скачать книгу бесплатно
В некоторых случаях поведение браконьеров не подчиняется логическому осмыслению и кажется совершенно иррациональным. В таком случае их действия списывают на какие-то древние и непонятные традиции. В реальности все существенно сложнее. Руководство секторов рассматривает браконьеров как цивилизации, вышедшие за пределы своей звездной системы, но не перешедшие на более высокий уровень развития. Короче, если их ловят, то примерно наказывают, но не пытаются уничтожить как цивилизацию – их охраняет требование по охране биологического и цивилизационного разнообразия…
Браконьеры пытаются осуществить добычу там, где это проще всего и используя для этого существующие ресурсы планет, в том числе биологические, модифицируя имеющиеся виды, приспосабливая их для целей добычи сырья. Поймать их крайне сложно, поскольку они действуют малозаметно. Однако такое воздействие приводит к изменению биологического, а иногда и цивилизационного разнообразия, что, в частности, имело место на Земле.
Выявить различия в изменении биоразнообразия, обусловленного внешними, техногенными воздействиями, на фоне естественных планетарных вариаций сложно, но можно. Для этого используются дистанционные методы и обработка материалов с привлечением искусственного интеллекта, но в отдельных случаях этого бывает недостаточно. В таких случаях используются команды наблюдателей, которые выполняют более детальные мониторинговые исследования.
Планета Земля – особый случай. Какое-то время назад она подверглась интенсивному воздействию браконьеров на африканском континенте, которые использовали существовавших там гоминидов для своих целей. Для этого развитие человека, как вида, было ускорено, а сам вид модифицирован. За планетой ведется наблюдение, поскольку планета неплохая, запасы сырья там по-прежнему существенны, добывать его несложно, проблема в людях, которые унаследовали гены, или, как у нас часто говорят, вектор ускоренного развития, и могут перейти на более высокий уровень развития, при котором с ними придется считаться.
В этих условиях суперцивилизация сектора, в котором расположена Земля, выдала лицензию на управление этой планетой, как лицензионным участком, консорциуму из двух антропоморфных рас – «нордикам» и «серым», которые, в свою очередь сдали ее в субаренду еще одной расе – «ящерам», которые являются представителями другого сектора Галактики. При этом, суперцивилизация сектора, включающего Землю, стремится оставить все как есть, продолжая наблюдения, а суперцивилизация – оператор, принадлежащая к другому сектору, настаивает на интеллектуальной стерилизации человечества, поскольку развитие было привнесено извне, следовательно, чуждо земному биоценозу. Обсуждение этой ситуации длится уже очень долго. Кроме этих двух суперцивилизаций, я подозреваю, на Земле действуют еще иные, пока не понятные силы.
Да, еще существуют, так называемые, сквоттеры – незначительные по количеству группы отщепенцев каких-либо цивилизаций, которые, располагая космическими кораблями, пригодными для дальних перелетов, ищут подходящие для жизни планеты и начинают там жить, не имея для того никакой разрешительной базы. Если их воздействие ограничено, то на них, как правило не обращают внимания. Но если же они начинают оказывать существенное воздействие на развитие планет, то их начинают преследовать, причем жестко, вплоть до полного истребления.
Вот вроде бы, все. Ну как, вопросы будут?
– Будут. Сам то ты кто – сквоттер или браконьер?
– Нет! Наша цивилизация представляет собой цивилизацию, адаптированную Метрополией. Таких цивилизаций немало. Мы – как янычары в османской империи, правда в несколько ином статусе. У нашего этноса есть шанс найти и выкупить планету и снова стать обычной цивилизацией в этом звездном мире.
Теперь о валютной системе Галактики. Мне известно, что таких валют в нашем секторе три: это секторальные кредиты, единая валюта Метрополии и валюта Высших. Так, кредиты 236 сектора или секторальные кредиты – имеют хождение в пределах 236 сектора и только. Исключительно в электронном виде – в натуре их никто не видел. Они могут быть свободно обменены на валюту Метрополии и наоборот. Счет привязан к индивидуальному ID. Курс плавающий, но не сильно. Чем лучше работает сектор, тем выше ее курс. Для борьбы с возможными изменениями рекомендуется переводить часть средств в валюту Метрополии.
Валюта Метрополии. Это универсальная валюта для всех платежей осуществляемых за пределами отдельных секторов. На эту валюту осуществляют закупку кораблей, оплату и страховку экспедиционных работ, добычу и обработку полезных ископаемых, выполнение всех прочих работ, ну и так далее. Используется в качестве кредита, для товарного обмена и накопления. Валюта Метрополии действует в границах всего 2 рукава. Счет может быть привязан к индивидуальному ID или к ID организации. Например, в нашем 236 секторе накапливается для будущей покупки планеты. Ей также оплачиваются налоги, закупаются продукты питания, осуществляется оплата жизни во всем 236 секторе. Она может свободно обмениваться на секторальные кредиты. Возможен ее обмен на валюту Высших, но для ее покупки, выше определенного предела, требуется получение согласования от Верховной власти Галактики.
Валюта Высших. Действует по всей Галактике. Может обмениваться на валюту Метрополии ну и наоборот. Курс тоже плавающий. Говорят, что единица этой валюты привязана к какой-то единице чего-то фундаментального, а вот чего – я не знаю. Используется для приобретения или аренды недвижимости крупных объектов – типа планет, оплаты межрукавного взаимодействия, осуществления крупных проектов, приобретения сложных и дорогостоящих игрушек, ну и так далее.
– Понятно?
– Если в первом приближении, то – да.
– А более детально, я и сам практически ничего не знаю. Ладно, я поехал в офис, если для чего-то понадоблюсь, – звони.
Глава 6. Начало поисков
Прошло несколько дней, весна в Тунисе постепенно брала свое. Север уехал в Маастрихт на ежегодную выставку TEFAF. Жизнь остальных, не участвующих в бизнесе Севера и Мигеля, то есть Хоакина, Мари и Анга крутилась во внутреннем дворике или в саду. Когда же становилось совсем знойно, они расползались по своим комнатам, спускаясь вниз на кухню или в гостиную только для того, чтобы налить себе минеральной воды, сока или скомбинировать себе какой-нибудь слабоалкогольный коктейль и посидеть в прохладе. Север не любил кондиционеров, на втором этаже их не было. Охлаждались только кабинет, гостиная, кухня и две небольшие гостевые комнаты на первом этаже.
– Анг, меня заинтересовало сообщение о моем сказочном богатстве, поймал Север Анга на следующий день после возвращения из Нидерландов, когда он столкнулся с ним в гостиной, вернувшись домой раньше обычного времени, – давай поищем Ватунга, может быть он что-то знает. И позови Мари. Хватит ей мучить Хоакина. А то ведь сбежит.
– Да нет, не сбежит. Ему нравится с ней заниматься, она его взялась учить биологии.
– Конечно нравится, я видел, как он ей в вырез пялится, ничего не поделаешь, он молодой, природа свое берет. Сходи за Мари.
Мари, которая тоже тяготилась бездельем, уже с начала апреля взялась учить Хоакина биологии и химии, и привлекла Анга преподавать ему математику, физику и географию. Английский язык и мировую литературу они поделили: язык достался Ангу, а литература – ей. Да, еще Мари стала рассказывать и показывать, какие чудеса можно делать с компьютером. Ангу это тоже было интересно.
Освободив юношу от занятий, а Мари от выполнения обязанностей учительницы, Анг почувствовал, что Север был прав в отношении Хоакина. Они спустились в гостиную, где их ждал Север. Он начал сразу о главном: – Мари, как ты уже знаешь, та женщина, на которой был женат Анг, была не совсем простая женщина. Оказалось, что она существенно старше его, они были знакомы и влюблены друг в друга еще здесь, на Земле. Так вот, прощаясь с ним перед отправлением в Метрополию, она передала ему послание, которое мы недавно смогли прочитать. Там много личного, но есть один вопрос, который касается меня и который меня волнует. Для того, чтобы получить ответ на этот вопрос нужен терминал галактической связи.
Его стоит поискать. Я даже не знаю, остались ли на Земле терминалы для такой связи. В свое время я даже видел такой терминал в Ватикане, но мне он был не нужен. Точнее я так думал. Поэтому я считаю, что стоит связаться с одним деятелем из моего дальнего прошлого, который принимал участие в том, что я остался здесь, и которого ты тоже знаешь, с Ватунгом. Ты ему передавал сумку с материалами в Метрополии.
– Нет, такого не помню.
– Да, тщательно тогда у тебя протерли память. Тем не менее, за то, что он совершил, на основании, в том числе и твоих показаний, его строго наказали. Его заставили жить, страдать и умирать столько раз, сколько людей и не совсем людей он лишил жизни, или способствовал лишению жизни. Причем страдания и смерти для него были самыми настоящими. А потом его выслали сюда, на Землю, где он был помощником у местного Куратора, у Симона. Этого Симона направили приглядывать за планетой, точнее за ее европейским сектором. Симон был вполне адекватным, я с ним общался. Правда, потом, уже после второй мировой войны, его ликвидировали, а точнее разобрали. Кураторы – это сущности, состоящие из сознания двух и более организмов.
Ну так вот, после этого Ватунг остался на этой планете без каких-либо связей и без права на возрождение. Вот как-то так. Хотя, уверен, что он неплохо устроился. Хотя я не знаю, где он, жив ли он, как его теперь зовут и чем занимается. В свое время он даже просил записать его память и сохранить ее у себя. Правда, потом он ее забрал. И вот уже примерно семьдесят лет ничего про него не знаю. Исходя из его прежних наклонностей, я считаю, что он скорее всего будет там, где много шума, много интриг, но нет прямого криминала. У меня есть его фото, правда старое, сейчас ему уже много лет. Сможешь помочь мне его найти.
– Попробую, – сказала Мари, – только мне нужно его фото и сведения о его возрасте, в момент съемки и сколько ему лет сейчас, точнее эквивалент, в человеческом возрасте, поскольку, как я поняла, он стареть будет по-другому.
– Фото – вот, а искать нужно в диапазоне 55–65 лет, я так думаю.
– Ладно, мальчики, я поищу, но это не так просто, дайте пару дней на поиски, хорошо?
– Хорошо, даже почти отлично, но отлично будет, если ты его найдешь.
– Все, не приставайте больше. До послезавтра. Я пойду, у меня урок.
– Хорошо, послезавтра так послезавтра, потом, когда закончишь урок, попроси Хоакина зайти к нам.
– А зачем тебе Хоакин? – спросил Анг.
– Давай поговорим с ним, узнаем, чего он хочет от жизни, вселенной и от нас.
– Давай поговорим, а то и у меня практически те же вопросы, мне не понятно, что делать дальше, как жить.
– Анг, давай будем решать вопросы по очереди, все вместе они не решаются. Сегодня мы начали новый проект, давай посмотрим, как он пойдет, хорошо. И еще поучаствуй в беседе с Хоакином, кстати, тебя он уважает, и знаешь, почему?
– Почему?
– Потому, что ты, как и он, оказался в сходной ситуации, ты воевал, ты выжил, ты стал успешным. Что еще нужно, в его понимании мира?
– Ну ладно, засмущал. Хорошо, поговорим с ним. Тебе просто воды или с лимоном?
Вскоре пришел Хоакин. Выглядел он слегка испуганным: – Звали? – Сказал он по-испански.
– Да, звали. Хоакин, у нас планируется в ближайшее время одна небольшая экспедиция. До ее начала я хотел бы знать, что ты выбираешь из предложенных тебе вариантов, или, может быть, у тебя есть свой вариант в отношении твоего будущего?
– Сеньоры, начал Хоакин несколько возвышенно, – было видно, что он готовил эту речь, – я благодарен вам, Господу Богу и своей судьбе за то, что случилось со мной, за возможность увидеть мир, за те возможности, которые вы передо мной раскрыли. Я понимаю, что такой, какой я есть, я вам не нужен, я понимаю, что я почти ничего не знаю, поэтому я хочу учиться. На Кубе, так на Кубе. Но мне бы хотелось выучившись на кого-то, вернуться к вам. Получив образование, я смогу быть вам полезен и смогу отплатить вам за это. Так что скажите, кто вам нужен, и я им стану, я буду стараться и стану хорошим специалистом. Только не лишайте меня такой возможности.
– Да, Хоакин, я и раньше знал, что ты неглупый парень, а теперь понимаю, что был не прав. Ты очень умен, не по годам. Теперь я буду думать. Хоакин, не хочешь послать своей матери и сестрам немного денег. Ты их заработал.
– Хочу, даже очень хочу. Но не надо, это может плохо закончиться. Очень плохо.
– Вероятно, ты прав. Подумай, что можно будет сделать для них не привлекая внимания. Я отвечу через день или два.
Хоакин подошел Ангу на следующий день, спросил, не слишком ли он был навязчив. Анг ответил, что нет, все нормально, и добавил, что Север ценит умных людей. И еще Анг добавил, что на его месте он бы попробовал стать юристом. Но не на Кубе, а, например, в США. Это сложно, даже очень, иногда скучно, но оно того стоит.
В тот же день у него был разговор и с Севером, он рассказал ему ту же идею, и Север, как ни странно, согласился с этим предложением. Только он предложил разделить образование: школа – на Кубе, колледж в Мексике или где-нибудь в латинской Америке, а в университет поступать можно и в США.
Мари позвала их на следующее утро, глаза у нее были красными, и она призналась, что эту ночь не спала. Зато нашла трех возможных кандидатов на роль Ватунга. Точнее нашла она гораздо больше, но выбрала трех. Она распечатала их фото и показала их. Это были инвестиционный банкир, крупный спортивный менеджер в системе NASCAR и один из режиссеров Евровидения. Север, даже не глядя на фото, заявил, что им может быть только режиссер. Банки – это слишком скучно, NASCAR – слишком опасно. Потом он глянул на фото, посмотрел на Мари и приобняв, поцеловал ее, – спасибо, милая, что бы я без тебя делал!
– Учился бы работать на компьютере, подбирать программы по старению и даркнет осваивать! Все, я пошла спать, Хоакину скажи, чтобы сегодня меня не тревожил. Да, вот адрес этого продюсера.
Север сел за ноутбук, набрал адрес почты Ватунга и написал сообщение:
Ватунг, привет. Нужно встретиться и поговорить. Ничего экстренного или опасного. Север.
Потом он поехал в свой офис, погрузился в работу и стал ждать.
Вечером у Севера состоялся разговор с Хоакином, который ждал его приезда, чтобы узнать о решении.
– Привет, Хоакин, ждешь решения?
– Да, конечно!
– Ну слушай. Ты обсуждал это с Ангом?
– Да, и что?
– Я – тоже обсуждал, и я с ним согласен. Так что, собирайся на Кубу. И еще, пойми, тебе придется забыть все, что с тобой было после посадки на катер. Оно никуда не денется, потом, если потребуется – вспомнишь. Попрощайся с Мари, я знаю, она тебе нравится, это нормально, она всем нравится, и мне нравится, и Ангу тоже. У тебя здесь до отъезда остается примерно неделя, может быть две.
Ватунг откликнулся на следующее утро:
– Привет Север, я сильно занят, но готов встретиться. Прилетайте в Амстердам, на концерт, посвященный будущему Евровидению «Eurovision In Concert – 2017», он состоится 8 апреля, в концертном зале Melcweg. Билетами я Вас обеспечу. После концерта можно будет выпить по кружке хорошего пива и поговорить. Дайте знать про ваше решение, билетов мало. Вот номер моего телефона, он будет работать до концерта, а потом – нет.
Север и Анг решили слетать на встречу с Ватунгом. Но примерно в эти же сроки, у Севера была запланирована встреча в Алжире, на которой он обещал присутствовать в качестве эксперта по старинным коврам и которую он пропустить не мог. Он решил прилететь в Амстердам 8 апреля прямо перед концертом и встретиться с Ангом прямо там. Поэтому Север направил Анга в посольство Нидерландов получать визу, подготовив ему нужные документы.
Вылетев из аэропорта столицы Туниса в полдень, 8 апреля, Анг уже ближе к вечеру оказался в Схипхоле, и закинув вещи в отель, пошел в Melcweg – «Млечный путь» по-голландски. Взяв билет на стойке администратора, он прогуливался по фойе концертного комплекса, где и встретил Севера.
Потом был концерт – крикливое шоу с известными и малоизвестными певцами и группами. Все они старались, пели и пытались завести зал, стремясь выдать что-то необычное. Особого впечатления ни на Севера, ни на Анга этот концерт не произвел. Сцена была украшена крупными красными шарами, а подсветка, часто красного цвета, помещала все действо в подобие улицы красных фонарей. Произвел впечатление Ватунг. Он появился после концерта в окружении свиты журналистов и помощников, помахал рукой Северу с Ангом и прошел в конференц-зал. Потом у Севера запищал телефон. Север достал его из кармана, там высветилось «Еще полчаса, подождите» и смайлик.
Полчаса, и еще полчаса и еще 15 минут прошли на удивление быстро. Потом к ним подошел прилизанный помощник Ватунга и позвал за собой. Ватунг встретил их в студии звукозаписи, в углу которой примостился крупный стол из светлого дерева, директорское кресло вишневого цвета и несколько посетительских кресел, из такого же материала, но поменьше и пониже. Сидеть в них было не слишком удобно. Ватунг распекал кого-то по телефону, потом он бросил трубку и выдохнул:
– Ну все. Рад вас видеть. Прошу прощения за задержку, надеюсь, что я смог ее компенсировать концертом, хотя этот концерт – обычная жвачка. Но ведь вы не ради этого концерта приехали?
– Ты неплохо выглядишь Ватунг, вижу, что такая деятельность тебе нравится, заматерел.
– Ох Север, деятельность как деятельность, редко, но появляются интересные исполнители, зато политики и интриг вокруг всего этого действа – выше крыши. Постоянно приходится держать марку – иначе сожрут. Так зачем вы приехали? Или пойдем прогуляемся, я покажу вам ночной Амстердам, пошли?
Они вышли из Млечного пути, и Ватунг начал рассказывать: – Мы сейчас на Лайнбаансграхт, недалеко от Лейдсеплейн, главной площади Амстердама с ночными клубами. Мы сейчас пройдем до квартала красных фонарей. Их в Амстердаме три, я вас веду в ближайший, кстати он самый большой, а то побывать в Амстердаме и не зайти в такое место – вас не поймут. Ватунг продолжал болтать без умолку, увлекая их все дальше и дальше. И только тогда, когда они дошли до этого квартала, действительно слабо освещенного красными фонарями, и вошли в него, он сбавил темп своей словесной интервенции и спросил у Севера:
– Ну так что тебе надо? Здесь не принято подслушивать и подсматривать, за этим здесь следят и достаточно внимательно.
– Ватунг, мне нужно найти терминал.
– И за этим ты прилетел ко мне, не верю! Терминалы есть везде. Да и можно оплачивать все онлайн, с телефона.
– Я имею в виду тот терминал, который был в подвалах Ватикана.
– Так ты о таком. Нет Север, я не знаю, есть ли он там сейчас, и даже, если он там есть, я туда не пойду. Когда случилась эта заваруха с нашими Кураторами, тебя кстати эта заваруха совсем не задела, а я серьезно думал, что меня ликвидируют, или перегонят в цифру. Но обошлось, по крайней мере для меня – про меня просто забыли, а ведь их разобрали. Так что я не собираюсь напоминать о себе. У меня есть вполне легальное занятие, достаточно интересное и доход неплохой.
– Ватунг, если это все так, то ты – это не ты. Ты скорее удавишься, чем будешь жить только в рамках легального дохода.
– Ну да, есть еще доход и немалый – тотализатор на участников этого конкурса. Сам я в нем не участвую, не участвую – ты понял! Зато имею определенный процент с маржи, которую мне платят организаторы этой букмекерской конторы. С учетом того, что это шоу смотрят более 200 миллионов человек, все очень неплохо. Да и нравится все это мне.
– Вот в это верю и узнаю старину Ватунга!
– Не оскорбляй меня, пожалуйста. Я действительно старый. И не могу восстановить свою молодость. Не идти же мне к новому Куратору или к нечисти, которой сейчас на Земле не много, а очень много. Что я им скажу – дайте мне новое тело, пожалуйста. И что они ответят? Да, конечно! И меня просто не станет. В твою ванну я тоже не полезу, она только для тебя и вот этого – он показал на Анга. Впрочем, вы – это почти одно и тоже. Так что жить мне осталось лет 10–15, не больше. Пока я занят делом – я об этом не думаю, а как только вспомню или кто-то мне об этом напомнит, становится жутко. Я уже много раз умирал, но это было наказание, я знал, что это не навсегда, а теперь – не знаю. Так зачем тебе терминал?
– Да вот, говорят, перевод пришел, вроде даже немаленький, а сколько именно – я не знаю.
– А ты попробуй через этого парня, как его, Ганса, он общался с тогдашним папой, может и с этим папой у него контакт наладится? Доберешься до Ватикана, зайдешь и посмотришь. Я не думаю, что его кто-то посмел тронуть. И вообще, даю тебе совет: когда разбогатеешь, закажи такси, это просто – подумай об этом, назови свой ID, и авансируй оплату. С тобой свяжутся и довезут куда хочешь, а хочешь ты в Метрополию, в 236 сектор. Это недешево. А когда будешь его заказывать, если я еще буду жив, захвати с собой меня. У меня другой сектор, но там я доберусь. Я отдам тебе все, что у меня есть здесь на Земле, ну почти все.
– Хорошо. Буду иметь в виду.
– Нет, ты обещай!
– Хорошо, обещаю.
– Ладно, приятно было поболтать. Вы возвращайтесь, а я пойду спать. У меня здесь гнездо. Так положено в моем статусе. Прощайте.
Ватунг ушел, а Север и Анг побрели в гостиницу. По небу ползли облачка, но было прохладно. На востоке небо стало постепенно алеть.
– Ты помнишь его? – спросил Север.
– Нет, совсем не помню.
Следующий день в Амстердаме неожиданно оказался теплым и солнечным. Они потратили его на поход в парк Кёкенхоф и в переполненные музеи. Потом еще три дня ушли на переговоры с голландскими антикварами и ювелирами – нужно было пополнить уменьшившиеся финансовые запасы. Еще они посетили барахолку Ватерлуплейн с ее 300 магазинчиками антиквариата. Север внимательно прошелся по ее торговым рядам и даже купил кое-что из мелочей.
Переговоры шли не слишком бойко. Цены Север снижать не хотел, приходилось добавлять к партиям официального антиквариата кое-что сверху, из неучтенного – для представителей покупателя, а иногда и для посредников. Все это сопровождалось долгими разговорами о жизни, о религии, о вечном, о падении спроса на нефть, золото и металлы и о предметах торга. Ангу в этом отводилась роль молчаливого телохранителя. Иногда его, в шутку, спрашивали о том, что во что нужно вкладываться, на что он всегда отвечал – покупать!
Иногда, когда переговоры проводились за закрытыми дверями, Ангу удавалось перекинуться нескольким словами с секретарями и охранниками. Но разговоры были короткими и неинтересными. Однажды, когда он ждал Севера за дверями затянувшихся переговоров, его коллега – азиатской внешности достал откуда-то теннисный мяч и начал жонглировать им, подбрасывая и ловя с закрытыми глазами. Он действовал достаточно искусно. Анг его похвалил, сказав ему: – Круто!
Тот улыбнулся и ответил: – Лови! и бросил мяч в лицо Анга.
Анг не сдвинулся с места, не отвел взгляда, но мяч поймал. Потом тоже сказал: – Лови! и бросил мяч в охранника. Тот не ожидал, мяч попал ему в его некрупный нос. Несильно, но достаточно чувствительно.
– Ну ты зверь, даешь! – сказал ему охранник, сморкаясь и вытирая нос. Где тебя такому учили?
– Жизнь учила, ответил Анг, – однажды мне пришлось обезвредить одного вооруженного пьяного идиота. У него был пистолет, а у меня – только камни.
– Ну и как?
– Как видишь!
– Респект!
И они продолжили молча охранять своих клиентов. Усевшись в кресла в приемной, азиат тер свой нос, который постепенно стал расплываться в ширину, и начал читать разложенные на столике газеты, задержавшись на статье, в которой описывался концерт, на котором они побывали с Севером три дня тому назад.
– Смотри, Анджелло, какая тусовка прошла мимо нас.
– Мне это не интересно, – ответил Анг. Все они одинаковые.
– Ты что, там был?
