скачать книгу бесплатно
Тем временем на улице начало смеркаться, но как-то не до конца. Зашедшее за горизонт солнце, казалось, караулит следующее утро, не собираясь далеко отлучаться.
– Заканчивается полярный день, – пояснил Иван. – Через пару суток мы увидим, можно сказать, полноценную ночь, хоть и короткую. А пока вот такое. Демо-версия.
Сегодня им предстояло отплыть. К утру ожидалось прибытие к Ожогинскому пирсу, недавно отстроенному на Индигирке. Там Иван оставит катер, и участники похода отправятся к озеру, чтобы провести у него пять ночей.
В единственной каюте помещалась одна двуспальная кровать и одна двухярусная. Лида и Егор согласились ночевать на палубе. Там на деревянные паллеты они бросили надувной матрас и залезли каждый в свой спальный мешок.
Несколько часов в автобусе вымотали путников. Лида так устала, что заснула почти сразу. Не смутил даже Иван за штурвалом, смотрящий из рубки прямо на нее. Когда собирался спать их проводник, она подумать не успела.
Легкая вибрация палубы, передаваемая через деревянные поддоны и матрас, убаюкала путешественников, которые не нашли в себе сил по достоинству оценить последнюю белую ночь.
Озеро Ожогино
Ночью Лиду ждало очередное путешествие в загадочную страну с великанами. Вновь она покачивалась на спине Гоби, удивляясь, как деликатно он маневрирует своими огромными бивнями, чтобы ничего и никого не задеть.
В этот раз она запомнила, что приветствовала кана на другом мамонте – махнула ему рукой, а Гоби здоровался с кошкой. Рыжая красавица сидела на краю пыльной дороги, намывала свою мордашку. Проходя мимо, Гоби остановился и протянул ей свой хобот. Она об него потерлась, и Лида очень четко слышала громкое урчание. Как только она задала себе вопрос, почему она, сидя так высоко, на фоне городского шума слышит четкое «мрмрмр», то сразу проснулась.
Зато ответ ждал ее тут же – возле нее лежала рыжая кошка и громко мурлыкала, расправляя по очереди когти на передних лапах и цепляясь ими за спальный мешок.
Солнце ярко светило, и Лида, щурясь, наслаждалась приятным соседством. Рыжуха тыкалась мокрым носиком в ладонь, которую Лида высвободила из спального мешка, чтобы погладить кошку.
– Здравствуй, красавица!
– Доброе утро! – раздалось над головой приветствие Ивана. Он стоял в метре от нее, облокотившись на леера, и курил.
– Привет, – пробурчала обескураженная Лида. Стоял и смотрел на нее, спящую? Ей было неприятно от этой мысли и, кажется, она покраснела.
– Как спалось?
Егор еще не проснулся, Лида высвободилась из спальника и уселась. В ответ на вопрос Ивана пожала плечами, не удостоив того взглядом. Проводник ей не внушал доверия, это точно.
Иван отвернулся к воде, продолжая курить.
Она встала на ноги и с наслаждением потянулась, пока он не видит. Кошка направилась тереться об ноги проводника.
Лида глянула на рубку. Если Иван тут, кто у штурвала? Оттуда ей улыбался Филипп, а рядом стояла любопытная Женька.
Немного смущаясь, Лида уговорила себя наладить контакт с проводником. Они все зависят от этого человека, опытного следопыта, знатока этих мест. Неделя вместе, и разбежались – свою неприязнь можно спрятать, тем более, ни на чем не основанную.
Она встала рядом с ним.
Катер рассекал воды Индигирки. По берегам реки, несмотря на лето, тянулся толстый слой наледи. Было зябко, но солнышко уже согревало, хоть изо рта и шел пар.
Иван, не скрывая интереса, рассматривал Лиду. Легкий ветер развевал ее волосы. Она держалась руками за ограждение – длинные тонкие пальцы смотрелись неуместно изящно на толстом металлическом тросе и рисковали испачкаться мазутом.
Проводник явно оценивал девушку, что подтверждалось характерным прищуром его глаз. В них сочетались удивление и насмешка. Но оценка эта не ограничивалась характеристикой внешних данных. Бесспорно, Лида, высокая, тонкая фигура которой гармонично вписывалась в окружающий пейзаж, привлекла бы сейчас внимание любого мужчины. Возможно, могла бы даже вдохновить Леонардо да Винчи на еще один портрет женщины, в чье лицо долгие века захочет вглядываться все человечество. Мужчина же, что стоял рядом, анализировал ее подлинный интерес к окружающим красотам.
Для Ивана Индигирка с ее сильным течением, живописными берегами, была привычной и даже надоевшей. Изъездил ее от устья до истока, сколько раз сплавлялся – и с друзьями, и с клиентами, бесчисленное количество рыбы выловил в ее водах. Что тут интересного? А вот люди, которых он встречал, – другое дело. Они – настоящие самородки, а не те, что добывают в бассейне реки выше по течению. Лида воспринималась проводником как неизведанный экземпляр фауны, волею судеб оказавшийся на его территории.
– И лед так и не растает? – спросила Лида, указывая на берег.
– Нет.
Иван докурил и небрежно выбросил окурок за борт. Лида от удивления открыла рот. Вопрос о том, как возможно подобное поведение со стороны человека, который живет в этих заповедных краях, тесно общается с природой, не был озвучен. Но слова были ни к чему.
Иван усмехнулся, прочитав ее мысли, и заверил девушку, что рыбки справятся с такой мелочью, не стоит расстраиваться.
– Умыться можно там, – он указал в сторону кают. – Примерно через час будем на месте. Пришвартуемся, позавтракаем и отправимся к озеру.
Иван отправился в рубку, бесцеремонно отодвинув Лиду с узкого прохода, который она загораживала, схватив ее при этом за талию.
Лида столкнулась глазами с Егором, наблюдавшим за ними со своего места. Она беспомощно показала рукой на проводника, дескать, «ты видел?». Впрочем, вскоре ее раздражение выветрилось. Невозможно было думать о плохом, когда мимо проплывают настолько разнообразные картины живой природы, от которой взгляд не оторвать.
Спустя два часа, за которые Егор утомил проводника вопросами о строении катера и везде засунул свой любопытный нос, составим сильную в этом смысле конкуренцию Женьке, вся группа стояла на берегу. Ожогинский пирс представлял собой наскоро сколоченное из неотесанных бревен сооружение – мостик, к которому была пришвартована самоходка Ивана.
Он, в костюме защитного цвета, с огромным рюкзаком за спиной, на котором болтался походный чайник и резиновые сапоги с длинными голенищами, отдавал последние указания.
– Вообще, местность вокруг болотистая, но в этом году аномально теплое лето, даже есть сухие тропы, – он скептично глянул на обувку подопечных. – Однако никто не застрахован от мокрых ног. Почвы мерзлые, и это мешает влаге уходить. Будем проходить в том числе по трясине, есть опасность провалиться. Здесь просьба одна – идите четко за мной, без самодеятельности.
– То есть, вы говорили, километров двадцать наш путь. Это, допустим, бодрым шагом к обеду мы подойдем? – уточнил Филипп. Как депутат, у которого каждая встреча расписана, он и здесь желал иметь четкий тайминг ближайшего будущего.
– По прямой двадцать, но тропа не прямая, – терпеливо пояснил Иван. – Обычно до озера добираемся на лодке по протоке. Но раз с этим сезоном такая везуха, идем пешком. Часам к трем дня должны дойти, даже если не очень бодрым шагом – у нас груз все-таки. Будьте осторожны, не хочется отклоняться от времени, если кто-то ногу повредит или еще что.
Таня с Андреем переглянулись, улыбнулись. Женя подтянула лямки рюкзака – все-таки уговорила отца нагрузить ее чуть серьезнее, чем он планировал. Она напевала что-то мелодичное, отчего у всех почему-то поднималось настроение. Егор проверил все подтяжки на рюкзаке Лиды – все правильно отрегулировал и, взяв ее за руку, изготовился к походу.
– Это мы на какой берег в итоге? Восточный? – уточнил Андрей.
– На северный, – ответил проводник. – Там виды посимпатичнее, леса побольше, воды поглубже – нынче ведь и искупаться можно.
Предстояла самая сложная часть пути – пеший ход до Ожогино. С собой палатки, спальники, запас еды на несколько дней, горелки, немного воды (проводник заверил, что в озере чистейшая, пригодная для питья, вода). Если что, пояснил Иван, походная утварь припрятана в сараюшке возле озера, а при необходимости он всегда готов налегке прогуляться до самоходки и принести недостающие вещи в лагерь. Кроме того, на берегу встречаются балки. Раньше вид их был унылым, рассказал Иван, но теперь все привели в порядок. В балках есть двухъярусные нары, печи, заготовлены дрова. Если в палатках будет сыро и холодно, можно перебраться в балки.
Еще немного потоптавшись на месте, убедившись, что они готовы, ничего не забыто, все чувствуют себя здоровыми и бодрыми, выдвинулись в путь. Андрей отдал свои палки Жене – девчушка с рюкзаком вызывала желание оказать ей помощь и поддержку, хотя в тощем теле, судя по всему, укоренился крепкий дух. Примером тому могло служить хотя бы упрямство, с которым девушка добивалась удовлетворения собственного любопытства.
Всю дорогу Лида отставала. Она испытывала невнятное волнение, начавшееся сразу после того, как ее нога ступила с катера на эту землю. Природа очаровывала ее. Короткое местное лето не оставляло растительному миру большого количества вариантов – цвести и точка! Не так она себе представляла север в двух шагах от полярного круга. Пышная хвоя огромных деревьев, замеченных по берегам, всевозможные кустарники, не знакомые ей цветы – казалось, все торопится отцвести и забыться на долгую зиму. Сочетание в пейзаже суровости с нежностью наполняло Лиду глубоким уважением к местной природе.
Ноги приятно пружинили по ковру из мха, кровь бурлила в жилах, в воздухе витало не осознанное волнение. С чем связано оно?
Лида списала свои чувства на первое в ее жизни путешествие. Небольшая группа людей один на один с дикой природой.
– А медведи водятся здесь? – услышала она вопрос Андрея.
– Вообще да, следы замечаем, – ответил Иван. – На этом берегу медведи, на противоположном – волки. Но в последнее время зверей не видели.
Однако ружье он с собой нес – на всякий случай.
В пути не обошлось без приколов. Женя насвистывала, как всегда, какую-то мелодию, и Андрей взялся тоже свистеть. Наверное, местные птицы никогда не слышали человеческого «вокала» – показалось, что все поспешили на спонтанное представление. Как будто только что никаких птиц в помине не было либо они сидели тихонько по своим гнездам, и вдруг внезапно все слетелись на источник новых звуков. Даже проводник насторожился, отвлекаясь от обсуждения с Филиппом вопросов организации туристических мероприятий. Лида и Егор сочли это хорошим знаком.
Идти было тяжеловато – городские ребята к нагрузкам не привыкли, да еще и досаждала мошкара. Фитнес-браслет показывал двенадцать тысяч шагов, когда Лида почувствовала первые признаки усталости. Филипп предложил сделать привал, а Иван попросил чуток потерпеть. И действительно – вскоре показалась полянка с поваленными деревьями, которые представляли собой удобное место для сидения.
Разлили чай из термосов, пожевали бутерброды, сходили по нужде. Через полчаса двинулись дальше.
Егор ушел вперед, к Ивану. У него к нему тоже была куча вопросов, как и у Филиппа, но на свою тему – механика. Самоходка проводника очень впечатлила молодого любителя техники, он спешил уточнить, как ухаживать за суденышком, какие нагрузки оно выдерживает, сколько топлива потребляет.
Лида шла сразу за ними, удивляясь про себя тому, насколько бодрым выглядит Иван, несмотря на проделанный путь. Он как будто идет налегке, хотя рюкзак у него потяжелее всех. Проводник твердо ступал на землю, иногда останавливался посмотреть на небо – какие там знаки подсказывали ему дорогу, Лида понятия не имела.
Дважды на пути встретилось болото – там их следопыт зорко следил за туристами и даже однажды прикрикнул на Женьку, сделавшую контент-паузу в неположенном месте. Девчонка фыркнула, но быстро забыла о неприятном моменте, отдавшись созерцанию дикой природы.
Ходить по трясине Лиде раньше не приходилось, и этот опыт тоже был по-своему интересен. Трава (или как это правильно назвать?) крупными длинными листьями застелила поверхность болота, и когда люди проходили по тропе, указанной Иваном, весь этот растительный ковер колыхался в такт шагам. Один шаг не туда, и тебя гарантированно засосет, заверял проводник. Впрочем, правдивость этих слов сомнению не подлежала.
Двадцать километров по ровной дороге, безусловно, дались бы проще, чем те, что они преодолевали сейчас, с тяжелыми рюкзаками за спиной. Больше всего опасений вызывал самый старший из команды – Филипп, но Женька шепнула, что отец в юности серьезно занимался греблей на байдарках, чем всех успокоила.
Наконец взору путников открылось озеро. Тихая гладь воды время от времени шла мелкой рябью – шалила местная рыбеха, за которой охотились чайки. Вдалеке виднелся противоположный берег. Немного в стороне от них, за полосой густого леса, возвышались нагорья Полоусного кряжа.
Здесь берег крупными камнями спускался к самой воде, а дальше, куда Иван показал рукой, путники увидели среди редких деревьев ровную полянку приличных размеров и уже пологий песчаный бережок, окаймляющий своеобразную бухту. Проводник указал на четыре места для палаток. Равноудаленные друг от друга, они образовывали вершины квадрата, а в центре периметра Иван наметил место для костра.
Решили сначала отдохнуть, потом ставить палатки.
– Это нормально, хорошо добрались, – ободрял проводник, – солнце сядет не скоро, успеем и палатки поставить, и ужин приготовить.
Иван забрал с собой Андрея, чтобы вместе раздобыть дров, а Филиппу и Егору указал на берег озера, где лежало несколько стволов деревьев, и велел притащить к кострищу, чтоб сидеть на них. Сказано – сделано. Уже через час вся компания восхищалась травяным чаем, удивляясь, насколько еда и напитки кажутся вкуснее на природе.
Лида сидела на бревне спиной ко всем и к костру, облокотившись на плечо Егора. Спину приятно припекало, чай согревал изнутри, а она завороженно наблюдала за отражением солнца в гладких водах Ожогино. Ей было так уютно в эту минуту, рядом с дорогим сердцу Егором, в кругу новых знакомых. Даже голос Ивана, который что-то рассказывал о быте в здешних местах и заброшенных недалеко поселках, казался Лиде в эту минуту приятным и успокаивающим.
Фоном щебетали птицы, снова где-то им подпевала Женька, ушедшая обозревать округу. Андрей и Таня сидели, обнявшись. Филипп нахваливал чай, Иван закурил. Обсуждали последние нюансы их размещения.
– Вон там, за дальним деревом, видите? – Иван указал сигаретой на пышную ель, одиноко стоящую в двух десятках метров от поляны. – Там туалет.
Действительно, за деревом, приглядевшись, можно было увидеть нехитрую конструкцию, напоминающую ширму.
– Ой, не далеко? Пойдешь так ночью, и медведь сцапает, – забеспокоилась Таня.
– Ну, ночи пока короткие, – усмехнулся Иван, – медведей не наблюдалось в этом районе. Зато для природы как-то экологичнее. Там по типу деревенского туалета. С друзьями в прошлый раз занесли досок немного, да старый баннер утащили с поселка. Вот. Яму вырыли, досками обложили, колья по квадрату наставили и обтянули. Без крыши, конечно, извиняйте… Но в целом, очень даже прилично для диких условий. А в качестве водных процедур – вон, в озеро. Здесь дно проверено, и там, мимо камней проходили, тоже можно – все для туристов.
Иван встал, выбросил окурок в костер и, подмигнув Лиде, направился к туалету.
– Пойду, кстати, проверю, все ли там на местах, – бросил он на ходу, – а то мало ли, медведь какой воспользовался.
Таня хмыкнула.
– Издевается над туристами, – беззлобно сказал Андрей.
Егор аккуратно отстранил Лиду, тоже поднялся.
– Я б, конечно, поспал сейчас, – он потянулся, – давай, Лид, палатку поставим, надуем матрас и поваляемся. Ноги гудят.
– Дело говоришь, – поддержал Андрей, поднявшись вслед за Егором.
– Что, Женька, весь Вконтакт уже в картинках с Ожогино? – с этим вопросом к дочке Филипп последовал примеру попутчиков и полез к рюкзаку выуживать из его недр мешок с палаткой.
– Да куда там, – скривилась девушка, – связи-то нет.
– И электричества нет, посадишь батарею за два часа.
– У меня пауэрбанк.
Очень скоро полянка обросла палатками – они встали по четырем углам площадки, окружая кострище в центре. Между деревьями натянулись веревки, на них уже болтались вещи.
Иван, быстро справившись со своей палаткой, налаживал к отдаленному дереву умывальник – приспособление из силикона, которое раскладывалось и вмещало в себя несколько литров воды. Времени он не терял, мельтешил туда-сюда.
Туристы перекидывались короткими фразами, активнее всех переговаривались Женя с отцом – она спорила, фыркала, цокала языком, а Филипп мягко аргументировал неправоту дочери, пожимал плечами и ждал, пока кратковременный (слава богу) псих закончится.
– Упустил я время, – доверительно сообщил Филипп остальным, пока Женя отлучилась набрать воды в чайник. – Я в работе, она все с матерью. Но ничего, месяц назад вообще разговаривать не могли.
Лиде было немного жаль Филиппа. Видно, что мужчина переживал и был растерян. Наверное, весь быт находился на супруге, а ее внезапная смерть стала ударом для семьи. Хорошо, что Женька уже взрослая, думала Лида, не так мучительно терять мать, как например, девчонке лет десяти. Хотя что она знает об этом? Единственная женщина, которая была для нее, как мама, Елена Сергеевна, детдомовская нянечка младших групп. Последний раз она видела ее два года назад, когда поступала в вуз.
На Лиду напала дрема. Товарищи по походу собирались ужинать – Иван навесил котелок над костром и приготовился готовить свою любимую похлебку.
– Сегодня я кашеварю, – важно сообщил он, – на остальные дни давайте распределимся.
Лиду клонило в сон, и она решила не препятствовать этому состоянию. Сообщив Егору, что собирается прикорнуть, скрылась в палатке, завалилась на матрас и моментально уснула.
Через час, когда ужин был готов, Иван угощал супом со странным для всех сочетанием лапши быстрого приготовления и консервированной сайры. Однако, Лида не просыпалась и не реагировала на зов Егора.
– Пусть восстанавливает силы, – посоветовал Иван, и ужинали без нее, но порцию девушке оставили. Ночи прохладные, не испортится.
Потом долго сидели у костра, Егор все оглядывался на свою палатку. Неужели Лида не слышит их разговора, смеха? Он гадал, действительно ли она спит или просто не хочет общаться. Смутная тревога зарождалась в нем – все ли с ней хорошо?
Наконец, солнце спустилось к горизонту, начало смеркаться, на небе появились первые звезды.
– Ну что ж, – Иван зевнул, – день объявляю удачным. Я – спать.
Затушили костер, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
Егор залез в палатку. Лида спала крепко – даже не пошевельнулась, когда он немного пошумел застежкой от спальника – расстегнул замок и накрыл обоих спальником, как одеялом. Обнял свою любимую, прижавшись всем телом (не пошевелилась), поцеловал в затылок, минуту пофантазировал о том, как будет делать ей предложение, и сам уснул.
Стояла тихая ясная ночь. Не очень темная, но ночь. Полностью прекратились шепотки в палатках. Захрапел Филипп. Наконец, заворочалась Лида. Она села, потерла глаза. Хотелось спать, но мочевой пузырь настойчиво заявлял о своих правах.
Лида нехотя полезла наружу. Было немного страшновато, но Егора малодушно будить не хотелось, хотя он, конечно, сопроводил бы ее.
Первым желанием было справить нужду за ближайшим кустом, но она представила, как за этим занятием ее настигает проводник, и тут же смутилась.
Встав на четвереньки, Лида выглянула из палатки. Темно, как в густые сумерки, но видимость нормальная. Поверхность Ожогино отражала лунный свет, и он растекался по округе, придавая пейзажу серую призрачность.
Невдалеке Лида увидела заветную «кабинку» и полезла прочь из палатки. Оглядываясь по сторонам, то и дело пугая себя фантазиями о медведях в кустах, Лида дошла до нужного места и сделала свое дело.
Однако ей показался шорох среди ближайших деревьев, она поторопилась обратно и ожидаемо споткнулась, упав на колени.
– Черт!
