скачать книгу бесплатно
Хищные лужи
Сергей Валерьевич Белокрыльцев
Небольшие произведения
Пять величайших зверей (Красный, Жёлтый, Зелёный, Синий и Фиолетовый), вросших в скалы, из пастей своих гранит изрыгают. Перед тем мешают его с первородом, вырабатываемым их же организмами. Одни морды торчат. В одну такую пасть может въехать сераз с кузовом на 450 кубов. Но выехать не сможет. Сожрёт его пасть. У величайших зверей языки на сотню метров. И шириной метра три. Мясистые такие, ярко-красные, в мелких присосочках и пупырышках. Покрытые плёнкой слюней, серые от налипших пыли и мелких камней эти погани опухшими безглазыми змеюгами по карьеру шуршат. В любой момент могут поперёк транспорта цепкой лианой обвиться и в пасть утянуть. Потому-то серазы и шахматы на воздушной подушке, а водители их с охранниками катаются. И те, и другие вооружены автоматами с кислотными пулями – языки шпарить, если те удумают чего. Сам-то я в карьере не был. Посторонним вход воспрещён.
Сергей Белокрыльцев
Хищные лужи
Ветер со свистящим взвоем драл холодом и без того промозглую апрельскую ночь и вовсю помыкал полчищами безупречно белых от своего великолепия десантников пурги. Хрупкие кристаллические солдаты то неуверенно метались, будто бесконечные сонмы мух в состоянии лёгкой интоксикации, то рвали воздух белыми росчерками.
В ночной тьме громыхал первородный завод. Прожектора мертвенным светом выхватывали отдельные участки конвейеров. Конвейеры лязгали роликами. По резиновым лентам тёк раздробленный камень и первород. Первород слабо занимался во мгле тёмной трилистниковой зеленью. Зелень серела в лучах фонарей.
Порыжелые металлические конструкции тягучим карамельным светом обтекала остаточная магия. Казалось, завод упакован в подарочный целлофан, сияющий оранжевыми огненными всполохами, скользящими по прозрачной поверхности. Без этого целлофана завод, лет двести как заброшенный и давно проржавевший, гигнулся бы. При первом же запуске гигнулся бы. Но древние строили для детей, внуков и правнуков своих и детей их. Старинные и устаревшие механизмы работали не хуже современных. Ломались, конечно, чаще. Но справлялись.
Трюфельные конусы и гребневые холмы отсортированного перворода, приглаженные поверху тропами погрузчиков, мерцали амброзией, будто внутри пульсировали зарытые ослепительно-зелёные солнца, сияние которых с трудом пробивалось наружу.
Первород – вещество, на основе которого создаётся и ширится Вселенная. В общем, всё существовавшее, существующее и что будет существовать. Деталей не знаю. Никто, кроме ведьм, не знает. Сплошь догадки, слухи, фантазии и переосмысление догадок, слухов и фантазий.
Наше дело маленькое: добывать и поставлять первород эволюциям, грузовым космическим беспилотникам, прилетающим за ним раз в месяц. Вот мы и поставляем. А кто эти беспилотники присылает, нас не касается.
Затеявшие восстановление первородных заводов древности ведьмы осведомлены больше нашего, только ведьмы те редкость в наших краях. А если бы и повстречал какую ненароком или из окна автобуса заметил, на ходу выпрыгнул, кубарем покатился, плечо расцарапал, лодыжку вывихнул, еле встал, дохромал, боль претерпевая, и вопросил с дыханием тяжёлым, прерывистым и лицом разбитым: “Госпожа уважаемая ведьма, а кому это мы первород грузим, уж скажите, не обидьте простого первородника?”. Расхохоталась бы в лучшем случае, а в худшем башку бы прострелила. С тем же хохотом. Не касается же меня, кто там дальше с первородом возится и как его употребляет. Для ведьм люди расходный материал. Им первород главнее. Хотя для кого ещё Вселенную расширять, как не для людей и других разумных и не очень созданий? Получается, для людей, в том числе, но сами люди при этом мусор. Или одни люди людивее, созданистей, ведьмистей других?
Пять величайших зверей (Красный, Жёлтый, Зелёный, Синий и Фиолетовый), вросших в скалы, из пастей своих гранит изрыгают. Перед тем мешают его с первородом, вырабатываемым их же организмами. Одни морды торчат. В одну такую пасть может въехать сераз с кузовом на 450 кубов. Но выехать не сможет. Сожрёт его пасть. У величайших зверей языки на сотню метров. И шириной метра три. Мясистые такие, ярко-красные, в мелких присосочках и пупырышках. Покрытые плёнкой слюней, серые от налипших пыли и мелких камней эти погани опухшими безглазыми змеюгами по карьеру шуршат. В любой момент могут поперёк транспорта цепкой лианой обвиться и в пасть утянуть. Потому-то серазы и шахматы на воздушной подушке, а водители их с охранниками катаются. И те, и другие вооружены автоматами с кислотными пулями – языки шпарить, если те удумают чего. Сам-то я в карьере не был. Посторонним вход воспрещён.
Вот и всё, что положено знать заводским. То есть ничего. И ведь величайшие зверюги не все опасности. Магический фон, радиация, шум, вибрация, шушары, лужи. И за опасности эти и вредности разные никак надбавку организовать не могут. Они, высшие, токма обещают. А мы, низшие, токма ждём-с.
Кабина первородников пропиталась запахом каменной пыли, клубы которой разрастались над грохотами и разносились метелью. Пыль забивала ноздри, сушила глотку и мешала дышать. Стёкла быстро запотевали от жара обогревателей, и я изредка протирал их тряпкой, оставляя влажные грязные разводы. Немногим чаще пил воду из пятилитровой канистры, которую нашёл в слесадейской и забрал с собой.
