скачать книгу бесплатно
Мое лицо стало суровым.
– Советник, чего я хочу, так это сделать Тайн безопаснее. Я выросла не в Айронвальде – я выросла в деревне, похожей на Спайр-Фоллз. Я знаю, какой тяжелой ношей для народа оборачиваются прихоти короля.
– Он потерял сына и невестку. Он чуть не потерял своего внука. Так что его желание окружить себя лучшими магами нетрудно понять.
– Но его долг заключается не в том, чтобы защищать самого себя.
Все хотят, чтобы я проявила сочувствие. Чтобы я поняла.
И я понимала.
Король пережил утрату. А потом он использовал свою силу, чтобы все остальные страдали так же, как и он.
– А что об этом думал принц Кендрик? – спросила я.
Берк провел рукой по волосам.
– Принц… Я не знаю, что думал принц. Он не говорил о своих родителях, а я здесь совсем недолго и не успел хорошо его узнать. Знаешь… – на мгновение он отвел взгляд и сжал челюсти, – я ведь тоже вырос не в Айронвальде. Это дядя решил привезти меня сюда. Я этого не хотел.
– Что ж, не думаю, что вы недовольны своим новым положением, – сказала я.
Он тихо усмехнулся себе под нос.
– Я горю желанием снизить ущерб, который причиняет король. Но у меня слишком мало власти. Король почти никого не слушает, и уж тем более он не слушает меня.
Это напоминало странное эхо того, что сказал принц Кендрик. О том, что он хотел бы, чтобы дед к нему прислушался.
– Сколько они предложили тебе за то, чтобы ты приехал сюда? Чтобы ты изменил всю свою жизнь?
Он отвел взгляд.
– Они ничего не предлагали. Просто приказали.
Ледяной палец прочертил линию вдоль моего позвоночника.
Солдаты, пришедшие за моей матерью, тоже не собирались ничего предлагать.
Глава десятая
Эвра
Одну оленью шкуру мама уложила на скамейку нашей повозки, а другую перекинула через перила, чтобы мы прикрыли ноги. Когда я повернулась, чтобы обнять Дьюарда, Тэм подпрыгнула. Теперь, когда этот момент настал, минуты ускользали слишком быстро. Я попыталась ухватиться за последнюю ниточку – с моего последнего видения прошло уже несколько часов. Может быть, видения прекратились, может быть, я могла бы остаться.
Я не хотела уезжать.
– Тебе нужно будет спеть для Тэнси, – сказала я. – Сначала она будет волноваться. Она не любит перемен, и…
– С ней все будет хорошо, Эвра, – мягко сказал Дьюард. – Не беспокойся о нас. И о себе тоже постарайся не беспокоиться. Знаешь, в этом может быть что-то хорошее. У некоторых видений счастливый конец.
– Я не могу даже думать обо всем этом.
Я шмыгнула носом в его рубашку. Его руки обхватили меня, и на пару мгновений я ощутила спокойствие и безопасность. Именно благодаря Дьюарду я никогда по-настоящему не беспокоилась о косых взглядах и хмурых лицах. Я никогда не сомневалась, что он будет защищать меня, любить меня до самого последнего вздоха. Если бы я рассказала ему о Ронане, он, наверное, сказал бы, что мне следовало резать глубже.
– Я буду скучать по тебе, – сказала я.
– И я по тебе, младшая сестренка.
Я неохотно отстранилась. Хаган вырвался из маминых объятий, но она продолжила увещевания по поводу того, что ему надо быть осторожнее. Я подошла к маме, и она прижала меня к себе слишком близко и слишком крепко, а затем отстранилась, положила руки мне на плечи и посмотрела прямо в глаза. Выражение ее лица было острым, как сталь.
– У тебя есть сила, Эвра. Это твоя магия. Король у тебя в долгу. Ты должна это помнить. Ты не одна из тех магов, что вынуждены работать в замке. Ты идешь туда по своей собственной воле. Ты можешь просить о чем-то, ты можешь вести переговоры. Заставь его позволить тебе вернуться домой, чтобы мы снова встретились.
Ее голос сорвался, с лица спала маска спокойствия, и под жесткими словами я увидела неприкрытое страдание. Она снова притянула меня к себе. Ее голова упиралась мне в плечо – я намного выше и крепче, чем она. И я использовала свою силу, чтобы удержать нас обеих.
Скоро, чересчур скоро мы с Хаганом поднялись в повозку и сели рядом с Тэм. Хаган взял поводья, и Гоббер устремился прочь от мамы и Дьюарда, прочь от нашего маленького дома, прочь от всего, что я когда-либо знала. Пока мы с грохотом мчались по узкой, неровной дороге, я заставляла себя продолжать смотреть вперед. Я понимала, что если обернусь, то сломаюсь, заплачу.
И никуда не уеду.
Тамсин обняла меня за плечи. Несмотря на то, что я была зажата на узкой скамье между ней и Хаганом, укрыта оленьей шкурой и закутана в свой тяжелый шерстяной плащ, холод продолжал обжигать мне щеки и нос.
Мое сердце колотилось в такт копытам Гоббера, моя голова разрывалась от вопросов и страхов.
Я никогда не уезжала на юг дальше, чем в Хатчинс, ближайшую деревню. Почти все наши торговые пути устремлены на восток. За озером на Плачущей реке земля становится плоской и песчаной, так что фермы Виндхейвена обеспечивают зерном и кукурузой почти весь регион. К югу и западу, между Виндхейвеном и Айронвальдом, почва богаче, и среди густых лесных массивов разбросано множество небольших фермерских хозяйств.
Дорога, по которой мы ехали, была обсажена высокими серебристыми березами. Мы видели мало других путешественников. Мимо нас проехал черный и неуклюжий общественный экипаж, затем шаткая повозка, запряженная самой медленной и старой лошадью, которую я когда-либо видела, и, наконец, курьер, одетый в костюм красного королевского цвета. Когда его лошадь пронеслась мимо нас, я заметила, что он что-то выглядывает в лесу.
Повернув голову набок, я посмотрела на просветы между деревьями. Игра солнца и тени создавала иллюзию, что тьма движется – что это живое существо, следующее за нами по пятам. Я задрожала, и моя рука потянулась к ножам.
– Когда я была маленькой, во время Болезни, – заговорила Тамсин, – мама сказала мне, что Ясновидящий пробуждается, когда королевству грозит опасность упасть во тьму. Она сказала, что если магия ясновидения спит, значит, в мире еще остался свет. Это были те дни, когда все болели и умирали, когда король только начал вынуждать всех лучших магов уезжать в Айронвальд.
Она сделала паузу. Когда я посмотрела на нее, то заметила между ее бровями глубокую морщину.
– Неужели сейчас все и правда хуже, чем было тогда? Как такое может быть?
Я впилась пальцами в верхнюю часть бедра.
– Я думаю, что ясновидение – это как… Я думаю, что я должна остановить наступление надвигающейся тьмы.
– Значит, сейчас все еще не так плохо… Но будет? Это случится, если ты не расскажешь королю о том, что видишь? – спросил Хаган. – Это большая ответственность.
Он немного наклонился вперед, чтобы щелкнуть поводьями по спине Гоббера. Я подумала о том, что мы все хотели бы убежать от этой правды. От этой ответственности.
– Но я не знаю, в чем заключается угроза. То, что я видела… все это не имеет никакого смысла.
Холод кусал меня за щеки, а тени бежали за нами следом.
– У тебя было два видения и сон, – сказала Тэм. – Ты видела умирающего короля, волка и маленькую девочку. Может, было что-то еще?
Отец сказал, что кровь не может лгать. И…
– Кто-то кричал, я слышала, как кто-то кричал.
Я почти забыла. Я не знала почему, но об отце мне рассказывать не хотелось.
– Это что, загадка? Все эти части складываются в одну общую правду, одну угрозу королю Олдеру и Тайну? – спросил Хаган.
Я пожала плечами. От тряски у меня разболелась голова. Но этот стук в моей голове… я не могла понять, дело в тележке или надвигается очередное видение? Я прикоснулась к привязанной к моему бедру бутыли со спиртом. Я всегда доверяла своему телу. У меня не было магии, на которую можно было бы положиться, поэтому мои мышцы, дыхание и кровь – это все, что у меня когда-либо было. И я не хотела подвергать сомнению каждое новое ощущение.
– Ты сказала, что на троне сидел волк, – начала размышлять Тамсин. – Тут все понятно. Ну, знаешь, волк у ворот. Вопрос в том, что представляет собой этот волк. В чем заключается реальная угроза.
– Может быть, король Олдер поймет, – сказала я, скорчив гримасу.
– Я всегда думал, что самая большая угроза для Тайна – это он сам, – сказал Хаган, вторя моим собственным мыслям.
Я выросла на ферме и всегда вела подсчет неудачам и успехам в початках кукурузы, ведрах молока, снопах пшеницы. Я понятия не имела, какие силы могут угрожать королю.
Разговор стих. Какое-то время единственными звуками были глухой стук копыт Гоббера и шелест ветра среди мертвых листьев. В какой-то момент Хаган устал от тряски и заколдовал телегу для более плавной езды. Я готовилась к другому видению и к тому тошнотворному крену, когда реальность отступает, но оно так и не пришло.
Когда солнце опустилось за деревья, Хаган свернул с дороги и повел нас по изрытой колеями тропинке в лес.
– Сегодня не слишком холодно. Мы должны разбить лагерь и поспать под открытым небом, – сказал он. Это первые слова, которые кто-либо из нас произнес за последние несколько часов. – Я думаю, что мы будем в большей безопасности, если остановимся подальше от гостиниц. В последнее время участились случаи разбойных нападений.
– Хочешь сказать, среди нас слишком много девушек, и ты не справишься с нашей защитой? – спросила Тэм с легкой ухмылкой. – Ты знаешь, что мы можем сами за себя постоять.
Я попыталась улыбнуться, но мои губы стали такими же холодными и твердыми, как и ноги.
– Я думаю, что так мы будем в большей безопасности, – просто ответил Хаган.
– Мы не хотим, чтобы кто-то задавал вопросы о том, куда мы едем, – сказала я в знак согласия.
Конечно, мы могли бы солгать, но держаться особняком, кажется, самый простой вариант. Непохоже, что люди будут рады услышать о пробуждении Ясновидящего.
Хаган остановился на небольшой поляне, окруженной кустарниками. Переплетающиеся над нами ветви открывали лишь маленький кусочек темнеющего неба. В центре поляны виднелась обугленная впадина. Очевидно, эта поляна и раньше использовалась как место для лагеря.
На негнущихся ногах мы слезли с телеги. Тамсин застонала, уперлась руками в бедра и откинулась назад, задрав подбородок к небу. Хаган высвободил Гоббера, оставил его возле линии деревьев с небольшой охапкой сена и прочел небольшое заклинание, чтобы тот никуда не ушел.
– Я найду воду, – сказала я, взяв с тележки пару пустых кожаных фляг. Сквозь ветер я слышала тихое журчание ручья.
Тамсин потянулась за своим луком и колчаном со стрелами.
– Я найду ужин.
– Я разведу огонь, – ответил Хаган.
С флягами в руках я пробралась сквозь заросли кустарника. Земля была довольно плоской, пологий склон вел к ручью. Я нашла укромное местечко, чтобы облегчиться, а затем продолжила спускаться к свежей и холодной воде. Я попыталась найти рыбу, но света заходящего солнца оказалось недостаточно, чтобы осветить что-то под поверхностью воды. Мгновение я просто сидела на корточках, прислушиваясь к журчанию воды. До сих пор путешествие шло гладко, погода была прохладной, но ясной. Две ночи, и мы будем на месте. Ручей переливался по камням, плескался, шептал: «Будь осторожна».
Я резко встала, и шепот прекратился. Прижав к груди фляги с водой, я поспешила обратно в наш лагерь.
Выйдя из-за деревьев, я услышала веселое потрескивание костра, который развел Хаган. Через несколько минут вернулась ухмыляющаяся Тэм и принесла освежеванного кролика. Мы поменялись местами – Тэм принялась заколдовывать воду, чтобы та стала чистой, а я начала разделывать добычу. Вскоре мы расселись вокруг костра и стали ждать, пока будет готов кролик. Капающий на огонь жир шипел и плевался. Все это так напоминало одну из наших охотничьих вылазок, что у меня на глаза навернулись слезы.
– У тебя сегодня были еще какие-нибудь видения? – спросил Хаган, подкладывая в огонь больше хвороста и посылая в темноту искры. Тихо и стремительно, словно одна из стрел Тэм, наступила ночь.
– Нет. Интересно, может быть, у меня действительно легкая лихорадка? Как глупо, если мы совершаем это путешествие впустую.
Но в моих ушах все еще звучали и шепот воды, и крики с дальнего берега озера, и треск кожи, сходившей с лица короля. Я сама не верила в то, что говорила.
Тэм посмотрела в огонь.
– Тебе обязательно ждать видений? Ты не можешь их вызвать?
– Не знаю, – сказала я, потерев лицо руками.
Хаган толкнул меня плечом.
– Думаю, что можешь. Отец сказал, что Ясновидящий может научиться контролировать видения. А ты всегда быстро всему училась.
Я оттолкнула его назад.
– Это тебе не урок по метанию ножей. Это… это у меня в голове. И ощущения от этого не самые приятные, – сказала я с едва сдерживаемой дрожью в голосе.
Мой взгляд ловил танец красного пламени и белого дыма, который то скрывал, то открывал взору черноту горящего дерева. Что, если король Олдер ожидает, что я смогу контролировать видения? Что, если он попытается заставить меня это сделать?
– Может быть, мне стоит попробовать. Ну, знаете… проверить, смогу ли я вообще.
– Мы будем рядом, – тихо сказала Тамсин.
– Дай мне спирт, – пробормотал Хаган. – Я буду наготове.
Когда я сделала так, как они сказали, то почувствовала, как они обменялись взглядами поверх моей головы. Мне хотелось разозлиться, но вместо этого я сделала глубокий вдох. Огонь притянул мой взгляд так же, как вчера это сделало ритмичное движение ножа Хагана. Я начала терять концентрацию. Как и вода, потрескивание пламени звучало почти как голос, голос отца…
Смотри в огонь и отпусти все мысли. Видение придет, когда ты потеряешь себя. Дыши.
Потерять себя – это последнее, чего бы мне хотелось. Но, возможно, лучше уж впускать видения тогда, когда я захочу, чем ждать, пока они застанут меня врасплох.
Вдох. Выдох.
Я сделала так, как говорил голос, и постепенно стала расслабляться. И голос начал меняться.
Потрескивание огня превратилось в задыхающийся смех, а шипение кроличьего жира стало низким и угрожающим, превратившись в рычание.
Огонь погас, как звезда, внезапно скрытая невидимым облаком. И на одно мучительное мгновение чернота стала нескончаемой. Бесконечной. А затем я вдруг оказалась в огромном пустом зале королевского замка. Его освещали факелы и пылающий в массивном камине огонь.
В конце длинной комнаты, на возвышении, у трона расхаживал огромный золотой волк. Перед ним, лицом ко мне, стояла девушка в красивом платье. На ней была королевская золотая корона, а лицо ее было бледным, как у трупа. Каждый раз, когда она хотела сесть, волк на нее начинал рычать и огрызаться.
Девушка глубоко вздохнула, ее малиновое платье всколыхнулось, и, с решительным выражением лица, она опустилась на трон, шурша шелком и нижними юбками.
Волк зарычал.
Она так крепко сжала золотые подлокотники кресла, что ее руки начали напоминать когти. Зверь прыгнул, и она закричала.
