скачать книгу бесплатно
– Теперь будет трудно, – честно ответил маг, – но бояться не надо. Нас двое, я буду тебе помогать. Ишанкар, конечно, для тебя будет на первом месте, но с твоей базой в Торфиорде тебе придется не сильно напрягаться, разве что формальности учебы потребуют много времени.
– Вы так уверены, что я туда поступлю?
– Видишь ли, – Йен с удовольствием облизал крем с ложечки, – Горан – не самый простой человек в магическом мире. Гудрун он интересен. Горан никогда ничего не просил, а тут приходит к ней в ситуации, когда дело труба, и смеется при этом. Он ведь не удержался от пары дурацких шуток?
– Не удержался, – Тайра ухмыльнулась.
– Гу заглотнула наживку, и, что самое интересное, она это понимает. И понимает, что это понимает Горан и что он рассчитывал на это, когда шел просить у нее помощи. Теперь Гу, которая также знает, что Горан – Господин Игры, будет стараться его переиграть, так что мы должны быть готовы к нестандартным ходам.
– Госпожа Айзекс сказала, что госпожа Гудрун не играет в Дар Элайя.
– Ей придется сыграть против Горана, он бросил ей вызов.
– А еще она сказала, что они не разговаривали больше двадцати лет.
– Я думаю, этот период близок к завершению.
– Почему, сэр?
– Потому что для них обеих будет глупо совершить такую же ошибку, как и много лет назад. Я думаю, с того момента они обе значительно поумнели.
– Полагаю, спрашивать, в чем именно состояла эта ошибка, не имеет смысла: все равно не расскажете.
– Правильно полагаешь, – улыбнулся Йен. – Это не моя жизнь, извини.
– Ну и как с вами можно нормально общаться? – задала риторический вопрос Тайра.
– Никак. Сам поражаюсь, как у тебя это получается, – и маг снова засмеялся.
Гудрун курила уже третью подряд, но не чувствовала ни вкуса сигареты, ни запаха дыма. Она постукивала уголком плотного конверта, в который запечатала ответ для Горана, по своему столу и старательно пыталась сообразить, где же Горан ее обошел.
Гу никогда не играла в Дар Элайя, более того, вероятность оказаться одной из фигур в этой странной ишанкарской игре приводила ее в бешенство. Гу не была мастером интриг, в Лиге все было гораздо проще, хотя способность просчитывать ходы наперед была немаловажна и там, но сравниться с ишанкарцами в их шахматах было под силу только самим ишанкарцам.
Ночь прошла в размышлениях, из головы все никак не шли слова профессора Тана. Вот еще один человек, понять которого Гудрун было не суждено… Чертов китаец всегда улыбался и противоречил сам себе. Гу видела, как он впился взглядом в аль?Кхассу и как его недоверие постепенно сменялось изумлением, приправленным хитрой улыбкой, превращавшей его узкие глаза в едва различимые щелочки.
Девчонка была хороша. Гудрун неплохо разбиралась в боевой магии, но сотворить половину из того, что аль?Кхасса проделывала без малейшего напряжения, была не в силах. В какой-то момент она даже подумала, что Горан соврал ей, сказав, что девчонка окончила лишь первый курс. С другой стороны, сам Горан тоже был весьма талантлив, и, если бы не начал пить сразу после окончания Ишанкара, глядишь, ишанкарским Ректором сейчас был бы он, а не никому не известный Джо Бергер. Аль?Кхасса вполне могла унаследовать свои способности от отца. Она знала боевую магию лучше торфиордских второкурсников, и Гу понимала, что ей самое место на третьем, но во всем этом было одно большое но. Не будь аль?Кхасса дочерью Горана, Гу не испытывала бы ни малейших сомнений, признала бы девчонку талантливым магом и отправила на третий курс, но профессор Тан словно чувствовал то же самое, что и Гудрун, и потому еще больше укрепил ее в сомнениях.
Аль?Кхасса абсолютно контролировала свою магию. Она не сделала ни единого лишнего движения, ни на каплю не увеличила поток. Она открывалась ровно настолько, насколько было нужно. Сложно было поверить, что с таким контролем она могла нечаянно кого-то убить, но тут ни Горан, ни аль?Кхасса не врали: они просто недоговаривали, как это было принято у ишанкарцев. На мгновение Гу допустила мысль, что аль?Кхассу выгнали из Ишанкара, но, во-первых, тогда у девчонки была бы академсправка – Айзекс обязательно выдала бы ей документ, во-вторых, Гу казалось, что Ишанкар не стал бы выгонять за случайное убийство: одни их безумные шахматы, в которых на кону были человеческие жизни, стоили гораздо большего наказания, и в-третьих, Горан сам сказал, что на Боевую магию девчонку в Ишанкар не возьмут, значит, уже пытался ее туда пристроить. М-да… Все это было более, чем странно.
Гудрун затушила бычок. Профессор Тан был единственным членом комиссии, который сказал нет.
… – Почему нет? – строго спросила Гу, когда они с профессором остались наедине.
Ради этого вопроса она даже пришла к нему в кабинет. Он ждал ее, он предвидел, что Гудрун захочет объяснений, и теперь как древний, с пооблезшей чешуей, но блестящим разумом, дракон взирал на нее из глубины своего обложенного книгами кресла.
– Потому что нет, – ответил он. – Внятно объяснить не могу, но коль уж госпожа проректор спросили, могу ответить, как я это все вижу.
– Потрудитесь, – Гу уселась в кресло напротив и пожалела, что не захватила сигареты. Курить хотелось ужасно. Если бы кто-то с утра сказал ей, что она проведет четыре часа без никотина, Гудрун рассмеялась бы тому человеку прямо в лицо.
– Девушка знает боевую магию очень хорошо, но не потому, что она боевой маг. Она кто угодно другой, но не боевой маг.
– Это еще почему?
– Боевые маги по большей части Техники. У них есть отработанные заготовки. Они, конечно, могут создавать новые заклинания, но для этого им требуется время. А что делает ваша девушка? Она творец, она Истинная, она колдует в реальном времени. Одновременно делает расчет и строит боевой комплекс. Комплекс, госпожа проректор! Кто из наших первокурсников может одновременно считать и создавать боевой комплекс?
Гудрун не нашла что возразить.
– Это во-первых. Это поразительно. Во-вторых, такую степень самоконтроля я не видел еще ни у кого. Помните, я попросил ее остановиться? Она не просто остановилась. Она остановила систему. Система просто зависла на половине такта. Если бы она бросила ее, система бы развалилась и нас бы накрыло откатом, но ваша девушка первым делом замкнула систему, и замкнула на себя! А это значит, она была абсолютно уверена, что отката не будет и что на ней ничего не скажется. Как, скажите, первокурсник может такое просчитать? Боевой маг просто трансформировал бы систему, потому что все боевые маги знают, что система недоделанных заклятий – это в семидесяти процентах летальный исход. Ваша девушка не боевой маг. Она слишком хорошо и быстро просчитывает последствия.
Тан причмокнул и покачал головой.
– Ну а еще? – потребовала Гудрун.
– Не хмурьтесь так, госпожа проректор, – Тан захихикал. – Еще она специально делала ошибки. Может, ей удалось провести всех остальных, но опять же, не ошибаться в сложных расчетах и заваливать какие-то трехкомпонентные системки… Я на этом собаку съел, хоть и не кореец, в этом меня не обманешь.
Гу промолчала. Она тоже заметила, что аль?Кхасса ошибается на пустом месте.
– Еще поражает то, что она готова к любым изменениям, – уже задумчиво продолжил Тан. – Я вводил в задачи новые условия, новые компоненты, но ваша девушка воспринимала это так, как будто для нее это обычное дело. Подумаешь, условие задачи меняется каждые десять секунд… Или у нее крепкие нервы, или у нее большой опыт. Сколько ей, говорите, лет?
Гудрун словно выплыла из тумана. Она так и не спросила Горана, сколько аль?Кхассе лет! Это было большим упущением.
– Зато в психотехниках она явно отстает от наших первогодок, и это тоже поразительно. Мне показалось, что с некоторыми вещами она вообще не знакома, но при таких знаниях боевки и моделирования это невозможно. На боевой магии это одна из основных дисциплин. Она знает какие-то разделы на высший балл, а какие-то поверхностно. Это странно.
– Я тоже знаю какие-то разделы отлично, а в каких-то плаваю. Что странного?
– Она знает слишком тонкие вещи, госпожа проректор, и не знает элементарного. Вот это странно. Можно предположить, что она вообще никогда не работала на начальном уровне, но это, как вы сами понимаете, тоже невозможно.
Гудрун вздохнула и исподлобья взглянула на Тана.
– И каков ваш вердикт, господин профессор?
– Хоть я в меньшинстве, я против того, чтобы принимать Тайру аль?Кхассу на Боевую магию. Она не боевой маг. Может, ее учил Горан, тогда это многое бы объяснило, по крайней мере, эти странные скачки, перегибы и некое отсутствие системы. Но она не боевой маг. Я решительно против. Но…
Он замолчал и выжидающе посмотрел на Гу.
– Что – но? – раздраженно спросила она.
– Но я буду рад видеть ее на своих парах. С третьим курсом. Это как раз ее уровень. Не пропадать же такому таланту.
И Тан снова захихикал…
Гудрун понимала, что Горан подкинул ей непростую задачу. Задачу, которая имела все шансы стать проблемой. Она еще несколько раз стукнула уголком конверта по столу и вызвала секретаршу.
Когда девушка просочилась в кабинет, Гудрун передала ей конверт. Он был абсолютно белым, без единой надписи.
– Передашь Горану. Срочно. Ищи его где хочешь, Эрна. Я на тебя надеюсь. Доложишь, как выполнишь. Свободна.
Когда дверь за Эрной бесшумно закрылась, Гудрун достала из пачки последнюю сигарету и затянулась.
Девушка была похожа на раритетную фарфоровую куклу. У нее были золотые локоны, голубые глаза, чуть прикрытые длинными густыми ресницами, легкий румянец на щеках и едва приоткрытые влажные губы, за которыми угадывались идеально белые зубки. Девушка танцевала: красиво, легко, самозабвенно, чуть касаясь ногами пола, почти порхая над ним. Светлое шифоновое платье оплетало ее стан, а когда она приподнимала руки, обнажало белые тонкие запястья с голубыми ниточками вен. Когда девушка замирала перед тем, как сделать очередное плавное движение, было видно, как опускается и поднимается ее аккуратная маленькая грудь. Девушка была совершенно гармонична, и Макс не мог отвести взгляд, наслаждаясь ее танцем и совершенно забыв о том, что она была мертва уже неделю.
Когда отпущенное ей время вышло, Тайра заставила девушку лечь на холодный железный стол, вытянуть руки вдоль тела и смежить веки.
На некоторое время настала полная тишина, прерываемая лишь шорохом ручки, которой Тайра что-то писала в карте препарата. Макс наблюдал за ней, краем глаза следя за мертвой девушкой, одновременно надеясь и боясь, что сейчас она снова встанет и продолжит свой чарующий танец.
Девушка менялась. Макс знал, что Тайре не нравились резкие перемены, она отпускала заклинания медленно, заново привыкая к стандартному виду препарата. Он увидел, как постепенно исчез с ее щек румянец, лицо побелело и приобрело желтоватый оттенок, золотые локоны потускнели и стали напоминать парик, губы высохли и посинели. Макс почувствовал внутреннюю дрожь, какая всегда пробирала его в присутствии трупов, и его передернуло от алогичного глубинного страха. Он подошел к Тайре и взглянул на заполняемую ею карту через ее плечо.
– Это просто кошмар какой-то, – сказал он, замечая, что все еще продолжает морщиться от страха и отвращения.
– Я тебе говорила, чтобы ты не смотрел, – не отрываясь от письма, ответила Тайра. – Мне тоже это удовольствия не доставляет. Аутопсия куда лучше.
– Лучше копаться в препарате? Во внутренностях?
– Да. Потому что это нормально. Препарат должен лежать спокойно. Ненормально, когда он встает и начинает танцевать посреди мертвятника. Только у меня задание – заставить препарат следовать своей памяти тела. Я и не знала, что девушка при жизни танцевала.
– Это сложно? Заставить мертвого двигаться?
– Это легко. Ты же сам двигаешься и знаешь физику движений. Знаешь все энергетические каналы, куда силу направлять… Сложно запустить внутренние процессы, чтобы препарат был как живой. Иллюзией тут не обойдешься.
– И что самое сложное в этом? – продолжал пытать ее Макс.
– Взгляд. У живого человека в глазах не одно чувство или эмоция, а целый набор, и ты должен все это отразить, заставить препарат чувствовать. Когда я училась с глазами работать, они мне год по ночам снились. Я в холодном поту просыпалась от их взглядов, – Тайра вздохнула, и Макс увидел, как ей неприятны эти воспоминания. – Ты смотрел в глаза ушедшим? А ты должен смотреть, чтобы сделать эти глаза живыми. Вот что ужасно, а не мертвая танцовщица.
– И зачем ?т Хоофт заставляет тебя это делать?
– Странный вопрос, – Тайра закрыла карту и отложила ее на угол стола. – Я должна это уметь, я же некрос.
– Но он же понимает, как тебе это неприятно?
– Его, мой лорд, поверь, это тоже не радует, – скривилась Тайра. – Любому нормальному человеку не по себе, если препарат встает и начинает двигаться и говорить.
– Ты можешь заставить его говорить? Это, наверное, проще, чем заставить меня замолчать в иные моменты, – он усмехнулся, и Тайра улыбнулась ему в ответ. – Ты будешь меня навещать? – внезапно сменив тему, спросил Макс.
– В смысле?
– Ну, ты теперь сваливаешь в Торхильдфиорд, – печально констатировал он. – Мне Ректор наказал за тобой присматривать, у Хат-Хас же научно-исследовательский центр в Му-и-Ране, это там недалеко. Та же Норвегия.
– Очаровательно. Меня еще не приняли, а Ректор уже указания раздает.
– Ты не ответила, – напомнил Макс.
– Мне сложно представить, как это все будет. Полдня там, полдня здесь, по вечерам порция сэра хет Хоофта, по выходным – живодерня Гюнтера. Еще и разница в часовых поясах… Я боюсь, мой лорд.
– Я тоже. Боюсь, что ты повернешься со своей учебой, у некромантесс вообще крыша едет легко, если верить книгам. Кто тогда станет со мной общаться?
– Я и стану, зато представь, как тебе будет интересно.
– Нашла над чем шутить, – упрекнул ее Макс. – Я за тебя беспокоюсь. Ректор думает, что ты принадлежишь ему, и поэтому вытворяет с тобой необъяснимые с моей точки зрения вещи. ?Т Хоофт уверен, что ты его собственность… «Моя Ученица, имею право», – правдоподобно передразнил его Макс. – Сатрап!
Тайра улыбнулась.
– А ты, мой лорд, небось считаешь, что я принадлежу тебе?
– Конечно! Ты же Хат-Хас.
– Вы все неправы, если вы на самом деле так думаете, – сказала Тайра. – Я никому не принадлежу. Я сама по себе, а с вами меня связывают долг и добрые чувства.
– Любовь? – с надеждой спросил Макс.
– Любовь, – мрачно ответила Тайра и опять вспомнила о Горане, как бывало всякий раз, когда она слышала это слово.
– Хорошо бы, если бы так, – Макс грустно улыбнулся. – Но истинное положение дел таково, что ты в полной собственности хет Хоофта и в абсолютной власти господина Ректора, а вот про нас с тобой и добрые чувства, это, пожалуй, правда.
Он, как цыганка-картежница, пересмотрел все биокарты и вернул их на место. Тайра вслед за ним разложила пасьянс так, как ей было надо, оставив сверху нужный документ.
– А почему они всегда одеты?
– Твой сатрап так распорядился еще в самом начале, как тебя к мертвякам подпустил. О нравственности твоей заботится, что ли, а может, голову твою бережет, не знаю я… Ну вскрываешь-то ты их раздетыми.
– Я не об этом, – покачала головой Тайра.
– А о чем? О том, что они все нормальные? Без всяких там ужасных повреждений? Девочки с кудряшками и мужчины с благородной проседью? Об этом, да?
Тайра кивнула.
– Подожди еще. Будут тебе и рваные раны, и головы вперемешку с остальными частями тела, и полуразложившиеся тела, – пообещал Макс. – Тебе лет всего ничего, к этому привыкни. Все остальное от тебя все равно не уйдет, такая уж у тебя судьба. Не только с высшими планами работать, надо и в анатомичке попариться.
– Мне все это не нравится, – тихо сказала Тайра, и Макс подумал, что она может расплакаться.
– Успокойся, – он хотел погладить ее по спине, но вовремя остановил руку, памятуя о ее зеленых глазах. – Хет Хоофт мудрый дядька, хоть и сатрап. Он все делает правильно. Просто верь ему и береги мозги. Помню я, как мы с тобой в Эвиане в морг пришли, так что я, может, поэтому иногда с тобой сижу, чтобы тебе совсем страшно не было. Я с тобой побуду, сколько тебе еще будет надо.
– А больше сегодня не надо. Я закончила.
– Так торопишься от меня избавиться? Погоди немного. Задержись. Я вообще-то, хотел тебе кое-что сказать, – тоном заговорщика начал Макс. – Только сатрапу своему пока не говори. Обещаешь?
– Э-э-э… – скрывать что-то от Наставника Тайра не умела. – Если только пока не говорить…
Макс пододвинул поближе крутящийся стул, взгромоздился на него и, приготовившись сообщить тайные сведения, наклонился к Тайре, словно их могли подслушать.
– В Торфиорде раньше была башня, ее снесли в очередной магической заварушке где-то веке в восемнадцатом. В башне была лаборатория, на нижнем этаже. Под землей, короче. Так вот эта лаборатория была специально создана под сильную магию. Она изолирована и выдерживает некру. Когда в Торфиорде были некроманты, там они и колдовали, а когда некросы там закончились, лабораторию закрыли.
– А почему там некросы закончились? – не поняла Тайра.
– Это долгая история. В целом все из-за тех же магических разборок. Это неважно. Важно, что лаборатория сохранилась нетронутой. В Торфиорде есть административный корпус, вроде нашей Цитадели, он построен как раз над ней. Как в лабораторию войти, я не знаю, вероятно, у кого-то есть ключ. Я подозреваю, что у той же Гудрун, если она вообще его не уничтожила, чтобы он никому не достался. Смысл вот в чем. Если ты додумаешься, как туда влезть, проблемы с практическими у тебя отпадут. Не придется лишний раз соваться в Ишанкар и рисковать, так что подумай об этом.
– А почему я не должна говорить об этом сэру хет Хоофту?
– Не знаю. Задницей чую, что не надо ему об этом пока рассказывать.
