скачать книгу бесплатно
Числительные: две, двух.
Местоимения: меня, я, этому, что-то.
Наречие: еще.
Предлоги: за, к, на, около, с, у.
Союз: и.
Перечитаем еще раз исходный текст:
Около двух часов пополуночи я отворил окно и, связав две шали, спустился с верхнего балкона на нижний, придерживаясь за колонну. У княжны еще горел огонь. Что-то меня толкнуло к этому окну.
Не знаю, как вы, а у меня возникает ощущение какой-то новой глубины восприятия. Знание «устройства» текста (пусть даже еще совсем не полное) не только не мешает его восприятию, но, наоборот, позволяет по-новому почувствовать естественность и четкость, оптическую точность лермонтовского стиля…
Требуется сравнительно немного потренироваться, чтобы надежно отличать местоимения, наречия, союзы и предлоги… Например, какая часть речи слово «какой-нибудь»? Местоимение, хотя «указание» здесь напоминает широкий взмах рукой. Такие местоимения и называются неопределенными. Например, бывают составные предлоги, называемые даже предложными оборотами: впредь до, независимо от, не говоря о… В таких сложных случаях необходимо иметь под рукой словарь.
Обязательно потренируйтесь! Язык можно изучить только в практике. Хотя обычно при изучении русского языка используют совсем другие упражнения. Например, дается текст с пропусками, надо вставить буквы. Но по таким упражнениям невозможно научиться теоретическим основам русского языка.
Вот домашнее задание: возьмите какую-нибудь книжку с текстом на русском языке, раскройте на произвольной странице, ткните пальцем в любое предложение, проведите разбор, как мы только что сделали. Повторите три-пять раз, чтобы набраться опыта.
Я бы, откровенно говоря, именно с этого начинал серьезное изучение русского языка. Ведь когда изучаешь, например, местоимения или наречия, нужно все-таки представлять себе, чем они отличаются от других частей речи. Представлять не «приблизительно», как это иногда бывает («ну наречия – это такие части речи, которые отвечают на вопрос «как?»), а реально зная, что такое наречие и как его отличить от тех же местоимений или предлогов. Применяя таблицу, этому сравнительно несложно научиться. Заучивая же определение из учебника, научиться очень трудно.
И напоследок я хотел бы сказать, что автор этой замечательной обучающей таблицы – талантливый педагог, автор «Учительской газеты», многих книг по методике русского языка Зиновий Давыдович Гольдин. И приведена она была в очень хорошей книжке «Русский язык в картинках». Автора, к сожалению, уже нет в живых. Считаю: мы не должны забывать его и его находки.
…Кстати, пройдитесь по таблице и ответьте на вопрос: к какой части речи относится слово «напоследок»? А к какой слово «кстати»? Если уверенно ответили (что оба слова – наречия) – значит материал усвоен.
Танец как… что?
Уроки танца
Когда Никита, мой сын, режиссер, занимался постановкой танцев, он попросил меня записать несколько историй, рассказанных танцовщицами.
Я думаю, вне зависимости от их использования или неиспользования в режиссерской работе, истории эти имеют свою собственную ценность…
Дуэт
Это произошло со мной в последний год школы. Мы оказались одни на квартире друзей с моим одноклассником. Мы оба были неравнодушны друг к другу. И как только за нами закрылась дверь, обнялись и стали целоваться. И вдруг я поняла, что мы танцуем… Из этой первой любви потом ничего не вышло, остался в памяти только этот странный танец, и ничего подобного в жизни у меня после этого уже не было…
Флаги
Многие в ранней юности думают о будущем. Но я в то время о танце как профессии и не думала. Но однажды произошло событие, которое перевернуло мои планы. Однажды я была в доме одна и слушала музыку. Мне захотелось танцевать, и вдруг я обнаружила, что мои плечи светятся. Это сияние, едва видное глазами, серебристо-синее, напоминало крылья… Я стала танцевать… Я взмахивала крыльями, и они оставляли за собой серебристый след… Что это было? Галлюцинация? Я не знаю…
Импровизация
Творчество многие описывают как озарение или как явление музы, но, видимо, оно у разных людей в разных областях жизни иное. Для поэта – свое, для изобретателя – другое. А вот какое оно у танцора? У меня, например, творческое вдохновение выглядит наподобие электрических импульсов в разных частях тела. Я подчиняюсь им, и танец возникает как бы сам собой. Когда же эти импульсы заканчиваются, пытаешься по инерции продолжить делать то же самое – но ничего уже не выходит – вдохновение исчезло, остается только ждать его прихода.
Палочки
Издревле в танце применялись гипнотические эффекты. Применялись вращающиеся предметы, вращение и, например, хороводы… В танце у многих возникает чувство замедления времени. В детстве в одну секунду вмещалась целая куча событий, сейчас у меня это не так. Время как бы сжалось и в него уже помещается гораздо меньше событий. И танец мог бы научить нас управлять этой скоростью течения времени и, конечно, жизнь стала бы более наполненной…
Калимба
Есть тесная связь между музыкой и математикой – ее открыл еще знаменитый мудрец древности Пифагор, создавший музыкальную шкалу. Есть также не менее тесная связь между музыкой и танцем. Отсюда следует, что должна быть также связь между танцем и математикой. Так ли это? Мой друг-математик изобрел теорему. Суть ее в следующем: здесь на рисунке изображены пересекающиеся контуры. Оказывается число точек пересечения всегда четное… Это чем-то похоже на танец. (Это – моя история).
Число пересечений контуров = 14, четное число.
Маятник
Как происходит становление творческой личности? В юности жизнь течет размеренно, словно в согласии с ударами метронома. Любые попытки выйти за общепринятые рамки пресекаются взрослыми. Однако росток творчества внутри человеческой души растет, и возникает конфликт всех запретов и границ с его растущей силой и энергией. В конце концов творчество прорывает все сдерживающие его путы и обретает свободу, создавая свой собственный ритм, творчески пересоздавая этот мир…
Цветок
Время в танце растягивается и сжимается, образуя композиционное кольцо. В этом танец (как и во многом другом, впрочем) аналогичен человеческой жизни. Она ведь – огромное временОе кольцо: начинается рождением и заканчивается смертью. Танец и сам существует во времени, он состоит из движений и есть движение, протяженное во времени, имеющее начало и конец. И как бы ни была высока планка достигнутого счастья, танец повествует о его неизбежном конце. Но этот конец – начало нового цикла, нового рождения, нового танца жизни.
Крутилка
В детстве мне подарили музыкальную шкатулку. Стоило открыть ее, как появлялась принцесса, которая танцевала под музыку и вращалась. Этот подарок произвел на меня огромное впечатление, принцесса даже снилась мне по ночам. Истоки танца – в этих переживаниях детства. Я рассказала об этом, чтобы подчеркнуть роль детства в нашем творчестве.
Интегральный урок
Море как элемент русского этноландшафта
История+словесность
Человек может покидать родину и возвращаться. Он любит родину, и это – природное свойство человека. Но слово «родина» имеет два смысла: это может быть «малая родина», место, где человек родился и вырос, к чему прикипела его душа. А есть «историческая родина», которую я, как сказано в заголовке, называю этноландшафт. Это – родина культуры, предков. А так как поколения уходят и уходят «под землю», а народы меняют свою этническую территорию, то и этноландшафт с течением времени меняется, причем более древние слои уходят в этническое подсознание точно также, как детские травмирующие воспоминания вытесняются в бессознательное отдельного человека. Но они стремятся возвратиться в символах, снах, искусстве и неосознаваемых компонентах и интенциях этноса. И именно они, эти невидимые слои становятся важнейшим фактором, определяющим как фон и орнамент исторических событий, так и часто вообще саму судьбу народов земли.
Этносы мигрируют так же, как и люди. Археологи чаще всего ведут происхождение славян от тшинецко-комаровской культуры, датируемой XIX – XI веками до н.э., и расположенной в Восточной Европе от Одера до Днепра, то есть на территории современных Польши и Украины. Предание же говорит по-другому. Автор «Повести временных лет» ведет славянский род с побережья Адриатики, от нориков, иллирийцев и венедов, оттуда, где нынче расположена Венеция, прежде город венедов.
Конечно, это совсем другая природная среда, если конечно, древние авторы не ошибаются (а мы их правильно толкуем). И уже даже в русских сказках почти не осталось следа морских этноландшафтов. В русских сказках этноландшафт чаще всего представлен как густой дремучий лес, куда выезжает Иван-царевич на своем богатырском коне, это искры озер, топкие болота, пригорки.
Только откуда-то с самого дна души у некоторых художественных натур вдруг всплывают странные воспоминания о «другой родине». Однажды русский художник Петр Чахотин реставрировал часовню в горах близ Пьемонта, построенную ещё до разделения церквей. Часовня считалась чудотворной, и каждый раз, когда случалась чума или иная эпидемия, народ стекался сюда. После же выздоровления, фрески рисовали заново, новым слоем, чтобы уничтожить заразу. И вот Петр Чахотин, снимая слой за слоем, добрался до 12-го века… Все это само по себе очень интересно, но к теме нашей не имело бы отношения, если бы неожиданно в книжке о Чахотине я не наткнулся бы на такую сказанную им фразу: «О, как северная Италия похожа на русский север!» В этот момент я перевел взгляд на экран работавшего телевизора и вдруг услышал, что говорил диктор: «Псков предстал как русская Венеция!» Я был поражен. И действительно, старинный русский Псков, ровесник Киева, построенный в месте слияния Псковы и Великой, причем под острым углом, кажется весь покоящимся «на воде»… А ведь в Адриатическом море, сравнительно неподалеку от Венеции, есть развалины древних городов, затопленные морем в древние времена.
Публицист П. Перцев писал в 1905 году (я цитирую по книге «Россия распятая» Ильи Глазунова): «Каждый из нас (русских, Е.Б.), не бывая в Венеции, знает Венецию… Венеция – именно огромный, заброшенный дом без хозяина. Его теперешние жильцы не более как случайные пришельцы, которых не замечаешь, глядя на него, и забываешь, думая о нем». И Глазунов продолжает: «…Войдя в собор Сан-Марко, испытываешь чувства, близкие от посещения Софии Киевской, построенной приблизительно в то же время, в XII веке… Я обратил внимание, что в капителях первого этажа дворца Дожей, выходящих на море, изображены разноликие скульптурные барельефы, среди которых угадываются знакомые черты славянина. Никто не может по сей день объяснить, что они означают и почему древний скульптор изобразил эти барельефы…
Венеция основана древними венедами в незапамятные времена переселения народов. Большинство из них, основав на сваях свой удивительный город, ушли на север, расселившись по всей протяженности Балтийского моря, которое в старину называлось Венедским. Историки всех времен и народов – даже советские – подтверждают, что венеды – предки славян. Не в первый раз хочу напомнить читателю, что до сих пор наши северные соседи, например финны, называют Россию страной вендов, а нас, русских, вендами. Венецианцы не были похожи поначалу на расовый тип итало-латинских племен, населявших полуостров «итальянский сапог». Светловолосые женщины, воспетые Тицианом и несравненными колористами венецианской школы, характерны для Венеции, но не для континентальной Италии. И не случайно герб господина Великого Новгорода походил на герб Венеции».
На северном побережье Европы, венеты построили город Винету (северную Венецию), которую И.Г.Гердер в свое время называл «славянским Амстердамом». Справочный отдел книги Гердера «Идеи к философии истории человечества», М., 1977, с. 672, сообщает, что Винета – «древний славянский город на острове Волин, в устье реки Одер, по легенде ПОГЛОЩЕННЫЙ МОРЕМ».
Итак, давайте подумаем: как же примирить имеющиеся данные? С одной стороны – автохтонные «славянские» племена тшинецко-комаровской (XIX – XI вв. до н. э.), пшеворско-зарубинецкой (II до н. э. – II в. н. э.), пражско-корчакской (VI в. н. э.) культур, ареалы которых совпадают, и которые вообще очень похожи, так что можно предполагать, что на самом деле речь идет об одной праславянской культуре. С другой – венеты (и какие-то ещё многочисленные русы, руги, русены – с корнем «рус» – вместе с ними), которые распространились на эту географическую зону гораздо позднее, где-то в первые века нашей эры. Эти русы и венеды были членами «мобильных отрядов», гулявших по Европе и вокруг в поисках добычи. Они очень напоминали казаков, описанных Гоголем в «Тарасе Бульбе», даже такой же чуб, как был у Тараса, носил рус Святослав, киевский князь. Вероятно, эти совпадения отнюдь не случайны.
Славяне в VI в.н. э. Территория не соприкасается с морем.
Происхождение слов «рус» и «вене» вызывает споры, но, скорее всего, они означают «кровное братство»: «рус» – это КРАСНАЯ кровь, а «вене» – тоже кровь, от чего произошло слово «вена» (сравни также венок, венец – атрибуты русской свадьбы, символ принятия в род). Эти слова в прошлом означали клятву и братство (например, итальянская вента – тайное братство).
Не следует ли, примиряя обе точки зрения, объявить, что возможно, первый век нашей эры – временная точкой РОЖДЕНИЯ славянской этнической группы в результате СЛИЯНИЯ венетской и автохтонной, протославянской этнических ветвей? И, возможно, это слияние МОРЯ и ЛЕСА в дальнейшем ретранслировалось и в наших летописях, и стало легендой о призвании варягов, то есть русов или венедов, славянскими (а на самом деле праславянскими) князьями?
Древнейшую историю венедско-предславянского синтеза можно гипотетически реконструировать так. В начале тысячелетия протославяне представлены зарубинецкими древностями. Затем, в I – II вв. на их земли мигрируют венеды и другие народы римской периферии (черняховская культура). Её составляли беженцы. Они не имели оружия, и их клады содержали только серебряные римские монеты при полном отсутствии медных. Зарубинецкие протославяне продвинулись на север и взаимодействуют с балтами («балто-славянское единство»). Черняховская культура была завоевана в IV веке готскими племенами, частично включившими ее в свой состав. При этом венеды рассеиваются организованными военизированными группами по всей восточной Европе. Это и были русы. В дальнейшем, в V – VI веке, после гибели готского королевства от гуннов, зарубинецкие протославяне возвращаются южнее на старые места (культура пражского типа), а русы оседают на тех же и близлежащих территориях. Значит именно русы-венеды принесли любовь к морю: их, русов, даже и хоронили в ладье!
Похороны руса. Г.И.Семирамидский
А вот примеры «просвечивания» древнего морского этноландщафта в русской поэзии и прозе. В стихотворении «Венеция» А. Блок грезит о другой родине, помещая ее из прошлого в будущее:
…Очнусь ли я в другой отчизне,
Не в этой сумрачной стране?
И памятью об этой жизни
Вздохну ль когда-нибудь во сне?
Кто даст мне жизнь? Потомок дожа,
Купец, рыбак иль иерей
В грядущем мраке делит ложе
С грядущей матерью моей?
Быть может, веницейской девы
Канцоной нежной слух пленя,
Отец грядущий сквозь напевы
Уже предчувствует меня?
И неужель в грядущем веке
Младенцу мне – велит судьба
Впервые дрогнувшие веки
Открыть у львиного столба?…
В «Слове о полку Игореве» Ярославна шлет свою молитву-плач на море, где томится князь Игорь.
…И расплескалось МОРЕ ко полуночи,
Понесло мглу-туман к северу.
То сам Бог указывал путь Игорю
На землю Русскую, ко златому престолу отчему…
Создается впечатление, что это Азовское море или Керченский пролив. Но мы знаем, что Игоря не увозили так далеко. «Море» «Слова о полку» – это озеро (возможно, Торское озеро, расположенное в самом центре земли Половецкой). Вот так и град Китеж погрузился не в море, а в озеро. Море само погрузилось в море русской души. Вспомним стихи Пушкина:
Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго помнить буду
Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою полн,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Именно так и сделали наши венедские предки. Из глубины исторической памяти русского человека как бы просвечивает прежняя морская родина венетов-мореплавателей, открывших путь по рекам и морям «из варяг в греки», средиземную кругосветку.. Русский человек перенес «в леса, в пустыни молчаливы» образ морских просторов, и в русских лесных просторах он – вечный мореплаватель.
Лермонтов в стихотворении «Родина» вдруг неожиданно вспоминает о море. Да! В это трудно верится, но откройте сами томик его стихотворений:
…Но я люблю – за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, ПОДОБНЫЕ МОРЯМ…
Море Лермонтов видит и в небе:
На воздушном океане,
Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил…
Как и Борис Пастернак в стихотворении «Сосны»:
В траве меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув,
И к небу головы задрав.
…И столько широты во взоре,
И так покорно все извне,
