скачать книгу бесплатно
Вышел через 40 километров на повороте и загрустил – машин немного, позиция скоростная. Стою, играю на байкальской глиняной свистульке-нерпе грустную песнь автостопщика, и очень быстро ловлю «семёрку». Два парня в пиджаках и белых рубашках долго думают брать или не брать, но слово «Камчатка» делает свое дело. Оказалось, что едут они в Томск, а это значит, что нам вместе до Новосибирска, и даже дальше (больше 800 километров). Едем 120 км/час, машина зверь, когда обгоняем попутные машины, что-то внутри съёживается и прячется в пятки. К сожалению, повод, заставивший их отправиться в это неблизкое путешествие, очень даже грустный, ну да не будем об этом.
Навстречу нам двигалась огромная черная туча, закрывавшая собой все небо от горизонта до горизонта. Встреча с этой махиной не предвещала ничего хорошего. Так оно и оказалось, ещё через 10 километров начался сильнейший ливень, дворники не могли справиться с потоками воды, внезапно обрушившейся на нашу крышу. Как я был рад, что встретил эту оказию, будучи в тёплой непромокаемой машине! Потом дождь перешёл в град, и по стеклу и крыше забарабанили крупные градины, грозя наделать переполоху. Пришлось даже останавливаться. Слава Богу, благополучно пережили разгул стихии. Потом был ещё дождь, но уже гораздо меньше. Я еду и думаю, как буду ночевать.
Хокку
Льет дождь.
О, как не хочется быть частью
Объективной реальности!
Новая трасса, по которой мы едем, связавшая в 1999 году Омск и Новосибирск, отличается своим постоянством – на всех участках она широкая и пустынная, так как населенные пункты расположены в некотором отдалении. Местность также не отличается разнообразием, представляя собой в основном поля и небольшие берёзовые рощицы.
Новосибирск (54 rus) – большой город в Сибири, в среднем течении Оби. Основан в 1893 году, население 1450 тыс. жителей. Расположен в 3200 км от Москвы…
Новосибирск встретил нас огромным количеством рекламных щитов, на большинстве из которых различные компании предлагают дорого купить у нас шкуры КэРээСов. Наверное, этих КэРээСов тут много водится, надо быть осторожней…
КэРээС – крупный рогатый скот.
«Новосибирск является единственным городом, который был основан писателем, а именно Николаем Георгиевичем Михайловским. Михайловский был русским писателем, инженером путей сообщения, работавшим на строительстве Транссибирской железной дороги. У этого города сходятся тайга и степь. На левом берегу Оби леса нет, здесь степь, а на правом берегу – тайга, которая простирается до побережья Тихого океана».
Алекс Ла Гума «Путешествие в Советский Союз» 1978 г.
Проехали по мосту через Обь, неспеша несущую свои воды в Ледовитый океан. Миновав Новосибирск (или эН-ск, как его часто называют), ехали так быстро, что проскочили в поселке Юрга поворот на Томск, пришлось возвращаться. Как бы мне ни хотелось в Томск, выхожу у поворота, здесь еще пост ДПС есть – монументальное укрепленное сооружение, которому для полной колоритности не хватает разве что бруствера и колючей проволоки вокруг. Тут вскоре ловлю КамАЗ до Кемерово. Водитель от души матерится, ругает жизнь и болеет радикулитом, но зато у него есть радио, и можно послушать новости. Хотя лучше их и вовсе не слушать, все равно ничего хорошего они не передают. Так было и в этот раз, оказалось, что под Иркутском в очередной раз разбился самолет… Еще несколько месяцев потом с экранов телевизоров хорошо поставленными голосами скорбели о жертвах дикторы.
Перед Кемерово я решил остановиться, потому что уже стемнело, пора было ставить палатку и спать. В кафешке, кроме меня сидел ещё большой бородатый мужик, приехавший сюда на симпатичной старенькой БМВ. Пока ждал кипяток, заваривал лапшу и ел, разговорились с ним, оказалось, он живет в Киргизии, а летом ездил в Германию, чтобы пригнать сыну машину, сейчас как раз едет домой. Очень любит пеший туризм, а в походе всегда работает главным кашеваром, приглашал на Иссык-Куль. Жаль, но мне надо на Камчатку, посему прощаемся, он идет спать в машину, а я под звуки модной музыки ставлю палатку за кафе.
На горизонте бродят черные тучи и сверкают молниями…
В пути начинаешь очень чутко относиться к погоде. Жара, например, – штука терпимая, но гораздо приятней переменная облачность, когда прохладно. Моросящий дождик – неприятность, но не страшная. Ливень, да ещё с ветром – очень нехорошо, потому что зачастую неизвестно, сколько дней будешь мокнуть, будет ли возможность высохнуть, а ведь мокнешь не один, с тобой мокнет верный друг рюкзак, в котором все вещи (пусть даже каждая заботливо замотана в полиэтиленовый пакет). Да и в палатке в дождь хоть и сухо, но как-то неуютно.
И это при том, что автостопщик должен всегда хорошо выглядеть. Кто станет сажать себе в машину грязного неумытого человека?
За сегодняший день я поставил своего рода личный рекорд, преодолев автостопом с утра до ночи примерно 1100 километров.
День шестой. 5.07
Слава Богу, ночью дождя не было. В кафе набрал воды, её сюда специально привозят из города, попрощался с хозяйкой и отправился преодолевать город. Сначала меня подвез парень на «ИЖике». Как он сказал, основная проблема местной молодежи, да и более старшего населения, – это найти работу, поэтому все стремятся в город, но и тут зачастую не находится свободного места. Молодёжь хочет и может работать, но негде.
Кемерово (42 rus) – город-столица Кузбасса, не очень большой, но областной центр, расположенный на р. Томь. Около 500 тыс. жителей.
Дальше ехал еще на нескольких машинах, причем очень интересно, хоть и не долго. Узнал, что в Кемерово 7 тюрем, и многие бывшие заключённые остаются здесь жить, потому что денег и желания возвращаться домой нет, о том, что развозить хлеб очень удобно – рабочий день заканчивается в 13:00, – и о многом другом.
Жалко, что так и не удалось как следует посмотреть город, исторический центр его остался за кадром, но ведь цель оправдывает средства, не так ли?
Время – очень азартная игра, сколько людей несётся с ним наперегонки! А сколько победило в этой гонке? Наверное, если бы человек жил вечно, он стал бы мудрее. Беда в том, что никогда не знаешь, где твоя финишная ленточка…
От Кедровки, куда я попал на хлебовозной машине, уехал на настоящем такси аж до города Мариинска (больше 100 км); когда нам навстречу промчалось еще одно такое такси, у нас заработала рация, и мы смогли пообщаться с коллегой водителя.
Мариинск – небольшой городок в Кемеровской области, единственный способ заработка здесь, как мне сообщил весьма почтенный господин на «Волге»,– это торговля и оставшиеся 3 работающих предприятия, заработная плата на которых оставляет желать лучшего. Это основная причина, почему люди стремятся в крупные города. Там есть работа, там можно научиться, там, в царстве асфальта и бетона, они видят свое будущее.
А недалеко от Мариинска есть речка Антибес… Наверное, ни один представитель этого хвостатого племени не может её пересечь, тогда возникает вопрос, на каком же берегу они скапливаются? Или быть может, этим товарищам нельзя в ней купаться? Но и я, если честно, не стал бы – она довольно мелкая и мутная. Интересно было бы узнать происхождение этого названия…
Дальше меня подвозили милиционеры на УАЗике, но не в отделение, а в кафешку, где можно поймать дальнобойщика, а сами они ехали в соседнюю деревню. Причина вновь безрадостная. Невольно начинаешь философски относиться к смерти, хотя другого отношения она и не терпит.
Слегка подкрепившись, еду с семейной четой на «Тойоте», они преподают в школе и тоже любят путешествовать, но сейчас учителя получают настолько мало, что вырваться дальше ближайшего районного центра никак не получается. С удовольствием подарил им свою книжку.
У поворота на Тисуль я вышел, попрощался и был сразу же загрызен мошкой. Это множество мелких насекомых, они похожи на простых плодовых мошек, но обладают довольно крепким телом, поэтому простой хлопок, уничтоживший бы комара, их максимум способен отправить в легкий нокдаун. Когда стая этих животных окружает тебя своим вниманием и пытается залезть в нос, уши, глаза, куда только можно, сопровождая все это противным жужжанием, понимаешь, что жизнь бывает прекрасна и удивительна, особенно когда эти звери не летают вокруг. Вот так, по очереди, а иногда и вместе с дождиком, они испытывали меня на крепость, а я носился по трассе взад-вперед, и вокруг рюкзака, потому что когда быстро ходишь, они не успевают сообразить, где ты находишься. Почему-то почувствовал себя лосем, не завидная, надо сказать, доля.
Наконец все-таки уехал до Красноярска с мужиком на новой «Волге». Чем-то он напомнил мне депутата Шандыбина, к тому же поначалу он был злой и ругался на все, что только мог. Странно, ведь возвращался он с отдыха, из Кисловодска.
Но потом потихоньку раздобрел и оказался вполне нормальным человеком, любящим путешествовать и довольно много подмечающим в жизни. Главное, о чем он сейчас мечтал (его мечта была и мне не чужда), это приехать на дачу и затопить баньку. Думаю, он её воплотил сразу же по приезду. По пути проехали Ачинск и Ачинский глиноземный комбинат, создавший за время своего существования огромные горы отходов, которые по высоте уже сравнимы с настоящими горами. Ещё он знаменит тем, что долгое время не исчезал из заголовков центральной прессы в связи с дележом власти на предприятии.
Красноярск (24 rus) – один из крупных городов Сибири, находится на реке Енисей. Основан в 1628 году, население 925 тыс. жителей.
Красноярск я преодолевал довольно долго – город очень большой, по духу несколько похож на Москву. Люди так же погружены в собственные проблемы, и не часто замечают, что живут среди таких же людей. Чтобы проехать его, понадобилось 5 машин. И конечно же, я не мог равнодушно миновать могучий Енисей с его зелёными островками и неспешными баржами.
От выезда поехали вместе с Александром на очень-очень раздолбанной (да простят меня мои читатели за столь нелитературный термин) «копейке». На заднем сидении лежал магнитофон, из которого пел Высоцкий, так естественно перебирая струны… нет, не гитары, а серебряные струны наших душ.
Александр рассказывал про Красноярское море, где он недавно отдыхал. Это море образовалось в результате строительства очень крупной Красноярской ГЭС, прекрасно запечатлённой на десятирублевой бумажке.
А окрестности – глаз не оторвать – холмы, горы, зелёное море хвойных лесов, – и всё это в свете заката сказочно переливается всеми возможными красками!
В Уяре попрощался с Александром, и продолжил вольное путешествие. Неподалеку было кафе «У Светланы», где решено было подкрепиться. Как обычно, спрашивается кипяток и заваривается лапша и чай. Разговорился с хозяйкой, и она сразу же завалила меня вопросами о путешествии. Весьма польщённый таким вниманием, старался отвечать пространно и в конце концов подарил ей свою книжку.
Но надо двигаться дальше, несмотря на сумерки, выхожу на трассу, надеясь на светоотражатели и некоторый опыт в этом деле. Довольно прохладно, но зато нет мошки. Хотя бы до Канска сегодня доехать, а там и до Иркутска уже недалеко…
Пока стоял, размышлял о жизни и пришел к мысли, что человек хочет и может хотеть только то, чего реально может достичь. Иначе он или глубоко несчастлив, или поэт. Додумать мысль не успел, встретил коллег – девушка лет 26 с маленьким сыном, с собой только пакетик с газировкой. Они каждое лето автостопом ездят за 900 километров из своей деревни в другую, к сестре. Поразился я необыкновенному спокойствию, светившемуся в их глазах, несмотря на наступавшую ночь. Пока стояли, отдал толстовку хлопцу, всё-таки, прохладно на улице. Вместе ловим машины, и вскоре они уезжают до Канска. Я же ещё немного стою, пока не наступает абсолютная ночь, палатку ставить лень, поэтому иду в кафешку к гостеприимной хозяйке, которая оказалась кемеровчанкой и сразу пожурила меня за не очень лестный отзыв о её городе в книжке. Засыпаю в неудобной позе за одним из крайних столиков, периодически заходят разные люди и пьют кофе.
День седьмой. 6.07
Попрощался с хозяйкой и двинулся в путь. Рассвет пасмурный, но утро доброе, хоть никто и не берёт. Сквозь туман пытается пробиться солнце, чтобы согреть автостопщика, который бодро делает зарядку, отжимается от асфальта и приводит своё тело в порядок.
Наконец, остановился транзитный «Жигуль», за рулем которого оказалась девушка, что совсем не типично. Погрузился, и познакомились, Надежда перегоняет машины, потому что не любит долго сидеть на одном месте, а ещё она живет в Братске, где занимается частным предпринимательством – торгует куриным яйцом. И после таких заявлений она удивляется моей поездке и говорит, что это я сумасшедший! Два сапога пара. Едем, слушаем музыку, болтаем, хрустим печеньем, которое купили в одной из деревушек. Стоило, всё-таки, ночевать в кафе, а потом час стоять на трассе, чтобы дождаться такой встречи.
Участок трассы между Канском и Тайшетом весьма примечателен: во-первых, он не очень густо населен, а редкие деревушки, встречающиеся на нём, поражают своей бедностью, переходящей в нищенство. Складывается впечатление, что единственный доход для местных семей – это сбор кедровых орехов, ягоды и грибов. Во-вторых, здесь заросшие зеленью холмы поразительно сочетаются с серой заболоченностью: на десятки километров вдоль дороги тянутся, словно мачты потонувших кораблей, голые стволы деревьев. Кроме того, трасса федерального значения в этих местах давно оставляет желать лучшего, – участки жутко разбитого асфальта сменяются участками жутко разбитой грунтовки. Наверное, в дождь здесь особенно интересно ездить. Надя объезжает встречные колдобины, показывая чудеса вождения, а еще говорят «женщина за рулем, как…» Неправда, не всегда.
Но любая идиллия рано или поздно заканчивается, закончилась и эта. От Тулуна нам в разные стороны – ей на север – в Братск, а мне надо в Иркутск. На прощание дарю свою книжку и обещаю заглянуть в гости, когда буду двигаться дальше (после Иркутска я собирался вернуться 400 км назад до Тулуна и подняться на север до Братска, откуда продолжить путешествие, пересев на железную дорогу, чтобы проехать по знаменитому БАМу).
Моросит дождик, Тулун преодолеваю долго, несмотря на довольно оживленное движение. Тулун – это небольшой городок в Иркутской области, в центре его встречаются довольно высокие здания и центральные магазины, окраины же представляют собой уютный сельский пейзаж. Все-таки добираюсь до знакомой автозаправки на выезде из города, где стояли и мерзли мы с напарницей Олей в прошлом году, когда ездили автостопом на Байкал. Мокну и мёрзну и в этот раз, словно ничего с тех пор и не изменилось. Дальних машин пока нет, останавливаются недалёкие, но ехать на них отказываюсь – лучше пропустить 5 машин на 10 километров, чем одну на 100. Наконец, ловится «Тойота», в ней сидят Юра и Сергей, говорят, что повезут, если буду им истории интересные рассказывать (а на это я, надо сказать, не большой мастер). Ну, я и ляпнул про Камчатку…
Вместе проехали километров 40, и разминулись у какой-то деревушки, возле шлагбаума. Здесь бегала маленькая девчушка, и просила у водителей мелочь, пользуясь тем, что они останавливаются. А тётя, заведовавшая шлагбаумом, немало ей в этом способствовала, поскольку иногда закрывала его на некоторое время, хоть поездов и не было. На запад проследовала вереница новеньких иномарок – водители-перегонщики, суровые дядьки, объединяются и едут вместе по 5-10 машин. Так они защищают себя от дорожных бандитов. Правда, у них самих вид довольно бандитский.
Наглядевшись на этот способ выживания, через час уезжаю с семьёй из Братска на джипе – общаемся, внутри тепло и хорошо, поэтому периодически отключаюсь и засыпаю. Куда едем не знаю, но очень надеюсь, что в Иркутск, поэтому ощущаю себя на седьмом небе от блаженства. В Иркутске живут наши давние друзья, к которым я каждый раз очень люблю заезжать, словно в тихую гавань посреди бушующего океана.
Но надежды не оправдались, проснулся я на кольце, где дорога на Иркутск идёт прямо, а на Черемхово, куда на самом деле направлялись мои попутчики, – идёт налево. На улице совсем темно и, судя по лобовому стеклу, капает дождик. «Надеюсь, ты что-нибудь тут поймаешь», – услышал я доброжелательное напутствие.
Как все в мире относительно! Очень необъективно было лобовое стекло тёплой машины, выдавая за легкий дождик сильный ливень, к тому же с ветром! Тем не менее, я решил попробовать уехать дальше… несколько фар осветили меня, но брать не стали… через полчаса, окончательно промокнув, пошёл в лесок ставить палатку, поскольку стоять дальше не было особого смысла. Мокну ещё сильней и узнаю, что спальник тоже пострадал, потому что прохудился пакет. Слава Богу, палатка хорошая, внутри сухо и пока тепло. Все мокрые вещи набил газетами, чтобы хоть немного их до утра подсушить. И лег спать на пенку, накрывшись спальником. Холодный, мокрый и несчастный, как мало нужно человеку, чтобы смалодушничать – всего лишь дождь…
Пенка (туристическое) – тонкий коврик из поликакого-то материала, позволяет комфортно спать на холодных поверхностях.
Владение вещами вызывает у человека неоправданную гордыню, надежду на самостоятельность, на каплю всемогущества, и вместе с тем основательно разрушает его дух, обещая помощь и защиту. Не привязывайтесь к вещам, они имеют склонность портиться или исчезать, учитесь обходиться без излишеств.
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Евангелие от Матфея глава 5)
А до Иркутска осталось всего лишь 130 км…
День восьмой. 7.07
Ночь прошла кое-как, хорошо хоть деревья немного защищали от дождя. Буря рвала и метала, упругие капли с каждым порывом всё сильнее стучали по тенту, иногда казалось, что ветер уже подхватил палатку и тащит её за собой…
Джинсы за ночь, конечно же, не высохли, только стали холодными, как и всё остальное. В палатке упаковал вещи, потом вылез, по-спринтерски собрал её, прицепив сверху на рюкзак, и вышел на трассу. Дождь немного утих, но порывы ветра так и норовили сломать зонтик, он гнулся, спицы трещали, рука уже устала сдерживать стихию. Через десять минут меня вместе с рюкзаком уже снова можно было выжимать. И вроде бы ураганом назвать это было нельзя, и «ливень» сказать мало.
Наконец остановился «Урал», я забираюсь в теплую кабину, уютно пахнущую соляркой, и отогреваюсь. Водитель не очень разговорчивый, но это и хорошо. Несмотря на то, что ночью всё же спал, иногда отключаюсь – монотонная дорога и незатейливая игра дворников на лобовом стекле делают своё дело.
Высадили меня в какой-то деревушке недалеко от Ангарска, оставшиеся километры преодолел на нескольких машинах, почти позабыв про непогоду – уже было всё равно. Как спортсмен из последних сил, каждой клеточкой своего организма, рвётся к финишной ленте, так и я стремился в Иркутск к Никитиным.
Иркутск (38 rus) – старинный город в 5200 км от Москвы. Основан в 1661 году, население 630 жителей.
«При царизме этот город был административным центром Восточной Сибири; в нем находились учреждения, управляющие этим краем. Иркутск – город контрастов. В нем рядом с новыми кварталами жилых домов можно встретить здания старой архитектуры, деревянные дома. Город расположен на территории, на которой проживают буряты, относящиеся к центральноазиатскому типу монголоидной расы.
На бурятском языке Иркутск означает «ветер». Это слово связано с рекой Ангарой, на берегах которой построен город».
Алекс Ла Гума «Путешествие по Советскому Союзу» 1978 г.
По городу ехал на общественном транспорте, совершенно не обращая внимания на милые старые двухэтажные дома, благодаря которым в Иркутске чувствуешь себя так уютно. И вот, наконец, достиг желанного дома.
Дома была Алла Фёдоровна и куча зверей, мы снова очень рады встрече. Снова новости рекой, оказалось, что письмо и книжки, которые я выслал из Москвы, ещё не пришли, поэтому мой приезд был сюрпризом. Автостоп – гораздо более эффективный способ доставки посылок.
Вешаю сушиться всё что можно и иду мыться под горячим душем, жмурясь от удовольствия под этими мягкими струями, а потом вместе с Аллой Фёдоровной пьём кофе и обмениваемся последними новостями.
Вмиг позабылись все те напасти, которые окружали меня буквально несколько часов назад. А вечером приехал Альберт Владимирович и почти не удивился.
День девятый. 8.07
Пока ехал, думал, что обязательно у кого-нибудь в ближайшее время будет день рождения, и точно, сегодня день рождения Кристины – младшей дочери Никитиных, мы с ней учились в одном классе и дружили, когда с родителями жили в Южном Йемене, где они строили теплоэлектростанцию. А она уехала куда-то на Байкал отдыхать, так и не повидались. Грустно.
С горя пошёл гулять по городу, зашёл в художественную галерею, что на улице Ленина и долго бродил по ней. Особенно запомнилось буддистское искусство Монголии и Бурятии – с разноцветных холстов смотрят десятки будд и мудрецов, самых разных цветов, от белого до синего, и каждый за что-нибудь отвечает, и что-нибудь символизирует.
«В Забайкалье проникло одно из течений ламаизма, которое исповедовала секта «желтая шапка», основанное в начале XV века реформатором тибетского буддизма Цзонкабой. Её приверженцы исповедовали учение о земных воплощениях монгольских и тибетских святых – хубилганах (не путать с хулиганами), так называемых носителей в своем теле высшего духа. Высшую степень среди хубилганов занимают тибетские далай-лама и панчен-лама. Появились и бурятские хубилганы, культ которых достиг пика в конце XIX века, когда их общая численность составляла около 15 тысяч человек, почти десять процентов всего бурятского населения. И всем этим святым положено было делать разнообразные подношения».
Вито Сансоне. «Сибирь. Эпопея века» 1977 г.
Еще на первом этаже была выставка живописи китайского художника Чжао Хайнаня, который считается лучшим мастером по изображению креветок, вот так, загадочный Восток.
Потом долго ходил по центру Иркутска и искал желтые очки – очень интересная штука, если вокруг пасмурно и грустно, стоит их надеть, как сразу всё становится солнечным, и повышается настроение. К тому же, когда едешь ночью за рулем, свет встречных фар не будет слепить, поскольку очки пропускают только желтый спектр. Перемерив несколько экземпляров и обойдя несколько магазинов, я их нашел! Был очень огорчён, что улицу Урицкого, иркутский аналог московского Арбата, всю перекопали, вследствие чего пройти по ней стоило немалых акробатических усилий.
Завтра собираюсь на несколько дней съездить на Байкал, по которому уже успел соскучиться. В этот раз исследуем западную часть, а точнее, загадочный остров Ольхон, куда не успел попасть в прошлом году.
Вечером вновь утрамбовываю рюкзак, изучая карту завтрашнего маршрута.
День десятый. 9.07
Рано утром Альберт Владимирович отвёз меня до выездного ДПС на Усть-Ордынск. Погода пасмурная, что отнюдь не наводит на радостные размышления, но на Ольхоне побывать очень уж хочется. Из всех водителей, с которыми ехал, запомнился один дедушка, он ехал вместе с другом до посёлка Оёк, интересную мысль они мне подбросили, которую, кстати сказать, я после и воплотил в жизнь. «А что ты просто так ездишь, ты на телевидение хоть зайди, всё же интересней». Дали примерный адрес телевидения в Иркутске, но очень серьёзно я тогда эту идею не воспринял и продолжил спокойно свое путешествие.
Усть-Ордынский Бурятский АО (85 rus) – образован в 1937 году в составе Иркутской области. Население 143 тыс. жителей. Центр – поселок городского типа Усть-Ордынский.
Потом подвозил меня парень из Шелехова, он вез в деревню трех девушек, ехали в тесноте, но не в обиде, очень даже здорово, на прощанье заехали в кафе, где я был накормлен позами. Позы – это местное блюдо, представляющее собой большой пельмень с вкусным бульоном внутри, есть его надо руками.
Высадили меня в поселке Байяндай, здесь поворот на Еланцы, откуда уже не очень далеко до Байкала и парома. Дорога далее превращается в грунтовку, но хорошего качества. Машины здесь очень редки, чаще всего ездят отдыхающие. Такие машины легко узнать – они до крыши (а иногда и выше) забиты людьми, матрасами, палатками и надувными лодками. Раз в двое суток из Иркутска и обратно ходит автобус.
Только высадили меня у поворота, как останавливается тот самый автобус, идущий, как впоследствии оказалось, до Хужира, то есть прямо в центр острова. Километров через 50 природа стала радикально меняться – вместо степей появились холмы, горы, необычайно красивые скалы, тут и там из земли на нас глядели камни, что очень украшает любую местность. В автобусе познакомился с молодёжью – ребята и девчата из Красноярска поехали на Ольхон, как говорится, наудачу, в надежде найти какую-то базу отдыха, о которой прочитали в интернете, чтобы провести там недельку. Остров Ольхон как место, часто посещаемое туристами, несмотря на малую привлекательность постоянного проживания, всё же имеет некоторую инфраструктуру, так что, я думаю, они останутся довольны поездкой. Вскоре очутились мы на паромной переправе и стали ждать парома.
Вот он, Байкал! Прозрачно-свинцовые волны набегают на песчаный берег, с пирса в глубине видны темные камни, какие-то водоросли и… мусор, набросанный туристами. Любит человек везде оставлять свой след.
Прямо перед нами, через пролив, суровой зеленой кучей лежит Ольхон, слева от него угадывается Малое море, Большого моря (или, точнее, самого Моря), отсюда не видно. Немногочисленные чайки реют на фоне серого неба.
К нашему счастью, машин было немного, и паром уже собирался идти к нашему берегу. Пока было время, я полазил немного по местным скалам, наслаждаясь видом разноцветного мха, лишайников и всевозможных маленьких травок, видами Байкала, волнами, что бились внизу и необыкновенной изумрудно-прозрачной водой.
Байкал – образовался около 20 миллионов лет назад в результате тектонического разлома. Зимой он покрыт прозрачным льдом, образующим огромные торосы, похожие на гигантские кристаллы, а летом напоминает старый седой океан, ушедший на пенсию. В нем даже есть свое море – Малое. Байкал раскинулся на 636 километров в длину и 80 километров в ширину, линия его побережья составляет более 2000 километров (примерно столько же от Москвы до Тюмени), глубина Байкала 1637 метров. При этом в нём чистейшая вода и множество обитателей. Вот только человек все никак не может успокоиться, поэтому Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат неустанно отравляет это уникальное озеро вполне обычными ядовитыми отходами.
Вскоре, радостно гудя и общаясь через громкую связь со знакомыми на берегу, подошел паром «Дорожник», началась погрузка, и через полчаса мы уже шли по проливу Ольхонские ворота.
Остров Ольхон – самый большой остров на Байкале, длина его с севера на юг составляет 73 километра, площадь 730 квадратных километров. Население в 1995 году составляло 1520 человек, сейчас 1226 чел. Водное сообщение с материком – паром «Дорожник» и частные плавсредства. Есть краеведческий музей, создатель музея Николай Ревякин. Достопримечательности – сам остров – сплошная достопримечательность, мыс Бурхан, северная часть мыс Хобой и другие.
Дорога по острову была занятна и, вместе с тем, однообразна – периодически из-за сопок выглядывало Малое море и где-то в дымке угадывались синие горы материка, из другого окна на нас глядели всё те же невысокие сопки, кое-где наверху покрытые лесом. Очаровательная водно-степная местность. Прибыли в поселок Хужир (в переводе с бурятского – солонец) – самый большой на острове, все пассажиры мгновенно разбрелись, и я остался один посреди центральной площади. Мимо прошла тётя средних лет, если бы я был в городе, принял бы её за цыганку, столько на ней было в прошлом ярких халатов и прочих предметов одежды, всю эту картину завершали несколько золотых зубов, торчавших в разные стороны и по-разбойничьи повязанный цветастый платок.
– Ватира? – спросила она на ломаном русском.
– Нет, спасибо, а где здесь порт? – поинтересовался я, поскольку квартира мне была не нужна.
В ответ она сказала что-то, видимо, по-бурятски, и махнула рукой налево, куда я и незамедлил пойти. По пути заметил вывеску «Краеведческий музей», и зашел внутрь.
Этот музей собирался на протяжении многих лет, его основателем был Николай Ревякин, сумевший организовать много исследовательских походов по острову, результатом которых стали не только новые экспонаты, но и интересные открытия, в том числе обнаружение реликтовых елей, существование которых на острове до этого полностью отрицалось научным сообществом. Кроме того, в музее много рассказывается о флоре и фауне острова, о подводном мире Озера, о геологии, топологии, о климате, о населении, есть любопытные фотографии, иллюстрирующие становление Советской власти, развитие местных поселков и т.д. Потом в музей пришла группа немцев, и я неспеша решил ретироваться, чтобы не мешать гостям, исполнив тем самым какой-то свой внутренний долг гостеприимства.
До берега Байкала оказалось метров двести, и вскоре я уже стоял на краю двадцатиметрового обрыва. Места тут безумно красивые – скалы, кое-где заросшие мхом и красным лишайником, невысокая зеленая травка, среди которой в большом количестве раскиданы в безумных сочетаниях небольшие кустики цветов, многие из которых являются эндемиками и нигде больше в мире не встречаются, есть здесь и эдельвейсы, и «маленькие ирисы», как я их окрестил, и растения, отдаленно напоминающие кактусы, и ещё, и ещё… на склонах растут редкие лиственницы. Вокруг пролетают ласточки и чайки, кажется, только руку протяни, и поймаешь…
Если немного пройти вдоль берега, выходишь к песчаному пляжу, и взору открывается сказочная картина: на желтом песке вместо пальм растут зеленые сосны, вдали синеют скалистые мысы, на другом берегу Байкала – горы, невдалеке справа виднеется небольшое озерцо, отражающее небо и заросшее неизвестными мне чудными растениями.
Я же, бородатый человек в тельняшке и с рюкзаком, подобно Робинзону Крузо, хожу среди этой красоты под зонтиком, поскольку дождик немного моросит, и периодически натыкаюсь на остатки цивилизации – то огромный корабельный винт торчит, полузасыпанный песком, то деревянные лодки лежат кверху днищем. В конце концов вернулся и, попрыгав по скалам, с риском замочить ноги, нашёл одну очень милую бухточку, где и решил отдохнуть и переночевать в уединении на каменистом пляже в надежде, что ни один нормальный человек сюда просто так не попадёт.
На берегу валяются остатки «кораблекрушений»: пустые пластиковые бутылки, обрывки сетей, доски. Хотел сначала искупаться, но лень стало, да и не жарко совсем, ещё и вода холодная. Костер жечь тоже не стал – дрова сырые, пока разведёшь, стемнеет, поэтому на ужин довольствовался банкой килек, хлебом, булочкой и минералкой.
Сижу, наслаждаясь жизнью, пишу заметки, попыхивая трубочкой с новым табачком, смотрю на Байкал. А потом вновь пошёл дождик, и пришлось залечь в палатку.
Но несмотря на все преграды, на дождь, на труднодоступность моего убежища, вскоре неизвестно откуда взялась «куча» ребятишек, весело переговаривающихся между собой и пускающих «лягух» из гальки, обильно валяющейся вокруг моей палатки. Исследовав местность и не обнаружив ничего особо интересного, они ретировались на голос сопровождавшей их учительницы, которая осталась на безопасном пляже.
Под аритмию дождя по палатке и шум прибоя вскоре заснул, периодически сквозь сон размышляя о том, есть ли тут приливы, и насколько они большие, и не смоет ли меня под утро в Озеро…
