скачать книгу бесплатно
– Почему ты выключаешь телефон?
– Потому что ты истеришь. У меня нет желания выслушивать всю твою ругань.
На том конце повисла пауза. Было отчетливо слышно, как она шмыгает носом – плачет дура.
– Мы с тобой 14 февраля пойдём в клуб? – наконец раздался вопрос.
– Ксюха, ты простая такая. У меня работы нет, а мне ещё за машину кредит платить. И зная моё финансовое положение, ты предлагаешь прокутить, как минимум, полштуки.
– ВЕРЮ ТЕБЕ! Я ВЕРЮ ТЕБЕ!
Я отошел подальше от орущего и упавшего в сугроб Романа.
– У меня есть деньги.
– Просто замечательно. А мне масло в машине менять надо. И я всю зиму на лысой резине езжу.
– У тебя же отобрали права…
Меня убивает её наивность. Я сделал ещё пару глотков.
Права на вождение меня лишили ещё в сентябре. Влетел по пьяни. И выходит так, что когда её надо встретить вечером с завода и я подъезжаю на автомашине – это всё нормально. А когда необходимы вложения в «десяточку» – то, оказывается, тебе не зачем ездить и у тебя отобрали права!
– Ты ходил на биржу? – на том конце Ксения задала очередной вопрос.
– Нет.
– Максим, я слышала, что воины жизни платят деньги за пикетирование у дома мэра. Сто рублей в час. Быть может, сходишь?
– Хорошо. Схожу. Ксюх, извини, но у меня уже рука замёрзла разговаривать с тобой. Дома поговорим.
Я сбросил вызов и спрятал ладонь с телефоном в карман.
Роман уже залез в мою машину. Завёл мотор.
Как же всё достало. Надо что-то менять.
Буду ли я с Ксюхой всю свою жизнь? Однозначно «нет».
Почему мы с ней живём до сих пор? Привычка. Доступность секса. Отсутствие альтернативы.
Я подошёл к снежной насыпи у края дороги и воткнул бутылку пивасика в сугроб. Встал на колени и окунулся лицом в рыхлый снег. Замер. Терпеливо ждал пока морозная корочка не покроет всю мою морду.
Затем я встал, не вытирая снег, наполнил рот холодным пивом. Пошел к своей машине.
– Ты тут не припух на водительском сидении?
– Макс, не заямывай. Тока вроде пригрелся.
– А кто тебе разрешал в моей планшетке шариться?
– Я знаю, это ты всех мертвецов достал, что они из могил повылазили. – Роман, чертыхаясь, полез на пассажирское кресло. Вместе со своей бутылкой и моей «галакси».
Я уселся. Привычно пододвинул кресло ближе – Роман выше меня и постоянно отгонял его вглубь салона.
– Что ты там нашёл?
– Видюху смотрю.
– Щёлкни в папке «мертвецы». Сегодня скинул «зомби против зомби-ящика».
Я достал пачку сигарет. Осталось лишь три штучки. Закурил.
Роман пальцем активировал файл.
На экране планшетки восставший мертвец стоял перед выключенным стареньким, наверняка чёрно-белым, «горизонтом». Мужику, перед тем как сдохнуть, было не более пятидесяти лет. Как и на многих мертвяках, на нём был драный костюм с галстуком. Не обязательно интеллигент, просто в гроб положили в хорошем.
Вот телек включился, и замелькали узнаваемые герои «прожекторперисхилтон». Мертвец тут же набросился на изображение людей и ударил кинескоп головой. Откуда у них столько силы? Вакуумная стеклянная трубка лопнула, осыпав живого покойника стеклом.
– Ха-ха! – заржал Роман. – Стоит, емлом щёлкает! Обломался с питанием!
Видеоролик закончился.
Роман хлебнул из бутылки и протянул руку к моей сигарете.
– Блин, Ромыч, я думал, у тебя есть. У меня только две штучки осталось. – Я протянул на половину выкуренную сигарету.
– Говорят, что за пикетирование дома мэра воины жизни платят деньги. Сто рублей в час. – Я убавил мощность печки. Бензина и так меньше половины бака, а на заправку денег нет.
– Пойдём поддерживать америкосов?
– В смысле?
– Поговаривают. Воины жизни сейчас по всей стране в городах власть захватывают. Откуда у них деньги? От америкосов.
– Вообще-то я слышал, что Соединённые Штаты и весь североамериканский материк до Мексиканского залива сейчас превратили в пустыню. В борьбе с зомби выжгли напалмом всю землю до глины.
– Пиндёшь. Плюс ко всему у них военные базы по всему миру. Они ещё восстановятся, как тараканы, суки. – Роман выбросил бычок в щёлку окна и быстро поднял стекло назад.
– Да это развод. Знаешь, почему его усадьбу пикетируют?
– Ну, почему? – вздохнул он, шарясь в планшетке где-то в сети.
– Да у мэра отец болен. Умирает или даже умер. А он не хочет его воинам жизни отдать. Ни на гильотину, ни на кремацию. Сам, сука разрешил всё городское кладбище перекопать, а здесь зашипился. Ментов подтянул свой дом охранять.
– Может быть. Я тоже что-то такое слышал.
– Блин, у меня денег вообще нет! Выключай планшетку, либо за интернет плати!
– Хорошо, чё кричишь, – Роман убрал мой «галакси» в фирменный чехол. – Давай, Максимка, поехали на заработки.
Я выжал сцепление, воткнул передачу, не спеша покатил загород.
Гаишников в городе уже неделю нет. Всех ментов реально подтянули на охрану мэра. Поговаривают, что даже военные из местной части тоже там.
На магнитоле включили Нагано.
Дом мэра располагался в старой части города, где господствовали одноэтажные избы с хорошими земельными участками. Рост города с девятиэтажками и заводами пошёл прочь от реки. У побережья осталась лишь обанкротившаяся и ныне пустующая ткацкая фабрика. Сейчас этот район стал местом элитных застроек. Коттеджи и мини дворцы местечковых олигархов.
Ещё до управления городом, Крупов с сотоварищами и партнёрами выстроили два двухэтажных многоквартирных дома у стен Спасо-Преображенский монастыря. Запаслись гаражным комплексом, облагородились замечательной детской площадкой, пробурили собственную скважину и построили котельную. Спрятались за высоким каменным забором и штатом охраны. Не хило для будущего мэра небольшого городка. А ведь он только на пять лет старше меня. Сучья жизнь… Надо что-то менять.
Я припарковался у бордюра последним в ряду из более десятка автомашин различных марок и моделей. Все они были однотипно украшены чёрным знаком мишени на водительской дверце.
Роман ещё в дороге допил своё пиво и выбросил бутылку в окно. Сейчас его рука тянулась к моей полторашке. Я приложился к горлышку, жадно глотая пиво, словно меня мучила жажда. Небольшой остаток отдал. Закурил.
Мы сидели молча. Разглядывали сквозь лобовуху ситуацию на улице.
У железных ворот тусили две группы: Десяток парней жгли автомобильные покрышки, Чуть поодаль более многочисленная и пёстрая в одежде, вроде даже женщины есть. Значит парни – это воины жизни, вторые – наёмные пикетчики. Один из пожилых протестантов размахивал плакатом «Крупов выходи!!!». Идиотизм какой-то…
– Ты ничего не забыл?
Я протянул Роману половину сигареты.
Мы вышли из машины, пошли к костру.
Воины жизни равнодушно осмотрели нас и не прервали разговор между собой. Какие-то анекдоты травили. Парни стояли без головных уборов и в глаза бросались их отличительные знаки – мишени. В виде шрама у виска, либо татуировка с краю на лобовой кости.
– Мужики, что тут, как тут с пикетированием? – спросил Роман.
Парень, сидевший на корточках у огня к нам спиной, махнул рукой вдоль забора:
– Идите, увидите две палатки: кухня и штаб. Там вас запишу, проставят время. Там и расплатятся.
Вся интересующая информация. Коротко и ясно.
До ярко-оранжевых палаток в пятидесяти метрах от ворот мини-городка мы с Романом добирались вприпрыжку. На боковине одного из шатров маркером было выведено «кухня». Пред тем как зайти во второй шатёр, мы, не сговариваясь, двинулись к кустам – обосаться.
Внутри палатки штаба достаточно просторно. Два школьных стола, сейф. Четыре мужика в чёрной униформе с мишенями на лице сидели на пластиковых стульях и смотрели по ноутбуку что-то типа «трансформеров». Одного из них я сразу узнал – Николай Павлович Дроздин – мы вместе работали, он был моим начальником, в охране на заводе ЖБИ.
– О, Максимка к нам подтянулся, – меня тоже узнали. Водочки вместе выпили вдоволь. – Проходи, проходи, не стесняйся.
– Здравствуйте, – практически хором выдохнули мы с Романом.
– Привет-привет, – Николай Павлович пожал нам руки и повёл к свободному столу. – Такие люди нам нужны. Как сам то?
– Да как то так.
– Где сейчас работаешь?
– Вот только уволились. В «информтеке» кабель для интернета протягивали.
– Вместе работали, вместе уволились. Понятно. Мы с Тамарой ходим парой, мы с Тамарой санитары. Теперь на службу к воинам жизни?
– Пока нет. – Роман поймал на себе внимательный взгляд Дроздина. – Уж больно у вас декорации серьёзные. Мы пока только на пикетах подзаработать хотим.
– Декорации говоришь, – Николай Павлович правой рукой прикоснулся к своему виску и почесал шрам-клеймо в виде мишени. – Ты только, – он перешёл на шёпот, – поаккуратнее в описаниях. Здесь парни встречаются серьёзные. Могут и обидеться.
Зашли ещё несколько воинов жизни, от которых воняло костром и жжёной резиной. В палатке сразу стало тесно.
– Ребята, трое зашли и сразу трое вышли. – Отдал распоряжение Николай Павлович. – Давайте без этих встреч-расставаний по полчаса. Есть о чём поговорить – общайтесь в патруле.
Парни притихли, но из палатки ни кто не вышел.
– Так. Максим и …?
– Роман.
– Максим и Роман. Прежде всего, что вам известно об обстановке? Для чего мы здесь собрались и пикетируем резиденцию мэра города и его окружения? Вот спросят вас журналисты: «зачем вы здесь?», а вы что ответите?
– Журналисты это типа МКТРК «Эфир» и «Новая Провинция»?
– Да, хотя бы они.
– Ну, у мэра отец умирает, а он не хочет его отдавать. – Я почувствовал, как у меня начинает болеть башка. Чёрт! Резиной воняет, чернорубашечники трещат, этот херню спрашивает. Курить охота.
– Что значит «не хочет отдавать»? Мы что волки? Мы тут падаль ждём? Это, во-первых. Во-вторых, батя у него уже неделю назад помер и его кремировали. Всё гладко прошло. А в-третьих, мы здесь потому, что у нашего мэра Крупова болен сын. Точнее, присмерти.
– Инфекция?
– Вполне вероятно. Что-нибудь от дедушки схватил. И теперь он ставит под угрозу заражения всех нас. Вместо того, что бы убить сына и остановить болезнь – он заперся в своей резиденции, где проживает не менее полусотни человек. Мало того, он привлёк полицию и церковников.
– Церковников? Попов что ли?
– Монахов из монастыря. Крупов не разрешил нам навести порядок в некрополи, вот они его и поддерживают. Сейчас там, на территории, заперлись уже более сотни человек. Вот если ребёнок умрёт и начнёт заражать по цепочке всех, то представляешь, какой наваристый бульон выйдет в этом котле за высоким забором?
– Значит, он должен отдать ребёнка вам, чтобы вы его убили? – Роман как всегда прямолинеен.
– Да.
Ни какой паузы, ни секундной задержки на раздумье. Сразу видно, что человек уже неоднократно отвечал на данный вопрос.
– Да, ребята. Если хотите выжить и жить, то необходимо научиться менять своё отношение к глупым этническим предрассудкам. Надо уметь чертить границу между любимым чадом и мертвецом. Иметь мужество перешагнуть эту грань. Просто надо всё менять.
Не скажу, что услышанное меня шокировало, но нехороший осадок появился. Наверное, поэтому я не иду на службу в воины жизни.
– Николай Палыч, а у вас сигарет не будет? – не выдержал я. – А то нам с Русланом курить нечего.
Посмотрев на нас, Николай Павлович похлопал по карманам и бросил на стол целую пачку синенького «бонда».
