скачать книгу бесплатно
Из красивых живых лоскутов,
Где своей чистотою сияло
Поле белых гречишных цветов.
Горделиво, на редкость красиво
Среди злаков Гречиха цвела,
Не желая ни с кем быть учтивой,
Знала, как она внешне мила.
«Нет на свете крупинок белее,
А цветы – накрахмаленный снег!
Значит: Я всех на свете милее
И красивей, какой это грех?!»
И, считая себя «исключеньем»
Среди прочих цветов полевых,
«Благородная» Греча смиренье
Отторгала до дней роковых:
«Я на поле – не родственник бедный,
Не какой-нибудь дикий сорняк,
Но, считая характер мой вредным,
Вы все в толк не возьмёте никак:
Я красива, капризна, но в меру,
А цветы не уступят цветам
Райских яблок. Волшебную веру
В красоту проповедую вам.
Разве пчёлы польстятся на злаки,
Собирая заветный нектар?
Все вступают с красивыми в браки,
Красота – это сладостный дар!
Не цветы у меня – загляденье,
Красота несравнима ни с чем!
И она, словно ангел в забвенье,
Воспарит в этом мире над всем.
Красоте только старость – враг кровный,
Увяданье – забвенье для всех.
Красоту называют греховной,
Наслаждаясь в объятьях утех…»
Как верёвочка, речь оборвалась,
Узелки завязав на грехах.
Старой иве хотелось лишь малость —
Отыскать свет смущенья в глазах.
Не найдя, ива горько вздохнула
И листвой покачала в ответ:
«Видно, совесть в Гречихе уснула,
А без совести – скромности нет…»
Только небо, участник незримый,
Подведёт разговорам итог.
Результат его неотвратимый,
Чтобы каждый задуматься мог…
Непогода пришла в одночасье:
Ветер резким, порывистым стал.
На поля, как на море в ненастье,
Накатился непрошеный шквал.
Полевые цветки присмирели,
Лепестки закрывая в бутон, —
Прекословить стихии не смели:
Ветер нёс по полям вой и стон.
Чтобы зёрна сберечь, наклонились
Все колосья до самой земли,
Об утратах скорбя, все молились,
Чтоб живыми остаться могли.
Лишь Гречиха одна красовалась,
Лепестки вверх, как прежде, подняв,
Перед бурей она не склонялась,
Все законы природы поправ.
«Ох, склони же скорее головки», —
Так Гречиху просило зерно,
Неуклюже, немного неловко
За цветы волновалось оно.
Ей склонённая ива шептала:
«Ты гордыню свою укроти.
Этот ветер – стихии начало,
Духи бури ещё впереди.
Грянет гром поднебесный над нами,
Чтобы молнию в помощь призвать.
Не любуйся тогда небесами,
А не то и слепой можешь стать.
Говорят, даже люди боятся
В это время на небо глядеть,
Чтоб слепыми навек не остаться,
Жаждя небо Господне узреть.
Что тебя ожидает, Гречиха?
Мы в природе ничтожней людей.
Ты, склонившись, спасёшься от лиха
Бессердечности бурных страстей».
Уговоры – пустое занятье,
Когда спесь верховодит судьбой
И когда ты живёшь по понятью,
Что должны все считаться с тобой.
Здесь опора гордыни – упрямство,
И Гречиха, в ответ всем смеясь,
Говорила: «Ценю постоянство!
Я живу, ничего не боясь!
Не склонюсь! И зачем это, право?!
Обойдусь без советов и впредь!»
И Гречиха упрямого нрава
Продолжала на небо глядеть.
Рассекая всё небо на части,
Тонкоострая молния-меч
Вся сияла, горела от страсти,
Предвкушая чего-нибудь сжечь.
И, коснувшись земли, насладилась,
Озаряя пространство, как днём.
По Гречихе волной прокатилась
Эта кара небесным огнём.
У Гречихи цветы обгорели…
Сильный дождь ограничил пожар.
А колосья да ива скорбели,
Раскрывая сочувствия дар.
Об утрате горюя, стекали
Дождевые слезинки ручьём,
На ветвях ивы птицы болтали:
«Кто обидел? Ты плачешь о чём?»
Сокрушаясь, поведала ива:
«Постоянно любуясь собой,
Как Гречиха была горделива!
И она поплатилась судьбой…»
Не прошёл для Гречихи бесследно
Гнев небесный – остался ожог,
Только он не на сердце надменном —
На крупинках, что вызреют в срок.
* * *
С этих пор чуть светлее, чем сажа,
Гречка стала «горелой» крупой.
Посмотрите: цвет гречневой каши
Узнаваем – не спутать с другой.
Только став на других непохожей,
Объясняет Гречиха свой грех:
«…жар остался во мне “искрой Божьей”,
Чтобы Я отличалась от всех!»
28 мая 2002 г.
Лесная сказка
(по мотивам сказки Х. К. Андерсена «Ёлка»)
Хвойный лес – изумрудный, бескрайний —
С морем схож, если зрить с высоты.
Как горды этим ели… Их тайну
Не узнать у лесной тишины,
Говорящей всегда о пустяшном:
То вдруг птицей кричит у воды,
То стучит о событьи вчерашнем,
То пугает: «Уф-уф!» – жди беды…
Тишина, а такая болтунья —
В этом сущность лесной тишины…
Вот, сменив настроенье, колдуньей
Навевает дремоту и сны
На деревья, на живность лесную
И баюкает их, как детей,
Под негромкую песнь вековую
Ветерка вместе с хором ветвей…
Утро раннее – царствие дрёмы,
Лес беззвучен, и ели молчат
В сонной неге, как в тихой истоме,
Ждут они пробуждения час.
Только Ёлочка, словно ребёнок,
Рассказать сон торопится свой,
Чтоб его не забыть, и спросонок
Ей милей говорить с тишиной:
«Мне приснилось: я – в ярких игрушках
И в гирляндах цветастых огней,
И звезда украшала макушку,
А вокруг – много-много детей!
Подскажите: что сон означает?
Только радостью чувства полны!
Необычно… Так в сказках бывает
Или в жизни с приходом весны».
Ворон, тотчас вспорхнув с верхней ветки,
В тишину бросил вещее: «Кар-р-р!
Зрить грядущее – это дар-р-р р-р-редкий,
А мечтает любой: млад иль стар».
Воспитатели – хвойные сёстры
Возражали: «В лесу пусть растёт.
Всем стволом, всей макушкою острой
Ввысь стремится, как птица в полёт…
К украшениям мы непривычны,
Не природный наряд – мишура…»
Защищала Ель сон необычный:
«Стар и млад – все кричали: “Ура!
С новым счастьем, друзья! С Новым годом!”
Каждый знал, что его ждёт сюрприз…»
«На сеченье ствола нам природа
Добавляет кольцо изнутри —
Вот наш год! – пояснила сестрица
Очень рослая, как Гулливер, —
Брать пример нам с людей не годится:
