скачать книгу бесплатно
Я даже под маской увидел, как агент Джерри ухмыляется. Он потряс кассету.
– Фотографий предложить не могу. Тебя устроит вместо этого отличный четкий отпечаток пальца?
Когда мы с Томом выехали обратно в Ноксвилл, солнце уже садилось. Дорога вилась вдоль крутых, поросших деревьями склонов, закрывающих последние солнечные лучи, поэтому было темно, хотя небо над головой все еще оставалось голубым. Когда Том включил фары, нас внезапно окутала ночь.
– Что-то ты тихий, – заметил он через некоторое время.
– Просто задумался.
– Я так и понял.
Когда Том вернулся назад в коттедж, я с облегчением увидел, что он выглядит гораздо лучше. Оставшуюся работу проделали довольно спокойно. Мы сфотографировали тело и зарисовали его положение, затем взяли образцы тканей. Проанализировав аминокислоты и жировые кислоты, образующиеся при разрушении клеток, мы сможем определить время смерти с точностью до двенадцати часов. На данный момент все указывало на то, что жертва мертва как минимум шесть дней, а скорее всего даже семь. Однако, по словам Гарднера, коттедж был занят только пять дней. Что-то было не так, и хотя я потерял уверенность в собственных способностях, в одном я был уверен точно.
Природа не лжет.
Я сообразил, что Том ждет ответа.
– Я не очень-то блеснул сегодня, а?
– Не будь таким требовательным к себе. Все могут ошибиться.
– Но не до такой же степени. Я выставил себя дилетантом. Не подумал.
– Да ладно тебе, Дэвид. Ерунда это. К тому же ты, возможно, и прав. Что-то не так со временем смерти. Возможно, он был уже мертв, когда его притащили в коттедж. А тело привязали к столу, чтобы все выглядело так, будто его тут и убили.
Как бы мне ни хотелось в это верить, я с трудом мог себе такое представить.
– Тогда получается, все место преступления – сплошная постановка, включая кровь на полу. А любой, у кого хватает мозгов состряпать что-то столь убедительное, не может не понимать, что долго нас дурить не получится. Так чего ради вообще заморачиваться?
На это Тому ответить было нечего. Дорога вилась между молчаливыми стенами деревьев, ветки мелькали в свете фар.
– Как тебе теория Ирвинга? – после некоторого молчания поинтересовался Том.
– Ты имеешь в виду, что это начало серии или насчет сексуальной подоплеки?
– Обе.
– Возможно, он прав в том, что это серийный убийца, – сказал я. Большинство убийц стараются скрыть свои преступления, спрятать тела жертв, а не выставлять их напоказ. А тут явно совершенно другой тип убийцы, с другими планами.
– А остальное?
– Не знаю. Уверен, Ирвинг знает свое дело, но… – Я пожал плечами. – Я бы сказал, что он несколько торопится с выводами. У меня сложилось впечатление, что он скорее видит то, что хочет видеть, а не то, что есть на самом деле.
– Люди, не понимающие, что мы делаем, могу подумать то же и о нас.
– По крайней мере то, что делаем мы, базируется на твердых уликах. А Ирвинг, как мне кажется, выдвигает слишком много предположений.
– Хочешь сказать, что никогда не прислушиваешься к своей интуиции?
– Может, и прислушиваюсь, но не позволяю ей довлеть над фактами. Ты тоже, кстати.
Том улыбнулся.
– Помнится мне, была у нас с тобой уже дискуссия на эту тему в свое время. И конечно же, я не утверждаю, что нам следует во всем полагаться на интуицию. Но если пользоваться ею с умом, она свою службу сослужит. Мозг – весьма таинственный орган. И иногда он подспудно выстраивает цепочки. У тебя хорошая интуиция, Дэвид. И тебе следует научиться получше к ней прислушиваться.
После того как я так лихо сел в лужу там, в коттедже, только этого мне и не хватало. Но я не собирался развивать тему, касающуюся меня лично.
– Подход Ирвинга к проблеме был вообще субъективен. Ему слишком нравилась идея, что убийца – скрытый гей, то есть нечто редкое и сенсационное. У меня сложилось впечатление, что он уже планирует свою следующую статью.
Том рассмеялся.
– Скорее книгу. Его книжки входили в список бестселлеров пару лет назад, и с тех пор он охотно сотрудничает с любой телевизионной компанией, согласной заплатить гонорар. Этот человек – бессовестный саморекламщик, но, надо отдать ему должное, у него есть и достижения.
– И готов поспорить, только о них все и слышали.
Том покосился на меня. В его очках отразился свет фар.
– Что-то ты циничен в последнее время.
– Просто устал. Не обращай внимания.
Том снова стал смотреть на дорогу. Я буквально кожей ощутил, каким будет следующий вопрос.
– Конечно, это не мое дело, но что случилось с той девушкой, с которой ты встречался? Дженни, кажется? Я не хотел об этом раньше говорить, но…
– Все кончено.
Была в этих словах некая жуткая завершенность, которая, казалось, не очень подходила ко мне и Дженни.
– Из-за того, что с тобой произошло?
– Отчасти.
Это и кое-что другое. Потому что у тебя на первом месте работа. Потому что тебя чуть не убили. Потому что она больше не хотела сидеть дома, думая, не случится ли это со мной снова.
– Мне очень жаль, – сказал Том.
Я кивнул, упорно глядя перед собой. Мне тоже.
Он щелкнул тумблером поворотника, сворачивая на другую дорогу. Еще более темную, чем предыдущая.
– Так когда у тебя начались проблемы с сердцем? – поинтересовался я.
Том пару мгновений молчал, затем фыркнул.
– Постоянно забываю об этом твоем медицинском образовании.
– Так что это? Стенокардия?
– Ну, так они говорят. Но я в порядке, ничего серьезного.
Нынче днем мне это показалось очень даже серьезным. Я припомнил, как часто с момента приезда сюда видел, что Том останавливается, чтобы отдышаться. Мне следовало раньше сообразить. И не будь я так зациклен на собственных проблемах, возможно, и сообразил бы.
– Тебе следует быть поосторожней, а не скакать по горным склонам, – сказал я.
– Я не собираюсь с собой нянчиться, – раздраженно ответил Том. – Я принимаю лекарства, все под контролем.
Я ему не поверил, но знал, когда надо отступиться. Некоторое время мы молчали, оба отлично осознавая невысказанное. Машину осветили яркие огни передних фар едущего позади автомобиля.
– Так как насчет того, чтобы помочь мне завтра с осмотром? – спросил Том.
Труп должны были доставить в морг медицинского центра университета Теннесси в Ноксвилле. Поскольку о визуальной идентификации не могло быть и речи, приоритетной задачей было установление личности жертвы. Центр криминалистической антропологии имел собственные лаборатории, почему-то расположенные на спортивном стадионе «Нейланд» в Ноксвилле. Но они были скорее исследовательским расследованием реальных убийств. У БРТ тоже имелись свои лаборатории в Нашвилле, но морг МЦУТ в данном случае был удобнее. При обычных обстоятельствах я бы тут же ухватился за возможность помочь Тому, но сейчас колебался.
– Не уверен, что гожусь для этого.
– Чушь, – с несвойственной ему резкостью отрезал Том. Потом вздохнул. – Послушай, Дэвид, я понимаю, в последнее время тебе пришлось нелегко. Но ты приехал сюда, чтобы снова встать на ноги, и лучший способ это сделать – начать работать.
– А как насчет Гарднера? – защищался я.
– Дэн иногда бывает резковат с теми, кого не знает, но он умеет ценить талант. К тому же я вовсе не нуждаюсь в его разрешении, чтобы брать себе ассистента. Обычно я попросту зову кого-нибудь из своих студентов, но в данном случае предпочитаю тебя. Ну разве только если ты сам не захочешь со мной работать.
Я сам не знал, чего хочу, но отказать Тому никак не мог.
– Ну, если ты уверен, то спасибо.
Удовлетворенный ответом, он снова сосредоточился на дороге. Внезапно машину изнутри залило светом – идущий сзади автомобиль приблизился. Свет фар, отражаясь от зеркала заднего вида, был слишком ярким, и Том прищурился. Фары автомобиля располагались довольно высоко, из чего можно было сделать вывод, что это либо пикап, либо небольшой грузовичок.
Том раздраженно прищелкнул языком.
– Что этот придурок, к черту, творит?
Он притормозил и прижался к обочине, чтобы пропустить машину, но та тоже притормозила, держась четко позади нас.
– Ладно, свой шанс ты упустил, – пробормотал Том, надавив на газ.
Автомобиль продолжал следовать за нами, вися у «универсала» на хвосте. Я обернулся, пытаясь рассмотреть, что же такое за нами едет, но слепящий свет фар не позволял рассмотреть ничего за задним стеклом, так что я так ничего и не разглядел.
Внезапно, скрежеща резиной, преследователь резко взял влево. Я успел увидеть смутные очертания пикапа и его темные задние стекла, когда тот с ревом промчался мимо нас. «Универсал» тряхнуло воздушным потоком, и пикап испарился, его задние фары быстро исчезли во тьме.
– Деревенщина чертов, – пробормотал Том.
Он включил плейер, и из динамиков полилась нежная мелодия Чета Бейкера, сопровождая нас на обратном пути к цивилизации.
4
Том высадил меня у госпиталя, где я оставил свою машину. Мы с ним договорились встретиться завтра утром сразу в морге, и когда Том уехал, я с облегчением двинулся в отель. Все, что мне хотелось, – это принять душ, поесть, а потом попытаться поспать.
Я уже поднимался к себе в номер, когда вспомнил, что согласился поехать сегодня на вечеринку. Посмотрев на часы, я обнаружил, что осталось меньше получаса до приезда Пола.
Я со стоном плюхнулся на кровать. Меньше всего мне сейчас хотелось оказаться в какой-нибудь компании. Я отвык общаться, и у меня не было никакого настроения вести вежливые разговоры с незнакомыми людьми. Меня подмывало позвонить Полу и отказаться под каким-нибудь предлогом, только вот я никак не мог ничего путного придумать, чтобы не обидеть их своим отказом.
Давай, Хантер, сделай усилие. Боже тебя упаси замыкаться в себе! Я нехотя поднялся с постели. Времени оставалось лишь на то, чтобы быстро сполоснуться под душем, так что я скинул одежду, залез в кабину и включил душ на полную мощность. Шрам на животе казался неуместным и чужим, словно не был частью меня самого. И хотя уродливый розовый рубец уже не был болезненным, я по-прежнему не любил до него дотрагиваться. Полагаю, со временем я к нему привыкну, но пока еще нет.
Я подставил лицо под струйки воды, вдыхая поглубже влажный воздух в попытке избавиться от внезапно нахлынувших воспоминаний. Торчащая из живота под моими ребрами рукоятка ножа, горячая липкая кровь растекается вокруг меня по черно-белым плиткам…
Я, как собака, тряхнул головой, стараясь отбросить страшные картинки. Мне повезло. Грейс Страхан была одной из самых красивых женщин, каких мне доводилось видеть. И самой опасной, на чьей совести была смерть как минимум шести человек. Не найди Дженни меня вовремя, я бы пополнил собой список жертв. И хотя я понимал, что должен быть счастлив, что остался в живых, мне было трудно оставить происшедшее позади и двигаться дальше.
Особенно если учесть, что Грейс по-прежнему где-то бродит.
В полиции меня заверили, что ее арест – это лишь вопрос времени, ее состояние слишком нестабильно, чтобы она могла долго оставаться на свободе. Но Грейс – богатая женщина, одержимая жаждой мести, столь же иррациональной, сколь и смертельно опасной. Она так легко не сдастся. Она уже однажды попыталась убить молодую мать и ее дочку, и ей смогли помешать лишь ценой другой жизни. После того как Грейс на меня напала, Эллен и Анна Маклеод жили под защитой полиции, под чужими именами. Хотя их и гораздо труднее найти, чем ученого-криминалиста, числящегося в телефонном справочнике, истина заключается в том, что ни один из нас не будет в безопасности, пока Грейс на свободе.
С этим не так-то просто жить. Особенно теперь, когда шрам постоянно напоминает мне, насколько близко она уже сумела ко мне подобраться.
Я сделал воду настолько горячей, насколько мог вытерпеть, предоставляя ей смыть мрачные мысли. Затем вылез и растерся полотенцем так сильно, что кожу защипало. Оделся и поспешил вниз. После горячего душа я почувствовал себя лучше, но все равно без особого энтузиазма спускался в фойе отеля. Пол уже сидел на диване и что-то старательно записывал в блокнот.
– Извини. Давно ждешь? – спросил я.
Он поднялся, засовывая блокнот в задний карман.
– Только что приехал. Сэм ждет в машине.
Он поставил машину на другой стороне улицы. Симпатичная женщина лет тридцати с длинными светлыми волосами сидела на месте рядом с водителем. Когда я уселся на заднее сиденье, она обернулась ко мне. Руки она держала на сильно округлившемся животе.
– Привет, Дэвид, рада тебя снова видеть!
– Я тоже рад тебя видеть! – ответил я совершенно искренне. Есть люди, с которыми мгновенно находишь общий язык, и Сэм была именно такой. До сегодняшнего вечера мы с ней встречались только раз, несколько дней назад, но казалось, что знакомы много лет. – Как себя чувствуешь?
– Ну, спину тянет, ноги болят, а об остальном тебе знать не захочется. Но, кроме этого, ни на что не жалуюсь. – Она улыбнулась, показывая, что говорит не всерьез. Сэм относилась к категории счастливиц, легко переносящих беременность. Она просто сияла здоровьем и, несмотря на некоторый дискомфорт, явно наслаждалась своим состоянием.
– Детеныш в последнее время разыгрался, – заметил Пол, ввинчиваясь в поток машин. – Я все твержу Сэм, что это верный признак того, что будет девочка, но она меня не слушает.
Они оба не захотели узнавать заранее пол ребенка. Сэм мне сказала, что это испортит сюрприз.
– Девочки не такие воинственные. Это мальчик.
– Спорим на ящик пива, что ты ошибаешься.
– Ящик пива? Ничего лучше придумать не мог? Дэвид, – воззвала она ко мне, – вот скажи, ну что это за ставка в споре с беременной женщиной?
– По-моему, довольно хитроумная. Пить-то все равно будет он, даже если проиграет.
– Эй, тебе вроде как положено быть на моей стороне! – запротестовал Пол.
– Он умнее, чем ты думаешь, – поддела его Сэм.
Я начал понемножку отмякать, слушая их веселую перебранку. Было приятно видеть их счастье, и если я и испытывал некоторую зависть, то только чуть-чуть. Когда Пол свернул на стоянку, я ощутил разочарование из-за того, что поездка оказалась столь короткой.
Мы приехали в Старый город, некогда индустриальный центр Ноксвилла. Здесь по-прежнему еще оставалось несколько предприятий и складов, но в целом район облагородился, промышленность уступила место барам, ресторанам и апартаментам. Пол поставил машину чуть в стороне от ресторана, где была намечена встреча и где играла живая музыка. Это было старое кирпичное здание, обширное внутреннее пространство которого занимали столики. Там уже было полно народу, и нам пришлось протискиваться к большой группе людей, сидевших у окна. Полупустые кружки пива и смех указывали на то, что они тут уже некоторое время, и я на мгновение дал слабину, пожалев, что пришел.
