Островок осуждённых

скачать книгу бесплатно

Островок осуждённых
Никита Белугин

Можно было бы назвать этот рассказ «Воровская малина», но дело в том, что он, хотя и может так называться, но всё-таки под этим выражением обычно имеется ввиду место, где воры отдыхают; данный же рассказ, хоть и описывает хронику ресторана, но в ресторане этом воры не отдыхают, как по классике, а работают…

Островок осуждённых

Никита Белугин

© Никита Белугин, 2023

ISBN 978-5-0060-8048-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Преступники хоть и не верят в жизнь за гробом, но судя по некоторым произведениям искусства, таким как книги или фильмы, то даже при своём неверии они таки имеют специфическое представление о ней. Это обычные люди, – то есть не то что бы добрые, не то что бы злые, – представляют Рай как остров в океане, где пальмы, птицы, бананы, ну и может быть ещё какие-нибудь красивые добрые (то есть к ним добрые) люди. А преступники, то есть люди чернее обычных серых людей, представляют себе Жизнь вечную как ресторан, – и даже не надо описывать этот ресторан, потому что это самый обычный ресторан, где есть еда, вино, музыка и т. д. Словом, это всё на что хватает фантазии у основной массы – у серой массы на пляж, а у чёрной (которой, слава Богу, меньше чем серой) на ресторан, – с поправкой, что отдых этот, на пляже или в ресторане, будет вечным и главное бесплатным, – вот это-то и есть настоящее счастье!

Остров

Есть в небольшом городке, на полмиллиона жителей, несколько ресторанов, один из них называется «Остров», – вернее, сам ресторан вовсе не имеет названия, а называется «Островом» вся территория вокруг ресторана. Место для ресторана выбрано странное, с краю города, в леске, возле объездной дороги, так что посетители его могут либо добираться туда на такси, либо на собственной машине, по этой причине в ресторане этом обычно не многолюдно. В нём каждые выходные устраиваются гуляния, реже среди недели, отмечаются свадьбы, дни рождения, школьные выпускные и прочее. Место впрочем для этого ресторана было выбрано умышленно вдали от оживлённого города, ибо построен ресторан на берегу прудика; сам же ресторан представляет собой произведение архитектурного искусства, он в виде старинного парусного корабля, в нём два этажа, где основной этаж первый, а второй устроен как подсобное помещение; на палубу же выйти нельзя, ибо корабль как бы под наклоном, так что палуба служит для одного визуального наслаждения смотрящим на неё со стороны снизу.

Помимо самого корабля на этой частной территории несколько веранд с беседками, котельная, домик для сторожа, кухня и подсобное строение вроде большого гаража, где устроена прачечная совместно с мастерской для строителей. Строители впрочем только условно так называются здесь, – хотя они отстроили и сам ресторан и всё что там есть, но теперь они на подхвате и чинят или благоустраивают что потребуется на всей территории и даже за её пределами, например когда нужно что-то сделать на даче у начальника; работа у них есть ежедневно, они получают ежемесячный оклад, число строителей варьируется от двух до четырёх – по мере необходимости и по мере того, как кто-нибудь из них подрабатывает в других местах.

Был из этих строителей один главный и самый постоянный строитель, который получал зарплату больше остальных (как и полагается бригадиру), мужчина за сорок лет, прямоугольного телосложения, с круглой головой в очочках, с страшным басовитым строгим голосом, человек по фамилии Смирнов. Его так и называли за глаза его напарники строители, да и другие рабочие того места, ибо мало кто его любил; впрочем в лицо все его звали по имени и весело с ним общались, так как это было необходимо в ежедневном совместно труде. Смирнов этот ездит на работу в огромном внедорожнике, который потребляет столько топлива, что стоимости своей едва только укладывается в официальную зарплату бригадира Смирнова. Где он взял этот внедорожник, где он берёт деньги на другие расходы помимо топлива в бак – информация за семью замками, никто не знал из рабочих этого и никогда не спрашивал, но за глаза сплетничали на этот счёт. У него была семья, состоящая из жены и повзрослевшего сына, который был копией его, разве что в силу молодости несколько подобрее, как бы более пошёл в мать…

Однажды этот сын спросил отца:

– Пап, вам на работу ни кто не нужен? А то у меня друг недавно откинулся с зоны, полтора года отмотал за кражу, сейчас не берут нигде.

Папа с готовностью пообещал посодействовать и почти наверно обнадёжил, что парня на работу примут. Даже более того, он был хоть всего-лишь бригадир, но имел замашку пофорсить, принимая решения иногда за начальника ресторана, так как с ним был во-первых давно знаком, а во-вторых имел как бы точное представление, согласное с представлением начальника, что нужно для ресторана, что не нужно, и вообще, что правильно, а что неправильно. Так Смирнов, не советуясь с начальником, не звоня ему, просто сообщил сыну, что пусть де твой друг подходит, дескать всё уже решено.

На следующий день, отшагав с добрый километр от остановки (ибо друг его подвозить не стал), кое-как найдя эту площадь вырубленного леса с застройками, и узнав её по кораблю, пришёл невысокий светловолосый, даже немного рыжеватый парень, с двумя синими наколками на пальцах левой руки в виде перстней. Кругом никого не было, в какую дверь идти он не знал, не поняв и не запомнив почти ничего из инструкций друга. На его удачу он услышал недалеко скрипящий звук вворачиваемого самореза, он пошёл туда. Зайдя за ресторан, он увидел трёх мужиков в рабочей одежде.

– Здрасти.

– Здорово. – пробасил Смирнов.

– Я по поводу работы.

– А. Иди пока вон в ту дверь, посиди, чаю можешь нагреть.

Парень послушно ушёл. Мастерская была разделена на два отделения, на прачку и на территорию рабочих, чтобы дым от курения сигарет не добирался до стиранных скатертей и полотенец. Так он сидел до обеда там за столом. Иногда в мастерскую заходил кто-то, брал какой-нибудь инструмент или материал и уходил. Но даже когда рабочие пришли обедать, то парень по-прежнему остался в ожидании.

– Посиди маленько. Скоро Султан приедет… – сказал наконец один из рабочих с более добрым сердцем, чем у молчунов, которые конечно же понимали смятение парня, но из жестокости как бы издевались над его терпением.

«Султан» – это была странная кличка начальника ресторана, она дана ему была не потому что он как бы был в ресторане «султаном», то есть главным, а просто по фамилии Султанов, но фамилия так удачно совпала с его должностью, да и вообще с личностью.

Опять же, хотя рабочий был в этом случае более добр, чем другие, но всё же назвал начальника Султаном и наверно понимал риск того – а вдруг парень назовёт того так же и при встрече… Султаном начальника не называл даже Смирнов, а называли в лицо так его только те, кто имел выше значение и давно был с ним знаком в том числе.

Султан, до того как сделаться начальником «Острова», сам отсидел двенадцать лет за убийство. Человеку этому было на описываемый момент пятьдесят лет, выглядел он даже немного младше, беря в расчёт, что на короткостриженых чёрных волосах его не было седины, что, в скобках заметим, не свойственно для убийц… Роста он был невысокого, сложения нормального, глаза его были слегка навыкате, жестокие и как бы стеклянные от жестокости. Голос его не то шипящий, не то холодный; когда надо было, он мог прикрикнуть и басом. Характера, вообще говоря, он был можно сказать даже тихого, но не всегда… Иногда он мог выходить из себя, впадая в самое необузданное бешенство за какую-нибудь оплошность кого-нибудь из рабочих, – и чем слабее был рабочий характером, тем больше была опасность, что на нём начальник может сорвать свой гнев, так что тот же Смирнов ниразу не испытывал на себе подобного, так как имел душу злую наверно не меньше Султановой. Иногда он мог шалить, выставляя кого-нибудь на смех перед толпой. Однажды он предложил подруге одного своего совсем юного рабочего, проехаться с ним, дескать может быть она узнает что ещё не знала до сих пор в плане любовных утех… Словом, человек он был серьёзный и спокойный по своему возрасту, но то лихое преступное прошлое его, которым он жил в то историческое время перестройки нашего общества из социалистов в капиталистов, жило в нём как самостоятельная личность, только не имеющая уже тех молодых сил.