шелковым облаком лежит на полу. На одной из подвязок не хватает ленты. Алая фероньерка съехала влево, половины шпилек недостает. Закручивать волосы в узел Франческа так толком и не научилась, так что прическа ее выглядит как полное отсутствие прически.
И все же… что-то не так. Не с платьем или прической – с ней самой.
Франческа тряхнула головой, отбрасывая выбившуюся прядь, пожала точеными белоснежными плечами. Старик Колфакс, быть может, даже не заметит. Мужчины изумительно умеют не замечать того, что творится у них под носом. Можно скармливать им любую чушь – проглотят и не поморщатся, лишь бы это льстило их самолюбию!
Хотя… не странно ли, что до сих пор ни один ничего не заподозрил?
После секса кожа женщины сияет, словно роса в солнечных лучах. Веки лениво полуприкрыты, глаза светятся мечтательным довольством. Губы зачастую бывают красные и припухшие. Краснеет и кожа вокруг рта, словно ее натирали чем-то жестким – например, мужской щетиной или бородой.
И не только вокруг рта. Иногда и на шее. Или на ключицах.
Или еще ниже.
А у Франчески глаза как изумруд – и не только по цвету. Она очень постаралась придать им выражение безмятежного сытого довольства, даже поморгала, чтобы взгляд затуманился, но…
С массивной кровати раздался храп, от которого звякнули хрустальные подвески на настенных канделябрах.
Она резко обернулась, внимательно рассматривая своего «любовника». Что, если он раньше времени придет в себя? Сердце отчаянно забилось, угрожая лишить Франческу самообладания, натренированного годами практики.
Лорд Колфакс был крупнее большинства мужчин, с которыми ей случалось затевать эту игру. Не высокий, но массивный, широкоплечий – и все еще крепкий, несмотря на возраст. Немногим из тех, кому за пятьдесят, удается сохранить силу и мужскую стать; но для члена могущественного преступного сообщества это вполне естественно.
Когда у тебя множество врагов, просто нельзя быть слабым.
Лорд приоткрыл рот, обнажив неровные желтые изъеденные кариесом зубы. Сглотнув омерзение, Франческа прокралась назад, к кровати.
Ни разу еще зеркало не отражало то, что ей нужно! Как ни натирай кожу, как ни кусай губы – ни на лице, ни в глазах не появляется блеск наслаждения, которого она никогда не испытывала. На наслаждение у нее просто нет времени – да и желания, коль уж на то пошло.
Впрочем, с лордом Колфаксом это не страшно. Приглядываться к ней он точно не станет. Такие мужчины думают лишь о собственном удовольствии.
Его несложно будет убедить, что эту ночь они провели вместе в страстных забавах. Почему он ничего не помнит? Да просто был слишком пьян!
Времени осталось немного. Уже иссякает действие отвара из белладонны, сенны и еще нескольких экзотических трав, добытых Сирейной в китайском квартале. От нескольких капель, добавленных в напиток, человека начинает клонить в сон, он расслабляется, и становится легко ему что-то внушить. Достаточно прошептать несколько слов на ухо, чтобы он их запомнил, прежде чем уйдет в небытие.
А затем – пока «любовник» спит, Франческа изучает его секреты.
Документы, способные решить судьбу лорда Колфакса, она уже спрятала за своим корсажем. Подозрения не обманули. Этот жирный мерзавец связан с Кровавым Советом – тайным оккультным обществом, о котором шепчутся в самых темных углах. Цель общества в том, чтобы собрать в своих руках как можно больше власти, денег и влияния – и заставить мир плясать под свою дудку. Исполнять их желания.
А желания становились все более опасными. Члены общества устраивают оргии. Садистские оргии.
И, возможно, речь еще идет о государственной измене.
Зло во плоти – такие способны хладнокровно перерезать глотки детям, убить всех, кого она любила.
Каждая минута жизни, каждое принятое решение приближали ее к цели – найти их.
Старая ненависть ядовитым комом поднялась к горлу, и Франческе пришлось сглотнуть трижды, чтобы прогнать ее едкий вкус.
К резне в поместье Мон-Клэр лорд Колфакс не имел отношения, однако на его совести было немало иных грехов. Он быстро делал карьеру в Кровавом Совете, добавляя к своему влиянию полезные политические знакомства. Подкупая их респектабельным именем и морем денег.
Пока он спал, одурманенный зельем, Франческа проскользнула к нему в библиотеку, в кабинет, обшарила все шкафы и секретеры.
В кабинете нашла документы, свидетельствующие, что он участвовал в подделке результатов выборов лондонского мэра.
Второй, куда более ценный конверт – тот, что сейчас жег ей грудь под корсажем, – извлекла из шкатулки под кроватью.
Приглашение на мероприятие, что состоится через несколько недель. Подписанное лично лордом-канцлером, запечатанное печатью с изображением трехглавого змея. Франческа давно уже выяснила, что этим символом пользуется только Триада. Трое руководителей Кровавого Совета.
Итак, теперь у нее есть доказательство! И еще она знает, что лорд Кассиус Джерард Рамзи, за которого собралась замуж ее лучшая подруга Сесилия, отсек зме?ю одну из голов, когда арестовал лорда-канцлера.
Осталось две. Теперь нужно действовать быстро, чтобы взамен отрубленной голове не выросла новая.
Рядом с ней пошевелился лорд Колфакс.
Франческа повернулась к нему, приняв позу, которую называла про себя «Клеопатра на отдыхе». Правая нога согнута в колене, стройное белоснежное бедро выставлено напоказ. Левая, со шрамом от пули, скрыта под юбками. Голова опущена на руку, взгляд сонно мерцает из-под ресниц.
Лорд Колфакс снова громко всхрапнул и открыл глаза. Огромной ладонью утер с седеющей бороды ниточку слюны. Поднял глаза – и заметил ее.
– Черт возьми! – хрипло проговорил он, а затем с отвратительным влажным хлюпаньем прочистил горло. – Леди Франческа, вы еще здесь?
Лорд проспал всего несколько часов, но дышал шумно, и у него мерзко несло изо рта.
– Куда же я денусь, милый мой? – проворковала она, одарив его ленивой улыбкой. – Вы совсем меня вымотали. Не знаю, смогу ли теперь ходить!
Лорд недоуменно пошевелил бакенбардами, провел рукой по лбу. Франческа знала, что сейчас ему трудно соображать – мучает головная боль.
Сенна обезвоживает еще сильнее красного вина. А Франческа следила за тем, чтобы ее «жертвы» принимали побольше того и другого – и, проснувшись, даже не пытались получить от нее что-то еще.
– Обычно они уходят, – пробормотал лорд, словно обращаясь к самому себе. – Убегают даже. Иногда в слезах. Вы уверены, что мы…
Приподняв простыню, он взглянул на собственное тело, быстро и умело раздетое Франческой несколько часов назад. Безобразное жирное тело в обвисших складках.
Франческа подавила дрожь отвращения.
– Кто убегает в слезах, милорд? – проворковала она таким сахарным тоном, что у самой зубы свело. – Бедняжки, которым не удалось разделить с вами ложе?
– Да нет, – протянул он, как-то странно на нее глядя. Сквозь туман головной боли и растерянности во взгляде пробивалось подозрение. – Нет, те бедняжки, которым я уделяю… особое внимание.
И окинул острым взглядом ее смятое платье, растрепанные волосы, следы на шее.
