скачать книгу бесплатно
Мир добрых чудес
Елена Юрьевна Бекетова
Автор, психолог, писатель, усыновитель и волонтер, в необычном жанре "современных сказок" открывает удивительный мир добра, живущего среди нас и вечно побеждающего (нашими руками).
Елена Бекетова
Мир добрых чудес
МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ СТАТЬ ВОЛШЕБНИКОМ
Коттеджный поселок был роскошен: обеспеченные люди здесь не столько вили себе гнездо, сколько мерились богатством, престижем и социальным статусом.
Этой ночью в дальнем уголке одного из участков, куда обычно заглядывал лишь специально нанятый садовник, вился дымок. Мишка Орлов, паренек лет 15, хозяйский сын, явно прячась от родителей и прислуги, разжег тут себе костерок и теперь сидел, задумчиво глядя на огонь. На коленях у него был дорогой планшет. Время от времени мальчик бормотал себе под нос:
– Все не то! «Гарри Поттер», «Доктор Стрендж», «Ученик Мерлина»… Все эти волшебные палочки и спецэффекты – все не то!
Только что он закончил смотреть очередной фильм про волшебство и магию – и теперь испытывал разочарование: волшебство было надуманно-зрелищным. А Мишка, несмотря на свой не такой уж ребяческий возраст, мечтал стать… ВОЛШЕБНИКОМ.
– Глупость, конечно, мальчишество, – продолжал Мишка беседу с самим собой. – А если получится?
Мишка был современным подростком, весьма начитанным, несмотря на эпоху гаджетов. В мистику он не верил. Но в его юную голову недавно закралась сумасшедшая мысль: побеседовать с самим… МИРОЗДАНЬЕМ.
И вот теперь он, в душе смеясь над самим собой, но какой—то потайной частичкой души все же веря, решился-таки опробовать свою идею.
– Мирозданье… или как тебя там? Судьба? Высшая сила? Ты меня слышишь? Я хочу научиться волшебству. Только не такому, как в кино, а настоящему. Чтобы смочь творить чудеса! Хм, – он смутился от сознания нелепости своего поведения.
– Я тебя слушаю, – отозвалось Мирозданье.
– Ой! – вздрогнул Мишка, не веря собственным ушам. Он поднял голову: в небе виднелись звезды, издревле загадочно-манящие для мечтателей всех эпох.
– А зачем тебе волшебство, мой юный друг? – ласковым тоном мудреца спросило Мирозданье.
Мишка, запинаясь от волнения, начал рассказывать. Он учился в весьма престижной (как сейчас говорят, «элитной») школе, в 9 классе. Очень редко, но все же попадали туда дети простых людей, что называется «по месту жительства», хотя администрация и пыталась избавиться от них всеми способами: чтобы не затесалась среди «голубых кровей» всякая там «черная кость». В Мишкином классе училась такая девочка по имени Майя: родители ее давно умерли от пьянства, а опекуном Майи была ее родная тетка – причем слово «родная» лучше было бы опустить: та относилась к девочке не как к родной и даже не как к воспитаннице, а просто как к досадной помехе в ее большой, многодетной семье. На беду, у Майи был врожденный дефект ног – обе ступни были подвернуты внутрь, так что девочка ходила, как ковыляла, чем вызывала насмешки в школе и косые взгляды на улице.
Училась Майя неплохо – и у директора школы не было веского повода, чтобы выпроводить ее в другую школу, попроще. Несколько раз он пытался поговорить об этом с теткой, но та была особа скандальная, чуть что – начинала визжать, мол, напишет жалобу, что притесняют ребенка-сироту. Жалобы директору были ни к чему.
На самом деле, тетка просто не хотела лишних хлопот: идти в новую школу, нести туда документы. На Майю ей было глубоко наплевать: смеются «престижные» одноклассники над калекой – и бог с ним. Всю пенсию, назначенную девочке по потере кормильцев, она тратила на своих родных детей, даже квартиру, оставшуюся Майе от родителей, сдавала – и деньги клала себе в карман. Майя жила на положении подкидыша, приживалки – донашивала вещи тетки и ее старших дочерей, получала от опекунши сполна подзатыльники и упреки, а уж о том, чтобы сделать девочке операцию, даже несколько, как предлагали врачи, с целью выправить ступни – об этом тетка даже думать не хотела.
Мишке Майя нравилась. Они дружили со всей чистотой ранней юности, доверчиво и открыто поверяли друг другу свои душевные тайны, делились радостями и огорчениями. Мишка знал, как несладко живется девочке: зачастую он приходил к ней в гости и видел все своими глазами. Тетка, хоть и зло косилась на него, но впускала, и то лишь потому, что он приносил что-то съестное, а в семье вечно не хватало денег – пятеро детей и всегда пьяный теткин муж, не приносивший в дом ни копейки.
Правда, Мишкины родители не одобряли этой дружбы, отец даже пытался запретить ему встречаться с «этой оборванкой», но Мишка, всегда покладистый и послушный, здесь проявил упрямство и готов был на конфликт с отцом. Вмешалась мать: пусть, мол, дружат, все равно Майя в 10 класс не пойдет, тетка пристроит ее в какой-нибудь плохонький колледж и выпрет жить в общежитие, чтобы сбыть с рук.
Мишка взахлеб поведал это Мирозданью и объяснил, что волшебство нужно ему для того, чтобы вылечить ноги Майе и сделать так, чтобы та смогла поступить в институт, а не в какой-то заштатный колледж.
– Она такая способная! – Мишка от волнения аж прижал руки к груди. – Намного способнее меня, просто мне родители с детства нанимают множество репетиторов – вот и учусь на «отлично». А Майя – ей просто дано!
– Так, пометим в Великой книге судеб, – пробормотало Мирозданье, листая какой-то толстый том. – Запишем: «Скромность – в наличии». А еще запишем… м-м-м… «Интеллект – в наличии». Невозможно учиться на «отлично», мой мальчик, не имея хороших мозгов, – тон у Мирозданья стал несколько менторским. Оно помолчало, размышляя.
– Значит, ты хочешь стать волшебником, чтобы помочь Майе? – теперь его голос казался задумчивым.
– Да, – горячо подтвердил Мишка. – Отец положил на мой счет много денег, целый миллион. Он требует, чтобы я после совершеннолетия начал «свое дело». А потом, когда я закончу институт и наберусь опыта, он сделает меня своим партнером. Я давно отдал бы эти деньги на операцию для Майи, но ведь все заберет эта тетка! И еще, – он понурил голову, – отец постоянно проверяет мой счет: на месте ли деньги. Но когда мне исполнится 18, я смогу тратить их, как захочу – и ничего он мне не сделает. Как думаешь, Мирозданье, этого хватить на операции и на учебу? Боюсь, не хватит, – мальчик вздохнул.
Он уже советовался со своей бывшей няней, а ныне – домработницей в их коттедже. Немолодая, добродушная женщина гладила его по голове, причитала, что это о-о-очень большие деньги, но что сейчас цены таки-и-ие, что, наверное, миллиона не хватит. Она любила Мишку за его золотое сердце, за сострадание ко всем и вся, сравнивала со своим непутевым сыном, 30-летним бездельником, сидевшим на шее у матери, и втайне одобряла дружбу с Майей. «Вот только, – переживала она, – как же ты потратишь отцовские-то деньги?! Он тебе не простит, под горячую руку из дома выгонит – и останешься на улице, нищим и голодным». Она знала крутой, своенравный характер Орлова-старшего и искренне тревожилась за судьбу своего любимца-Мишки.
– А ты сам отца не боишься? – поинтересовалось Мирозданье.
– Боюсь, – признался мальчик. – Его все боятся. Я как-то случайно услышал разговор родителей и понял, – мальчик запнулся и пробормотал совсем тихо, – что отец в 90-е был…ну…э…
– Бандитом, – спокойно подсказало Мирозданье.
Мальчик кивнул – виновато, как будто отвечал за прошлое отца.
– Но я люблю родителей, – торопливо добавил он. – Я надеюсь, что он… исправился, – мальчик начал нервно палочкой ворошить дрова в костре. – Он теперь не бандит, а крупный бизнесмен.
– А как думаешь, мальчик, если бы твой отец стал волшебником, что бы он сделал?
Мишка даже поежился:
– Ой, лучше не надо! Он бы все превратил в деньги – и стал самым богатым человеком на земле. Деньги, только деньги – вот что у него на уме. Знаешь, мне кажется, что он… очень несчастный человек, мне его жалко.
– Так, сделаем пометку в Великой книге судеб: «Доброта и сострадание – в наличии. Бескорыстие – в наличии». Удивительно: в такой семье – такой мальчик. И почему мои помощники до сих пор не доложили о тебе?
– А у тебя есть помощники? – по-детски удивился Мишка. – Кто? Ангелы?
Мирозданье рассмеялось:
– Да кто угодно может быть моим помощником: и люди, и даже животные. У тебя собака или кошка есть?
– Родители не разрешают, – вздохнул Мишка. – Я как-то принес котенка, а мама велела выкинуть, еле уговорил няню: она взяла его себе.
– Любой может стать моим помощником, – продолжало Мирозданье. – Вот, твоя няня когда-то была, пока не затянула ее бытовая суета сует. Думаю все же, что добро у тебя – от нее. А может, ты от природы такой… Впрочем, неважно. Во всей этой генетике и психологии – что там у человека врожденное, что приобретенное – даже ученые разобраться не могут. Темный лес!
– Тетка говорит, что у Майи родовая травма, что мать ее даже рожать пьяная пришла, – мысль Мишки снова перешла на самую важную для него тему. – Родители меня хотят на экономический факультет в МГУ отправить. А я, ты знаешь, хочу стать врачом. Может, я сам смогу когда-нибудь Майю вылечить?!
– Может, и сможешь, – согласилось Мирозданье.
– Только мама кричит, что не переживет, если я пойду в медицинский, – Мишке, видимо, надо было кому-то выговориться. – Она говорит, что все врачи – «нищеброды». И что, если я ослушаюсь отца, тот меня лишит всего. Мама тоже отца боится.
– Так, значит, отца все боятся. И все равно ты готов потратить эти деньги по-своему!
– Да! Вот только знаешь, я переживаю: а вдруг это нечестно?! Все же это – деньги отца. Может, просто вернуть их ему – и пойти самому зарабатывать после 9 класса? Ну, ведь есть же ребята, которые учатся и работают.
– Ага, еще и совесть в наличии. Запишем! Кстати, о помощниках, Мишка. Ты вполне сам можешь стать моим помощником, если захочешь.
– Правда? – оживился Мишка. – А как это?
– Со временем поймешь, ничего хитрого тут нет! Без помощников мне не управиться. Это только люди думают: сидит бог на небесах – и слышит все их молитвы одновременно.
Мальчик кивнул:
– Да, Майя верит в бога, ходит с теткой в церковь. А я вот думаю: если бы бог был, разве был бы на земле голод и войны? Разве были бы газовые камеры Освенцима и разве сгорели бы заживо дети в Кемерово?
Мирозданье тоже, вроде бы, кивнуло:
– Эта давняя проблема, она называется теодицея. Оправдание бога. Люди пытаются понять, как на земле возможно зло, если бог добр и всемогущ.
– Вот-вот, – подтвердил мальчик. – Я вообще материалист! Наши ребята верят во всякую чушь: пытаются вызвать духов, Пиковую даму, Чарли. Некоторые вообще пытаются вызвать Сатану. А я считаю: все это вздор.
– Однако сейчас ты говоришь с Мирозданьем, – с улыбкой напомнил собеседник. – И хочешь стать волшебником.
Мальчик смутился.
– Ничего, Мишка, мир полон противоречий. Итак, что мы имеем? «Скромность, интеллект, добро, сострадание, совесть»,– зачитал его собеседник. Полный комплект для волшебника. Не хватает, правда, кое-чего… Но я тебе это подарю
Мальчик вопросительно вскинул брови.
– Тебе нужна воля, свобода воли. Тогда ты смело сможешь делать свой выбор и идти к своей цели, что бы там ни говорили отец и мать. Пусть это будет мой тебе подарок. Держи!
Пламя в костре вдруг взметнулось вверх, будто кто-то плеснул горючего. Мальчик вздрогнул, отшатнулся – и планшет упал с его коленей на землю.
– Если бы ты знало, Мирозданье, – он вскочил на ноги, – как не нужны мне все эти дорогие игрушки! Мои одноклассники хвастаются друг перед другом гаджетами и шмотками от дорогих фирм. А у Майи нет даже необходимого. Я пытаюсь купить ей из своих карманных денег, но она отказывается. Вот и приходится приносить еду и отдавать тетке, только ведь Майе мало что достается. А когда мы идем по улице, все оглядываются и только что пальцем на нее не показывают. Почему люди такие жестокие?! В классе над ней открыто не издеваются только потому, что я обещал любому морду за нее набить, специально в каратэ для этого пошел: некоторые понимают только силу.
– Да, с волей у тебя все будет в порядке! – удовлетворенно кивнуло Мирозданье. – А теперь слушай! Я дам тебе дар волшебника!
Глаза мальчика блеснули восторгом и сумасшедшей надеждой. И тогда Мирозданье поведало ему такую притчу:
«Жил-был мудрец, которого все уважали и приходили за советом. Говорили, что он знает все. Один юноша решил посрамить мудреца, поймал бабочку и спрятал у себя между ладонями. И говорит мудрецу:
– Ты же все знаешь? Скажи, что у мен в руках – живое или мертвое?
Юноша рассуждал так: если мудрец скажет, что живое, я сожму ладони, бабочка умрет – и мудрец окажется неправ. Если же он скажет, что неживое, я открою ладони, бабочка взлетит – мудрец опять же будет неправ.
– Так скажи же, что в моих руках! – настаивал он.
Мудрец посмотрел на него и ответил:
– Всё в твоих руках!»
– Вот такая притча, мой юный друг, – подвело итог Мирозданье. – Запомни: ВСЕ В ТВОИХ РУКАХ! Так что теперь ты волшебник. Только повторяй почаще себе это заклинание: «Все в моих руках!»
– Все в моих руках! – отозвался эхом мальчик.
……………………..
Прошли годы. Молодой, но уже известный своим мастерством детский хирург Михаил Орлов только что закончил сложную операцию и теперь, после тяжелой смены сидел в пустой ординаторской: сил не было, даже чтобы одеться и пойти домой.
О нем ходили слухи, что он сын олигарха, но от родителей ушел, когда поступил в мединститут, кто-то даже говорил, что он отказался от огромных денег, подаренных отцом, и все годы учебы «пахал» санитаром в больнице. Сам Михаил на эти темы не распространялся. Достоверно было известно, что он живет от зарплаты до зарплаты и принципиально не берет денег у родителей своих маленьких пациентов, хотя от желающих оперироваться у него нет отбоя. «Вот чудак, – удивлялись некоторые коллеги. – Живет в маленькой квартирке у жены, а мог бы уже купить хоромы». Что касается родителей вылеченных им детей, то все были единодушны: доктор Орлов – волшебник.
– Докладывай! – вдруг прозвучал у него над ухом властный голос Мирозданья.
– А! Что? – Михаил начал озираться.
– Не узнал? А ведь ты – мой помощник!
Михаил понял, потер усталый лоб и пожал плечами:
– А что тут докладывать? Вот, детей оперирую. Говорят, неплохо. А у нас с Майей двойняшки, представляешь?! И еще – она теперь нормально ходит.
– Знаю-знаю, – улыбнулось мирозданье. – Еще студентом ты добился, чтобы ее прооперировал хороший врач, и потом сам выхаживал ее. Потом сделал предложение. Все знаю. Даже то, что до брака у Вас ничего не было.
Михаил слегка покраснел и смутился.
– А что ты стесняешься? По-моему, очень даже красиво и романтично. А то, знаешь, брат, надоели уже эти «свободные отношения» на каждом шагу. Я это… того…несколько старомодно и консервативно, – тут пришел черед Мирозданью смущаться. – Так ведь я же очень старо: мой возраст – вечность.
– Майя поступила на бюджет, закончила юридический, – продолжил Михаил. – С красным дипломом. Но карьеру делать не хочет – работает инспектором по делам несовершеннолетних, ей нравится. Занимается «трудными» подростками из таких примерно семей, как ее собственные родители-пьяницы или тетка. Уже не один десяток ребят с ее помощью пошел по верному пути.
Лицо Михаила светилось гордостью за любимую.
– Значит, и она – мой помощник, – подытожило Мирозданье. – Теперь будешь докладывать мне по всей форме: какому ребенку и какая моя помощь нужна. Да, и не забудь обращать внимание на добрых детей – у меня еще вечность впереди, мне всегда нужны помощники.
АИСТ-ВОЛОНТЕР И КАТЮША
Всем, кто задумывается об усыновлении, посвящается.
Днем и ночь трудятся добрые аисты: разносят младенцев по белу свету. В некоторых домах их встречают со слезами восторга, в других – со сдержанной радостью, а где-то и вовсе не рады их появлению. С ужасом смотрят бедные аисты, как матери отказываются от новорожденных младенцев прямо в роддомах, седеют от горя их черные перышки – и каждый раз, улетая и с горестью оглядываясь на горе-мамашу они от души желают, чтобы младенцу повезло – и он все же обрел однажды семью. Но – вот беда – не всегда их надежды сбываются.
Десятилетняя Катюша, ускользнув из детдомовской спальни, сидела в чуланчике при свете тусклой, засиженной мухами лампы – и с увлечением читала в сборнике сказок «Путешествие Нильса с дикими гусями». Возможно, она уже переросла столь детские книжки, но Катюше нравились сказки, воображение переносило ее в удивительный мир чудес, где добро всегда побеждает. Катюша, несмотря на печальную судьбу сироты, была романтиком.
«Вот бы так сесть на спину дикого гуся, – мечтала она, – и полететь на поиски мамы. Только не той, что отказалась от меня, а другой, НАСТОЯЩЕЙ МАМЫ, которая полюбит меня всем сердцем и уже никогда не бросит». Страстный читатель, девочка даже думала красивым книжным языком. Вот только, увы, понимала она, что шансов у нее никаких. Ведь берут только детей славянской внешности, а Катюша, на свою беду, была чернокожей: когда-то непутевая мать родила ее от случайной встречи с заезжим иностранцем.
Воспитатели, ободрявшие детей надеждой найти семью, глядя на Катю, только вздыхали и горестно отводили глаза: ее африканские черты лица, темная кожа и шапка черных, кучерявых волос на голове говорили сами за себя, Когда в детском доме проводили традиционный «День аиста», где желающие могли посмотреть на деток и выбрать себе сына или дочку, Катюша, умевшая и петь песни, и красиво читать стихи со сцены, замечала, как гости отводят от нее глаза, а потом, по ночам, горько рыдала в подушку.
– Мама, – молилась она про себя неведомо кому, – мама! Найди меня, пожалуйста, я прошу, я умоляю тебя! Я буду так тебя любить!
После прочтения сказочных книжек ей снились прекрасные сны, и каждом сне была она, неведомая мама – молодая и очень красивая. Насмотревшись сериалов, которые воспитатели включали для себя вместо положенных детских мультфильмов, она создала себе образ богатого дома и моложавой дамы с искусно наложенным макияжем, играющей на собственном корте в большой теннис.
Очень редко в детдоме случалось чудо: за кем-то из детей приходили родители. Провожая их глазами, Катюша искренне желала им счастья и каждый раз представляла себе тот самый богатый дом из сериалов и корт для тенниса. А потом снова горько плакала ночью – не из зависти, нет, ее доброе сердце не знало злых чувств, а просто от пронзительного, безысходного одиночества.
В этот раз, дочитав сказку о Нильсе, она на цыпочках шла через холл в спальню, как вдруг в окно постучали – как-то гулко и звонко, как будто большая птица ударяла в стекло клювом. Катюша вздрогнула, осторожно подошла к окну и отодвинула занавеску.
На перилах балкона сидел большой аист. Он приветливо покивал головой и махнул крылом, словно просил впустить ее. Катюша отворила окно.
– Здравствуй! – приветливо сказал аист.
Катюша отпрянула от неожиданности, потом решила, что она спит – и все это ей просто снится.
Аист достал из-под крыла очки, водрузил себе на нос и начал рассматривать Катюшу и книжку у нее подмышкой. Потом почистил клювом несколько седых перышек, спрятал очки и склонил голову набок:
– Полетели! – сказал он. – Правда, ты уже большая, а я староват, силы уже не те. Я, пожалуй, не понесу тебя в клюве, а посажу на спину. Идет?
