Очень приятно, Ниагара. Том 1

скачать книгу бесплатно


С тем я и отправилась по своим девичьим делам. Вечер, воздух сказочный, ароматами напитанный, речушка журчит, ветер шелестит в кронах, бабочки ночные летают, комарики кусают. Хорошо!

– Чего сидим, наливай! – крикнула я прямо с порога, вернувшись, и плюхнулась на прежнее место.

Что-то неуловимо изменилось в атмосфере нашей теплой компании. Нет, не в отношениях друг к другу, а в прямом смысле – в атмосфере. После ароматного запаха леса в комнате явственно чувствовался негасимый налет амбре. Так, кажется, накаркал Гаврилыч. Да вроде же я аккуратно. Под ноги все время смотрела, погуляла после заведения. Беда.

Мужчины продолжали травить байки и анекдоты, как ни в чем не бывало. А я ерзала на кровати, пытаясь под низким столом вывернуть ноги стопами вверх и незаметно скосить взгляд на подошвы. Попутно я поддерживала разговор, вставляла реплики и улыбалась шуткам. Поверь, приходилось мне туго. Вот, когда ненароком пожалеешь, что взгляд не загибается за горизонт, а голеностопный сустав не выворачивается на 180?. Светлый образ пищи, так пленявший меня всего какой-то час назад, померк в облаке зловония. Да где ж эта проклятая «мина»?

– Девонька, да чего ты там под столом все время ищешь? Обронила чего? – с еле сдерживаемым смехом спросил Гаврилыч.

– Да я того… Не пойму никак. А вы не чувствуете? – мне было стыдно и неудобно признать, что оказалась такой неловкой и неприспособленной к сельской жизни. Испортила ароматный вечер. Деревенский фольклор торжествовал над городским снобизмом.

И тут вдруг оба – Гаврилыч и Влад – разразились таким громогласным и заливистым хохотом, что у одинокого сыча на ближайшей сосне заложило не только уши, но и глаза.

– У-ха-ха-ха! А-гы-гы-гы! Ты того. И-гу-гу-гу! Пошли со мной. И-ху-ху! И-гы-гы! Да не упирайся, пошли. Ха-ха-ха-ха! Сейчас сама увидишь! Ой, не могу! А-га-га-га! – Гаврилыч тянул меня сквозь сотрясаемый звуковыми волнами грозовой воздух как крепкий буксир утлое суденышко.

Мы спустились с крыльца и Гаврилыч, скрюченный от смеха, таким же скрюченным пальцем тыкал во что-то небольшое и блестящее, примостившееся под лестницей. Озадаченная, оробевшая и лишенная понимания происходящего, я в сгустившихся сумерках пыталась разглядеть указанный объект. Потом плюнула и выволокла его на освещенный луной пятачок земли. Через десять секунд я каталась по траве как перевернутый на спину жук-бронзовка, рассекая воздух всеми четырьмя (нет, шестью, коль уж жук) конечностями и оглашая окрестности неподдельным звенящим хохотом.

Пока я совершала свой физиологический моцион, мужики решили подновить ассортимент продуктов на столе и вскрыли очередную банку домашних мясных консервов. Нарушение технологии или дефекты тары сделали свое черной дело. Банку-то они из комнаты вынесли, а вот выпущенный на волю зловещий дух аммиака и сероводорода остался витать. Можно только догадываться, как душили моих собутыльников еле сдерживаемые спазмы смеха, пока я отыгрывала свой акробатический этюд под названием «Пятно позора».

С того памятного веселого вечера мы стали видеться часто, незримые нити приятия тянули меня в райцентр Z с неодолимой силой. И если мои отношения с Гаврилычем больше походили на детско-родительскую безусловную любовь и понимание, то встречи с Владом все больше кренились в сторону глубокого флирта.

Влад был соткан из прочных, надежных, тонких и взаимоисключающих нитей. Легкость и простота в общении скрывала цепкий и развитый ум. Пренебрежение к условностям и социальным нормам служило лишь ширмой честолюбию и карьерной дальновидности. Умение в два счета выходить из самых проблемных ситуаций базировалось на долголетнем и кропотливом фундаменте опыта, нужных знакомств, воли и смекалки. Я никогда не слышала, чтобы Влад кричал или грубил, в самые пиковые моменты он становился суров и сосредоточен, предпочитая дать возможность негодяю самому запутаться в сетях собственных интриг и лжи, а потом сдаться на милость победителя. Самые болезненные душевные раны он прикрывал бинтами сарказма, иронии и юмора. Надежность и преданность он никогда не выносил напоказ, жертвуя многим с легким сердцем. По-детски наивен и необыкновенно мудр. Бережно относясь к вещам и людям, Влад не зацикливался на обладании. Не кичился статусом или достатком. Мог одновременно быть серьезным и откровенно шалить. Говоря словами одного из его подчиненных: «Вот – дурак, а еще директор!». Или его собственными словами: «Шиза пришла и не уходит». Будучи самим собой, он позволяет и другим людям чувствовать себя свободно: жить, дышать и наслаждаться. Рядом с ним мир становился выпуклее, воздух – насыщеннее, а Земля – круглее.

Однажды Влад внезапно и внепланово увез меня отдыхать на озеро. Приехали мы затемно и безмятежно уснули в машине. Рано утром холодная и влажная рука трясла меня за плечо, и голос из невидимой мне головы вещал:

– Ниги! Просыпайся! Посмотри, какая красота кругом! Солнце встает, птицы поют! А вода в озере – просто сказочная. Парное молоко, живительный бальзам. Иди, окунись, а я пока костер разожгу.

Приняв сидячее положение и приоткрыв один глаз, я увидела, что Влад стоит возле горки хвороста в одних плавках.

– Иди, иди, соня! Бери с меня пример: умылся, искупался, взбодрился, готов к приему пищи и наслаждению отдыхом. Вперед!

Вытащив свои бренные телеса из машины, я почувствовала, что снаружи вовсе и не жарко. Но краски и свежесть утра, безусловно, заслуживали пробуждения.

– Владик, так я же без купальника. Я – тут, а он – дома.

– Отговорки не принимаются! Оглянись вокруг – нет ведь ни души. Будешь русалкой, им никакие купальники не положены. И советую сделать это самой, а то искупаю, как и в чем сочту нужным.

– Ладно, пошла.

Отыскав более или менее пологий спуск к небольшому озеру, тщательно сложила на берегу вещи и забрела в воду. Убаюканная рассказом Влада я и подумать не могла, что вода окажется такой холодной. От неожиданности из меня вырвался крик раненного суслика. Он немедленно повторился потому, что с недалекого противоположного берега на меня голую и дрожащую пристально смотрел мужик с ружьем (видимо, местный сторож). С голосовым сигналом, грацией и мощью морской коровы я немедленно погрузилась в воду. Обещанный живительный бальзам был ледяным. Дрожа от холода, я искала укромный островок камыша, чтобы под его прикрытием выползти на берег, не бередя воображение сторожа откровенными видами женского тела.

Минут через десять на поляну с костром вышло жалкое, мокрое и стучащее зубами существо.

– Влад, как ты п-плавал? Я закоч-ч-ченела. И м-мужик к-какой-то на той с-стороне. С-смотрит.

– Кто плавал? Да что же я сумасшедший в такую холодную воду лезть?

Вот когда пришла пора согреться. Влад убегал от меня и ловко уворачивался, бросая на ходу:

– Моржиха!.... Водоплавающая, блин!… Говорил же, не ходи…. Экстремалка…. Еще и мужика заикой оставила…. Пингвиниха! Чаю выпей, я уже заварил, пока ты ванну принимала!

Влад мог безмятежно забыть о моем дне рождения, но засыпать розами «просто так». Месяц не появляться, а потом в обеденный перерыв приехать за 100 километров, чтобы пообедать со мной в ресторане. Устроить романтическую ночь в курятнике или без предупреждения подарить новый холодильник. Привезти ко мне в гости молодую девицу и радостно сообщить, что мадемуазель хочет стать его любовницей, а посему полна решимости выщипать мне реснички по одной. Как-то целую ночь я пасла на своей кухне цыплячий молодняк, пролетавший транзитом с птичьего рынка на подворье Владькиного папы. А в отпуске неделю отдыхала на раскладушке возле пасеки, сопровождаемая своенравной молодой сучкой афганской борзой, потому что беспокойное хозяйство нуждалось в присмотре. Мне давали порулить на тракторе и погрести на лодке. В хлеву я из рук кормила свинью, а в лесу собирала землянику. И на авторынке выбирала резонатор.

– Ниги, мне надо купить новый резонатор. Поехали на рынок заедем, а потом – кататься, куда захочешь.

– Ну, поехали. А я чем тебе помогу?

– Будешь ходить, у продавцов резонатор спрашивать. А то у меня горло болит второй день.

На рынке:

– Скажите, у вас резонатор есть?

– А вам какой?

– На Жигули, синие.

– Синих нет, сами покрасите. А модель какая?

– Модель. А! Одиннадцатая.

– Нет, такого глушака нету…..

– А у вас резонатор на 11 Жигули есть?....

– Резонатор продайте на Жигули!…

У продавцов – видавших виды мужиков – вытягивались лица при виде странной парочки, в которой женщина буквально жестами и на пальцах объясняла, чего ищет, а мужчина с невинным видом младенца стоял рядом.

– Ну, хоть у вас резонатор или, как там, глушитель есть?

И тут вступил Влад:

– Юноша, не обращайте на нее внимания, она вчера фасоли объелась.

Невозможно быть подготовленным и спокойным, невозможно оставаться отстраненным, безучастным и индифферентным рядом с таким человеком как Влад. Человеком, который любит жизнь во всех ее проявлениях и глубоко в душе хранит неиссякаемый запас детского мировосприятия. Жаждущим, жадным на приключения, уверенным, щедрым и ранимым. Он заставил меня поверить в собственные силы, гордо носить голову, не прятаться от проблем, свободно импровизировать, не ждать милостей от людей и природы, а создавать радость собственными руками. Каждый день. Из ничего.

Мария

«Каждый из нас был ребенком, но не каждый стал им»

«Ты шо, с Урала?»

Думаю, в каждом уголке нашей необъятной Родины существует эдакая субкультура: местечковые идиомы, слова и приговорки беспрекословно понятные «своим». Они формируют чувство сопричастности и ограниченности круга посвященных, имеют подтекст и тайный смысл в рамках отдельного регионального менталитета. Так вот там, где я живу, фраза «ты шо (именно так – шо!), с Урала?» призвана уязвить и задеть гордость собеседника, ибо в переводе на общероссийский означает: твоя вменяемость, социальная адаптированность и уровень умственных способностей подвергаются сомнению. Тут ответчик должен немедля привести железные аргументы в пользу своей полной и всесторонней дееспособности. Почему мои земляки выбрали эталоном лузеров именно жителей Урала, я не знаю, но так уж повелось.

Отдельно хочу заметить, что каких-то негативных чувств и мыслей лично я в отношении представителей Екатеринбурга, Челябинска, Перми, Уфы или Магнитогорска не имею. Более того, мой личный опыт общения с людьми, ареал обитания которых ограничен рубежами основной горнорудной и металлургической базы России, доказал отсутствие у них проявлений всякой дезадаптации и, более того, наличие весомой продвинутости в различных областях знаний и умений. Но, местный колорит не отменить.

Итак, представьте мое крайнее изумление, когда в ответ на каверзный и нелицеприятный пресловутый вопрос «ты шо, с Урала?», искренне и тепло прозвучало:

– Да. Из Нижнего Тагила.

Понятно, девушка явно не местная и подвоха не чувствует. Напротив, тепло и дружелюбно улыбается в ответ нахамившему юноше. Сероглазая с молочно-розовой кожей, с пшеничной косой, в простеньком платьице невысокая пухленькая девушка держала в руке большой дермантиновый чемодан.

– А вы по выговору определили?

– Неа, по чемодану.

Мне стало неловко за столь негостеприимный прием. Все равно, что в стране, языка которой не знаешь, нарваться на улыбающихся аборигенов, обзывающих тебя последними словами. И покорно кивать им в ответ, будто они признаются тебе в любви.

– Девушка, извините. А что вы хотели? Может быть, я смогу помочь? – обратилась я к приезжей.

– Мне тут адрес записали, да вот не знаю, как добраться, – наивно и доверчиво сероглазка протягивала мне сложенный вчетверо тетрадный лист в клеточку.

– Как вас зовут? – указанный адрес был мною прочитан, искомое находилось в двух автобусных остановках от нас теперешних.

– Мария….. Маша.

– Прекрасно. Я – Ниги. Пойдемте, мне все равно по пути, провожу вас до места.

По дороге Маша неумолчно щебетала про свое детство, родителей и брата, про Нижний Тагил и приключения в пути, про мечту попасть на стажировку в наш город, при этом постоянно крутя головой и оступаясь на каждой кочке. А по прибытии на место, как-то разом погрустнев, попросила:

– Я вам так благодарна. А-гм…. можно Ваш номер телефона? Вдруг мне понадобится помощь, никого кроме Вас я ведь здесь не знаю.

– Номер можно, – хмыкнула я. – Но что-то мне подсказывает, что скоро кроме меня вы будете здесь знать очень многих. Только Вы аккуратней, что ли, нельзя так слепо доверяться всем подряд, берегите себя, Маша.

Много событий спустя я поняла, что пожелание беречь себя в исполнении Марии просто невыполнимо. Она типичный прототип героини фильма «Невезучие», или в моей интерпретации – «33 несчастья в одном флаконе».

Ровно через два дня Маша воспользовалась знанием номера моего телефона.

– Здравствуйте, Ниги. Это Маша. Вы меня помните? Ну, мы еще вместе…

– Да, Маша. Помню. Что случилось?

– Тут такое дело. Я поселилась у двоюродной сестры моей тетки. А вчера пришла телеграмма, что через два дня, то есть завтра, к ней приезжает из Калининграда дочка с внуками. Потому, что у них там, в Калининграде, племянница мужа, то есть тестя выписывается из роддома, у нее проблемы со свекровью, а ей помощь нужна и обстановка спокойная, она себя неважно чувствует, вот дочка и решила с малыми укатить к маме, – скороговоркой, видимо, от неловкости, тарахтела Маша маловразумительный текст.

– Так, Мария! Подождите. Еще раз вопрос – в чем проблема?

– Я ж и говорю, квартира-то у двоюродной сестры моей тетки маленькая, однокомнатная, мы впятером и не поместимся. Надо искать жильё.

– Теперь понятно. И чем я могу вам помочь?

– Вы ж говорили, что доверять нельзя, надо быть осторожной. Мне коллеги предложили на пару месяцев, пока лето, поселиться в общежитии строительного института. Недорого, и от работы недалеко. Но одна я идти туда не хочу, а больше мне позвать некого.

–Ладно. На какое время назначен «поход»? Где и когда встречаемся?

Через час под проливным дождем мы с Марией месили грязь в сторону общежития, обходя многочисленные лужи и с визгом выпрастывая промокшую обувь из бурных потоков на крутых географических подъемах и спусках. Нижние конечности как ножки циркуля разъезжались в свежезамешанном растворе земли и глины.

Думаю, вряд ли удивлю жителей больших и малых городов нашей Родины, если скажу, что в наших широтах (как, впрочем, и во всех других) обитают многочисленные «кроты». Наши городские «кроты» так же как и биологические представители семейства кротовых приспособлены к роющему образу жизни, легко двигаются под землей в любом направлении вне зависимости от наличия дорог и тротуаров, мест залегания подземных магистралей и особенностей почвы. Всплески активности не связаны никакими узами с временем года, суток, периодами спаривания и особенностями климата. Передние лапы лопатообразно расширены до размеров пятипалого ковша экскаватора. Наличие этих животных на местности легко определяется по характерным углубленным на два метра раскопам и сопровождающим их навалам-кротовинам. Кормовые ходы городских «кротов» узкие и длинные, иногда простираются на несколько сот метров.

Мимо такого «кормового хода» и лежал наш путь. Перекрикивая шум капель, бьющихся о купол зонта, Маша скороговоркой выплескивала на меня переживания и впечатления нескольких прошедших дней. И вдруг, огибая очередной искусственный водоем в выбоине асфальта, я с удивлением обнаружила, что в аудио потоке образовалась брешь – спутница замолчала. Еще большее удивление вызвали визуальные ощущения – дождь, грязь, мокрые дома, коричневые навалы и черные канавы были на месте, а Маша исчезла. Наваждение, фокус, галлюцинация. Вот только что рядом со мной шел человек, а теперь его нет. Гарик Гудини просто отдыхает. Я дернула себя за ухо и ущипнула за руку, пытаясь нащупать почву реальности. Минуты две ничего не происходило, ровным счетом – ничего. А потом я услышала тоненький и робкий шепот:

– Люди. Помогите.

Оборот вокруг своей оси с пристальным обзором и тщательной локацией ничем меня не порадовал. И тут на глазах изумленной публики над раскопом городских «кротов» показался Машин зонт. Ну конечно, кто бы сомневался! Разве можно заметить огромную яму прямо по курсу, когда все твои каналы восприятия забиты впечатлениями и эмоциями?!?

– Ну, Маша. Ты меня извини, но ты точно – с Урала.

– Да, я ж говорила – из Нижнего Тагила. Ниги, я нечаянно, честное слово, задумалась. Вытащи меня как-нибудь, а?

Надо признать, что в тот раз обошлось без членовредительства и прочих недобрых последствий. Однако, ключевыми в данной фразе являются слова «в тот раз».

Ровно через неделю о беспокойной постоялице общежития знали не только все обитатели и работники пристанища студентов-строителей, но и продавцы магазинов, ларьков и торговых палаток, молодые мамочки на детских площадках и в песочницах близлежащих дворов, бойкие пенсионерки на скамейках, блудливые подвальные коты, постовые и дворники, гордые породистые псы, выгуливающие по вечерам своих хозяев, и беспородные шавки в радиусе двух километров.

Список добрых дел стажерки из Тагила и их заковыристых последствий можно перечислять бесконечно. Средний человек даже представить себе не может, как много можно успеть за какие-то два месяца, и какими бедами грозит искреннее и неискоренимое желание осчастливить сородичей.

В ближайшем от общежития дворе в песочнице Маша организовала конкурс на лучшую «пасочку» (сей экзотический порыв был вызван нежной любовью к детям). К знаменательному событию были приурочены покупка карамелек и выучивание нетленных стихотворных произведений Чуковского, Маршака и Барто. В результате проведения безобидного соревнования в деревянном хранилище диоксида кремния разгорелась нешуточная баталия с применением совочков и ведерок, которая закончилась оглушающим ревом малышей и звонкими криками переполошенных мамаш.

Обнаружив запустение и разруху в подсобных помещениях и на прилегающей территории общежития, Мария с вдохновением взялась организовать субботник по благоустройству. Опешивший комендант безропотно выдал временной жиличке ведра, тряпки, веники, кульки и лопаты. Единомышленников, правда, нашлось немного, но в назначенный день энтузиасты с грохотом и смехом принялись за дело. Благородный порыв ознаменовался двумя сломанными лопатами, потерянным золотым кольцом, многочисленными порезами и синяками, поцарапанными стенами, приведенным в негодность дверным замком, коротким замыканием в электросети, большой кучей мусора у ворот и зловещими угрозами выселения неугомонной жилички.

Если Маша переходила дорогу, то красный свет обязательно загорался в момент ее нахождения посередине проезжей части. Экстренное отключение света стучалось именно тогда, когда гостья с Урала намыленная находилась в душе. Просроченные продукты в супермаркете уютно укладывались в ее корзину. Трещина в асфальте намертво обнимала каблук ее босоножки. Голодная дворняга, слопав предложенное Машей угощение, ничуть не смущаясь, оставляла на ее руке злобные следы своих зубов. Посуда норовила выскользнуть из рук, одежда – треснуть по шву в самой неожиданной обстановке, документы – пропасть бесследно.

Спустя три недели проживания в студенческом улье Мария сообщила мне, что выходит замуж, и я приглашена на смотрины. Предвкушая новую катастрофу, я помчалась в общежитие. Первое, что поразило меня в ее комнате, были многочисленные черно-белые рисунки отдельных эпизодов тела на стене. Да-да, не фрагментов, не частей, а именно эпизодов. Экзотический коллаж пестрел всеми оттенками серого и черного. Штриховки, пунктиры, мазки, крап, тонкие и толстые линии. Со стены на меня взирала выгнутая шея, увенчанная шляпой подбородка; тонкая ключица под идеальной линией плеча; маленькая ладонь с овальными ногтями; огромный морщинистый лоб, подчеркнутый нитками бровей; круглое колено, ладно сидящее на голени; миндалевидный глаз с проникающим в душу взглядом; плоский животик с дырочкой пупка и выпуклым лобком; локтевой сгиб с очаровательными ямочками. Весь этот ассортимент, явно нарисованный одним небесталанным художником, по уверениям Маши, был заряжен позитивной энергией, укрепляющей жизненные силы, здоровье и дух зрителя. Пятиминутного укрепления духа посредством этой экспозиции мне хватило и по сей день. Хорошо, что рисунки предваряли знакомство с женихом, ибо последующий удар явно пошатнул все укрепления.

Ни много, ни мало, Маша собралась замуж за студента из Нигерии. Белокожая и светлоглазая уральская красавица представляла собой невиданный контраст с представителем народа йоруба, темноглазым обладателем угольной смуглости. Кипой (а именно так его и звали) готов был увезти свою прекрасную принцессу в далекую Западную Африку на берега Гвинейского залива, осыпать нигерийскими тугриками – найрами и обратить в Ислам.

Новоявленный жених явился на смотрины не один, а с тремя земляками. В считанные минуты маленькая комната Марии превратилась по количеству чернокожих людей на квадратный метр площади в российский аналог Нью-Йоркского Гарлема. Непередаваемый колорит создавали специфические запахи еды и благовоний, мелькающие черные руки с розовыми ладонями и смешанный рой голосов на плохом русском, узнаваемом английском и абсолютно критическом для моего музыкального слуха языке эдо, или эфик, или адавама фульфульде, или хауса, или, кто его знает, еще каком.

В глубине души прекрасно понимая, что никакой ответственности за судьбу Марии не несу, все же сквозь головную боль я ощущала тягучую тревогу и колючую настороженность. Российская девушка с исконно русским именем трепетно порхала между заморскими гостями, угадывая их малейшие желания, нежно перекликала непривычного вида кавалеров, подкладывая в тарелки еду и, по обычаю, роняя вилки и переворачивая на скатерть и костюмы содержимое стаканов, солонок и соусников. Маша светилась изнутри, сияла, взмахивала руками и ресницами, готовая взлететь над суетой и обыденностью на крыльях любви и восхищения. Она то и дело пританцовывала в такт неслышной музыке, и в движениях явно угадывался рисунок ритуального танца племени Майя.

Улучив момент, когда уральская подруга очередной раз вышла на кухню, я догнала ее:

– Машенька, дорогая, ты пошутила или на самом деле собираешься в Нигерию вить семейное гнездышко? – радостное выражение лица девушки разом потускнело, а спустя полминуты в глазах заблестела слезная жидкость. Кажется, я смертельно обидела новоявленную невесту.

– Ниги, я думала…я тебе доверила…а ты … Как ты можешь?!? Я хотела поделиться с тобой радостью. Нельзя быть такой злой!

– Извини, я вовсе не хотела тебя обидеть, честное слово. Я очень за тебя рада, но все как-то скоропалительно. Нет, я понимаю, бывает любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Но как же твоя учеба, работа, родные? Ты им уже рассказала о планах? Они тебя поддержали?

– Нет еще… Я хотела сначала с тобой посоветоваться. И потом, мы с Кипоем сначала решили съездить вдвоем на море в Туапсе. Всего на пару дней. Я никогда не была на море!!! Никогда, понимаешь? Зеленые пальмы, ласковое солнце, горячий желтый песок, белые чайки, веселые дельфины, страшные медузы и огромное синее море!