скачать книгу бесплатно
– Равиль, да какая разница? Главное, что бешеные деньги и громадные возможности валяются перед нами и ждут, когда подымем. И между нами и этим шансом стоит Соловьев.
Татарин в ответ ласково сощурился.
Романов его едва терпел: завидовал изворотливому уму, удачливости в делах и связям. Десяток лет тому назад тот начинал вместе с Соловьевым, но потом они что-то не поделили и пути разошлись. Соловьев пошел по административной линии, а Равиль с головой окунулся в бизнес:
Гости угрюмо молчали. С одной стороны претензии к Соловьеву есть, но Романов – давний противник градоначальника, у него все основания для «драки», а им то зачем ввязываться в авантюру? Узнает Соловьев, живьем сожрет. Не подавится!
На дальнем конце стола мужчина лет сорока со злым взглядом – серьезный господин, сразу видно, потушил в пепельнице сигарету и сказал громко:
– Свободное владение оружием, только справку предъяви от полиции… надо же! Можно подумать она делает из босоты порядочного человека. Казаки, мать его! И что, когда Витька разбазарит городские запасы, я должен бояться: а не придут ли опереточные казачки грабить?
Он налил рюмку дорогого коньяка и, отодвинув в сторону мешавший галстук, лихо закинул ее в рот.
«Халявщик хренов, больше такого спиртного нет нигде во всем мире, не напасешься на вас», – думал Федор Владиславович, радушно улыбаясь, – Ну ничего, главное правильно разыграть партию, а когда перееду в Москву, появится возможность развернуться и не считать каждую копеечку!»
– И че ты предлагаешь?
На ветку с недавно проклюнувшимися листочками липы напротив окна приземлилась здоровенная иссиню черная ворона. «Кар, кар!» – крикнула громко и недовольно.
Федор Владиславович нервно вздрогнул и бросил раздосадованный взгляд на окно, почесал нос.
– Необходимо избавиться от Витьки, он зажрался и не понимает по-хорошему, – сказал решительно и оглядел притихших предпринимателей.
Ответом стало молчание. Только Равиль все так же ласково и понимающе улыбался, глядя в огненно-красную точку галстука. Это нервировало Романова, он скривился на миг и продолжил четко, размеренно:
– Предлагаю, предлагаю купить большинство депутатов в городском совете, за любую цену… А потом принять постановление, по которому мэр станет свадебным генералом, а реальная власть перейдет к нашим представителям! – крепко сжал руку в кулак.
Мужчина с горбатым носом и печальными еврейскими глазами выкрикнул:
– А если не сможем собрать большинство депутатов? Че тогда? Ждать пока Витька отомстит? Так за ним не заржавеет!
– На каждый газ есть свой противогаз. Соберем перед администрацией толпу недовольных Витькой и выгоним к чертовой матери!
Зал затих, хозяева жизни придирчиво взвешивали выгоды и возможные риски от предложения Романова. По всему выходило, что игра стоила свеч. Власть, пусть и негласная, могла стократно окупить вложения в переворот. Солнце спряталось за случайную тучку, в зале стремительно потемнело. Гостеприимный хозяин поднялся, подошел к стене, щелкнул переключатель, высветив сосредоточенные лица. Вернулся и, не присаживаясь, пробежался взглядом по задумчивым лицам.
– А народ… – поинтересовался кто-то, Романов даже не успел рассмотреть говорившего, как немедленно парировал:
– Льва не должно интересовать мнение (https://citaty.info/topic/mnenie) овец! Господа! Как говорится, накатила грусть? – зло хохотнул, – Накати и ты! Наполняем рюмки! Пейте, ешьте, гости дорогие! За все уплочено!
Первый наполнил коньячный бокал, тонкий аромат благородного напитка защекотал ноздри. Дождавшись, когда гости поднимут бокалы и рюмки, провозгласил:
– Господа! За нас! За лучших людей города, которые поведут его в будущее!
Подавая пример, первым пригубил коньяк, поставил бокал на белоснежную скатерть и принялся ожесточенно рвать из огромной индюшачьей ляжки белоснежными, фарфоровыми зубами крупные куски. По залу поплыл тонкий звон от соприкосновения наполненных дорогими напитками бокалов и рюмок.
От ляжки остались кости, хозяин заведения окинул оценивающим взглядом гостей. Публика достойно закусила, нахмуренные лица прояснились. Гости все больше пьянели.
«Не пора ли подкинуть новых дров в топку недовольства?»
Мужчина с семитскими чертами лица поставил полупустой бокал на столешницу, лицо исказила неприятная судорога, которая тут же пропала, оно вновь стало настороженно-спокойным. Рассеяно побарабанив кончиками пальцев по тщательно выбритому подбородку, произнес:
– Че получишь ты, скинув Витьку, я таки понимаю, не понимаю я другое: какой от этого гешефт бедному евгею? Хочешь, чтобы мы вписались в гисковое дело за объедки с твоего стола? – голос «одессита» ровный и даже ленивый.
Напряженные лица разом повернулись к Романову. Что ответит на обвинение?
– Ты, Александр, как всегда, в своем репертуаре! – воскликнул Федор Владиславович, широко разводя руки, словно хотел обняться с оппонентом, но обниматься и не подумал:
– Только о собственной выгоде думаешь, – сказал жестко, на миг презрительно скривившись.
Его собеседник насмешливо фыркнул и ответил со все тем же акцентом:
– Так же, как и ты! Как ты, Феденька… Меня, как и всех здесь, – обвел широким жестом гостей, – интересует собственный гешефт!
Он замолчал, с интересом рассматривая Романова, по лицу которого на миг промелькнула смесь озлобленности и нетерпения, впрочем, тут же сменившаяся благожелательной улыбкой. «Главный вопрос, что получит каждый из присутствующих, от него зависит поддержат или нет. Витьку, пока не зарвется окончательно, они согласны терпеть». Из колонок доносилось:
Владимирский централ – ветер северный!
Этапом из Твери – зла немерено… Лежит на сердце тяжкий груз…
– Вопрос, вопрос кто станет кем после, – последнее слово Романов выделил голосом, – мы обсудим, но я гарантирую отмену карточной системы и фиксированных цен, допуск бизнеса к торговле со среднеазиатскими и прочими купцами и передачу заводов в управление городским предпринимателям! И еще, помнишь тендер на поставку обедов в школы, под который ты взял кредит, и проиграл? А потом пришлось продать заправку?
Александр нехорошо прищурился, все балагурство с «одесским» акцентом с него слезло, как шкура с линяющего хищника, наружу вышла человеческая сущность двуногого зверя.
– И? Че ты хочешь сказать?
– Я точно знаю, что это Соловьев дал указание прокатить тебя!
Глаза мужчина с семитскими чертами лица полыхнули гневом, губы побледнели, сжавшись в бледную трещину. Налил наполовину бокал коньяка, жадно осушил.
– Шлемазл… Я с тобой, Владиславович! – произнес негромко, словно выплюнул слова.
– А что скажут военные и полиция если мы захотим убрать Витьку? –почесав подбородок, спросил мужчина с хитрыми татарскими глазами.
– Я сам служил и понимаю психологию военных, если мы прочно возьмем власть, они не станут устраивать нанайский танцы с оружием. Возиться с экономикой, с ЖКХ и политикой, это не их, – по губам Романова проскользнула фальшивая улыбка.
Он действительно закончил в конце восьмидесятых прошлого века Ярославское военное училище по профессии финансиста, послужить и даже успел получить звание старшего лейтенанта. Возможно, не будь Перестройки и бурных 90-х, дослужил бы до пенсии, но история не знает сослагательных наклонений. В 90-е понял, что вот они деньги, у него в руках и принялся беззастенчиво воровать. Его вычислили и едва не посадили за растрату, но, он нашел кому всучить взятку. Уголовное дело замяли, а он уволился. Часть скопленного капитала удалось сохранить, и Романов с головой окунулся в бизнес. К десятым годам двадцать первого века стал долларовым миллионером, но репутация в городе у него была самая плохая: подставит и глазом не моргнет. Моральных устоев и принципов у него осталось не больше, чем у сношающихся кроликов.
Мужчина со злым взглядом трубно высморкался в платок, спрятав его в карман, задумчиво сказал:
– Нет, это все ерунда, Витька руками и ногами будет держаться за власть. Есть у нас план на случай, если заартачится?
«О! – подумал Романов, – если даже этот говорит «мы» скинем Витьку, значит, они уже мои, вопрос в гарантиях, что все пройдет гладко!
– Значит обратимся к смотрящему за городом и попросим помочь решить проблему кардинально, – хозяин хищно усмехнулся. – Есть еще принципиальные вопросы?
– Ну, наверное, нет, – оглядев притихшую публику, отозвался татарин, по губам скользнула едва заметная, холодная улыбка, – остаются сущие мелочи: как изменим Устав города, кто станет реальным главой города и другие мелочи.
– Это мы сейчас обсудим, мои предложения, не сомневаюсь, устроят всех. Надо решить главный вопрос: все согласны, что необходимо менять мэра? «Сливки» города, кто нехотя, а кто и с энтузиазмом, закивали.
«Ну что же клубок друзей пришел к согласию». Как же в этот миг он их ненавидел! «Все эти хари, для которых главное: бабки! Бабки, бабки! За деньги мать родную продадут! Нет… Подкоплю золота с серебром, возьму лучших мастеров с инженерами и махну к Петрушке первому. А на этих и городскую шваль – плевать! С деньгами, моими знаниями двадцать первого века и оборотистостью, я стану для него Меньшиковым! Светлейший князь Федор Владиславович! Звучит! Только фамилию необходимо поменять, около престола в Москве должен быть только один Романов…»
Даже при великих переменах в собственной жизни, люди остаются людьми со всеми свойственными им достоинствами и пороками. После Переноса Романов растерялся, но он не стал бы тем, кем стал, если бы не попытался извлечь из этого выгоду. Жизнь научила, что кризис, любой кризис – это шанс урвать побольше. И значит зубами вырвет у жизни то, что жаждет от нее получить!
Федор Владиславович коротко хохотнул:
– В таком случае, если возражений по главному вопросу нет, предлагаю сложиться на мероприятие, – он доверительно понизил голос, – Думаю, по сто тысяч хватит.
***
Раннее утро этого же дня.
Александра разбудил звук захлопнувшейся двери. Он вздрогнул, тяжелые веки поднялись. Яркий солнечный свет наотмашь ударил по глазам, при этом почему-то в основном слева, справа мир виделся словно сквозь узкую щелочку. Он дома, лежит на диване.
Внезапно почувствовал себя худо. Ныли бока, правый глаз болезненно дергался и не открывался до конца, а в голове словно давал сольное выступление барабанщик-виртуоз словно с большого перепоя. Рука осторожно притронулась к глазу и отдернулась. Больно!
Он вспомнил все, перед мысленным взором замелькали рожи уголовников. Яростно скрипнул зубами и тут же приглушенно охнул – голову прострелила вспышка боли.
Взгляд разыскал на столе будильник. Полшестого. Черт! Вставать на службу рано, но и спать не хочется. Сел, ноги охладил линолеум пола, он осмотрел себя. Несколько шикарных фиолетовых синяков вызревали на боках, но, впрочем, ничего страшного. Бывало и посильнее доставалось в подростковых драках. Александр приподнялся с кровати, от неосторожного движения в голове взорвалась бомба. Он охнул.
Из зеркала в ванной смотрело не лицо, а рожа избитого бомжа: деформированная на правую половину бледно-зеленая физиономия с роскошным, начавшим чернеть, фингалом под сжавшимся в узенькую щелочку, как у китайца, глазом и второй синяк, поменьше, на челюсти. Попадись ему эти гады! Сжал кулаки до белых косточек. Отвернулся, в груди клокотала обида и чувство глубокого стыда. Нет, в таком виде идти на службу и позориться перед срочниками, совершенно невозможно! Решено, попрошу отгул у ротного. На раковине вместо аккуратного брикета туалетного мыла лежал кусок чего-то непонятного, больше похожего по консистенции на хозяйственное – доморощенное, изготовленное после Переноса изделие. «Сосед приобрел», – решил Александр. Поднес к носу – пахло вполне приятно: какими-то травами и мылилось нормально. Кое-как умывшись, проковылял обратно в комнату.
С непосредственным начальником – бывшим начальником отдела длительного хранения техники рембазы, несмотря на разницу положения майора и молодого лейтенанта, у Александра сложились неплохие отношения. Так что надеялся, что тот войдет в положение.
Из аптечки в шкафу достал пачку аспирина.
Прихватив со стола мобильный телефон, перешел на кухню. Простоявший ночь обесточенным холодильник – дали свет под утро, встретил приветственным рыком. Вытащил из него полуторку с водой, запил таблетку.
Он рухнул на табуретку у кухонного стола, пальцы пробежали по кнопкам, набирая номер мобильника командира роты.
«Дзинь! Дзинь!» – настойчиво трещали звонки, но трубку никто не брал.
«Ну же! Возьми телефон! Уже утро, ты не можешь еще спать!»
– Да, – зазвучал в трубке сонный шепот ротного.
– Здравия желаю, товарищ майор, – произнес нервно-взвинчено Александр, – лейтенант Петелин беспокоит!
В трубке сладко зевнули и продолжили так же тихо:
– Петелин! Ты время видел?
– Да, – Александр растерялся, но не успел продолжить, как ротный шепотом перебил.
– Я в двенадцать ночи домой пришел! Ты какого черта будешь в такую рань?
В трубке – истеричный младенческий плачь и недовольный женский голос.
– Ну вот, Сашку разбудили, – ротный вздохнул в полный голос и добавил обреченно, – теперь не заснет. Чего звонил, говори уж!
– Вчера у подъезда на меня напали. Разрешите взять на сегодня отгул, чтобы оклематься?
В трубке тяжелое дыхание, затем прозвучал настороженный голос:
– Стоп! Четко и внятно докладываешь с самого начала, что произошло!
– Возвращался домой, у подъезда встретили двое уголовников. Вначале попросили закурить, затем стали требовать, чтобы я перестал встречаться с Олей. Я отказался. Тогда завязалась драка. Их двое, здоровые такие. Сбили с ног, попинали. Затем их отозвал другой мужик, сидевший в машине. Он тоже грозил, если не перестану встречаться с Ольгой.
– Так-так, – донеслось из трубки, – Сильно досталось? – после паузы ротный протянул задумчиво.
– Да так, не очень, только под глаз похоже хорошо засветили, совсем не видит.
Ротный помолчал, затем все так же настороженно проворчал:
– А кто такая Ольга?
– Невеста моя, Ольга Соловьева, – не выдержав, похвастался, – она племянница мэра и живет у него в доме!
– Вот как? – на этот раз пауза была более продолжительной.
Словно луч света сверкнул в голове Александра, объясняя все странности поведения напавших на него уголовников. На мгновение растерянно замер, вспоминая подробности. Не может быть! Рука почесала затылок. Неужели нападение на него как-то связано с мэром города? Александр нахмурился, но не успел обдумать запоздалую идею, как в трубке раздалось:
– Значит так, на сегодня даю отгул, будь у телефона, а я звоню комбату, – сказал отрывисто ротный и отключился.
Александр несколько раз набирал номер Ольги, но трубку так никто и не взял, что дало повод для самых черных предположений. Он нервно хмыкнул. «Что это – случайность или ее насильно удерживают в доме дяди?» Так и не придя к однозначному выводу, Александр торопливо набил подруге смску с просьбой перезвонить и залез в холодильник. Пора подумать о завтраке.
Петелин заканчивал расправляться с яичницей-глазуньей, когда звенящую тишину разорвала трель телефонного звонка.
– Петелин? Подполковник Изюмов.
. Александр растерялся, но и ощутил острое волнение. Большое начальство никогда еще не удостаивало звонками, уровень общения лейтенанта – командир роты, как максимум заместитель командира батальона.
– Здравия желаю! – сказал торопливо.
– Здравствуй, – небрежно прохрипел простуженным голосом комбат, – Ну что там у тебя произошло? Докладывай подробно.
Петелин рассказывал, в трубке – тяжелое дыхание. Комбат пару раз простуженным голосом задал уточняющие вопросы: кто из напавших что говорил и, запомнил ли в лицо кого-нибудь. В конце поинтересовался самочувствием. После на несколько секунд замолчал и категорически приказал:
– Значит так, лечись, приводи себя в порядок! Обязательно, – командир выделил последнее слово интонацией, – сходи в травмопункт, сними побои. На службе светить синяками не надо, даю три дня отгулов, шестнадцатого на службе. Понял меня?
– Так точно, – Александр отрапортовал излишне браво, в трубке послышались гудки отбоя.
Спустя час Петелин пулей выскочил из дверей травмопункта на высокое бетонное крыльцо и облегченно выдохнул. Слава богу отделался ушибами, а от головной боли прописали аспирин.
Подъехала карета скорой помощи, санитары вытащили носилки со старухой с землистым лицом, понесли бегом. Александр посторонился, спустился с крыльца на землю и вытащил телефон. Номер подруги по-прежнему отзывался длинными гудками. Он забросил телефон обратно, помрачнел, кулаки крепко сжались. Что же с Олей случилось? Почему от меня требовали отказаться от нее под страхом смерти, а сейчас она не берет трубку телефона? И причем здесь мэр? Размышлял недолго, так как имел характер импульсивный и даже взрывной и предпочитал действовать в стиле Александра Македонского: не распутывать узлы, а разрубать. Застегнул замок «гражданской» куртки, погода явно не майская и в тени ветер задувал вполне прилично, он направился требовать встречи с невестой.
Шел, упрямо наклонив голову, сжимая пальцы в кулак. Минуя перекресток, где дорога поворачивала на улицу Садовую, прозванную народом Соловьевкой, увидел выцветшую вывеску «Аптека». Болеутоляющего дома осталось всего пол упаковки, и он свернул к ней.
В глубине зала, за барьером стеклянных прилавков и стеллажей с упаковками с мудреными нерусскими названиями, стояла полная, черноглазая женщина в белоснежном халате. При виде потенциального покупателя привычно-вежливо улыбнулась, но, едва разглядела сблизи, глаза настороженно сузились. Одет прилично, но лицо «украшено» роскошными синяками. Женщина немного поколебалась, но спросила, что клиент желает. Взгляд парня торопливо пробежал по полупустым полкам – медикаменты после Переноса стали дефицитом, купишь, только если повезет. Задумчиво почесал подбородок, ну не разбирался он в лекарствах!
