скачать книгу бесплатно
– Морда, я вчера сильно загулял? – уже спокойно спросил Гав.
– Довольно сильно. Ты хотя бы разбитые кружки помнишь?!
– Нет, а я в баре был? – удивленно посмотрев на Морду, пробурчал Гаврила.
– Угу, еще как был. Напился до чёртиков. Двоих наказал и пошёл на улицу.
– А дальше?
– История умалчивает. Ты даже Ирине сказал домой ехать. Нам сказал её отвезти, а ты типа гулять пошёл.
– Не ерунда! Еще и с ней объясняться придется, – окончательно расстроился Гав.
– Получается, что так.
– Кстати вы на колёсах или пешком? Подбросьте меня к Ирине.
– Поехали тогда. Я тебе еще минералки купил. Не впервой же ты в ауте!
***
Почти неделю я не видел друга, пока в субботу в шесть утра не раздался звонок. Это был Гаврила. Я оделся и быстро дошел до очередной стройки в районе. Там, у забора, в деревянном временном переходе я и встретил его.
Осунувшееся серое лицо отражало недосып, злоупотребление алкоголем и возможно переживания.
– Костыль, мне помощь нужна, – прохрипел он, едва завидев меня.
– Ты из-за того сержанта, который случайно в травматологию позавчера попал? Переживаешь? За него или за себя?
– Именно. Костыль, чего-то перемудрили немного пацаны.
– Ты же конченый! Отмороженный. Ты думаешь, постовые это на тормозах спустят?! Они теперь весь район вверх тормашками перевернут, никому житья не будет. Ты же сам не прав был, так нет. Зачем молчать, зачем признавать, зачем думать о последствиях. Собственное самолюбие дороже! – вдруг неожиданно даже для себя, разорался я.
– Ты задрал уже, Костыль! Хватит паниковать. Не моя вина.
– А чья? Бота из мморг? Короче, вали к Ирине. И молись, чтобы на районе никто язык не распустил. Я позвоню Стеклу и Морде, покручу им за ответную. Мне через час на дачу с родителями ехать.
– Ну и вали свой картофан окучивать! Занимайся всякой хренью, вместо того, чтобы другу помочь, – воскликнул Гав.
Я снова начал закипать.
– А я, что по-твоему делаю!? Ты даже это понять не хочешь, лишь бы обвинить всех. А сам чистенький. Ты задолбал уже! На тренировке когда последний раз был? Ты ерундой занимаешься, а на нормальное дело времени нет. Отговорки постоянно. Сколько можно ерундой заниматься, Гав!
– Пошел ты! – вскрикнул он и пошел вдоль забора.
Я не стал его останавливать, пусть задумается. Полезно будет. Постоял еще секунд десять и вернулся домой.
А через два дня мы все-таки помирились. Куда уж без этого. Хотя отношения были еще некоторое время натянутыми, это чувствовалось в каждом разговоре. История эта затихла. Конечно, не хотелось бы, чтобы друг получил по заслугам, но в тоже время получилось плохо. Гаврила так и не понес наказания, не сделал выводов, а это часто приводит к еще большим неприятностям. Я решил забыть все, время покажет.
Сегодня с самого утра мы решили прошвырнуться вдоль всей промышленной зоны. И практически сразу встретили одного из своих.
– Привет, братуха. Где вчера шарахался? – обращаясь к невысокому худощавому парню, спросил Гаврила.
Я тоже поздоровался с Серегой.
– С приятелями в боулинге задержались на весь вечер. Один сынок коммерса платил. Все отлично было.
– Понимаю.
– А ты как? – спросил Серега, – Урезонил пацанов? Я слышал, в последнее время они с алкоголя слезть не могут.
– Да всё нормально. Обговорили, они исправятся. Я и сам не ангел. Недельку отдыха дал всем. Сам же всё время с подругой. Вчера посидели, обсудили дела с Витьком, да я домой свалил. С батей переругались, как обычно, и к подруге укатил. У неё и заночевал. Час назад только проснулись.
– С деньгами нормально? – подозрительно хитрым голосом спросил Серега.
Я напрягся, но понял, что Гаврила все тоже правильно понимает.
– Конечно. Обижаешь, Серый. Деньги есть, их не может не быть, но только не для тебя. Думаю часть наличности толкнуть одному телу, по делу говорит. За полгода себе сделает и мне тройной размер отдаст. Пусть крутится. Он ведь знает, что шутить не стоит. В общем, иди. Мы с Косом решили прогуляться вдвоем, обсудить напряги.
Грамотно он его конечно слил. И мы сразу пошли дальше.
– А, Гав! – воскликнул я, едва Серега скрылся из виду, – Пошли, по магазинам прошвырнёмся. Может, себе чего прикупишь. У меня мыслишки гардероб сменить или хотя бы присмотреть.
– Да, легко! – неожиданно просто согласился Гаврила.
И мы сразу направились к метро. Под мерный стук и свист разгоняющегося состава с Ботаники доехали до цирка и два следующих часа бродили по бутикам в торговом центре. Говорили о жизни и подкалывали каждую встречную девчонку. А затем встретили Морду, такое у него погоняло. Я даже, оказывается, имя настоящее подзабыл, то ли Гриша, то ли Егор. В итоге он присел нам на уши и долго не отставал.
Морда неугомонно рассказывал о том, что снова начал гонять с бывшей. И про то, что Алинка ему всю душу отравила и к тому же залетела недавно. Еще денег на аборт просит, а он думает, давать или нет. Так-то он, гнилой человек, этот Морда. Напрягает меня, даже своим присутствием. Не знаю, почему Гаврила держит его в приближенных. По Морде, да уж, вот так вышло выражение. В общем, Морде по морде и выгнать из компании. Так бы я и поступил, но решать не мне, а как-то давить своим мнением, влиять я не хочу на друга.
Морда – обычный гнилой человек, таких множество вокруг. Ему нет дела ни до кого, кроме себя. А смысл жизни, удовлетворение сиюминутных своих потребностей. Так и с Алиной, ему нет дела даже до своего ребенка. Как он родится, кто его воспитает и как. И как он будет ненавидеть его и снова произойдет новый оборот. Не думаю, что Алина оставит ребенка, а значит, появится еще один отказник. Еще один человек, жизнь которого начнется с комнаты отказников в местном роддоме, куда каждый день приходят десятки таких вот малолетних дурочек, залетевших по наивности, по любви. Но чаще залетевших после дискотеки, бара, от отсутствия ума, низких морально-нравственных принципов и слишком легкого отношения к жизни.
Глава 5
Не дыши, не спи
Правила улицы нужно знать и соблюдать,
чтобы под ответную раздачу никогда не попадать!
Когда попадаешь на бабло, о чём ты думаешь?
Наверно садишься на очко? Бежишь по связям? Или молча втузиваешь филки и живёшь дальше. Понятно всё с тобой.
И нет такого, чтобы предки знали, волновались. Но это у всех по-разному, кто-то задумывается о последствиях, а кому-то фиолетово на нервы близких людей.
Ты отвечаешь за свои действия, дела и мысли. А думки то бродят, гуляют внутри черепной коробки. Серое вещество вздрагивает от вариантов развития событий.
После очередной канители мы собрались возле одного из местных прудиков. Серега рассказывал очередную историю-сказку, как он убегал от полиции. Гаврила почти не разговаривал, сидел на старой покрышке и чертил веткой по земле. Я с Витьком стоял возле ограды летней веранды небольшого кафе и рассказывал свою идею, как провести приближающиеся выходные. У меня осталось еще два государственных экзамена и диплом. И с каждым днем становилось понятнее, что в армию раньше осени уже не уйду. Что ж погуляю лето, может поработать получится.
– Костыль! – окликнул вдруг меня Гаврила.
– Что, Гав? – я обернулся к нему.
– Что ты там утром по телефону говорил? – он внимательно посмотрел на меня, выбросив ветку в сторону.
– Это насчет моего брата. Этот придурок взял в одном из ларьков у вокзала деньги в кредит, чтобы запчасти купить. Подлатал машину, пошел шабашить, а заработанные деньги спустил с дружками в клубе, вместо того, чтобы кредит погасить. В итоге там проценты накапали. Ты ведь знаешь, как там разводят людей. Два раза коллекторы приходили, угрожали. Мне в принципе на него наплевать, но родителей жалко. Они переживают за этого урода, – на одном дыхании выдал я.
– Что ты хочешь, Костыль? Как-то вмешаться в эту ситуацию? Накажем этих, придут другие, за ними люди стоят и явно не тысячами ворочают. Я не включаю заднюю, Костыль. Но мы все же молоды, чтобы против этих идти. Просто это не тот случай, его под дулом никто не заставлял подписывать кабальный договор и впрягаться. Сначала сами тупят, а потом плачутся. Извини Костыль, тут нужно твоим предкам быстро решать. Кредит в нормальном банке брать и гасить, пока не поздно, а брательнику твоему по шее надавать. Вот и все дела. Дураки никогда не переведутся, поэтому и предприимчивые мошенники и схемы тоже.
– Так-то ты прав, Гав. Ладно, попробую матушке втолковать, отец меня не станет слушать.
– Может по пиву, Кос? – Гаврила изобразил пальцами нечто. Его жест говорил о многом, но главное то, что он решил расслабиться.
Я развёл руками, как бы отвечая, почему бы и нет.
Мы вдвоём направились в кафе. Я напоследок бросил внушительный булыжник в пруд. Он мгновенно ушёл на дно, оставив чёрное пятно на грязной поверхности воды.
Войдя внутрь, Гаврила отправился набирать алкоголь, в то время как я подбирал закуску.
Я стоял почти у самой кассы, когда подкатил какой-то мужик и выдал фразу:
– Пацан, купи мне пива. Братан, купи.
За его спиной раздался отборный мат, мне срочно пришлось оттаскивать Гаврилу.
– Успокойся, забей. Забей, забей Гаврила! – кричал я ему в ухо, пытаясь ухватить покрепче за широкие плечи.
– Что этот дегенерат себе позволяет?! – зло спросил у меня друг, пытаясь вырваться и добраться до мужика.
Тот стоял возле витрины и пытался сообразить, что делать дальше.
– Свали отсюда, пока он не разбушевался, – заорал я этому телу.
Не сразу, но он врубился и исчез из поля зрения.
Мы подошли к кассе.
– Нам все это и пару зажигалок, – обратился я к довольно симпатичной девушке, через плечо какого-то мужика, который уже оплатил покупку, но не успел отойти. Затем мы оба прислушались к его словам.
– Я тебе говорю, какого лешего ты мне бутылку так открыла? Поменяй…
Из-за моего плеча высунулось недовольная физиономия Гаврилы.
– Тело! – раздраженно воскликнул он.
Мужик обернулся.
– Ты все купил? – Гаврила посмотрел на бутылку и заметил надколовшееся горлышко.
– Да, но…
– Товар тебе дали? – вмешался я.
– Да. Ты посмотри…
– Вали отсюда. Он очень злой, – повысив тон, продолжил я.
И он послушал, наконец-то что-то осознал, схватил бутылку и направился к дверям.
Всё бы ничего, но я Гаврилу много лет знаю. Уж слишком спокойный внешне он был. А в душе у него кипело. Это я чувствовал. Его эмоции недолго держались. А если кто-то нахамил, то это уже все, вопрос решен, он попал. Как его наказать, тоже неслабый вопрос. Но Гаврила всегда находит способ. Спускать на тормозах нельзя. Хотя нет, можно и порой нужно, но мой друг, к сожалению, так не умеет.
Мы купили, что хотели, и уже выходили из кафе, когда Гаврила отдал мне пакет и побежал между кафе и прудом.
Это надо видеть. Так на словах сложно передать.
Я успел завернуть за кафе, за мной тут же увязались Витька и Серега.
В конце панельного дома, что находился рядом с кафе, мы увидели Гаврилу, подбегающего к двум мужчинам. Одному он весьма эффектно всадил с лету в лицо, а второй, тот, что был в магазине, опешил от неожиданности и тут же, получив удар с локтя, приземлился рядом с приятелем.
Он начал вставать, когда Гаврила стал методично бить его ногами, а затем кулаками в голову, в спину, в поясницу.
Мы оттащили его только спустя пару минут. Он буквально рычал и плевался слюной, словно бешеная собака.
И напоследок он всё ещё разъярённо кричал мужику.
– Только попробуй ещё при мне грубить людям! Понты свои дешевые кидать, терпила!
Всей компанией мы быстренько ушли подальше от пруда, в район аквапарка и уже там, в одном из сквериков сели пить пиво. А наш Гаврила ещё часа два возмущался.
Впрочем, остаток вечера прошёл спокойно. На удивление.
Уже смеркалось, когда мы довели Серегу до дома, а сами втроем Витек, я и Гаврила отправились к Ирине.
Затем дошли до подруги Гава и ещё часа три вместе пили пиво, то в комнате, то на кухне. Затем уснул Витек, прямо в гостиной, на паласе. Ирина смотрела телевизор и копалась в смартфоне, и мы снова ушли на кухню.
– Зачем ты так психуешь, Гаврила? – наконец не выдержал я, – Сегодня вспылил, а что толку? Тот мужик все равно не поймет, как и не могут понять наши родители, представители старшего возраста. Но мы живём в реальности. Не стараемся задумываться о будущем, так как это очень смутно воспринимается. Беспредел на улицах, во всём мире. Такие слова, как глобализация, ВТО, наркобароны, международный терроризм для нас так же обыденны, естественны как для наших предков комсомол, мир, Гагарин, холодная война. Мы поколение, на которое хлынуло всё, что было в запертом сейфе, наше сознание пытается переварить и не может. Ведь даже у взрослых, у наших родителей психика не выдерживает нового. А этого нового по самые глаза. И не надо никого винить. Постсоветское пространство – плацдарм для дерьма всего остального, и в первую очередь капиталистического мира. Это сплошные грехи, фобии, мании, информационные войны, телезависимости, шаблоны, стандарты. Наше поколение поголовно тронутые шизоиды. У каждого свои загоны. Фишка вся в чём, нашим предкам самим никак не успеть догнать окружающую действительность, куда уж им въехать в наше понимание мира, ощущение реальности, мировосприятие. А у нас даже априори мало, а уж жизненного опыта – вообще крупицы. Мы пытаемся, честное слово пытаемся сохранить эти крупицы. Особенно светлые, чистые. Но многие из нас не выдерживают, ломаются. Кто-то спивается, кто-то…
– Ты чего-нибудь понял? – прохрипел Витек, как оказалось проснувшийся и стоявший теперь в дверях, обращаясь к Гавриле.
– Нет, – ответил он, – А ты вообще иди спать, и не подслушивай!
Гаврила сделал пару глотков из бутылки и прохрипел.
– Костыль, вот ты столько сказал и хоть бы что-то по делу. Причем тут моя вспыльчивость и тот мужик? Он родился после войны, юность провел в сытые шестидесятые, в Афган не попал в силу возраста, а теперь просто живет спокойно, обвиняя в своей никчемности государство, снова ожидая, что о нем позаботятся. Таких же, как он, куча, считают, что им государство должно, все вокруг обязаны, а сами они пустышки. Никто им не должен, а сами ничего не могут и строят из себя значимость.
– А зачем срываться, что толку, что ты избил его? Он умнее не станет, а ты мараешь свои руки, тратишь нервы. Таких не исправишь.
– Нас всех не исправишь! В общем, не лечи меня, отстань со своей философией. Устал я уже. Не будь оленем, кругом охотники. Строишь из себя психолога. Пей пиво или иди домой, хватит мне нравоучений, – завозмущался Гаврила.
