скачать книгу бесплатно
Софи рассмеялась.
– Да.
– То есть вы составляете психологический портрет преступника?
– Не только. Сюда входит и анализ мотивов, и стратегия допроса подозреваемых, и многое другое.
– А как получилось, что вы не присутствовали сегодня у захоронения?
– Понимаете… – Она задумалась. – Я полагаю, для вас не секрет, что Симмз надеется найти поблизости захоронения и иных жертв Монка. Меня пригласили помочь в поисках, указать наиболее вероятные места нахождения захоронений. Моя специальность включает и поиск криминальных трупов.
– Как вы это делаете?
В последнее время были разработаны методы определения захоронений человеческих тел. Специальная авиасъемка с применением термального оборудования и кое-что другое, однако точность оставляла желать лучшего, особенно в таких местах, как Дартмур. И я не понимал, чем тут может помочь психолог, пусть и криминалист.
– О, у меня есть свои секреты, – произнесла она. – Но теперь вы знаете кое-что о моей специальности. Расскажите о своей.
Я посвятил ее в детали своей работы, прервавшись, когда хозяин принес мой ужин. Он поставил передо мной тарелку, видимо, не рассчитав силу. Немного подливки выплеснулось на стол. Вернее, коричневая маслянистая субстанция, похожая на подливку.
Я пошевелил вилкой месиво из переваренных овощей и серого мяса.
– Думаю, вы зря отказались от копченого лосося и фуагра в пользу этого блюда, – заметила Софи.
– Суровость окружающей природы требует суровой и простой пищи, – усмехнулся я, принимаясь за еду. – Откуда вы?
– Родилась в Бристоле, сейчас живу в Лондоне. Дартмур знаю хорошо, приезжала сюда на каникулы, когда была школьницей. Мне очень нравится, как вы удачно выразились: суровость здешней природы. Когда надоест то, чем занимаюсь сейчас, может, перееду сюда.
– Я в Дартмуре впервые, но немного знаю Бристоль. Там в окрестностях есть чудесные места. Моя жена из Бата.
– Вот как.
Мы улыбнулись друг другу, понимая, что границы нашего знакомства очерчены. Теперь, когда выяснилось, что я женат, можно расслабиться и вести себя свободно.
Софи была интересной собеседницей, остроумной и смешливой. Она поведала о себе, о своих планах на будущее, а я рассказал ей о Каре и Элис. Монка в разговоре мы не упоминали. Не очень приятная тема.
Я почувствовал чей-то взгляд и поднял голову. К нам направлялись Терри с Роупером. Терри удивленно вскинул брови, увидев нас за одним столом.
– Не знал, что вы знакомы.
Софи напряженно улыбнулась.
– Только что познакомились. Дэвид рассказал мне, чем занимается. Очень интересно.
– Да уж, – буркнул Терри.
Я кивнул ему и Роуперу:
– Садитесь, давайте немного выпьем.
– У нас нет времени, – произнес Терри. – Мы зашли, чтобы сообщить тебе новость. – Он обратился к Роуперу – Возьми пива, Боб.
– Какую новость? – спросил я.
– Помнишь, утром я сказал тебе, что уезжаю? – Терри делал вид, будто не замечает Софи. Словно ее вообще не было. – Так вот, я был в тюрьме, беседовал с Джеромом Монком.
Теперь понятно, почему Терри утром был таким возбужденным.
Софи неожиданно вскочила.
– Ты с ним беседовал? А почему не позвали меня?
– Об этом спроси у Симмза!
– Невозможно поверить, – выкрикнула Софи в ярости, – что ты поехал говорить с Монком без меня! Глупо пригласить психолога и не использовать.
Лицо Терри потемнело.
– Я уверен, старшему следователю очень понравится твое мнение о его умственных способностях.
– Так что у тебя за новость? – вмешался я, пытаясь предотвратить ссору.
Терри зло взглянул на Софи и повернулся ко мне:
– Монк заявил, что согласен сотрудничать.
– То есть?
Терри помолчал пару секунд, будто собираясь с мыслями.
– Поможет найти другие захоронения.
4
Двигающийся по узкой дороге тюремный фургон, сопровождаемый полицейскими автомобилями и мотоциклами с включенными синими проблесковыми маячками, миновал заросшие кустарником развалины старого оловянного рудника, о котором упоминал Уэйнрайт. Он несколько раз подпрыгнул на ухабах и остановился у только что приземлившегося вертолета, винты которого еще продолжали лениво крутиться. Из автомобилей выпрыгнули вооруженные полицейские. Следом открылась передняя дверь тюремного фургона, откуда вылезли два охранника и направились к задней двери. Группа полицейских их заслоняла, но через несколько секунд дверь распахнулась и оттуда появился человек. Тюремные охранники вместе с полицейскими быстро сформировали вокруг него защитный кордон, но все равно похожая на белый футбольный мяч крупная выбритая голова была хорошо видна. Человек возвышался над окружающими. Его повели к вертолету. Он начал неуклюже подниматься по ступенькам в кабину и неожиданно поскользнулся, упав на колено. Высунувшиеся из кабины вертолета крепкие руки подхватили его и поставили на ноги. На секунду он оказался полностью виден – бесформенная фигура в тюремной куртке.
Затем преступник исчез внутри, и дверь кабины захлопнулась. Несущие винты вертолета завращались быстрее, он поднялся с земли, чуть покачнулся и, развернувшись, двинулся над вересковой пустошью, вскоре превратившись в черную точку на сером небе.
Терри опустил бинокль.
– Ну как?
Я пожал плечами, глубже засовывая руки в карманы куртки.
– Прекрасно. Но лучше бы он не оступался. Где ты нашел такого двойника?
– Работает в главном управлении. Единственный у нас безволосый полицейский с похожей комплекцией. На самом деле на Монка нисколько не похож, но, по-моему, сыграл свою роль хорошо.
– А стоило это возни?
– Да. Иначе бы придурки, репортеры свободной прессы, беспрестанно путались под ногами и мешали работать. А так они немного пофотографируют и успокоятся.
Что ж, Терри прав. Несмотря на то что все делалось в тайне, слух о том, что в поисках захоронений станет участвовать Монк, быстро распространился среди журналистов. Не пускать их в Дартмур было невозможно, пришлось отвлекать внимание с помощью ложной цели.
– А вот и настоящий, – произнес Терри, глядя в бинокль.
Примерно в миле отсюда в нашем направлении быстро двигались несколько автомобилей и фургон. Он посмотрел на часы.
– Пошли. Скоро начнется работа.
На оформление необходимых бумаг, позволяющих временно выпустить Монка из тюрьмы, ушло два дня. Значительную часть этого периода я провел в морге. Когда останки девушки тщательно очистили от земли и торфа, передо мной открылись увечья, которые нанес ей преступник. Легче было назвать кости, которые он не сломал. В некоторых местах они держались лишь на еще не полностью разложившихся сухожилиях и мягких тканях. Такое, наверное, могло случиться во время какой-нибудь ужасной автомобильной катастрофы, и просто не верилось, что это намеренно сделал человек.
– Причину смерти указать невозможно, – произнес доктор Пири невозмутимым тоном. – Она могла умереть от чего угодно. Повреждены почти все внутренние органы, сломана подъязычная кость и несколько шейных позвонков. К летальному исходу, несомненно, привели бы повреждения грудной клетки. Сломанные ребра наверняка пронзили бы сердце и легкие. Впрочем, раны у молодой дамы были настолько тяжелыми, что она должна была умереть от болевого шока.
Надо же, «молодая дама». Как старомодно он выразился. Пожилой патологоанатом нравился мне все больше.
Он слабо улыбнулся.
– Как я сказал вчера, повреждения скелета – это больше по вашей части, доктор Хантер. Я не исключаю удушения, но удары по голове оказались настолько сильными, что в любом случае не выдержал бы ни позвоночник, ни подъязычная кость. Преступник, очевидно, был в сильной ярости.
– А как эти травмы в сравнении с нанесенными Анджеле Карсон?
Сегодня утром я получил копию протокола вскрытия и не имел возможности его прочитать, но сходство повреждений было явным.
– К сожалению, признаки сексуального насилия выявить не удалось. Слишком деградировали мягкие ткани. Я надеялся на торф, но мелкое захоронение сработало против нас. Жаль. – Он усмехнулся. – У Анджелы Карсон тоже много черепных и лицевых травм, хотя они не так тяжелы, как эти. Но тогда, кажется, Монку помешала полиция.
Я посмотрел на лежащие на прозекторском столе останки несчастной девушки. Было жутковато от того, что черты ее лица уже не выглядели человеческими. Лицо раздавлено как яичная скорлупа, кожа и мягкие ткани смешаны со сломанными костями скул и носа, превращены в пульпу.
– Психологи считают, что убийцы так издеваются над лицами своих жертв из-за ощущения вины перед ними. Их выводят из себя взгляды жертв, они не могут этого вынести. – Доктор Пири посмотрел на меня. – Как вам такое объяснение?
– Не хуже любого другого, – ответил я. – Но не могу представить подобных чувств у Джерома Монка.
– Пожалуй. В данном случае причина – либо темперамент безумца, либо садизм. Не исключено, что преступник получал от этого удовольствие. Честно говоря, я не знаю, что более чудовищно.
Не знал и я. Чтобы убить несчастную девушку, достаточно было и малой частицы приложенной силы. Преступник не только забил жертву до смерти, он просто растер ее в порошок. Невиданное сверхубийство.
Я ожидал, что патологоанатом оставит меня работать с ассистентом, но он тоже принял участие в очистке скелета от грязи и остатков мягких тканей. Затем скелет нужно было соответствующим образом расчленить и погрузить в емкости с очищающим раствором. Эта часть моей работы, конечно, была необходима, но удовольствия не доставляла. А Пири хоть бы что.
– Знаете, я люблю смотреть, как работает коллега, – признался он, аккуратно срезая с кости сухожилие. – Всегда замечаешь что-нибудь новое. Сейчас таких, как я, осталось немного.
Наконец мы закончили работу. В том, что это Тина Уиль-ямс, сомнений не было. В последний раз эту девятнадцатилетнюю девушку видели в торговом центре небольшого городка на севере Дартмура. На ней были одежда и украшения те же самые, что и обнаруженные в захоронении. К тому же она несколько раз посещала стоматолога, и ее идентифицировали по зубам. Нижняя и верхняя челюсти у нее были раздроблены, большинство зубов выбиты, но того, что осталось, оказалось достаточным для идентификации. Монк не знал, что его жертву могут определить по зубам, или ему это было безразлично.
Кроме того, он вряд ли ожидал, что захоронение найдут.
Я подробно описал в отчете травмы, нанесенные преступником Тине Уильямс. Они были ужасны. Переломы ключиц и большей части ребер, а также кистей обеих рук можно было отнести к категории простых, а вот лицевые кости имели так называемые переломы Лефорта. Это когда сила от удара рассеивается из-за того, что задняя часть черепа упирается во что-то мягкое и потому остается неповрежденной. Видимо, девушка лежала лицом вверх на мягкой земле.
Меня удивило, что она не пыталась загородиться от ударов. В этом случае предплечье поднимается, и удар принимает локтевая кость. Происходит клиновидный перелом, медики называют его парирующим. Здесь же переломы локтевой и лучевой костей обоих предплечий были иными. Это означало, что в момент ударов Тина Уильямс либо была уже мертва, либо находилась без сознания, либо Монк ее связал.
Я склонялся к первому варианту. Всегда хочется надеяться на лучшее.
Оставалось ответить на вопрос, орудовал ли преступник голыми руками или нет. Разумеется, Монк был достаточно силен, чтобы проделать все без всяких ухищрений, но лобные кости черепа Тины Уильямс имели отчетливо искривленные переломы. Причем широкие, какие вызывает, например, удар молотка. Более вероятным мне казался вариант, что преступник раздавил ей лицо каблуком ботинка.
Он ее топтал.
Насильственная смерть – это всегда ужасно, но тут степень жестокости не укладывалась ни в какие рамки человеческого поведения.
И вот сейчас мне предстояло встретиться с преступником, который это совершил.
* * *
После того как стих шум вертолета, мы с Терри вернулись в небольшой лагерь, организованный на относительно ровной площадке среди торфяника. Там стояли полицейские автомобили и трейлеры. На дощатый тротуар из щелей постоянно вытекала черная грязь, и надо было идти по нему осторожно, чтобы не поскользнуться.
Я не собирался задерживаться в Дартмуре, но странное предложение преступника показать место захоронения Зоуи и Линдси Беннетт изменило ситуацию. Терри передал мне слова Симмза: тот хотел, чтобы я был под рукой, если захоронения действительно найдут.
– Ты нервничаешь? – спросила Кара, когда вчера вечером мы говорили с ней по телефону. – Перед встречей с Монком.
– А чего мне нервничать? Любопытно своими глазами увидеть настоящего маньяка. Такое случается не каждый день.
– Пожалуйста, держись от него подальше, – попросила жена.
– Не беспокойся, нас будут от него охранять.
– Надеюсь. – Голос Кары звучал взволнованно. Перспектива моей встречи с маньяком ее не радовала. – Как там Терри?
– С ним все в порядке.
– Я звонила Деборе. В первый раз за целую вечность. Мне показалось, она немного не в себе.
– В смысле?
– Разговаривала как-то уныло и неохотно. Думаю, они опять поссорились.
– У нас не было возможности нормально пообщаться. Терри очень занят. Но в любом случае он не стал бы мне ничего рассказывать. Не такие близкие у нас отношения.
На этом мы с Карой распрощались.
Возможно, Терри и поссорился с женой, но хлопот у него и без того хватало. Он выглядел усталым. Скорее всего недосыпал и пил слишком много кофе. Симмз беседовал с журналистами, давал пресс-конференции, а всю работу свалил на заместителя. Заслугу обнаружения захоронения Тины Уильямс Симмз приписывал исключительно себе. Вчера вечером в мотеле я включил телевизор, и сразу на экране возник старший следователь Симмз. Прежде чем переключить канал, я успел услышать его слова:
– Убийца Анджелы Карсон, Тины Уильямс и сестер Беннетт находится за решеткой, но расследование его злодеяний еще не завершено. Я не успокоюсь, пока не найду захоронение девушек-близнецов и не передам их останки родственникам.
Нечто похожее он изрек тогда в палатке. В общем, было ясно, что этот тип делает на расследовании карьеру, а работать за себя заставляет Терри.
– Все в порядке? – спросил я, решив прервать молчание.
– Какой тут, к черту, порядок. – Терри нервно посмотрел на часы. – Одного из самых опасных преступников в стране, а может, самого опасного, привезли из тюрьмы сюда, а я по-прежнему понятия не имею, почему этот сукин сын неожиданно решил с нами сотрудничать. – Он бросил на меня взгляд. – Извини. У меня действительно неспокойно на душе.
– Ты веришь, что он действительно решил показать место, где зарыл девушек?
Терри усмехнулся:
