Нравственные основы уголовного судопроизводства

скачать книгу бесплатно


2.2 Конституция РФ как нравственная основа законодательства о правосудии и правоохранительной деятельности.

2.3 Нравственные принципы и нормы в уголовном праве.

2.4 Нравственные основы уголовно-процессуального законодательства.

2.1 Нравственное содержание отдельных международно-правовых актов

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее правовой системы. Данная норма была продублирована и в п.3 ст.1 УПК РФ. Этим подчеркивается особое значение, которое в последнее время придается нормам международного права в сфере уголовного судопроизводства.

А.С. Кобликов писал: «Единство законности и нравственности находит свое воплощение в законодательстве о правосудии, его основных началах, принятых мировым сообществом, а также в конституционном национальном законодательстве».[52 - Кобликов А. С. Указ. соч. – С.34.] В связи с этим хотелось бы обратить внимание на следующие международно-правовые акты: Всеобщую декларация прав человека, принятую ООН 10.12.1948 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 16.12.1966 г.; Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1984 г.; Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 17.12.1979 г.; Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступления или злоупотребления властью, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 29.10.1985 г. Все эти и многие другие международно-правовые акты содержат нравственно обусловленные нормы, регламентирующие права и свободы личности в сфере уголовного судопроизводства и направленные на их защиту.

Всеобщая декларация прав человека содержит ряд принципиальных требований к организации правосудия, которые с полным основанием можно отнести к числу общечеловеческих правовых ценностей. Одновременно они воплощают и нравственные требования, общепризнанные нравственные ценности, отражают важнейшие этические категории. Гуманизм, справедливость, защита достоинства человека характеризуют нормы этого важнейшего документа ООН.[53 - Там же. – С. 34.] Так, Декларация устанавливает, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах (ст.1); они равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона (ст.7); никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый имеет право на защиту закона от таких вмешательств (ст.12).

Международный пакт о гражданских и политических правах имеет важное значение для определения нравственного содержания российского уголовнопроцессуального законодательства, поскольку закрепляет основные процессуальные гарантии прав личности. Прямым развитием идей Всеобщей декларации, в том числе тех, которые касаются защиты человека, явилась разработка Международного пакта о гражданских и политических правах. Ценность этого нормативного акта заключается в том, что он на более высоком уровне, детально и подробно определил международные стандарты в рассматриваемой области. Существенное отличие Пакта от Всеобщей декларации прав человека проявляется в стремлении в максимально возможной мере гарантировать провозглашаемые права.

Как позитивный момент необходимо расценивать приближение российской формы судопроизводства к международным стандартам. В частности, ст.9 Пакта регламентирует, что каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье (или к другому должностному, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть) и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение. УПК РФ значительно расширил полномочия суда в ходе досудебного производства, закрепив, в том числе, и исключительность принятия решения о заключении под стражу судом (ст.29). Ранее такая мера пресечения применялась при наличии санкции прокурора, которого даже с натяжкой нельзя назвать «должностным лицом, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть», поскольку это противоречит правовой природе его деятельности. Международным пактом о гражданских и политических правах устанавливаются также следующие положения:

– каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей (ч.1ст.9);

– каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное обвинение (ч.2 ст.9);

– каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно (ч.4 ст.9);

– каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой (ч.5 ст.9);

– все лица лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности (ч.1 ст.10);

– все лица равны перед судами и трибуналами (ч.1 ст.14);

– каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невиновным, пока его виновность не будет доказана по закону (ч.4 ст.14) и т.д.

Россия как правопреемница СССР является участницей Конвенции ООН против пыток от 10.12.85 г. (Указ Президиума Верховного Совета № 6416-XI от 21.10.87 г.). В ней предписывается, что каждое государство-участник систематически рассматривает правила, инструкции, методы и практику, касающиеся допроса, а также условия содержания под стражей и обращения с лицами, подвергнутыми любой форме ареста, задержания или тюремного заключения на любой территории, находящейся под его юрисдикцией, с тем, чтобы не допускать каких-либо случаев пытки (ст.11); каждое государство-участник обеспечивает, чтобы его компетентные органы проводили быстрое и беспристрастное расследование, когда имеются достаточные основания полагать, что пытка была применена на любой территории, находящейся под его юрисдикцией (ст.12); предпринимаются меры для обеспечения защиты истца и свидетелей от любых форм плохого обращения и запугивания, в связи с его жалобой или любыми свидетельскими показаниями (ст.13); каждое государство-участник обеспечивает в своей правовой системе, чтобы жертва пыток получала возмещение и имела закрепляемое правовой санкцией право на справедливую и адекватную компенсацию, включая средства для возможно более полной компенсации (ст.14); каждое государство-участник обеспечивает, чтобы любое заявление, которое, как установлено, было сделано под пыткой, не использовалось в качестве доказательства в ходе любого судебного разбирательства, за исключением случаев, когда оно используется против лица, обвиняемого в совершении пыток, как доказательство того, что это заявление было сделано (ст.15) и т.д. Однако, реализация положений Конвенции в сфере уголовного судопроизводства вызывает определенные неясности и противоречия.

Такой состав преступления как пытка в том виде, как он сформулирован в Конвенции, в УК РФ отсутствует. В УК РФ в разделе X есть ст. 302, которая предусматривает уголовную ответственность за принуждение подозреваемого, обвиняемого к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание. Но этот состав преступления не соответствует тому составу преступления, который сформулирован в Конвенции, и не охватывает всех тех действий, которые указаны в Конвенции.

К примеру, в Конвенции под пыткой понимается любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо, или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера…В ст. 302 УК РФ квалифицирующим признаком состава преступления является действие с целью получения показаний. Следовательно, причинение физических и нравственных страданий без цели получения показаний уже не будут квалифицироваться как пытка в соответствии со ст.302 УК РФ.[54 - Епанешников, А. С. Защита прав личности в уголовном судопроизводстве России и нормы международного права / А. С. Епанешников // Новый УПК РФ в действии: сб. науч. ст. – Оренбург: Издат. центр ОГАУ, 2003. – С. 94.] Таким образом, в России имеет место факт нарушения данной Конвенции, что особенно нежелательно в настоящее время в связи с реформированием уголовного судопроизводства. В частности, эти упущения препятствуют обеспечению такого принципа уголовного процесса как уважение чести и достоинства личности.

Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка является своего рода международным кодексом этических норм для полиции и других правоохранительных органов. В его основе лежит идея о том, что должностные лица, осуществляющие полицейские функции, при выполнении своих обязанностей должны уважать и защищать человеческое достоинство и права человека по отношению ко всем лицам. [55 - Осиночкина, Е. В. Международные стандарты в области защиты прав участников уголовного судопроизводства и их имплементация во внутригосударственное право России / Е. В. Осиночкина // Новый УПК РФ и практика его применения: сб. науч. ст. – Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. – С. 290-291.]

Данным международно-правовым документом предусматривается, что при выполнении своих обязанностей должностные лица по поддержанию правопорядка уважают и защищают человеческое достоинство и поддерживают и защищают права человека по отношению ко всем лицам (ст.2); сведения конфиденциального характера, получаемые должностными лицами по поддержанию правопорядка, сохраняются в тайне, если исполнение обязанностей или требования правосудия не требуют иного (ст.4); ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может осуществлять, подстрекать или терпимо относиться к любому действию, представляющему собой пытку или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания, и ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка на может ссылаться на распоряжение вышестоящих лиц или такие исключительные обстоятельства, как состояние войны или угроза войны, угроза национальной безопасности, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение для оправдания пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (ст.5).

Несмотря на большое значение Кодекса для законодателей и правоприменителей, последние не уделяют им должного внимания. Л.М.Володина отмечает: «выборочный опрос следователей прокуратуры, органов милиции и лиц, производящих дознание, показал, что никто из них не знает о существовании этого документа».[56 - Володина, Л. М. Соблюдение естественных прав человека в сфере уголовного судопроизводства / Л. М. Володина // Механизм реализации норм УПК РФ: проблемы и пути их разрешения: межвуз. сб. – Ижевск: Детективинформ, 2003. – С. 19.]

В 1985 г. была принята Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. Целью принятия этого международного акта было оказание содействия правительствам и международному сообществу в их усилиях, направленных на предоставление помощи жертвам преступлений и злоупотреблений властью. В этом документе сформулировано положение, по которому в тех случаях, когда компенсацию невозможно получить от правонарушителя, государствам следует принимать меры к предоставлению потерпевшему финансовой компенсации. Одновременно Декларация говорит о необходимости оказывать жертвам преступлений материальную, медицинскую, психологическую и социальную помощь по правительственным, общинным и местным каналам. В Российской Федерации, несмотря на позитивные изменения, осуществляемые в сфере уголовной юрисдикции, ни государство, ни общество пока не готовы к реализации рекомендаций, предлагаемых Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений.[57 - Там же. – С. 17.]

Декларация ООН об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью 1985 года предусматривает, что потерпевшие от преступлений имеют право на скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством, и в этих целях предлагается содействовать созданию, укреплению и расширению национальных фондов для предоставления компенсации жертвам преступления. В тех случаях, когда компенсацию невозможно получить в полном объеме от правонарушителя или из других источников, государствам следует принимать меры к предоставлению финансовой компенсации:

а) жертвам, которые в результате тяжких преступлений получили значительные телесные повреждения или существенно подорвали свое физическое или психическое здоровье;

б) семьям, в частности, иждивенцам лиц, которые умерли или стали физически или психически недееспособными в результате совершенного преступления.

С.В. Мамичева отмечает, что соответственно нормам международного права жертвы преступлений имеют четыре вида прав: право на доступ к правосудию; право на возмещение вреда от причинителя вреда (или от третьих лиц); право на финансовую компенсацию причиненного вреда за счет государства и право на получение социальной помощи.[58 - Мамичева, С. В. Права жертв преступлений и злоупотреблений властью / С. В. Мамичева // Журнал российского права. – 2001. – № 7. – С. 102.]Российское уголовно-процессуальное законодательство предусматривает два из четырех рекомендуемых прав относительно возмещения вреда, причиненного преступлением.

В вопросе совершенствования процедуры возмещения вреда потерпевшему в уголовном процессе для России важен опыт межгосударственного правового регулирования и накопленная практика ряда зарубежных государств.

Законодательство многих европейских государств опирается не только на акты ООН, но и на документы Совета Европы. Среди последних следует выделить Европейскую конвенцию о компенсации жертвам насильственных преступлений (European Convention on the Compensation of Victims of Violent Crimes), подписанную в Страсбурге в 1983 году и вступившую в силу 1 февраля 1988 года. Несмотря на то, что содержание Конвенции весьма прогрессивно, множество оговорок, ограничивающих обязанность государства материально помогать жертвам преступления, фактически сводит на нет достижение целей, обозначенных в документе. К числу стран, ратифицировавших Конвенцию, относятся: Дания, Германия, Франция и некоторые другие. Из бывших советских республик – Азербайджан. Россия к данной Конвенции не присоединялась. В развитие норм вышеуказанной Конвенции была принята Рекомендация Комитета министров Совета Европы № R (85) 11 от 28 июня 1985 года.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (СЕД № 5) не содержит специальных положений, определяющих правовой статус потерпевших от преступлений. Тем не менее, статья 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) закрепляет отдельные права этих лиц.

Европейская Комиссия по правам человека и Европейский Суд неоднократно отмечали, что статья 6 Конвенции не может быть истолкована как предоставляющая право требовать возбуждения уголовного дела[59 - Eur. Commission H.R. Application 7116/75 X v. Federal Republic of Germany, Decision of 4 October 1976. DR. 1976. No. 7. P. 91; Application 9777/82 T. v. Belgium, Decision of 14 July 1983. DR. 1983. No.34. P. 158; Eur. Court H.R. Helmers v. Sweden, Judgment of 29 October 1991. Series A. No.212-A. Para. 29.]. Согласно статье 6 Конвенции, частное лицо может инициировать судебное разбирательство в случае спора о его гражданских правах и обязанностях. При этом необходимо, чтобы соответствующее право признавалось внутренним правом государства-участника Конвенции (по крайней мере, лицо должно обоснованно предполагать это). Спор должен носить реальный и серьезный характер и касаться не только наличия права как такового, но и его объема и способа реализации. Кроме того, результат соответствующего разбирательства должен непосредственно иметь определяющее значение для данного права[60 - Eur. Court H.R. Acquaviva v. France, Judgment of 21 November 1995. Series A. No.333-A. Para.46.]. Если потерпевший от преступления выдвигает требование о компенсации причиненного ему вреда, то данный процесс для него является «спором о гражданских правах и обязанностях» и он пользуется всеми правами, предусмотренными пунктом 1 статьи 6 Конвенции[61 - Eur. Court H.R. Helmers v. Sweden, Judgment of 29 October 1991. Series A. No. 212-A; Acquaviva v. France, Judgment of 21 November 1995. Series A. No.333-A; Proszak v. Poland, Judgment of 16 December 1997. Reports. 1997-VIII.]. При этом не имеет значения, заявляет ли потерпевший требование о компенсации в ходе уголовного процесса или в рамках отдельного разбирательства[62 - Eur. Court H.R. Helmers v. Sweden, Judgment of 29 October 1991. Series A. No.212-A; Tomasi v. France, Judgment of 27 August 1992. Series A. No.241-A. Перевод на русский язык см.: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. М., 2000. Т. 1. С.755-767; Acquaviva v. France, Judgment of 21 November 1995. Series A. No.333-A; Proszak v. Poland, Judgment of 16 December 1997. Reports. 1997-VIII. Paras.7, 8.].

2.2 Нравственное содержание Конституции РФ

В конституционном законодательств всех государств при регулировании основ организации и деятельности судебной власти гуманные идеи нормативных актов мирового сообщества, отражающие общечеловеческие нравственно-правовые ценности, находят более или менее полное воплощение. Именно конституционное законодательство, как правило, формулирует принципы правосудия и правоохранительной деятельности. Конституция Российской Федерации 1993 г. содержит развернутую систему норм, создающих гарантии прав личности, включая гарантии справедливого правосудия, которые отражают общечеловеческие правовые и нравственные ценности.[63 - Кобликов, А. С.Указ. соч. – С.37.]