скачать книгу бесплатно
– Понял, – отозвался Глюк и замолк. Теперь началось дело, болтать стало некогда.
10. Кадровый вопрос
Истерик Хистер поставил себе задачу – круче некуда. Сделать из всех встречных – убежденных фанатиков своей идеи. Или, если не получается, то трупы. Второе случалось чаще. Но, в конце-то концов, таким макаром можно было списать в отходы вообще все население базы Ковчега – Форт. Так что даже Хистеру приходилось притормаживать. Максимализм максимализмом, но не полным же идиотом он был! Как всякий пройдоха, он умел приспосабливаться к обстоятельствам и выжидать. Порой даже было неясно, эти его истерики с пальбой в окружающих были и вправду истериками или все же спектаклем? Продуманными загодя акциями. Ведь ясное дело, что придурка будут побаиваться больше, чем уравновешенного тихоню. Власть – штука приятная, но есть в ней одна закавыка. Ее требуется постоянно, каждую секунду, удерживать. Двадцать четыре часа в сутки непрерывной балансировки на канате.
Потому к ученым у него был несколько другой подход, чем к прочим окружающим. В самом деле, какой толк делать из ученого последователя нелогичной идеи? Да и как? Как сотворить фанатика из и без того сумасшедшего? Точнее, малость ненормального. Ведь только серьезно тронутый умом мог добровольно явиться сюда во имя науки. Во имя исследования этого самого Пятизонья.
Так что Хистер достаточно быстро понял, что из фанатика науки вылепить фанатика еще чего-нибудь невозможно. Значит, оставались два варианта. Или всю эту интеллигентскую шушеру перебить, или нащупать в ситуации равновесие. Пусть их ученый фанатизм служит его фанатизму. Ведь они прибыли сюда, чтобы изучать Технос и прочие местные чудеса. Вот и изучайте. Только давайте условимся. Будете изучать те сферы, которые и Ковчегу интересны. А иначе попросту не получите ни оборудования, ни электричества, ни материала для опытов. Скажите, господа с высокими лбами, много информации вы добудете в Зоне голыми руками? Да и долго ли проживете без жесткой организации под названием Ковчег?
Конечно, первичный костяк науки в маленьком государстве Хистера составили ученые, случайно выжившие в Новосибирской локации. Все-таки в Академгородке и центре нанотехнологий таких личностей хватало. Правда, больше было всяческих лаборантов и техников нижнего звена. Но ведь и этих можно использовать. Кто-то ведь должен протирать пробирки и собирать исправные приборы из хлама, сохранившегося в превратившихся в груду щебня корпусах института? Вот Хистер и использовал. Надо отдать ему должное. Местный диктатор сразу ухватил, что с техномонстрами простым наскоком не справиться. Тут будет долгая, затяжная осада. А для того, чтобы делать прорывы, нужны мозги. Правда, чудес покуда не случилось. Какой-нибудь универсальной штуковины, способной стереть нежить раз и навсегда, до сей поры не создали. Ну что ж, значит, надо подождать.
А через некоторое время в Ковчег накатила новая волна научных работников. Это были уже не местные. Не случайно застигнутые катастрофой и чудом выжившие. Новые шли в Зону преднамеренно. Они шли, чтобы вести полевые исследования на местности. Фюрер Хистер с радостью распахнул перед ними ворота. Еще бы не распахнуть. У этих ребятишек горели глаза, а головы были переполнены идеями.
– Конечно, конечно, – кивал им Хистер. – Разумеется, мы с радостью поможем вам с самореализацией. Только вот для начала придумайте, как пристыковать вот это «сердце зверя» вот к такой лучевой пушке. Видите ли, господа хорошие, если у нас не будет надежного оружия, мы не сможем защитить ваши лаборатории от уничтожения. Посмотрите на этих механоидов! Прутся сюда и прутся, как будто тут медом намазано.
И тогда пришлые ученые вздыхали, прикидывали, на сколько времени придется остановить свои разработки, и соглашались помочь. Ну и на кой черт было делать из них фанатиков? Эти тронутые и так прерывали свою работу только чтобы вздремнуть часик-другой. Потому поначалу Хистер вообще не закручивал гайки.
Правда, иногда на него находило. Это когда подчиненные лаборатории очень долго не давали никакой значимый результат. Начинались выволочки. Вообще-то, кое-кого совсем уже нерадивого, на взгляд Хистера, могли даже шлепнуть. Или сослать на каторгу. Была в Ковчеге и такая фишка. А что? Ведь кому-то надо было укреплять бетоном охранный периметр, да и просто чистить сортиры? В конце концов, несение караульной службы на периметре тоже было не сахаром. Особенно в периоды, когда механическая нежить неожиданно активировалась. Тогда на огневых точках становилось предельно горячо. Только успевай подносить боеприпасы.
Но все же что-что, а кадровая политика была в Ковчеге на высоте. Через месяц-другой, если бывший научный работник не окочуривался от физической работы или не зарабатывал дыру в отупевшей башке, Хистер приказывал привести того к себе.
– Ну что, умник? – вопрошал он с мерзопакостной улыбочкой. – Почувствовал, почем фунт лиха? Ты ж думал раньше, что твоя чистенькая лаборатория, в которой можно в халатике щеголять без какой-либо защиты, тебе изначально природой-мамой дана? За то, что ты такой умненький-разумненький? С какого лешего, дорогуша? Твое изобилие – изотопов всяких, реактивов – это всё только благодаря моей милости. Ну, как думаешь, разумник, теперь ты готов заняться делом? Присоединить наконец тот дурацкий контур вот к той механоидной запчасти? Или еще не совсем? Хочешь еще чуть-чуть потрудиться на расширении пещер?
В ста процентах случаев репрессированный научный кадр тут же кланялся до пола. Был готов трудить голову ради фюрера сутки напролет. Хистер ликовал. Оказывается, управляться с этими высоколобыми проще простого. На радостях он даже прощал им вечные задержки с результатами.
11. Опасная добыча
Какой смысл было пригибаться и подкрадываться на цыпочках? Если не считать редких кусточков, то место было голым, как стол. Даже снег отсюда выдуло почти весь, снесло к ближайшему холмику, на котором как раз и прятались сталкеры. Теперь там остался только Глюк. Имелась надежда, что с этой позиции он сумеет отстрелять сталтехов раньше, чем они разорвут передового разведчика на куски или сделают с ним еще что-нибудь мерзопакостное. Конечно же, отстрел значился самым плохим вариантом. Он проваливал миссию в тартарары. Кто знает, имеются ли в округе еще какие-то сталтехи. В плане, подходящих по нормативу. Вдруг тут как раз те единственные, что подходят?
Однако сейчас подобным размышлениям не осталось места. Ведич ведь не крался по-пластунски и не рыл подземный ход. Он осуществлял нападения с ходу. Благо экспериментальный «костюмчик» Ковчега позволял перемещаться длиннющими прыжками. Так что он вполне успешно изображал из себя кенгуру. Правда, вместо теплой маминой сумки он готовил для «кенгуренка» сверхтонкую мономолекулярную сеть.
Может быть, слухи о том, что в момент подзарядки механоиды испытывают кайф и не интересуются окружающим, являлись правдой. Но никто из стоящих гуськом сталтехов действительно никак не отреагировал на появление Ведича. Кто знает, вдруг их сбил с толку его прыгающий скафандр, не ассоциирующийся с человеком? Может, они приняли его за своего? В последний месяц в Зоне действительно обосновалось множество новых видов механоидов. Подумаешь, теперь завелся вот такой вот тушканчик под двести килограммов. Экая невидаль!
Ныне все сервомоторы и амортизаторы «тушканчика» готовы были взреветь. Если бы они снабжались голосовым ретранслятором, то пилот Ведич услышал бы сейчас исключительно отборный мат, и в преогромном количестве. В самом деле, ладно уже прыжки над зарослями автонов. Но чего стоит мгновенное гашение инерции, когда нужно предотвратить опрокидывание машины при сбросе скорости до нуля? Сам Ведич тоже испытал все прелести торможения. Он едва не размазался о внутреннюю оболочку экзоскелета.
– А вот и я! – произнес он хрипло, обращаясь более не к замершим сталтехам, а просто приводя себя в норму. Одновременно он поднял правую руку и стрельнул в новых знакомых свернутой в десять тысяч раз синтетикой.
Сеть расплескалась парашютом и накрыла всю группу. А сам Ведич уже перевел экзоскелет в состояние статики и надавил кнопку возврата. Сталтехи, понятное дело, ростом с человека, однако они из совсем другого материала. Не из мяса и костей. Потому и весили соответственно. Ведич же, вместе с оснасткой, весил меньше, чем каждый монстр в отдельности. Потому сейчас экзоскелет уподобился легковому автомобилю, вытягивающему из трясины танк. Стало не до маскировки следов: механические ноги воткнулись в мерзлую землю со всей возможной серьезностью. Они вроде бы даже выстрелили из пяток специальные шипы.
Откуда-то с холма уже несся на помощь сталкер Глюк. Однако еще до его прибытия силовая механика Ведича сумела сделать самое главное – повалить механоидов. К счастью, у нанороботов не получалось полностью копировать всю сложность моторики человека. Они рационализировали, то есть упрощали скелетно-мышечную конструкцию. И сейчас это упрощение сослужило сталтехам плохую службу. Ведь если бы людей внезапно повалили, они бы попытались вскочить. Но сталтехи явно не умели это делать из любого положения. Все же имитация жизни есть имитация.
В эти две с чем-то секунды организм Ведича выдавил через поры примерно литр пота. Можно было подумать, что трудились не сервомоторы, а его собственные бицепсы и трицепсы. Однако соратник Глюк был уже тут как тут и тоже работал. Правда, он не колотил механоидов дубиной. Они, действительно, были не люди, и подобное не имело бы смысла. Глюк последовательно приближал к каждому из сталтехов датчик Кварода. Это было не так просто. Ведь сейчас группа монстров представляла из себя сваленную как попало кучу-малу. Руки-ноги некоторых перепутались. Не хватало еще после столь рискованной возни допустить ошибку и прихлопнуть не того.
Прошло еще пять или шесть секунд. Сталтехи начали не просто шевелиться, а предпринимать какие-то организованные телодвижения. Ведич нервничал все более. Ибо Глюк все еще возился с прибором. Господи боже! Он даже начал проверку пленников по новой. Прошло десять секунд. Сеть все еще выдерживала, но не могло же такое длиться вечно? В конце концов, у кое-каких сталтехов наблюдалось оружие. Однако Глюк всё еще не коснулся «Фричем» ни одного из монстров.
– Действуй, что ли! – процедил Ведич сквозь сжатые челюсти.
– Послушай, Ведич, – обеспокоенно произнес Глюк, – а они ведь все!
– Что «все»? Черт тебя дери! – рявкнул Ведич, не глядя на товарища.
– Они все подходят! – сообщил Глюк, продолжая таращиться в индикатор.
– Кончай троих! Быстро! Спишь, что ли? – прошипел Ведич. Он неотрывно смотрел, как кое-где в сети выворачивает во внешний мир нечто стреляющее и явно импульсное.
Но тут наконец Глюк задействовал перчатку из «Фрича». Это был не «Облегченный фрич» кудесника Кварода, а обычный, давно известный сталкерам. Как только пальцы, облаченные в аномальную субстанцию прикасались к кому-то из сталтехов, тот тут же замирал, а что-то внутри него начинало искрить.
– Не перестарайся, – уже более спокойным тоном, но все еще задыхаясь, подсказал Ведич.
– Все! – доложил Глюк. – Остался один. Вроде бы безоружный.
– Вот и славно, – шумно выдохнул Ведич. – Осторожно! Отключаю сеть.
– Готов! – снова доложил напарник.
Ведич нажал клавишу, и прочнейшая сетевая конструкция распалась, рассыпалась в пыль и клочья. Куча-мала стала не такой плотной, и из нее тут же начал выкарабкиваться помилованный ловцами сталтех.
– Пусть поднимется, – спокойно, будто в классе на занятиях, произнес Глюк. – Будет легче работать.
– Проверь его еще разок, – посоветовал Ведич. Сам он уже сжимал механизированной ладонью новый сетевой пускатель.
– Всё в норме. Это «четверка», – отрапортовал Глюк. – Готовлю «сани».
Ведич внимательно смотрел на выползающего из груды аналогов сталтеха. Пылающие красным глазницы ничего не значили. Гораздо интереснее были руки. Слава аллаху, в них ничего не имелось.
– Врукопашную решил сойтись, что ли? – спросил монстра Ведич и пальнул из сетемета прямо ему в голову.
12. Гений
Рэкод был из пришлых. То, что ему после вживления имплантатов и акклиматизации дали это новое имя – ничего не значило. Любой, хоть чуть-чуть прикоснувшийся к науке, после общения с ним понимал: это крупная птица. Наверняка там, за Барьером, он достиг в науке больших вершин. Тем не менее пылающий внутри жар любопытства толкнул его в Пятизонье. Он пришел сюда добывать новые, невиданные во внешнем мире знания. Даже Хистер, который в науке был дуб дубарем, и тот оценил Рэкода с ходу. Как только тот пришел в норму после имплантаций, Хистер лично привел его в подвал и назначил командующим группой лабораторий. Походя снял с этой должности Бармалея. Тот давно надоел ему щедрыми обещаниями, но вечной отсрочкой результата. Бармалей округлил глаза, но, не будучи дураком, не возмутился. Наоборот, кинулся с радостью показывать Рэкоду новое оборудование, знакомить с сотрудниками. Еще бы – нет! С Хистером были его верные дуболомы. Сто процентов, у фюрера на уме имелся какой-то планчик насчет Бармалея. Если бы тот возмутился, еще неизвестно, чем бы всё закончилось. Может, и каменоломней, а может, у Бармалея тут же отчекрыжили бы бороду и сунули в вольер для инфицированных. Потом его лаборантам пришлось бы ставить эксперименты над бывшим начальником.
Вот так Рэкод оказался главным. И ему бы радоваться, сопеть в две дырочки. А он…
Однако поначалу все шло вроде бы гладко. Рэкод быстро въехал во все разработки. С ходу дал несколько убийственно точных подсказок. Ученая братия только рты раскрыла, они-то бились над проблемами не первый месяц. А Рэкод легко, в два счета, почиркав что-то в блокнотике, указывал, как надо и что не так. За неполную неделю он перенаправил всю массу проводимых исследований. Легко вмешавшись в несколько подготовленных опытов, убедил, что тут все не в лучшем виде. Кое-кто из «старичков» поначалу возмутился. Но быстро притих. Да, сейчас пришлось перенастраивать аппаратуру, по-другому обрабатывать подготовленные образцы. Зато в ближней перспективе это давало значительную экономию времени и сил. Там, где изначально готовились делать одно и то же раз сто, не меньше, теперь удавалось ограничиться десятью. Рэкод как будто видел окончательный результат уже сейчас.
Все остальные супротив него были как бы расчетом у зенитного прожектора. Расчет чего-то ковыряется с тряпками, изолирует провода, только готовится дернуть рубильник и подсветить куда следует. Ну, а Рэкод уже где-то там, в конце луча. Шурует лопатой, откапывая сокровища. За его мыслью было невозможно угнаться. Кварод напрягал оба счетных имплантата, задействовал настольный комп для рисования графика. Где там? Все равно чувствовалось, что Рэкод в процессе беседы как бы покуривает на холмике, со скукой дожидаясь, пока все остальные заберутся на горку. Тут он снова берет разгон, а все остальные снова, задыхаясь, пытаются поспеть за ним. Короче, это был метеор в человеческом облике.
Кварод с некоторым ужасом прикидывал, о чем же Рэкод размышляет в свободную минуту. Задачи, поставленные Хистером, он щелкал легко, словно орешки. Пожалуй, иногда он даже намеренно тормозил процесс. Не хватало, чтобы местный фюрер увеличил всем нагрузку. Ученые и так задыхались от проблем. Выигранное время Рэкод использовал для всяческих дополнительных исследований. Они были разноплановы до жути. Но все же Кварод смутно догадывался, что где-то все это должно пересечься. Просто только Рэкод держал в голове весь пазл целиком.
Затаивший обиду Бармалей пытался время от времени подкузьмить преемника. Как-то настроил сотрудников. Типа, почему они должны работать сверхпланово, вне темы?
– А что? – спокойно посмотрел на него Рэкод. – Разве в каменоломнях Ковчега трудовой день короче?
Бармалей тут же заткнулся, да еще и обмочился с перепугу. Он был уверен, что Рэкод доложит о его интриге Хистеру. Однако тот не использовал шанс додавить конкурента. Он находился в другом мире, слишком далеко от банальной войны за должности.
Понявший это Бармалей, очухавшись, снова начал наглеть. Как-то, расхлябанно, во весь голос, чтобы слышали даже в коридоре, спросил:
– А какая все-таки цель у всей этой галиматьи, что мы лопатим внеурочно? Просто вас потешить, Рэкод, или…
Рэкод наклонился к нему и на минуточку сошел со своего Олимпа. Подрулил к электронной доске, набрал «клавой» формулу, строчки на четыре с половиной. Посмотрел, как художник на мольберт с другого ракурса. Тронул сенсорный экран, изменил где-то в степени пару плюсиков на минусы. Снова подъехал к тискающему бороду Бармалею и, пожав плечами, изрек:
– Вот, примерно в таком духе.
Бармалею оставалось только драть бороду от злости.
13. Подстава
– Знаешь, Ведич, о чем я думаю?
– Господи, Глюк! Ты еще успеваешь сейчас думать о чем-то? Или так – развлекуха? – глянул в сторону соратника Ведич.
– Нет, не развлекуха, друг, – произнес Глюк серьезно.
Оба они как раз устроили себе короткий, пятнадцатиминутный привал. Потому что ноги и руки, несмотря на сервоусилители, просто жгло от усталости.
– Ты помнишь, как Кварод ставил нам задачу?
– Ну?
– Тебе не показалось странным, что он точно знал, куда нам надо идти, чтобы добыть сталтеха?
– Может, и показалось, – пожал плечами Ведич. – Но ведь он объяснил, вроде? Они ж, наверное, долго свою статистику собирали. Наверное, знают, где и как Зона расправляется с жертвами, да? Он же говорил что в каком-то секторе она их больше разделывает на запчасти. А в другом что-то еще творит. Так, нет? Надо бы, кстати, потом расспросить его еще разок. Интересные дела ведь, так?
– А мне вот, Ведич, мысль пришла. Всё, наверное, куда проще, – с редкой для него серьезностью проговорил Глюк.
– Говори уж, не томи, – произнес Ведич, прикрывая глаза от усталости.
– А что, если они просто знали, где примерно мы встретим сталтехов нужной – четвертой – «выдержки»?
– Не понял что-то, Глюк. Говори понятнее. Голова плохо варит, – пожаловался Ведич.
– Я согласен, что «высоколобые» Ковчега добыли кучу знаний о Зоне. Установили всякие законы. Ведают, за сколько дней тут или там труп обратится ходячим монстром. Но…
– Не тяни, Глюк, а? Скоро снова топать, а ты все бубнишь.
– Так вот, друг Ведич. Может, Ковчег заранее послал в нужное место несколько парнишек и…
– В смысле? Чего-то я не догоняю.
– Послал в нужное место, в нужное время маленькую группу на «съедение» Зоне.
– Жертва такая?
– Ага, жертва. Послал группу, зная, что она погибнет там-то и там-то. Посчитали загодя. Через столько-то дней трупы превратятся в сталтехов. Вот туда, к нужному месту, в нужное время, нас и отправили.
– Иди ты! Такую хрень придумываешь, – отмахнулся Ведич. Но на самом деле ему стало уже не до отдыха. Он даже на секунду забыл о страшной усталости.
– Я не пойму, Ведич? Ты считаешь, будто Хистер и его свора не могут сделать такую бяку?
– Все, Глюк! Тронулись в путь. Не до гипотез сейчас.
Сталкеры вскочили, проверили поклажу, осмотрели окрестности и пошлепали дальше. Оба некоторое время молчали. Лишь чуть позже Ведич, волокущий «сани», произнес:
– Знаешь, Глюк, если твою «теорию заговора» развивать, то можно изобрести еще более мерзкую штуковину.
– Еще мерзотней? Ну, давай. Удиви меня, – обернулся к напарнику шагающий первым Глюк.
– Группу, как ты и придумал, можно, конечно, послать куда-то в нужное место. Но где гарантия, что механоиды или что-то еще прихлопнет их, как надо лобастым прислужникам Хистера, и именно там?
– Ну, нет таких гарантий, – вздохнул Глюк. – Ну, паранойя у меня. Уж прости, друг.
– Тогда послушай. Сейчас я твою паранойю еще усилю.
– Валяй!
– Для полной четкости плана следовало бы самим прихлопнуть приговоренных. Понял, нет? То есть в нужном месте будет засада. Которой только и надо аккуратненько подстеречь посланных позже.
– Аккуратно, это чтобы не снести голову или чего-нибудь важное? – переспросил Глюк. – Чтоб был всем сталтехам сталтех?
– Да, типа того, что мы транспортируем, – кивнул ему Ведич.
– Интересная получается петрушка, – присвистнул Глюк.
И сталкеры опять зашагали молча.
14. Научные прорывы местного уровня
В общем, Рэкод творил чудеса. День за днем, ночь за ночью. Группа лабораторий выдавала на-гора результат. Да и сама Группа лабораторий расширилась. Это были уже не четыре комнатки с узкими дверными проемами, через которые затащить что-нибудь солидное стало бы еще той проблемой. Теперь у них наличествовало целых три огромных зала. В конце концов, в каменоломнях народец тоже не сидел, покуривая. Ковчег шел в гору. Хистер подминал под себя какие-то спонтанно сложившиеся в Новосибирской зоне группировки. Да и людей прибавлялось. Где своим ходом, а где и на аркане, но в Форте оказывались новые и новые. Конечно, и расход человеческого материала тоже был немереный. Кто-то не выдюжил имплантации, кто-то попадался под горячую руку Хистеру или кому-то из его приспешников. Ну и, само собой, Зона тоже собирала обильный урожай. Иногда доходило до того, что Хистер самостоятельно ограничивал число экспедиций в глубь локации. Предпочитал нанять «левых» сталкеров. Тут возникал расход на оплату, но зато риск потерять собственную «гвардию» сводился к нулю.
Большим подспорьем на пути к общему процветанию стали и результаты науки. Уменьшился падеж «поголовья» при имплантации новичков. Гораздо большее число людей побывавших в зоне и заразившихся легкой формой серебристой «проказы», возвращалось в строй, а не оставалось калеками. Правда, калек на территории Ковчега не водилось вовсе. Хистер решил данную проблему с ходу и однозначно. «У нас слишком мало ресурсов. И я не потерплю никакого загрязнения общества инвалидами! Убогие слишком сильно замедлят наше движение к цели», – заявил он еще в самом начале карьеры.
Так что «загрязнение» проваливалось куда-то в тартарары. Все, конечно, догадывались, куда и как, но помалкивали. Совсем не хотелось оказаться в тех же отвалах мусора за Фортом, что и «загрязнения». А еще хуже – в Лаборатории. Вот как раз об этом и Кварод, и все научные работники ведали доподлинно. Но, естественно, помалкивали.
Между тем Хистер, как-то умилившись от очередного посещения научного блока Ковчега, повелел именовать Рэкода «академиком». Бармалей кусал локти и едва не наложил на себя руки. Наука, вообще-то, сильная штука!
Короче, все бы у Рэкода так и осталось на мази, если бы он не полез в политику. Нашел, как говорится, дополнительную нишу для самовыражения. Нет, речь не шла о тех несчастных, над которыми он и его коллеги время от времени измывались, ставя опыты. Что-то пришивали, а что-то отпиливали. Это как раз, с точки зрения безграничной экспансии науки, было самое то! Ведь мораль и рационализация никогда не могут идти вперед обнявшись. Всегда приходится лавировать, притирать их друг к дружке, искать компромиссные решения. То ли дело, когда мораль просто посылают на три веселых буквы!
Особенно это приятно биологам. Ведь тут, куда ни кинь – везде клин. Как исследовать человека, не оперируя его? Или, например, интересно, сколько подопытный индивид проживет, если у него вытащить почку? Или, как быстро левая рука достигнет ловкости правой, если ту отчекрыжить? По счастью, Рэкод и его лаборатории конкретно этим не занимались. Все-таки Хистер не руководил ею непосредственно. Просто присматривал. Другое дело, поиздеваться над механоидом. В конце концов, цель всей ученой возни в Ковчеге и сводилась к теме ускоренного истребления этих самых порождений Зоны. Как прихлопнуть их побольше за конечный промежуток времени? Как свести затраты к минимуму, а падеж нанороботов к максимуму?
Однажды Хистер даже размечтался. Типа, а не стоит ли попробовать атомную бомбардировку. Ну, в смысле, в Новосибирской зоне по старой мето?де, а вот по другим локациям Пятизонья, по тем… Народ в лабораториях, когда такое услышал, приуныл до жути. В самом деле, тут и так не продохнуть от всяческих вредных факторов, а теперь еще и разные сепараторы урановые начнут излучать. Однако Рэкод успокоил ученую братию. Не дрейфьте, мол, займусь я начальством. Спасу вас, убогих, от переквалификации в физики-ядерщики.
И ведь, правда, решил проблему. Чего уж он там втирал Хистеру наедине, никто не ведает. Бармалей бы дал бороду выщипать по волоску, только б узнать, что к чему. Он ведь втайне записывал все «рэкодские» прегрешения, вел, так сказать, свой гамбургский счет. Само собой, с Хистером фишка с формулой бы не прошла. После такой шуточки на доске вряд ли Рэкод остался бы академиком. Потому тут действовала другая методика. Иногда из неприкрытого кабинета доносились обрывки вещания академика Рэкода своему боссу.
– Нет, мой фюрер, водородную бомбу сделать, наверное, можно. Но, понимаете, вначале наш Форт надо расширить где-то раз в двадцать-сорок. В общем, занять сооружениями всю Зону целиком. Потом еще надо будет потратиться порядка миллиардов ста. И ведь это, еще не учитывая маскировочных мер! Вы ж понимаете, мой фюрер, что всякие дурацкие организации типа ООН, они ж переполошатся? Начнут к нам сюда слать каких-нибудь инспекторов. Нам что, мало Зоны? Еще со всем миром воевать…
Вот, что-то в таком роде. И слава Спасителю, от атомных прожектов Хистер отказался. Или, может, просто запамятовал, закрутился. Вся научная команда вздохнула с облегчением. Однако у Хистера хватало глюков и без этого. Вот где-то тут и нашла коса на камень, в плане политики.
Рэкод-то, конечно, творил чудеса. Но ведь волшебником он все-таки не был, правильно? А господин Хистер считал, что между наукой и волшебством особой разницы нет. Подумаешь, вместо заклинаний – формулы! Он ведь как вещал:
