скачать книгу бесплатно
Тут необходимо добавить, что за все время существования семьи Запятых это был единственный случай, когда Лея Давидовна не получила желаемого. Женщиной она была далеко не старой, всего тридцати трех лет, но строгой, а главное – целеустремленной, как почуявший добычу флибустьер. С мужем они жили душа в душу, то есть в точном соответствии с пожеланиями Леи Давидовны, и потому Борис Запятой получил у милых соседей и дружелюбных коллег псевдоним «Подпятой», полностью отражающий существующую действительность.
– Вы собачку завели гулять на самоизоляции? – спросил Боря, опускаясь на корточки и почесывая Баффи за ухом. Было видно, что девочка нравится ему до ужаса, и Боря из последних сил сдерживается, чтобы не обнять Баффи и не зарыться лицом в ее шерсть. А хитрая Баффи улыбалась в ответ шире обычного, очевидно, понимая, что в следующий раз Боря притащит ей конфетку или еще что-нибудь вкусненькое.
– Мы ее просто купили, – ответил я. – Но так получилось, что благодаря Баффи будем больше гулять.
– А нам гулять не с кем, – вздохнул Запятой. – У нас собачки нет.
Лея Давидовна поджала губы и отвернулась.
– С рыбками погуляй, – предложил я.
– Аквариум большой.
– А ты какую-нибудь рыбку в баночку перелей…
– Юра, хватит шутить, он ведь и правда перельет, – не выдержала Лея. – Вы с Андреем сделали из Бори какого-то сорвиголову.
И сделала строгое лицо.
Отношения с Леей Давидовной складывались у нас долго и непросто, и я до сих пор не понимаю, почему Лея не запретила супругу играть с нами, ведь в доме хватало куда более подходящих – со всех точек зрения – кандидатур в приятели к приличному человеку. Хотя бы Сему Когана взять: мало того что непьющий, так еще владелец мейнкуна и смог бы постепенно склонить Бориса к приобретению симпатичного котенка. Боря, которому отчаянно требовалась мужская компания в качестве отдушины от счастливой семейной жизни, прибился к нам с Андрюхой практически сразу: попросил инструмент, поделился инструментом, поговорил о машине, предложил сходить попить пива как-нибудь в пятницу, согласился отправиться на хоккей… Не то чтобы мы с Потаповым мечтали заполучить нового друга, но отталкивать Борю не стали и довольно быстро подружились. Что же касается Леи Давидовны, то, узнав о странном выборе супруга, она сначала от нас огородилась, перестав даже здороваться при встречах, чем показала, что тщательно взвешивает наши достоинства и недостатки на точнейших внутренних весах, но в конце концов смирилась.
Лея Давидовна по-прежнему держится несколько особняком, но теперь это не огораживание, а социальная дистанция, если использовать модный в этом сезоне термин. Она прекрасно общается и с нами, и с женами, и лишь иногда взбрыкивает, демонстрируя, какое одолжение оказывает нам своей дружбой.
– Лея, мы давно выяснили, что страсть к безумным выходкам всегда жила в душе Бориса. Просто мы с Андрюхой ее разбудили.
Мадам Запятая привычно поморщилась: ей не нравилось, когда я называл Андрюху Андрюхой, и уточнила:
– Не к безумным, а к идиотским.
– Мой термин кажется уместнее.
Лея ответила дежурной улыбкой и сменила тему:
– Ты придумал собачке имя или не стал торопиться?
Не обращайте внимания: мы с Леей Давидовной постоянно обмениваемся колкостями, выясняем, кто из нас остроумнее.
– Собачку зовут Баффи.
– Как репера? – удивился Боря.
– Какого еще репера? – удивился я.
– А-а-а… репер – это Хаски.
– Борис, ты увлекаешься современной музыкой? Никогда бы не подумала.
– Я тоже.
– Случайно услышал по радио, – попытался оправдаться Запятой.
– И запомнил?
– Нет, сразу забыл.
Как видите, Боря тоже умеет быть колким. Правда, для этого требуется или мое, или Андрюхино присутствие, потому что я не уверен, что он позволяет себе подобные выходки, оставаясь с женой наедине.
– Так сильно забыл, что перепутал. – Борис поднялся на ноги. – Это у тебя не хаски?
– Это у меня бобтейл.
– Красивая, правда? – Боря вновь посмотрел на жену.
– Красивая у тебя я, – отозвалась Лея Давидовна. – А от собачки будет много шерсти.
Баффи раскрыла пасть и показала язык, подтверждая, что шерсти будет много. Мой друг вздохнул и развел руками.
Борис Моисеевич Запятой был вторым сыном знаменитейшего к северу от Белорусского вокзала зубного техника Моисея Запятого, который мечтал однажды выйти на пенсию и разделить между сыновьями богатую во всех смыслах слова практику. Получилась у него только первая часть: в один прекрасный день Моисей Аркадьевич действительно вышел на пенсию и уехал на историческую родину индейцев племени чероки. А вот практику он передал только умному старшему сыну, поскольку Борис, несмотря на неудовольствие папы, избрал не серьезную профессию зубного техника, а занялся ядерной физикой. Впрочем, в науке Борис тоже разочаровался, то ли запутавшись в интегралах, то ли узнав о воздействии радиации на яички; подался в бизнес, но миллионером не стал и в конце концов оказался в некоем серьезном министерстве на непыльной, но доходной должности заместителя руководителя департамента.
А перед тем как стать бюрократом, то есть в период бизнес-активности, Борис Моисеевич женился на Лее Давидовне, и, судя по всему, любовь у них в ту пору была нешуточной, поскольку Лея Давидовна мало того что происходила из очень хорошей семьи, так была настоящей красавицей. Ну нос, на мой взгляд, мог быть и меньше, но сообщать об этом жене друга я не собирался.
С возрастом Лея набрала женственности, в груди – приблизительно до шестого размера, а Борис приобрел животик, потерял изрядную часть волос и смотрелся рядом с супругой, мягко говоря, не выигрышно. Тем не менее они оставались вместе, не давали повода для сплетен, однако до сих пор не обзавелись детьми – не получалось, несмотря на прилагаемые усилия. Однажды Боря признался, что они с Леей посетили все возможные клиники во всех приличных странах, включая Россию, лечились у китайцев, вьетнамцев, филиппинцев и еще у кого-то, чье название Борис позабыл, но их очень хвалили, познакомились со всеми шаманами, экстрасенсами и чудотворцами, которых можно было найти за деньги, но результата не получили. Отсутствие детей было единственным темным пятном на их чудесной семейной жизни.
Во всем остальном, как я уже говорил, они выглядели идеальной парой.
– Как думаешь, это надолго? – Боря крутанул головой, охватывая весь окружающий мир, включая и пандемию, и ТСЖ «Две Башни».
– Не знаю, надолго ли, но явно серьезно.
– С чего ты взял?
– С того, что даже Покемон прервал зимовку в теплых краях и вернулся домой, а у него нюх на проблемы стопроцентный.
– У нас поговаривают, что будем сидеть до конца весны.
– Юра, у нас в доме можно снять квартиру? – осведомилась Лея Давидовна. – Однокомнатной Борису хватит.
– Шутка актуальная, но грустная.
– Согласна.
– Почему вы не едете за город?
– Во-первых, даже во время самоизоляции мне придется часто появляться на работе, – быстро ответил Запятой. – Во-вторых, Леечка не хочет оставлять меня одного.
– Потому что мы научили твоего мужа безумным выходкам?
– Идиотским.
В действительности Боря записался в число «дежурных» по министерству и остался в Москве только потому, что не хотел провести целый месяц в компании тещи. Пусть даже и на природе.
Будучи человеком расчетливым, Боря не стал приобретать лишнюю недвижимость, решив, что пока они не обзавелись детьми, можно пользоваться большим коттеджем родителей жены, но вскоре понял, что ошибся. Судя по рассказам Запятого, его теща оказалась стандартным огнедышащим драконом, и каждый проведенный в ее компании выходной превращался в пытку. Жить с ней Боря категорически отказывался, а уж самоизолироваться – подавно.
– Нам пора, – произнесла Лея Давидовна, понимая, что следующей темой для разговора станет ее мама. – Юра, была рада познакомиться с вашим песиком, у Катерины хороший вкус.
– Спасибо.
– Передавай привет Покемону, – выдохнул Боря. – Давно его не видел.
– Никогда не понимала вашей с ним дружбы, – не преминула вставить Лея Давидовна.
– Они не дружат, Покемон считает Юру кем-то вроде отца.
– Я еще не настолько стар. А он – не настолько молод.
– Значит, кем-то вроде старшего брата.
– Это ближе к истине.
Пожимать на прощание руки мы не стали – в условиях пандемии следует быть осторожным. Просто расстались: Запятые направились к подъезду, а я – в «полосу любви».
Много шума и ничего
Если сосед не доставляет хлопот, он или святой, или умер.
Исключений нет, и никакая самоизоляция не способна пошатнуть это правило. Президент страны, мэр самого большого российского города, министр оказания медицинских услуг, врачи, актеры, писатели, клоуны и соратники по ТСЖ – все просили Гену Покемона проявить политическую зрелость, гражданское самосознание и ответственность перед будущими поколениями… Короче, заняться самоизоляцией, а не нервировать окружающих. Однако их просьбы спустили в унитаз, и подъезд сначала наполнился пыхтением таскающих строительные грузы рабочих, а затем – громкими голосами представителей общественности и самоуправления.
Руководители ТСЖ не оставили без внимания столь вопиющий случай нарушения самоизоляции и явились на разборку в «золотом» составе: Роза Ефимовна и ее первый заместитель Сверчков Егор Федорович, активный до зубовного скрежета пенсионер из четвертого корпуса, бухгалтер и два члена правления на общественных началах. Компанию им составили руководитель нашего «Жилищника» Семен Герасимович Толочко и участковый лейтенант полиции Старовойтов. А также привлеченные шумом и жаждущие развлечения соседи.
К увертюре я опоздал, когда явился, дверь в квартиру уже была распахнута, но пройти внутрь не представлялось возможным: Покемон грудью встал на защиту собственности, демонстрируя решимость знаменитых спартанцев. К счастью, наступали на него не жаждущие крови персы, а интеллигентные, как минимум в прошлом, люди, ведомые здравомыслящей Розой Ефимовной. Штурм крепости был временно отложен, и лейтенант Старовойтов склонял насупленного Покемона к соблюдению еще не поправленной Конституции, законов и распоряжений мэра.
Правда, безуспешно.
– У нас самоизоляция.
– Тогда почему вы не сидите дома?
– Из-за таких, как вы.
– Я не болен.
– Откуда мы знаем? – подал голос Сверчков. – Ты только и делаешь, что по заграницам мотаешься.
– После последней заграницы я сидел в карантине, – парировал Покемон. – У меня справка есть.
– Сколько сидел? – среагировал Старовойтов.
– Двадцать дней.
– А если мы у тебя кровь возьмем? – вернул себе слово Сверчков.
– Лично вы у меня можете взять только по шее. – Гена покосился на полицейского и уточнил: – В случае попытки взять у меня кровь без судебного предписания.
Покемон был таким же худеньким, как Сверчков, но лет на двадцать моложе, что прибавляло ему уверенности.
– Это все равно будет хулиганство, – поразмыслив, сообщил полицейский участковый.
– Нет, сначала это будет нападение.
– Нет, сначала это будет нарушение режима самоизоляции.
– Я говорил о том, что из меня собираются сцедить кровь.
– Нет.
– Да, – выдал глупый Сверчков. – Если товарищ Милюков не докажет, что здоров, его нужно запереть в квартире и не выпускать.
Члены правления в целом поддержали здравоохранительное предложение, вызвав у Покемона вполне понятное раздражение.
– Сам в своей квартире запирайся! – резко предложил он Сверчкову. – Я вообще не понимаю, кто тебя, токсичного, из нее выпустил.
– Как ты меня назвал?
– А что касается ремонта, то мне, граждане, тут еще самоизолироваться в течение неопределенного периода, и я не собираюсь жить в вонючей конуре.
Насчет конуры Покемон, конечно, погорячился, однако легкой косметики квартира действительно требовала, как минимум для того, чтобы удалить до сих пор окутывающий ее запах аутентичной азиатской пищи.
Обозрев недвижимость, усиженную сначала семейством Акопянов, а затем невыясненным количеством обманутых гастарбайтеров, Гена не пришел в восторг и созвонился с опытными друзьями. Они скинули Покемону телефон опытного бригадира, который с полуслова вник в положение, с напором рассказал о сложном положении города, страны и всей планеты Земля в виду наступления вируса и заломил двойной ценник. У Покемона хватило ума поторговаться, снизив притязания строительного человека почти вдвое, после чего в дом ворвались трудолюбивые ремонтники, и ровно в девять утра, как того требуют суровые московские законы, «трешка» Покемона принялась обретать божеский вид.
На что и возбудилось местное самоуправление вкупе с представителями власти.
– Драка будет? – деловито поинтересовалась явившаяся чуть позже меня Катя.
Я ответил выразительным взглядом: указал жене на Великую, намекнув, что в присутствии Розы Ефимовны на рукоприкладство никто не решится.
– Я запрещаю тебе делать ремонт! – выкрикнул тем временем Сверчков и на всякий случай сделал шаг к полицейскому участковому.
Покемон ядовито улыбнулся:
– Сверчков, ты можешь мне запретить одно: заходить в твою квартиру. Но я в этот гадюшник даже за деньги не собираюсь.
– А если я выдам запрет? – спросил лейтенант Старовойтов.
– На каком основании?
– Мэр приказал приостановить все работы.
– Они не работают, живут.
