скачать книгу бесплатно
Выше облаков
Екатерина Береславцева
Очнувшись после серьёзной операции, едва не стоившей ей жизни, Маргарита Громова принимает решение удочерить новорождённую девочку, чья мать умерла при родах в соседней палате. Что же движет ею: психическое заболевание, внутренний голос, череда мистических совпадений или желание решить свои внутренние проблемы, тянущиеся из детства? Маргарита пока не понимает, чем обернётся для неё неожиданное материнство, но одно она знает точно – в её жизнь вторглось нечто, не поддающееся разумному объяснению, и она готова пойти на всё, чтобы эту тайну разгадать.
Екатерина Береславцева
Выше облаков
Часть 1
Глава 1
Кромешная темнота сменилась ярким светом, болезненно ударив по моим закрытым глазам. Это случилось вдруг, в одну секунду, и было таким острым и страшным ощущением, что невольно я застонала.
– Очнулась, Иван Семёнович!
Внешний мир вторгся в меня неумолимо. Беспощадно. Громкий стук, похожий на звук идущих механических часов, увеличенный стократно, надсадно и монотонно буравил мои виски. В животе чувствовалась зияющая пустота. Как будто из меня зачем-то вынули все внутренности и забыли вложить обратно. А ещё было очень холодно. Нестерпимо холодно.
Веки разлепились с трудом. Никогда ещё я не видела такого ослепительного потолка. Идеально ровное белое море омывало квадратные светящиеся островки люминесцентных ламп.
– Как вы себя чувствуете, Маргарита Станиславовна?
Незнакомый низкий голос заставил меня слегка повернуть голову направо. Надо мной склонилась широкоплечая мужская фигура в белоснежном халате. Светло-голубая полупрозрачная шапочка на лысеющей голове, плотная маска на лице, серьёзные карие глаза.
– Не знаю, – удалось выговорить мне. – А где я?
Густые брови чуть дрогнули.
– В третьей городской больнице. Мы вас хорошенько почистили, Маргарита Станиславовна.
– Почистили? – До меня не сразу дошёл смысл этого слова. – А я была… грязная?
– У вас был острый перитонит, – медленно, словно ребёнку, объяснил мужчина. – Нам пришлось немало повозиться. К счастью, у вас сильный организм.
– Сильный организм… – повторила я. – А как я сюда попала?
– Вас привёз ваш отец.
– Да? Я не помню.
Что-то мешало мне сосредоточиться. Может быть, этот размеренный стук?
– А что вы…
– Вы можете это отключить? – раздражённо перебила я его.
– Что отключить? – голос доктора стал ещё мягче.
– То, что стучит так нудно. Или это дождь?
– Вам показалось, Маргарита Станиславовна. В реанимации тихо. А за окном светит солнце.
– В реанимации? – я уцепилась за страшное слово. – Я в реанимации?? Почему я в реанимации? Я что, умираю?!
– Всё уже хорошо, успокойтесь! – Доктор присел на стул и коснулся моей руки. Прикосновение было неприятным. – Операция прошла успешно, и скоро вы сможете увидеть своих родных.
Его глаза внимательно и устало смотрели на меня.
– Вы не имели права оперировать меня без моего согласия! – жёстко сказала я.
Слева послышался звон чего-то упавшего.
– В данной ситуации я такое право имел, – голос врача не изменился. – Вы были без сознания, и согласие на операцию дал ваш отец.
– Я не верю. Он не мог этого сделать, не посоветовавшись с моим врачом.
– Фёдор Васильевич подписал все необходимые бумаги, – всё так же ровно произнёс мужчина. – Вам их показать?
– Не сейчас. – Я немного подумала. – Мне нужно позвонить своему доктору. Я могу это сделать?
– Конечно. – Он встал. – Но только позже. Сейчас вам необходимо отдохнуть.
– Я сама буду решать, отдыхать мне или нет! – я повысила голос. – Я не устала и желаю сейчас же позвонить единственному врачу, которому я доверяю!
– Пока вы находитесь в моей больнице, вы будете делать то, что я скажу, пациентка Громова! Я наслышан о вашем характере и предупреждаю, что со мной вам незачем упражняться в хамстве и грубости. Прошу это запомнить! Анечка, приготовьте всё для инъекции, Маргарите Станиславовне пора спать.
– Со мной так ещё никто никогда не говорил! – от возмущения меня бросило в жар.
– Привыкайте, – кинул на прощание доктор и вышел.
Я посмотрела на медсестру. Лицо её пошло красными пятнами.
– Как вы могли такое сказать! Иван Семёнович – гений! Да если бы не он…
– Если бы не он, я бы не валялась сейчас в вашей мерзкой больничке, а находилась под наблюдением самого лучшего доктора! Моего доктора!
– Иван Семёнович вас с того света вернул, – тихо сказала девушка. – Может быть, не надо было?
– Делайте уже свой укол! Я устала с вами спорить. И отключите, наконец, эту штуковину, она меня бесит!
Я бессильно закрыла глаза.
Глава 2
– А носик у нас папин, а глазки бабушкины. Лапочка моя, солнышко, доченька долгожданная!
Так вот что стучит так монотонно! Сердце этой юной женщины! Теперь, когда я поняла это, колючее раздражение отпустило меня. Перед глазами проплыло светлое размытое облако, а в нос проник запах, сладкий и смутно-знакомый, заставивший вздрогнуть всё моё существо. Вздрогнуть и неистово потянуться губами к тёмно-розовому облачку поменьше…
– Доброе утро, Маргарита Станиславовна!
Я непонимающе уставилась на человека, сидящего рядом. Сон, всколыхнувший меня, всё ещё держал в своих объятиях. Не отпускал. Мучил. Мне редко снятся сны. Пожалуй, я их по пальцам могу пересчитать. Я здравый человек, и к сновидениям у меня точно такой же подход. Ночь нужна для того, чтобы спать. Видимо, непривычные для меня нынешние обстоятельства вынудили организм работать по-другому. Ничего, выпишусь – приду в себя.
– Здравствуй, Ирина. Как это тебя пропустили в реанимацию?
– Мы так волновались, так волновались, Маргарита Станиславовна!
На лице моей заместительницы появилось заботливое выражение. Ага, волновались они, как же! Знаю я, что вы думаете про меня. Так ей и надо, нашей железной леди.
– Ты знаешь, что я не выношу лицемерия, Ира! – я поморщилась. – Что там у тебя? Ты же не просто так пришла, проведать несчастную больную?
– Зачем вы так говорите, Маргарита Станиславовна! – кажется, девушка даже расстроилась. – Нам позвонил Фёдор Васильевич, сказал, что операция была очень сложная, и мы все очень испугались за вас!
– А где сам Фёдор Васильевич?
– Он… У него же встреча в Дрездене, вы забыли? – лицо её стало жалким.
– Ах, да!
Я и не ждала проявления добрых чувств от своего отчима. Подумаешь, единственная падчерица попала в больницу, эка невидаль! Гораздо важнее встреча с Шульцем, которой он добивался почти год. Ну и что ты раздражаешься, Марго, разве сама бы ты не так поступила на его месте?
– Может быть, вам что-нибудь принести, Маргарита Станиславовна? – Ирина скосила глаза на медсестру, которая возилась с каким-то прибором в дальнем углу комнаты. – Мы не знали, что вам можно…
– Маргарите Станиславовне сейчас ничего нельзя, – сухо ответствовала вчерашняя Аня. – У неё глюкоза вместо апельсинов и судно вместо горшка.
– Ой, – вздрогнула впечатлительная Ирина и посмотрела на меня.
– Наша медицина – самая добрая медицина в мире! – громко сказала я.
– Тогда я пойду, Маргарита Станиславовна? – Мне показалось, что глаза моей заместительницы улыбались. Ничего, голубушка, вот выйду я на работу, посмотрим, кто будет смеяться последним! – Выздоравливайте поскорее!
– Ты что, только для этого приходила, Ира? Чтобы пожелать мне скорейшего выздоровления? Что у вас там стряслось?
– Ничего не стряслось, честное слово, Маргарита Станиславовна!
– Так я тебе и поверила, – буркнула я. – Ладно, иди уж. Лиса.
– А… – девушка замешкалась.
– Ты что-то хочешь спросить?
– Нет-нет, ничего. Я потом. – Она бросила быстрый взгляд на медсестру. – До свидания, Маргарита Станиславовна, я к вам завтра приду!
– Займись лучше своими рабочими обязанностями, Ирина! Мне тут и без тебя не дают скучать. Не приходи. Нужна будешь – вызову.
Сон ещё не до конца отпустил меня. Сознание моё раздваивалось, плыло, временами находило странное, бессильное ощущение нереальности происходящего, доносились звуки, которые уж никак не могли принадлежать этому холодному белому месту, но через мгновение комната вновь обретала чёткость и ясность. Это после операции, понимала я, но мне это чертовски не нравилось. Я не привыкла чувствовать себя слабой и беспомощной.
– Аня, вы можете подойти ко мне?
– Слушаю вас, – девушка моментально оказалась около моей кровати. – Вас что-то беспокоит?
– Меня беспокоит, что я ничего не помню про операцию.
– Это нормально, Маргарита Станиславовна, – она слегка улыбнулась. – Действие наркоза обычно…
– При чём тут наркоз? – я грубо её оборвала. У медсестры окаменело лицо. Ладно, попробую по-другому. – Извините меня, Анечка, я просто раздражена из-за своего состояния. Вы же можете это понять?
– Да, конечно, я понимаю, – она кивнула всё с тем же непроницаемым выражением лица.
– Мне необходимо знать, что делали со мной, пока я была под наркозом?
– Вам со всеми подробностями рассказать? – хладнокровно произнесла девушка. – Например, какого размера был разрез в подвздошной области или на какой минуте делали электрическую стимуляцию сердца? А может быть, вам поведать о паллиативном вмешательстве в виде дренирования?
– У вас острый язычок, милая, это я уже поняла. Но вы зря стараетесь, и не такие люди зубки свои обламывали.
– Если вас больше ничего не беспокоит, я займусь своими рабочими обязанностями, уважаемая Маргарита Станиславовна!
Она резко развернулась и устремилась к выходу.
Вот зараза! Злобная девица. И где таких берут? А что такое она сказала про стимуляцию сердца?
– Подождите, Аня!
Она обернулась в шаге от двери.
– Слушаю вас.
– Что вы имели в виду, когда говорили об электрической стимуляции сердца? Это что значит?
– Спросите у Ивана Семёновича, я не компетентна отвечать на такие вопросы.
– Ну так позовите его!
– Когда доктор будет свободен, он обязательно к вам зайдёт! – вежливо пропела девушка и закрыла за собой дверь. Вот нахалка!
Глава 3
Я медленно выплывала из сна. Мне не хотелось просыпаться. То, чего я была лишена всю свою жизнь, внезапно реализовалось в моих бессознательных сновидениях, повторяющихся со сладостным постоянством из ночи в ночь. Не было никаких забот и ответственности в моём безмятежном младенческом состоянии. Одни лишь простые желания: поесть, поорать, испачкать пелёнки. Я купалась в этой безмятежности, как в парном молоке, и была окутана непроницаемой защитой человека, который дарил мне свою любовь и ласку и которого звали Надя. Наденька. Надежда. Больше никого и ничего в том мире не было.
Он позвонил, когда длинная стрелка на белом циферблате прикоснулась к короткой. Сравнивать биение времени с биением сердца внутри себя было сейчас моим единственным занятием.
– Здравствуй, Фёдор! – Я никогда не называла своего отчима папой.
– Как ты себя чувствуешь, королева Марго? – голос его был уставшим.
– По сравнению с Бубликовым – просто прекрасно. Как Шульц? Тебе удалось его укротить?
– Лошадка оказалась норовистая, но и мы не лаптем щи хлебаем.
– Значит, нас можно поздравить? – Я не понимала, обрадовали ли меня его слова.
