скачать книгу бесплатно
– Алена, но к ней пока лучше не соваться, муж…– механически ответил он и, вздрогнув, покраснел. – Это неважно. Малыш, пойми, это ничего не значит, – бормотал Мирон, но как-то чувствовалось, что он сам себе не верит, при этом заранее знает, что его монолог провален.
Этот вариант развития событий я и предвидела, поэтому мысленно похвалила себя за смекалку.
– Слушай, Мирон, я не хочу развивать долгие разговоры, тем более, завтра у меня выпускной, мне надо быть в форме. Надеюсь, твоего здравомыслия хватит на то, чтобы понять: оставаться с тобой под одной крышей для меня мучительно.
– Я никуда не пойду на ночь глядя. Могу лечь на диване.
– Ты уйдешь немедленно, твои вещи я собрала. А если надумаешь брыкаться, я вызову милицию.
– Попробуй, – хмыкнул несостоявшийся Казанова, но снова как-то неуверенно.
– Ладно, ты сам меня вынудил. Твой паспорт и права сейчас у одного моего хорошего знакомого. Если ты не уберешься прямо сейчас, я дам ему команду их уничтожить. Подумай, сколько сложностей у тебя возникнет с восстановлением. Ехать в глубинку, то да се…
– Стерва, – процедил Мирон, хватая чемоданы. – Ты только и ждала возможности избавиться от меня. Между тем, у меня сейчас в жизни непростой период. И вместо поддержки… Где мои документы?
– Это я скажу тебе завтра, когда ты покинешь квартиру. Обманывать тебя у меня желания нет. Как ты понимаешь, я заинтересована забыть о тебе как можно раньше.
Еще полчаса мы увлеченно высказывали друг другу в лицо все, что накипело, из чего я сделала вывод, что расставаться порой очень полезно. Узнаешь о себе много нового. В конце концов, Мирон хлопнул дверью, а я в изнеможении упала на диван и разревелась. Строить из себя железную леди было сложно, и я, наконец, дала волю горю, бушевавшему внутри меня с момента встречи со сладкой парочкой в магазине. Вдоволь наревевшись, я пошла на кухню и поставила чайник, а сама выглянула в окно.
Не знаю, что я ждала там увидеть: Мирона, плачущего под балконом или рисующего сердечко на асфальте мелом… Даже если бы Мирон тогда ночевал в паровозике на детской площадке под домом, я бы его все равное не увидела. Ночь уже вступила в свои права, окутав все весенней черничной темнотой, а я, глотнув чаю, побрела спать. Не зная, что это последняя спокойная ночь, что я проведу в своей квартире в ближайшее время.
Глава 4. Беги, Аглая, беги…
Проснувшись опухшей от слез, я порадовалась, что заранее все приготовила. Погладила платье и пригласила визажиста на дом. Сил делать хоть что-то не было, но мне предстояло ночь отстоять да день продержаться. А там наступят каникулы и… Додумать, что я буду делать на каникулах, раз уж планы отправиться с Мироном в Сочи пошли прахом, я так и не успела. В дверь позвонили.
Ко мне пришла Людка, подрабатывающая парикмахером, и сделала невероятные в своей фееричности кудри себе и мне. Мы напились кофе, а дальше день завертелся с невообразимой скоростью, и я на время совсем забыла о своих горестях.
Выпускной удался на славу. Как свадьба, пел и плясал: дети пытались тайком напиться, родители старались им в этом помешать. Хотя к концу вечера было неясно, кто больше преуспел в борьбе с зеленым змием. Трезвой на выпускном остались только я да закодированный трудовик. Людка, растрепав остатки прически, лихо выплясывала с чьим-то отцом, демонстрируя шпагат, когда я потянула ее за рукав:
– Давай сматываться, дети уехали в клуб, а потом отправятся встречать рассвет с родителями. Нам, по большому счету, делать здесь нечего.
И мы смотались: я бегом, Людка ползком. Время было позднее, фонари уже не горели, и Людка решила остаться у меня. На улице она освежилась и, ввалившись ко мне в квартиру, стала казаться совершенно трезвой.
– Ноги отваливаются. Чертовы каблуки. А ты чего совсем не пила? И в клуб со своими спиногрызами не поехала.
– Я же классный руководитель, какой пример… Да и настроения на клуб нет. А мое отсутствие уже никто не заметит…
– Ты зануда. Оторвалась бы, тем более, повод есть. Твой-то слинял. Гад. Это ж надо: от такой красоты – по бабам шастать. Не везет тебе, Аглая. Ну, да ничего, впереди лето. Слушай, а давай за это выпьем? Время еще детское, а у нас праздник.
Эта идея показалась мне привлекательной, хотя пила я редко. И то все больше вино. Ничего спиртного в моем баре найти не удалось: Мирон истребил все запасы вина, подаренного родителями нерадивых чад. В тоске я развела руками, предложив чай, но Людка не сдавалась и послала меня в ночник. Сама-то она ноги растерла, вот и осталась нарезать бутерброды.
Я натянула джинсы, схватила кошелек и припустилась вниз по лестнице. Разбитое Мироном сердце снова напомнило о себе, что придало мне ускорения.
Продавщица в магазине равнодушно выдала мне бутылку вина, несмотря на запрет на продажу спиртного в день выпускных. В другой день я бы возмутилась такой халатностью, но сегодня она была мне на руку. Я мелкой трусцой устремилась назад к дому, обогнув магазин с торца. У подъезда я вспомнила, что ключи оставила в вечерней сумочке, и позвонила в домофон. Людка открыла почти сразу, и я нырнула в подъезд. В этот самый момент «кожей» почувствовала, что сзади меня кто-то есть. Неуловимое трепетание воздуха или запах перегара? Я попыталась прыгнуть вперед, но сзади меня резко перехватили и зажали рот прокуренной ладонью.
– Сейчас я отпущу тебя, но не вздумай орать, – сурово скомандовал чей-то хриплый голос, и я затихла.
Темнота не способствовала разглядыванию обидчиков, но я поняла, что их минимум двое. Меня толчками сопроводили в сторону лифта. Там у нас имелась кладовка уборщицы, в данный момент она почему-то была приоткрыта. Туда меня и сопроводили. В воздухе запахло групповым изнасилованием, и я сразу стала сражать обидчиков аргументами, при этом почему-то шепотом:
– Послушайте, вы, наверное, обознались. У нас Лариса есть, разведенка, но она в первом подъезде. К ней все ходят.
Типы, в свете, падающем из окошка, казавшиеся великанами, озадачено закряхтели. Я же воодушевилась еще больше:
– У меня дома Людка. А у нее дружок в тюрьме. Я сейчас не приду, и она полицию вызовет. Вот.
Тут я подумала, что про Людку я сказала совсем некстати. Теперь они решат, что вариант «два на два» вполне себе ничего, затащат меня в квартиру и… Пока я судорожно соображала, что делать, амбалы наконец обрели дар речи. Тот, что был повыше, ожил первым:
– Ты совсем дура? Слыхал, Кукиш, чего она удумала? Нафиг нам твои прелести. Мы за баблом.
– Каким еще, простите, баблом?
– Заткнись и слушай: твой красавчик Мирон Голубев – наш должник, – раздраженно гаркнул второй детина, которого первый называл Кукишем. – Усекла? Он у нашего хозяина деньги в кредит брал. Просрочка на нем, а он скрывается. Мы его дружка тряхнули, он сказал, как тебя найти. Мол, лямур тужур у вас, живете вместе. Где эта гнида?
– А я откуда знаю? Позвонили бы мне, я бы все рассказала… Что так, мол, и так, не живет он здесь больше.
Второй амбал принялся визгливо хихикать, но суровый товарищ его вмиг осадил:
– Может, мне письмо еще прислать? Твой дружок добегался. Времени ему давали предостаточно. Велено найти тебя и передать Мирону: мол, как бы невеста без уха осталась.
– Я сейчас заору, – пискнула я. – Мне без уха никак. Я учитель…
Все это время Кукиш обыскивал мою сумку и вдруг присвистнул:
– Опа-ча, тут такой подарок. Паспорт Мирона Голубева, права. А говоришь, он тут больше не живет. Отлично подготовилась, красотка. Ты что, должна была ему их передать? Где там прячется твой возлюбленный?
Я мысленно прокляла тот момент, когда решила припрятать документы Мирона у себя (естественно, история со знакомым была не более, чем блефом). Теперь подозрение падет на меня в первую очередь.
– Вы сами подумайте. Если бы я должна была ему передать, я бы шла не домой, а из дома. Верно? Я на выпускном была. Учительница я. Денег нет. Мирон подлец. Он меня бросил, точнее, я его выгнала. И документы припрятала, чтобы его окончательно изгнать.
Пару минут я вводила амбалов в курс дела, попутно размышляя, когда у Людки хватит мозгов поинтересоваться моим отсутствием.
Наконец дверь на третьем этаже скрипнула и послышался Людкин встревоженный голос:
– Аглая?
Амбалы недовольно переглянулись, словно принимая решение, после чего суровый вынес вердикт:
– Пошли квартиру еще раз осмотрим, вдруг этот хмырь успел проскочить…
На ватных ногах я стала подниматься наверх, лихорадочно размышляя, как обезопасить хотя бы Людку. Человек тут вообще ни при чем… Людка в дверях выглядела испуганной. Отодвинув ее, амбалы молча осмотрели квартиру и, к моему облегчению, вроде бы собрались уходить:
– Ладно, шум поднимать пока не будем. Документы забираем. За тобой присмотр организуем. Как только твой Мирон объявится, чтобы забрать документы, звонишь нам. Телефон пришлю смс-кой. Вздумаешь чудить – кишки выпустим. Пока, училка. А вы, Людмила, дружку на зону почаще пишите. Небось, тошно ему там, по себе знаю.
Людка так и продолжила стоять, открыв рот. Пришлось рассказать ей всю историю, благо, бутылка вина как раз способствовала снятию стресса.
Когда в небе забрезжил рассвет, а на дне бутылки ничего не осталось, Людка стала философски смотреть на жизнь:
– Тебе надо бежать. В конце концов, все наша жизнь – бег через невидимые препятствия, и все мы, подобно хомячкам…
– Покороче можно? – вздохнула я.
– Короче, я эти дела знаю. Парни непростые, и в покое они тебя не оставят. Ценные вещи ты у меня припрятала, квартира на сигнализации. Выпускной позади. Садись на машину и сматывайся на ближайшие месяцы куда подальше. Директрисе я скажу, что у тебя тетка заболела, срочно вызвали. Наплету что-нибудь. Есть куда ехать?
– Ага…
– Только мне не говори, – предупредила Людка, – если начнут пытать, я могу не сдержаться и выдать тебя. Ты уж извини…
– Людка, ты настоящий друг, – расчувствовалась я, пожимая ей руку. – А вдруг пронесет? Может, просто пугают? Мирон объявится, в конце концов, ему нужны документы. Пусть они сами с ним разбираются.
– Знаю я эти блат-кассы, просто официально оформленные, типа банки. Воровской общак. Дают деньги взаймы, а потом от них такие вот коллекторы ходят, избивают да насилуют. Или кислотой обольют, что вероятнее. Ты рожи их видела? Мирон твой, если не дурак, уже в бега кинулся. Бабки у него есть, ты сама говорила. Паспорт новый купить не проблема. У него, может, в каждом городе по кредиту. И по бабе. Вот он карася и окучивал, чтобы у нее пожить, потому что жареным запахло.
Мотай отсюда, пока все не уляжется. Документы ты уже отдала. В конце концов, им надоест тебя искать, и они займутся кем-то другим. А полиция тут не поможет, так и знай. Беги, Аглая, беги…
Нарисовавшаяся перспектива меня не обрадовала, но в Людкиных словах я почуяла недюжинную логику. Скорее всего, потому, что, как я уже сказала, один Людкин кавалер сидел в тюрьме и часто писал ей письма, подбрасывая в костер ее фантазии занимательные факты. Теперь я знала, как сделать зарядное из кипятильника, шахматы их хлебного мякиша, а еще ловко смогла бы спрятать телефон на зоне.
Познакомилась она с товарищем из мест не столь отдаленных в соцсетях, и долгое время он писал ей, что служит на подлодке. Однако Людка провела небольшое расследование и выяснила-таки правду. К ее чести, переписку они продолжали, хотя ничего хорошего от жизни подружка уже не ждала, но письмами зачитывалась, как шпионскими романами.
Проводив Людку и обещав ей писать на адрес главпочтамта до востребования, я почувствовала себя героиней трагикомедии. На всякий случай я пару раз набрала номер Мирона, но, как и предсказывал амбал, тот оказался недоступен. Решив, что мне необходимо поспать перед дорогой, я скрутилась калачиком на диване.
И тут же провалилась в тревожное полузабытье, прерываемое редкими обрывками сна.
Глава 5. Напуганная изгнанница
Мои сборы в Бухалово на этот раз были лишены радостного предвкушения встречи с прекрасным. Любимая деревня должна была принять не счастливую гостью, а напуганную изгнанницу. Еще неизвестно, как обернется вся эта история, а ставить под удар тетку я и вовсе не хотела.
Однако ехать больше мне было некуда, поэтому я упорно продолжала жать на газ своего железного коника, изводя себя грустными мыслями. Встав пораньше и побросав вещи в багажник, стеная и охая от головной боли, я покатила прочь из родного города.
Директрисе я позвонила сама, сослалась на семейные проблемы и получила добро на отпуск. Кое-какие бумажные вопросы за меня вызвалась решить добросердечная Людка.
Конечно, я рисковала. За мной могли присматривать, но, скорее всего, никто не ожидал от училки такой прыти. Так что Людкин совет бежать как можно быстрее сработал в мою пользу. Другой вопрос, сколько времени им понадобится, чтобы меня найти? Мирон про тетку слышал, но никогда особенно не интересовался, где она проживает. В моих документах Бухалово не упоминалось. Конечно, если поднять данные по маме… Но, насколько я знала, архивные данные ученых в нашей стране были засекречены, да и фамилии у нас с теткой разные.
Если Людка права, и эти люди связаны с криминалом, а не просто так пугали меня, то для них это не станет проблемой. Опять же, все зависит от того, насколько сильно им нужно найти Мирона. Я уповала на то, что фигура я в этом деле незначительная, и пугнули меня так, для острастки. И где он может находиться? Вроде родственников у него в наших краях нет, хотя был какой-то двоюродный дядька по линии отца Мирона… Тот вроде бы даже обещал помочь ему с работой, но потом сам загремел то ли в больницу, то ли в тюрьму. В любом случае, никаких координат родича я не знаю.
Так что пересидеть пару месяцев у тетки представлялось самым безопасным и логичным. Тем более, лето уже вовсю заявило о своих правах. Успокаивая себя таким образом, я сделала большой крюк по объездной дороге, потому что после вчерашних возлияний не желала столкнуться с ГАИ-шниками.
Час пути пролетел незаметно, и вот я уже свернула с дороги на асфальтированный съезд. Сердце сладко замерло, предчувствуя картину, открывшуюся мне через пару минут. Бескрайнее поле, заканчивающееся кромкой леса. Чуть дальше – река, небольшой пляж в окружении березовой рощи.
Пригорки и овраги причудливо изгибались, разбавляя монотонный пейзаж изогнутыми линиями. Я открыла окно, чтобы вдохнуть сладковатый запах желтой медовой кашки, в обилии произрастающей в этих местах. Налево – поворот на крупный поселок Жуки. Направо – дорога на Бухалово.
Проезжая по родным местам, я с удивлением заметила, что подлец Мирон, несчастная любовь, коллекторы-амбалы, выбивающие долги, – все отступило перед этой красотой и умиротворенностью природы. Как будто в деревне детства все проблемы становились недействительными, обнулялись и рассеивались мелкой росой на траву, подобно туману.
Я вспомнила, как в младшем школьном детстве не хотела возвращаться с каникул, и заявляла маме, что останусь жить у тетки. Там были все мои друзья, там была река, утесы, валуны, старинные развалины помещичьего двора, яблоки, сливы, малина, караси и щуки, грибы, многочисленные приезжие и местные рыбаки, а еще местные пьяницы, за которыми было очень смешно наблюдать.
Мы с соседскими девчонками с замиранием сердца прятались в лопухах у дровяника, возле которого местные алкаши часто играли в очко. А потом они напивались так, что просто мычали и бревнами валились в траву под наши радостные визги.
Там были вредные мальчишки, которые жутко больно жалили нас крапивой, а еще колоритные деревенские сплетницы, под треск сверчков рассказывающие вечерами на лавочках жуткие истории.
Мы с детворой обожали слушать россказни про убийства и другие зловещие преступления, поедая при этом вкуснющие пирожки с черникой. Чаще всего собирались почему-то у нашего палисадника. Наверное, тому способствовала удобная большая скамейка под раскидистой вишней. Сосед тетки Зины, дядя Миша, у которого был внук Сашка, презрительно называл вечерние бабские посиделки «агентство ОБС».
– Одна баба сказала. Другая повторила. Ересь разносите. Дети, закройте уши. Тьфу на вас, заразы. Хорошо, что я больше не женился, – качал он головой, слушая бабьи байки.
Одно время мне казалось, что тетка Зина с дядей Мишей крутили роман, хотя в то время они казались мне ужасными стариками. Но никакого развития роман так и не получил: дядя Миша, насколько мне известно, продолжал жить вдовцом, а про Сашку, его внука, с которым в детстве мы жалили друг друга крапивой, я уже лет десять ничего не слышала.
Словом, та жизнь была такой веселой и насыщенной событиями, что каждый год, уезжая, я давала себе слово: вот вырасту и приеду сюда жить. И вот я выросла, но последние пару лет в Бухалово вообще не приезжала. Работа, заботы, любовь, мать ее так-растак.
Тетка все чаще приезжала сама и утверждала, что в Бухалово ничего не изменилось и делать там молодой красивой девушке совершенно нечего. Хотя я доподлинно знала, как она скучает и ждет меня в гости.
– Вот и случай представился, – пробормотала я, въезжая в деревню под кудахтанье куриц, обосновавшихся прямо посреди асфальтированного проезда. Я не подозревала, что в это время из кустов, расположенных ближе к лесу, мою машину внимательно разглядывают. Ехала я медленно, объезжая чужую птицу, оттого представляла собой отличный объект для наблюдения. И тому, кто успел рассмотреть мои номера, появление нового человека в деревне очень не понравилось…
Глава 6. А был ли клад?
Тетка числилась на пенсии, хотя и подрабатывала, когда где-то требовалась помощь ветеринара. Я надеялась застать ее дома и не ошиблась. Дверь, как в детстве, была гостеприимно раскрыта нараспашку, а на заборе в позе египетской кошки сидел мой любимый старый рыжий кот Кузя. Почесав его за ухом, я распахнула ворота и позвала:
– Открывай, сова! Медведь пришел!
Через секунду в окно, выходящее во двор, высунулась голова тетки в бигуди.
– Аглаюшка, доченька, ты ли это? Да откуда тебя принесло, заноза моя? – в свойственной ей манере приветствовала меня тетка, выскакивая во двор в переднике. – Дня два назад разговаривали с тобой, ты ж не собиралась вроде? Или случилось чего? Ты машину во двор загоняй, загоняй. Мальчишки местные поцарапают еще. Такие чертята… Что-то ты бледная, красавица моя? С мамкой-то все хорошо? Я ей звонить сегодня собиралась, да вот завозилась…
Тетка пристально всматривалась мне в лицо, а я силилась придать себе оптимистичный вид.
– Почему сразу случилось? Все хорошо, просто решила навестить родные места. У меня каникулы, выпускной вчера был. Все, сбагрила своих детишек, пора и отдохнуть. У меня за последний месяц от такой жизни гемоглобин упал и вес. До критической отметки.
– Ну, с весом я тебе помогу, – рассмеялась тетка, помогая мне вытаскивать сумки. – Откормим, молочком парным отпоим. Красавица ты моя. Рада я, что ты приехала. Только вот чует мое сердце, что ты с парнем своим поругалась. Как там его, Цицерон?
– Мирон, – вздохнула я, прикидывая, как половчее рассказать тетке обо всем произошедшем, чтобы лишний раз не волновать ее. – Да, мы больше не вместе. Не сошлись характерами, так сказать. Бывает, а что? Я молодая, найду себе кого-нибудь.
– Вот и славно! – захлопала в ладошки тетка, но вовремя осеклась и потупила взор. – Ты не подумай, я не тому радуюсь, что вы разошлись. Конечно, если бы ты его любила – я бы и слова… Хоть он и глупый оказался, даром что Цицерон. Какой же умный человек такую красавицу отпустит? Да и имя у него, прости Господи. Представь, какие отчества были бы у ваших детей?
Я хмыкнула.
– Тут вот еще что, – зашептала тетка, выставляя на стол пирожки и борщ. – Прямо знак судьбы. Шуряйка как раз вчера приехал! Сходишь, поздороваешься, вспомните былое. Вы же в детстве были – не разлей вода. А он сейчас какой стал? Красавец! Косая сажень, серьезный такой. Вежливый.
Если тетка надеялась, что я что-то пойму из ее монолога, то надеялась она зря. В моей больной голове все перемешалось, и какой-то там Шуряйка с саженью остался неидентифицированным. Видя непонимание в моих глазах, тетка вошла в ажиотаж:
– Ну как же… Сашка, внук дяди Миши, соседа. Помнишь его? Крапивой бились. Потом сын дяди Миши с женой развелся, та мальчишку увезла в другой город, он тут почти и не бывал. Сейчас вот к деду приехал. Бабы говорят, он спортом занимается, профессионально. Высшее получил, теперь вот работает. Отпуск у него, наверное. Холостой, я приметила, что без кольца. А уж красавец…
– Так, кончай меня сватать, – пригрозила я тетке пальцем, – а то сбегу. Не нужны мне женихи, я еще тем сыта по горло.
– Хоть пирожки-то занеси, поздоровайся, – огорченно вздохнула тетка, стаскивая бигудину с челки.
– Пирожки занесу, а ты сама-то куда собралась? – я только сейчас заметила, что под передником на тетке было надето нарядное платье, и в очередной раз отметила, что она еще дама хоть куда. Полновата, но фигуриста, а лицо вообще без морщин. Красавица, да и только.
– Ой, и правда. Совсем забыла, я же на работу собиралась. А оттуда в гости. У нас теперь по вечерам посиделки у Лукича. Обмениваемся рецептами и секретами огородников. Со мной пойдешь?
– Это дело хорошее, – кивнула я, уплетая теткины пирожки, – но сегодня я пас. Устала. Вчера на выпускном, плюс сердечные переживания. Буду с кислой физиономией сидеть, портить вам настроение. Я лучше в беседке посижу, соловья послушаю. А завтра буду огурцом, обещаю. Соскучилась я по Бухалово. Хорошо тут.
– Ну, гляди, доча. Ты ж у себя дома: хочешь – телевизор смотри, хочешь – в саду гуляй. А то, может, пройдись, Шуряйку позови, прогуляетесь до кургана.
