скачать книгу бесплатно
– Поверьте, дорогой мой, два – три года ровно ничего не значат по сравнению с десятилетиями жизни. Зачем форсировать обучение, если оно и так достаточно интенсивно? Наши студенты с трудом усваивают сложный материал и по окончании института чувствуют себя ещё очень слабыми специалистами. Только дальнейшее обучение и практика, позволяют им стать настоящими учёными и врачами.
– Но не все же студенты одинаково способны. Вы говорите в общем, а в частности одни усваивают материал легко, а другим он даётся с трудом. Одни недогружены, а другие перегружены учёбой.
– Те, кто легко усваивает материал, могут дополнительно работать в институтских лабораториях и в клинике. Они получают дополнительные знания и опыт. Это учитывается при выпуске. Наиболее способных ребят мы оставляем в аспирантуре, и они могут продолжить образование. В дальнейшем из них формируется профессорско-преподавательский состав института и ведущие специалисты клиники. Так ведь, Михаил Алексеевич?
Профессор Зверев утвердительно кивнул.
– Всё это прекрасно, но вы знаете, что нет предела совершенствованию. Преимущества индивидуального обучения доказаны в Гамбурге и Копенгагене. Там молодые люди в 25 – 30 лет становятся докторами наук, а к сорока годам – академиками. Это научные светила с мировым именем! У вас есть академики в институте?
– …Академиков у нас нет, – ответил ректор.
– И потом, не обязательно молодой талантливый медик должен быть практикующим врачом, – продолжал наступать Георгий Евгеньевич. – Он может быть научным работником. Поручите двадцатилетнему вундеркинду, окончившему институт, научно-исследовательскую работу, примите его в аспирантуру и к 30-ти годам у вас будет доктор наук. Вот и все аргументы.
– Да. Всё это прекрасно. Но как организовать индивидуальное обучение? Нужен дополнительный штат преподавателей, специальные программы и методики, наконец, дополнительные учебные помещения. Не можем же мы организовать индивидуальное обучение в лекционном зале на 80 мест! А маленьких аудиторий у нас нет.
– Вот тут-то вам и сможет помочь община! У нас будут маленькие классы, и у нас будет сквозное обучение, от начальной школы до последнего курса института. И пусть в ней учатся самые способные, те кто хочет и может учиться. Я думаю, что это будет не более 10 – 20% от общей численности института. И преподаватели у нас будут прошедшие специальную подготовку. И зарплата у них будет повыше.
– Так, так. А кто будет руководить обучением? Вы сами хотите возглавить учебный процесс?
Нет, что вы! Я не специалист. И мне хватит дел по руководству общиной в целом. Кроме того, я думаю ещё заниматься научной работой. Мне кажется, что вы смогли бы руководить и институтом и вузовскими классами общины. А для школьных классов мы найдём директора школы. Ведь школьников будет больше, чем студентов, чтобы было из кого выбирать.
Ректор задумался. – Неожиданное предложение. А практику где будут проходить ваши студенты? У вас же не будет своей базы?
– Нет, конечно. Практику студенты будут проходить в лабораториях института и в клинике.
– Значит, нагрузка на нас увеличится? Вы согласны, Михал Алексеевич, на увеличение нагрузки?
– Я думаю, что для клиники это не будет очень обременительно. Хорошие практиканты нам всегда нужны. Ведь они делают массу рутинной, но необходимой работы под руководством опытных специалистов, – ответил Зверев.
– Ну что же, остался главный вопрос. А как посмотрит на ваши инициативы Министерство высшего образования? Дадут ли они деньги на дополнительных преподавателей и студентов? Нужны ли нам дополнительные студенты? Ведь все выпускники института должны потом где-то работать. А они и сейчас не все находят работу по специальности.
– Я думаю, что хорошие специалисты найдут себе работу. Посредственные же смогут пойти в разные околомедицинские организации, связанные с медтехникой, фармакологией, бальнеологией и т. д. А на счёт министерства, то я думаю, что правильнее будет сначала заручиться вашим согласием и поддержкой, а уж потом пробивать вопрос в Москве. Собственно за этим я сюда и прилетел.
Ректор покачал головой, усмехнулся, – Хитрый вы, Георгий Евгеньевич, всё продумали! На всё у вас есть ответы. Ну что же, дело, конечно, интересное. Может действительно стоит его поддержать? Как думаешь, Михаил Алексеевич?
Зверев почесал розовую лысину и сказал: – Я, пожалуй, соглашусь. А то застой у нас какой-то образовался. Столько лет ничего нового. Ведь если не мы, то кто-нибудь другой создаст такую общину. И тогда мы можем остаться не у дел. Подомнут нас зарубежные конкуренты.
Георгий Евгеньевич облегчённо вздохнул и достал из дипломата бутылку коньяка. – Я думаю, что мы обо всём договорились, друзья, и надо скрепить наш союз. Вадим Петрович, у вас найдутся стаканы?
Ректор деловито открыл сейф. Там оказались не только стаканы, но и лимон, пара апельсинов и гроздь винограда.
Через полчаса трое подвыпивших мужчин появились в вестибюле института. Зверев вытирал платком покрасневшее лицо. – Как там Саша Губерт поживает? Что-то я давно его не видел.
– Ничего. У него всё в порядке. Учится в школе, занимается спортом. Кстати, это он автор идеи создания нашей общины. Не зря вы его так долго лечили!
– Приятно слышать, что мои пациенты активно живут и подают прекрасные идеи. Скажите, что я жду его. Пусть приходит на обследование.
– Хорошо, передам.
У крыльца института ректора ждала служебная «Волга». Георгий Евгеньевич тоже сел в машину. Зверев попрощался с ними и пошёл пешком, он жил неподалёку.
Через 10 минут Георгий был в «пещере».
– Всё, папа. Вопрос улажен. Община будет работать совместно с институтом и клиникой. Вот тебе флэшка с записью нашего разговора. Тут есть ответы на все твои вопросы. Можешь смело давать интервью газете «Сибирь». Осталось только кое-что уладить в Москве.
На следующий день Георгий вылетел в Москву.
\
Встреча с Костей
Как-то в начале февраля, вернувшись из школы, Александр сидел в своей комнате и путешествовал по Интернету. Дедушка ушёл на прогулку, Сергей – в институтский спортзал, а Юля в гостиной занималась с Викой.
Вдруг в дверь постучали. Она открылась и на пороге появилась Юля.
– Саше, к тебе пришли.
За спиной Юли Александр увидел Костю – Гребня.
– О! Какими судьбами? Заходи!
Костя нерешительно вошёл в комнату. Они не виделись с Сашей с самого лета.
– Тебя что, выпустили из колонии?
– Уже две недели.
– Но тебе же год дали.
– Скостили срок за хорошее поведение.
– Да садись ты, рассказывай, чего стоишь?
Костя опустился на стул.
– И ты снова в детдоме? – продолжал расспрашивать Саша.
– Где же мне ещё быть, блин?
– Ну и как там?
– Да ничего. Жить можно. Это не колония.
– А как наши? Лебедь, Винт, Крюк.
– Винт в гору пошёл. Его звеньевым назначили.
– Ну да?
– Да. Он теперь у начальства в авторитете.
– С чего бы это?
– А он примерный. Не ворует, не дерётся и в самоволку не бегает. С начальством не спорит. Исправился. Не малолеток же звеньевыми назначать! Меня он сразу в своё звено взял и в увольнение часто пускает. Вот и сегодня опустил. Не каждому такая удача.
Они помолчали. Чувствовалось, что в Косте что-то надломилось. Он стал какой-то пришибленный. Говорит, а в глаза не смотрит.
– Мелочь-то больше по карманам не тыришь? – спросил Александр, чтобы как-то продолжить разговор.
– Не. Завязал. Опасно, блин. Отвлечь и прикрыть некому. Развалилась наша кодла.
– Значит, сидишь без денег?
– Да. Получка вся на Таньку уходит.
– Как это?
– Да так. Теперь я с ней дружу. Как из колонии вернулся, так и законтачили мы.
– У неё же Очинский был!
– Бросил он её… Поцапались они. Из-за тебя, между прочим!.. Нравится она мне. Я ей песни блатные под гитару пою… Сань, дай трёху, ты, наверно, богат?.. А?
Александр удивился. Костя, увидев его реакцию, заелозил на стуле. – Да ты не думай, я отдам, когда заработаю. А, Санёк?
– Перестань! Когда и как ты заработаешь?.. А деньги на, возьми. Мне не жалко.
И Александр протянул Косте пять рублей.
– О, Сань! Спасибо, спасибо, Санёк! Ты человек, блин. Я знал, что ты человек! Я отдам, когда работать пойду. Ты не думай, за мной не пропадёт!
И Костя стал подобострастно, двумя руками трясти Сашину руку.
– Да брось ты! Разогнись. Где твоя гордость? Ты же был нормальным парнем!
Костя замер, поднял глаза, тяжело вздохнул.
– Да, Санёк. Ты прав. Я уже другой… Били меня там… унижали, падлы!
И сев на стул, Костя заплакал.
– Не дай бог никому туда попасть! Подонки они! Подонки! – причитал он сквозь слёзы. – С ними не справиться. Они кого хошь сломают. Там либо ты бьёшь, либо тебя бьют. Гордых они не любят. Надо льстить, пресмыкаться, угождать. Противно, а что делать?
– Прекрати. Не реви! На, вытрись. – И Саша протянул Косте платок.
– Хочешь, я тебя вытащу из детдома? Ты будешь свободен как я.
– Да что ты, Санёк! Это невозможно.
– Возможно. Ты же талант! Играешь на гитаре, рисуешь неплохо, песни сочиняешь. Хочешь, я в общину тебя возьму? Через полгода ты будешь там.
– В какую ещё общину?
– Общину медиков и биологов, которая строится под Найском.
И Саша стал рассказывать Косте о стройке, о Раковских, о будущем укладе общины. Костя слушал, раскрыв рот от изумления.
– Так это ты всем заправляешь?! – вырвалось у него. – Я слышал об этой общине, но что всё это ты придумал, и подумать не мог! Ну, Сашка, ты гений! Ну, ты молодец, блин! Это надо же такое придумать! И дед у тебя молодец. Это же надо, такие деньжищи! И не жалко ведь! На них же можно было бы всю жизнь жрать, пить, гулять и ни хрена не делать.
– Да разве в этом счастье?! – воскликнул Саша.
– А в чём же?
– Счастье в интересной жизни, в интересной работе, в занятии спортом, искусством. А ещё нужна любовь. Без любви жизнь неполноценна. Счастье в интеллекте, в свободе, в друзьях.
– Красиво говоришь… Но всё это слова… А жизнь, она, сука, бьёт и ставит на место.
– Твоя жизнь в твоих руках. Сделай её сам такой, какой хочешь. Имей хороших и верных друзей… Конечно, если в друзья выбрать свинью, то вскоре окажешься у помойки. Держись за меня, и я вытащу тебя из дерьма. Мы будем очень здорово жить в этой общине.
– Спасибо, Санёк. Я подумаю. Ну, бывай здоров. Пока.
– Заходи. Тане привет передай. И всем нашим.
Саша проводил Костю до дверей и простился.
– Зачем он приходил? – спросила Юля.
– Да так, повидаться.
– Такие друзья тебе не нужны. Держись от них подальше. Он же в колонии был?
– Был… Освободили досрочно за хорошее поведение.
– Всё равно. Горбатого могила исправит.
– Он был неплохим парнем. А сейчас в нём что-то сломалось… Жаль мне его. Дружили мы.
Юля покачала головой. Саша ушёл в свою комнату и лёг на диван. Неожиданный визит Кости, его нелёгкая судьба, пробудили в нём множество чувств и мыслей. Он вспоминал детский дом и всё, что там происходило.
Саша и Аня
Шло время, но отношение Ани к Саше почти не менялось. Они общались в школе, а после уроков Александр провожал её домой. Однако, к огорчению Саши, Аня никак не хотела расставаться со своей подружкой Яной Добровольской, и возвращались из школы они обычно втроём. Саше не очень нравилась эта маленькая смешливая болтушка. Яна казалась ему слишком легкомысленной, а главное, мешала ему серьёзно поговорить с Аней наедине, наладить отношения.
В секции Аня по-прежнему каталась с Ванечкой, а после тренировки этот рыжий бугай провожал её домой, гулял с ней. Саша больше не пытался играть в третьего лишнего, а молча сносил обиду.
Сегодня Яны в школе не было, и они возвращались с Аней вдвоём. Александр решил, что другого времени у него не будет, и предложил Ане погулять с ним, посидеть в кафе, потанцевать. Однако получил отказ.
– Ты же знаешь, что я встречаюсь с Ванечкой, – услышал он в ответ.