скачать книгу бесплатно
Никогда в теченье жизни
Ты не мой лицо здесь в море,
Не мочи водою здешней.
Ведь все волны в этом море —
Только кровь из жил девицы;
Ведь все рыбы в этом море —
Тело девушки погибшей;
Здесь по берегу кустарник —
Это косточки девицы,
А прибрежные здесь травы
Из моих волос все будут».
Так та девушка скончалась,
Так та курочка исчезла…
Кто бы взялся молвить слово,
Кто бы взялся весть доставить
В дом красавицы прекрасный,
На родимый двор девицы?
Не медведь то слово скажет
И возьмётся весть доставить!
Он доставить весть не может;
На коров он нападает.
Кто бы взялся молвить слово,
Кто бы взялся весть доставить
В дом красавицы прекрасный,
На родимый двор девицы?
И не волк то слово скажет
И возьмётся весть доставить!
Он доставить весть не может:
На овец он нападает.
Кто бы взялся молвить слово,
Кто бы взялся весть доставить
В дом красавицы прекрасный,
На родимый двор девицы!
Не лиса то слово скажет
И возьмётся весть доставить!
Весть лиса подать не может:
Лишь гусей подстерегает,
Кто бы взялся молвить слово,
Кто бы взялся весть доставить
В дом красавицы прекрасный,
На родимый двор девицы?
Это заяц слово молвит
И возьмётся весть доставить!
Заяц так и отвечает:
«Да, за храбрым речь не станет».
Вот бежит, несётся заяц,
Поспешает длинноухий,
Скоро скачет кривоногий,
Быстро мчится косоротый
К дому славному девицы,
Ко двору её родному.
Подбежал он быстро к бане
У порога приютился.
А в той бане все девицы,
И в руке у каждой веник.
«Что, косой, в котёл собрался?
Лупоглазый, не попался ль
Ты хозяину на ужин,
А хозяюшке на завтрак,
Милой дочке на закуску,
На обед хороший сыну!»
Но ответил заяц девам,
Молвил громко пучеглазый:
«Пусть сюда приходит Лемпо,
Пусть себе в котле варится?
Я пришёл, чтоб вам поведать
Чтоб сказать такое словом
Ведь красавица погибла
С оловянным украшеньем
И с серебряной застежкой,
С пояском, обшитым медью.
Погрузилась в волны моря,
В глубину морей обширных,
Чтоб сигам там быть сестрою
И подругой быстрым рыбам».
Мать тогда по милой дочке,
По исчезнувшей девице
Горько, горько зарыдала,
Говорит слова такие:
«Матери! Вы не качайте
Никогда в теченье жизни
В колыбели ваших дочек,
Не воспитывайте деток,
Чтоб насильно выдать замуж,
Как, бедняжка, я качала
В колыбели мою дочку,
Дорогого мне цыпленка!»
Мать заплакала, а слезы,
Слезы горькие сбегают
Из очей старухи синих
На страдальческие щеки.
Слезы льются, слезы каплют,
Слезы горькие стремятся
От щеки ее опавшей
До груди, дышавшей тяжко.
Слезы льются, слезы каплют,
Слезы горькие стремятся
От груди, дышавшей тяжко,
На подол нарядный платья.
Слезы льются, слезы каплют,
Слезы горькие стремятся
От краев нарядных платья
На чулок с прошивкой красной.
Слезы льются, слезы каплют,
Слезы горькие стремятся
От чулка с прошивкой красной
На башмак, что вышит златом.
Слезы льются, слезы каплют,
Слезы горькие стремятся
С башмака, что вышит златом,
Прямо под ноги старухи.
Слезы в землю – ей на благо,
В воду – и воде на благо.
Как стекли они на землю,
Три ручья образовали;
Потекли тремя реками
Слез печали материнской,
Из очей они бежали,
От висков они стремились.
На реке такой, на каждой,
Водопады огневые,
А средь пены водопадов
Три скалы там поднялися;
На верху скалы на каждой
Золотой поднялся холмик;
На верху холма на каждом
Вырастало по березке;
На березках тех сидели
Золотые три кукушки.
Все три вместе куковали:
Та «любовь! любовь!» кукует,
Та «жених! жених!» покличет,
Третья кличет: «радость! радость!»
Что «любовь! любовь!» кукует,
Та три месяца все кличет
Той девице, что погибла
Без любви в волнах глубоких.
Что «жених! жених!» кукует,
Та шесть месяцев все кличет
Жениху тому, который
В одиночестве остался.
А что кличет «радость, радость!»,
Та всю жизнь кукушка кличет,
Кличет матери несчастной,
Что все дни в слезах проводит,
И сказала мать сквозь слезы,
Услыхавши клич кукушки:
«Мать несчастная не слушай
Слишком долго клич кукушки.
Как раздастся клич кукушки.
Сердце горестно забьется,
На глаза выходят слезы,
По щекам вода струится,
Как горох, бегут те капли,
Как бобы, идут большие;
Становлюсь на локоть старше,
Делаюсь на четверть ниже,
Тело всё моё трепещет,
Лишь услышу клич кукушки».
Руна пятая
Вот домой доходят вести,
Вот дошел рассказ печальный
О погибели девицы,
О кончине юной девы.
Старый, верный Вяйнямейнен.
Все узнавши, стал унылым,
Плакал вечер, плакал утро,
Ночи целые проплакал
О красавице погибшей,
О девице, утонувшей
В волнах вод широкошумных,
В темноте морей глубоких.
Вот со вздохами, с заботой,
Он пошел с тяжелым сердцем
К морю синему на берег,
Говорит слова такие:
«Спящий Унтамо, скажи мне,
Сны свои открой, ленивец:
Где живут родные Ахто,
Девы Велламо таятся?»
Спящий Унтамо ответил,
Сны свои открыл ленивец:
«Вот родные где у Ахто,
Девы Велламо таятся:
На мысочке, скрытом мглою,
На туманном островочке,
В темноте морей глубоких,
В тине илистой и черной.
Там живут родные Ахто,
Девы Велламо таятся,
Там сидят в каморке узкой
Посреди избушки тесной,
Под скалою полосатой
И под выступом утёса».
Вышел старый Вяйнямёйнен,
Стал на лодочную пристань,
Взял он удочку тихонько,
Осмотрел он тихо лески,
