Семейство Холмских. Часть пятая

скачать книгу бесплатно

Семейство Холмских. Часть пятая
Дмитрий Никитич Бегичев

«На другой день посл? прi?зда въ Москву, Свiяжская позвала Софью къ себ? въ комнату. „Мы сегодня, посл? об?да, ?демъ съ тобою въ Прiютово,“ – сказала она – „только, я должна предупредить тебя, другъ мой – совс?мъ не на-радость. Аглаевъ былъ зд?сь для полученiя насл?дства, посл? yмершаго своего дяди, и – все, что ему досталось, проиграль и промоталъ, попалъ въ шайку развратныхъ игроковъ, и вм?сть съ ними высланъ изъ Москвы. Все это знала я еще въ Петербург?; но, по просьб? Дарьи Петровны, скрывала отъ тебя и отъ жениха твоего, чтобы не разстроить васъ обоихъ преждевременною горестью.“…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Дмитрий Никитич Бегичев

Семейство Холмскихъ. Часть пятая

Н?которыя черты нравовъ и образа жизни, семейной и одинокой, русскихъ дворянъ

"Une morale s?che apporte de l'ennui,

"Le conte fait passer le pr?cepte avec lui.

    Lafontaine

«Скучно сухое нравоученiе, но въ сказк? охотно его выслушаютъ.»

    Лафонтенъ.

Глава I

Les apparences m?mes sonl au nombre des devoirs q'une femme.

    J. J. Rousseux.

Самыя вн?шности входятъ въ число обязанностей женщины.

    Ж. Ж. Руссо.

На другой день посл? прi?зда въ Москву, Свiяжская позвала Софью къ себ? въ комнату. «Мы сегодня, посл? об?да, ?демъ съ тобою въ Прiютово,» – сказала она – «только, я должна предупредить тебя, другъ мой – совс?мъ не на-радость. Аглаевъ былъ зд?сь для полученiя насл?дства, посл? yмершаго своего дяди, и – все, что ему досталось, проиграль и промоталъ, попалъ въ шайку развратныхъ игроковъ, и вм?сть съ ними высланъ изъ Москвы. Все это знала я еще въ Петербург?; но, по просьб? Дарьи Петровны, скрывала отъ тебя и отъ жениха твоего, чтобы не разстроить васъ обоихъ преждевременною горестью.»

– Боже мой! какое несчастiе! – сказала Софья, залившись слезами. – Я не могу безъ ужаса вспомнить о Катиньк? – каково ей бедной!..

"Она еще ничего не знаетъ,"– продолжала Свiяжская – "отъ нея все скрыто, но и теперешнее поведенiе мужа убиваетъ ее. Онъ почти никогда не бываетъ дома, безпрестанно y одного сос?да своего, Зм?йкина – этого изверга, который вовлекъ его во все дурное, обыгралъ, или просто ограбилъ его, и вм?ст? съ нимъ высланъ изъ Москвы. Маменьку твою изв?стiе о проказахъ и высылк? Аглаева изъ Москвы поразило до такой степени, что она занемогла. Теперь, благодаря Бога, все прошло. Я получила зд?сь отъ нея письмо, которое ты можешь прочесть, и увид?ть, что она совс?мъ выздоров?ла."

Письмо Холмской заключало въ себ? н?сколько строкъ; она ув?домляла, что ей, слава Богу, лучше, но что она со вс?хъ сторонъ убита горестью и всю надежду свою полагаетъ на Свiяжскую и Софью, уб?ждая ихъ поскор?е прi?хать. Съ т?мъ вм?ст? сообщала она еще новую, совс?мъ неожиданную непрiятность: Князь Рамирскiй взялъ въ свое управленiе приданое им?нiе жены, которое онъ, бывши женихомъ об?щалъ отдать Катерин?. Холмская не ум?ла постигнуть причины такого поступка. Отъ Аглаева ничего она добиться не могла, a Князь Рамирскiй на письмо ея отв?чалъ, что отъ отобралъ им?нiе за безчестныя и противозаконныя д?йствiя Аглаева. Холмская просила Свiяжскую за?хать къ Князю Рамирскому и объясниться съ нимъ.

"По?демъ, поскор?е по?демъ, милая тетушка!" сказала Софья, заливаясь горькими слезами. "Б?дная Катинька! что съ нею будетъ! Она не переживетъ этого горя" Вы скрываете отъ меня – ее в?рно уже н?тъ на св?т??" – Н?тъ, милый другъ мой! – отв?чала Свiяжская. – Она жива, и, въ доказательство теб?, вотъ письмо ея, которое она писала ко мн?, по секрету отъ матери и отъ тебя, чтобы въ теперешнемъ, счастливомъ твоемъ положенiи не разстроить тебя изв?стiемъ о ея горести. Она сообщаетъ имъ о связи ея мужа съ развратнымъ сос?домъ, Зм?йкинымъ, y котораго онъ бываетъ ежедневно. Аглаевъ совс?мъ кинулъ ее и д?тей своихъ. Единственное средство спасти его, какъ она пишетъ, состоитъ въ томъ, что-бы отдалить отъ Зм?йкина. Она уб?дительн?йше проситъ меня опред?лить мужа ея къ какому нибудь м?сту въ Moскв?. Б?дная вовсе не знаетъ, что не только никакого м?ста ему зд?сь им?ть нельзя, но что и самый прi?здъ сюда запрещенъ.

"Слава Богу, что она еще жива; посп?шимъ къ ней на помощь," отв?чала Софья. "Можетъ быть, Богъ поможетъ намъ спасти ее. Я отдамъ все мое им?нiе, и подаренные мн? Дарьею Петровною брильянты продамъ, для заплаты ихъ долговъ. Маменька такъ добра, что не будетъ сердиться за это на меня; въ Никола? Дмитрiевич? я также ув?рена. По?демъ, посп?шимъ къ ней, милая тетушка!"

– Я послала уже за лошадьми и вел?ла укладываться – отв?чала Свiяжская. – Везд? и во всякомъ случа? ты заставляешь бол?е и бол?е любить и уважать тебя, милая, добрая Соничка, дочь сердца моего! – прибавила она, обнимая Софью, со слезами. – Я всегда была ув?рена, что ты готова вс?мъ жертвовать для спокойствiя и счастiя другихъ; но, милый другъ мой, д?ло теперь не въ денежномъ пособiи: съ этой стороны безпокоиться н?чего. У вашей маменьки порядочное им?нiе. Она, по всей справедливости, должна отдать посл? себя все Катерин?, потому что другiя дочери ея, по милости Божiей, хорошо пристроены. Сверхъ того, и я также им?ю средства помочь, и нарочно для этого послала, сегодня утромъ, разм?нять въ Опекунскомъ Сов?т? билетъ. Денегъ возьму съ собою столько, чтобы тотчасъ на первый случай можно было помочь имъ, a тамъ, на м?ст?, придумаетъ, какъ устроить вс? д?ла. Словомъ: съ этой стороны безпокоиться н?чего. Но какъ и ч?мъ возстановить разрушенное супружеское счастiе и душевное спокойствiе Катиньки? Этого никакими деньгами купить нельзя. Однакожъ, унывать и предаваться безполезной горести не должно. По?демъ, посмотримъ, придумаетъ; авось, Богъ дастъ, мы поможемъ б?дной Катиньк? и въ этомъ важномъ отношенiи. Можетъ быть, сердце мужа ея не совс?мъ еще развращено; можетъ быть голосъ разсудка и доброд?тели будетъ еще ему понятенъ. Esperons! le germe du bonheur croit а l'ombre de l'esp?rance! (Будемъ над?яться! с?мена счастiя произрастаютъ въ т?ни надежды) – сказалъ, не помню, какой-то авторъ. – Черезъ н?сколько часовъ посл? этого разговора отправились онъ изъ Москвы. Дорога въ Прiютово была мимо самыхъ воротъ дома Князя Рамирскаго. Он? за?хали къ нему.

Елисавета встр?тила ее на крыльц? съ распростертыми объятiями отъ души ц?ловала она Софью, и поздравляла съ помолвкою; непритворная, истинная радость сiяла на лицъ ея. Князя Рамирскаго не было дома: онъ находился гд?-то по хозяйству. Елисавета тотчасъ послала сказать ему о прi?зд? милыхъ гостей. Дочь ея спала въ это время, и на просьбу Софьи показать ее, отв?чала Елисавета, что она очень гадка, и смотр?ть ее н?чего, однакожъ повела гостей своихъ въ д?тскую, гд? безъ всякихъ предосторожностей открыла занав?съ y дочерниной кроватки.

Въ гостиной нашли наши путешественницы Миссъ Клокъ, компаньёнку Елисаветы, и еще какого-то, незнакомаго имъ, мужчину. "Рекомендую вамъ сос?да нашего, Петра Михайловича Жокондова," сказала Елисавета. Свiяжская съ любопытствомъ посмотр?ла на него. Она не была лично съ нимъ знакома, но слыхала объ немъ очень много. Л?тъ десять назадъ славился онъ въ Москв? искусствомъ своимъ прельщать женщинъ, лишилъ репутацiи многихъ, разстроилъ н?сколько счастливыхъ супружествъ, и вообще изв?стенъ были франтовствомъ своимъ, хорошимъ тономъ и н?сколькими дуелями. Посл? многихъ исторiй въ Москв?, онъ куда-то скрылся, и объ немъ перестали говорить. Такое сос?дство весьма опасно для легкомысленной и в?тренной женщины – подумала Свiяжская, и со вздохомъ посмотр?ла на Елисавету.

Жокондовъ, молодой челов?къ, л?тъ за сорокъ, былъ еще довольно молодъ по л?тамъ своимъ. Быстрые, умные глаза его и вс? черты лица изображали какую-то насм?шливость. Въ обращенiи его сохранились еще н?которые остатки прежней его любезности; но зам?тно было, что все ему надо?ло. Онъ провелъ н?сколько л?тъ въ чужихъ краяхъ; по возвращенiи въ отечество, Московская и Петербургская жизнь, посл? Парижа, казались ему несносными. Притомъ-же, д?ла его были въ большомъ разстройств?, и онъ р?шился прожить н?сколько л?тъ въ деревн?, которая была въ одной верст? отъ Князя Рамирскаго. Сначала долго не ?здилъ онъ къ Рамирскому, но увид?въ однажды Елисавету, въ приходской церкви, пл?нился ею, познакомился съ Княземъ, и съ т?хъ поръ ежедневно бывалъ y нихъ. Елисавет? нравился Жокондовъ хорошимъ тономъ своимъ; онъ жилъ долго въ большомъ св?т?, зналъ множество анекдотовъ, былъ въ чужихъ краяхъ; словомъ, въ глубокомъ уединенiи, съ грубымъ и сумазброднымъ мужемъ, общество Жокондова было чрезвычайно прiятно Елисавет?. Какъ челов?къ опытный; постепенно достигалъ онъ до своей ц?ли, и сд?лался наконецъ необходимымъ для нея; всякiй день она сама приглашала его къ себ?. Частыя пос?щенiя сос?да были весьма непрiятны мужу: онъ дурно обходился съ нимъ; но Жокондовъ показывалъ, какъ будто-бы ничего не зам?чаетъ и продолжалъ ежедневныя свои пос?щенiя. Елисавет? было досадно грубое обращенiе мужа съ Жокондовымъ; это заставляло ее быть еще ласков?е; часто вм?ст? съ нимъ, см?ялась она надъ мужемъ. Но никакая мысль о нарушенiи супружеской в?рности не входила въ голову Елисаветы, и Жокондовъ, приготовляя постепенно и осторожно торжество свое, еще ни одного слова не говорилъ о любви. Въ этомъ положенiи застали д?ло Свiяжская и Софья. Чтобы не пом?щать откровенному разговору сестеръ, которыя давно не видались, Жокондовъ пошелъ въ садъ, вм?ст? съ Миссъ Клокъ.

"Ты, Соничка, совс?мъ не похожа на нев?сту," – сказала Елисавета, садясь подл? нея, когда он? возвратились изъ д?тской въ гостиную. "Что съ тобою сд?лалось? Ужь не перессорилась-ли ты съ женихомъ своимъ? Еще рано: будетъ довольно времени, когда выйдешь за мужъ. Или не перебранились-ли вы дорогой съ тетушкою? Вы об? такъ способны къ этому – разскажи мн?, для р?дкости, о чемъ д?ло стало y васъ?"

– Удивляюсь твоему вопросу – отв?чала Софья. Ты сама знаешь положенiе сестры Катерины.

"Знаю, но что-жъ тутъ чрезвычайнаго? Она не очень хороша живетъ съ мужемъ – это очень обыкновенно. Вольно ей принимать все такъ сильно къ сердцу. Не думаешь-ли и ты прожить в?къ въ ладу съ будущимъ твоимъ супругомъ? Ты очень ошибешься."

– Не обо мн? д?ло. Богу одному изв?стно будущее; однакожъ, если-бы я не над?ялась прожить счастливо съ избраннымъ мною челов?комъ, то, в?рно, не р?шилась-бы отдать ему моей руки. Но нельзя не удивляться твоему равнодушiю, ежели теб? вс? обстоятельства б?дной Катиньки изв?стны.

"Какое-жъ чрезвычайное несчастiе съ нею случилось? Я, право, не знаю. Отъ маменьки прi?зжалъ нарочный къ Князю, съ письмомъ, и порядочно напугалъ меня; но мужъ мой успокоилъ меня на счетъ здоровья маменьки, показавъ надпись на конверт? ея руки. Впрочемъ объявилъ онъ мн?, что вотъ въ чемъ все д?ло: Аглаевъ употребилъ во зло дов?ренность Князя, поступилъ безчестно, и обезславилъ нашу фамилiю. Приданая моя деревня дана ему была только въ управленiе, по в?рющему письму; онъ, при теб? и при маменьк?, обязался честнымъ словомъ никогда не продавать и не закладывать этого им?нiя. Но вм?сто того, тайно отъ насъ, совершилъ закладную, и Князь увид?лъ фамилiю свою напечатанною въ газетахъ. Посл? такого безсов?стнаго поступка, Князь потребовалъ отъ него назадъ в?рющее письмо, уничтожилъ его, и самъ вошелъ въ управленiе им?нiемъ. – Мн? не хочется огорчать добрую старушку, матушку твою, сообщенiемъ ей вс?хъ подробностей – прибавилъ Князь – но об?щанное мною им?нiе твое сохраню я для д?тей Аглаева. Посл? его смерти, или когда они войдутъ въ совершенный возрастъ, ты можешь передать имъ. – Мн? кажется, что Князь поступилъ въ этомъ случа? очень справедливо. Лучше сберечь, хотя какой нибудь кусокъ хл?ба д?тямъ, когда отецъ мотъ и способенъ д?тей пустить по мiру. Можешь сообщить это Катиньк?, и она в?рно одобрить Князя моего."

– Ежели все это справедливо – сказала Свiяжская – то мужъ твой, въ самомъ д?л?, поступилъ очень хорошо. Но на счетъ состоянiя Катиньки безпокоиться н?чего. Это посл?дняя вещь. Д?ти ея не останутся безъ куска хл?ба. Ежели-бы только одно это – б?да не велика! Сердечныя ея страданiя такъ тягостны, что точно надобно вс?мъ, любящимъ ее, изыскивать средства, какъ подкр?пить и ут?шить ее.

"Да что-жъ такое съ нею случилось?" продолжала Елисавета. "Опять повторяю: ежели она не такъ ладно живетъ съ мужемъ, то это вещь весьма обыкновенная."

– Какъ? Неуже-ли ты не знаешь, что Аглаевъ промоталъ и проигралъ все, что ему досталось посл? дяди, что онъ высланъ изъ Москвы, и теперь дурно обходится съ женою своею? – Свiяжская разсказала ей вс? подробности. "Въ первый разъ слышу! Ахъ, Боже мой! Б?дная Катенька!.. Да ежели-бы я знала прежде, то десять-бы разъ побывала y нея. Съ чрезвычайною ея чувствительностiю и слабостью здоровья, не знаю, какъ она перенесла такое горе, какъ еще она жива? Можно-ли! Какъ-же я ничего не знала? Не удивляюсь, что мужъ мой не говорилъ мн? ни слова: онъ ненавидитъ Аглаева. Но какъ отъ другихъ не слыхала я ничего? Мы недавно были y брата Алекс?я…. И этотъ отвратительный эгоистъ оставилъ сестру безъ помощи! Онъ объ ней не говорилъ мн? ни одного слова; даже имя Аглаевыхъ ни разу не было произнесено, во все время, которое мы тамъ пробыли. Посп?шите, посп?шите, милая тетушка, на помощь къ ней!" прибавила Елисавета, ц?луя руки Свiяжской. "Она такъ любитъ и уважаетъ васъ: прi?здъ вашъ и Софьи подкр?питъ ее, дастъ ей новую жизнь…. Знаете-ли? И я по?ду съ вами."

Въ это время вошелъ Князь Рамирскiй; онъ любилъ и уважалъ Софью, былъ радъ ея прi?зду, и отъ души поздравлялъ съ помолвкою. Вскор? посл? того и Жокондовъ, съ Миссъ Клокъ, возвратились изъ саду. Очень зам?тно было, что присутствiе этого гостя непрiятно Князю Рамирскому; онъ не смотр?лъ на него и не говорилъ съ нимъ ни слова. Продолжать говорить о д?лахъ семейственныхъ, при постороннемъ челов?к?, было невозможно. Разговоръ начался общiй и обыкновенный, о предметахъ ничего незначущихь. Такимъ образомъ прошелъ весь вечеръ.

Оставшись наедин? съ Софьею, Свiяжская сообщила ей опасенiя свои о посл?дствiяхъ, угрожающихъ Елисавет?, отъ короткаго знакомства съ Жокондовымъ. Софья, по невинности своей, при томъ-же бывъ занята мыслями о несчастной сестр?, почти не зам?тила даже присутствiя Жокондова.

"Какъ жаль" – сказала Свiяжская – "что Елисавета, при всей доброт? сердца своего, которую она явно доказала, узнавъ о несчастiи сестры, такъ необдумчива и в?трена! Какъ она не видитъ всей неприличности и дурныхъ посл?дствiй знакомства съ Жокондовымъ, челов?комъ, изв?стнымъ по развращенiю и безнравственности своей! Завтра-же утромъ буду я им?ть съ него объясненiе, ы постараюсь предостеречь ее."

– Вы конечно хорошо сд?лаете, и она вамъ будетъ благодарна – отв?чала Софья. – Только, воля ваша, тетушка, я не см?ю спорить, a мн? кажется, что вы напрасно опасаетесь: я ув?рена въ Елисавет?, и никакихъ дурныхъ посл?дствiй не ожидаю.

"Ты, другъ мой, такъ огорчена несчастiемъ сестры, что ни о чемъ другомъ думать не можешь. Какъ не зам?тила ты, съ какимъ непрiятнымъ видомъ смотритъ мужъ ея на этого Жокондова? Я не сомн?ваюсь въ твердости правилъ Елисаветы, но женщина, не им?ющая вниманiя за собою, можетъ быть нечувствительно совращена со стези доброд?тели, и постепенно вовлечена въ нарушенiе своихъ обязанностей. Притомъ-же, соблюденiе приличiй, и даже самой наружности, есть священный долгъ супруги. Доброе имя, прiобр?таемое многими годами, можетъ уничтожиться въ одну несчастную минуту. Кто знаетъ, можетъ быть, уже и теперь мужъ ея подозр?ваетъ, и есть добрые люди, пользующiеся этимъ случаемъ, чтобы увеличить раздоръ и вражду ихъ между собою?"

– Ахъ, Боже мой! я ничего не сообразила – мн? даже въ голову все это не приходило! – отв?чала Софья. – Какой важный урокъ лично для меня! – Будьте Ангеломъ хранителемъ Елисаветы, милая тетушка! Вамъ предопред?лено быть истинною благод?тельницею всего нашего семейства. Самъ Богъ наградитъ васъ. Предостерегите, удержите ее на краю бездны, къ которой она, по неосторожности и в?тренности своей, такъ близка! Мы пробудемъ зд?сь недолго. Вы объяснитесь съ Елисаветою, a я буду говоритъ съ мужемъ ея, на счетъ им?нiя, взятаго имъ отъ Аглаевыхъ.

"Объясненiе твое съ нимъ, какъ я думаю, должно заключаться въ томъ, что теб? надобно одобрить его поступокъ"– сказала Свiяжская. "Посл? того, что мы знаемъ объ Аглаев?, Князь Рамирскiй, точно справедливо поступилъ, взявъ y него им?нiе. Сомн?ваюсь я, чтобы онъ им?лъ въ виду обезпечить будущее благосостоянiе д?тей Катерины, и в?рно взялъ онъ им?нiе, просто, по скупости своей. Но теб? должно воспользоваться уваженiемъ и привязанностiю Князя, и сообщить ему, что ты слышала отъ Елисаветы, поблагодарить за попеченiе о д?тяхъ Катерины, которыхъ ты поручаешь его великодушiю. Ежели онъ повторитъ и теб? тоже, что говорилъ жен?, то посл? того сов?стно ему будетъ противъ тебя не отдать им?нiя д?тямъ. Вотъ какъ, я думаю, надобно д?йствовать съ нимъ."

На другой день, утромъ, расположились он? вы?хать тотчасъ посл? чаю, за т?мъ, чтобы къ вечеру посп?ть къ Аглаевымъ. Свiяжская встала нарочно поран?е, им?я въ виду, свободно, наедин?, пока не вс? соберутся, говорить съ Елисаветою. Софью предупредила она, чтобы въ то время, когда будетъ y нея объясненiе съ Елисаветою, взяла-бы она мужа ея въ садъ, и говорила съ нимъ, о чемъ уже он? условились.

Елисавета пришла къ Свiяжской въ дурномъ нрав? и съ головною болью. Она съ вечера сообщила мужу желанiе свое ?хать къ Аглаевымъ, a онъ, по скупости своей, опасаясь, что Елисавета, для пособiя имъ, готова будетъ отдать брильянты свои, р?шительно не согласился. Слово за слово, вышла жестокая распря. Елисавета настаивала въ нам?ренiи непрем?нно ?хать; мужъ объявилъ, что не даетъ ей лошадей. Она говорила, что уйдетъ п?шкомъ, a онъ отв?чалъ, что велитъ связать ей ноги и руки. Кончилось взаимными упреками. Въ заключенiе сцены сд?лалась съ Елисаветою истерика, a мужъ ея ушелъ спать къ себ? въ кабинетъ.

Съ нетерп?нiемъ и явнымъ неудовольствiемъ слушала Свiяжскую Елисавета. Предостереженiе не только не сд?лало никакой пользы, но разсердило ее, и она, въ запальчивости, наговорила Свiяжской много грубостей, объявивъ р?шительно, что удивляется: по какому праву взялась она д?лать ей такiе оскорбительные упреки?

"Впрочемъ, ежели-бы я и въ самомъ д?л? была виновата, въ чемъ вы, по дружб? и по родству, такъ откровенно объясняете мн? подозр?нiе ваше" – сказала съ досадою Елисавета – "то самъ мужъ мой, нев?рностiю и поступками своими противъ меня, далъ мн? на это все право; онъ возобновилъ прежнюю связь съ гнусною Лезбосовою, хотя клялся мн? никогда не видаться съ нею. Жокондовъ добрый и умный челов?къ; онъ рекомендованъ мн? самимъ мужемъ моимъ, и я не понимаю, почему мн? лишать себя его прiятнаго общества? Это капризъ, и я не уважила-бы такого вздорнаго требованiя даже и со стороны самой маменьки; сл?довательно, т?мъ мен?е еще прошу вступаться въ мои д?ла людей постороннихъ."

Свiяжская хладнокровно выслушала всю эту неприличную и грубую выходку Елисаветы.

"Послушай, мой другъ: кажется, я совс?мъ не посторонняя въ вашемъ семейств?; я поставила себ? долгомъ предостеречь тебя, говорила отъ души; и очень сожал?ю, что ты разсердилась за дружескiй сов?тъ. Но я сд?лала свое д?ло, и еще теб? повторяю: остерегись – ты готовишь себ? большое несчастiе, и посл? сама согласишься, что я говорила теб? правду."

"Благодарю за эту правду. Но, кажется, уже невозможно мн? быть несчастлив?е теперешняго!" отв?чала Елисавета, задыхаясь отъ слезъ. – "Что я переношу и какова моя жизнь – одному Богу изв?стно!" Свiяжская съ состраданiемъ смотр?ла на нее, и не говорила ни слова. Утирая свои слезы, одумавшись и раскаяваясь сама въ грубостяхъ, сказанныхъ Свiяжской, Елисавета просила y нея прощенiя и ц?ловала ея руки.

Въ это время вошелъ Князь Рамирскiй, вм?ст? съ Софьею, изъ сада. Принесли самоваръ, и Миссъ Клокъ приступила къ разливанiю чая. Вс? были задумчивы и молчали. Одна Свiяжская сохранила хладнокровiе, и чтобы поддержать кое-какъ разговоръ, обратилась къ Князю Рамирскому, съ вопросами о любимомъ его предмет?, хозяйств?. Вступивъ на эту столь изв?стную ему стезю, Князь разговорился, разсказывалъ вс? подробности о пос?въ и урожа? въ разныхъ деревняхъ своихъ. Между т?мъ карета Свiяжской была подвезена къ крыльцу. Елисавета плакала, и, ц?луясь съ нею, просила еще разъ, потихоньку, прощенiя въ грубостяхъ своихъ. Обнимая Софью, нарочно говорила она съ нею по Англiйски, чтобы мужъ ея не могъ понять. Она умоляла ее, тотчасъ по прi?зд? къ Аглаевымъ, ув?домить, въ какомъ положенiи найдетъ она сестру, и что ежели ей нужно пособiе, то она, тайно отъ тирана своего, пришлетъ ей вс? свои брильянты. Мужъ и жена проводили такимъ образомъ гостей своихъ до кареты.

Въ близкомъ разстоянiи отъ деревни Князя Рамирскаго встр?тился имъ Жокондовъ, од?тый щегольски, ?дущiй въ кабрiолет?, на пар? Англiйскихъ, красивыхъ лошадей. Онъ сп?шилъ, какъ видно было, на обыкновенное дежурство свое къ Елисавет?.

"Всегда, когда вижу я такого необыкновеннаго франта" – сказала Свiяжская – "приходитъ мн? въ голову сужденiе, не помню какого-то автора. "Надобно вообразить себ?," говоритъ онъ, "самаго отличн?йшаго нашего щеголя, од?таго по посл?днему нумеру Парижскаго моднаго журнала – какимъ шутомъ и уродомъ показался-бы онъ добрымъ Китайцамъ въ Пекин??" Но франтовство этого обветшалаго волокиты, Жокондова, въ сторону, a я опасаюсь, что онъ довершитъ несчастiе доброй, но весьма в?тренной и взбалмошной нашей Елизаветы…. и погубитъ ее." Свiяжская сообщила Софь? разговоръ свой съ Елисаветою, сказанныя ею грубости, и раскаянiе о томъ, что она забылась.

– Къ счастiю, что вы такъ добры, разсудительны, отв?чала Софья, и такъ равнодушно перенесли ея грубости. Какъ можно было благонам?ренность вашу и дружескiй сов?тъ принять съ такою непрiятностiю? Но сколько несчастныхъ супружествъ удалось уже мн? вид?ть – въ особенности-же, прим?ръ сестеръ моихъ приводитъ меня въ ужасъ! Какъ тяжела обязанность, которую я на себя принимаю…. Почему мн? думать, что для меня будетъ исключенiе изъ общаго правила!

"Милый другъ мой," отв?чала Свiяжская, – ты ежедневно читаешь Священное Писанiе. Вспомни слова: царствiе небесное нудится. Это значитъ, что должно трудиться, для прiобр?тенiя душевнаго спокойствiя и счастiя призывать Бога въ помощь, усердно молиться, им?ть безпрерывное и внимательнейшее наблюденiе за собою, ничего безъ размышленiя не д?лать, смотр?ть на посл?дствiя, руководствоваться отличительнымъ преимуществомъ, даннымъ челов?ку – здравымъ разсудкомъ. Пов?рь, что большая часть несчастiй и огорченiй нашихъ происходитъ отъ насъ самихъ, и что величайшiй врагъ челов?ку – онъ самъ себ?!"

Глава II

Лафатеръ брался узнавать характеръ каждаго челов?ка по почерку его; т?мъ съ большею достов?рностiю можно опред?лительно заключить о свойствахъ хозяина и отца семейства по образу его жизни и порядку въ его дом?.

    Неизв?стный.

Съ ст?сненнымъ сердцемъ и со слезами на глазахъ приближились путешественницы наши къ Прiютову. Какая противоположность нын?шняго прi?зда ихъ и перваго ихъ пос?щенiя! Про?зжая мимо сада, увид?ли он? все въ запущенiи: куртины заросли и заглохли; аллеи были не выметены; везд? росли крапива и р?пейникъ; прекрасная бес?дка, гд? он? въ первый прi?здъ свой пили чай, совс?мъ завалилась; листья, спавшiе съ деревъ на столь, бывшiй посредин? бес?дки, не были счищены; дерновыя скамьи заросли, любимый Аглаевымъ храмъ Гименея являлся также въ развалинахъ, и гипсовая статуя, бывшая на пьедестал? среди храма, отъ дождей пожелт?ла и почти совс?мъ разсыпалась; заборъ около сада везд? обрушился; въ цв?тникахъ ходили на свобод? телята. Вс? строенiя, поддержкою которыхъ въ хорошемъ видъ прежде такъ занимался Аглаевъ, увид?ли он? въ совершенномъ упадк?. Дождикъ и непрiятная сырая погода еще бол?е усиливали грусть.

Никто не вышелъ къ нимъ на крыльцо. Въ лакейской была отвратительная нечистота и тяжелый воздухъ; недогор?вшiе, сальные огарки валялись по столу и по лавками; немытыя тарелки стояли въ углу; большая дворная собака, отыскивая куски хл?ба и кости, валявшiяся подъ лавками, довершала украшенiе этой комнаты. Изъ служителей нашли тутъ одного только мальчика, въ замаранномъ сюртук?, изъ домашняго толстаго сукна: – локти y него были разодраны, лицо неумыто, волосы нерасчесаны; но и этотъ мальчишка преспокойно спалъ на лавк?. Залаявшая и бросившаяся въ дверь собака разбудила его. "Дома-ли господа?" – спросила, сквозь слезы, Софья. – Барина н?тъ дома – отв?чалъ отороп?вшiй мальчикъ – a барыни, и старая и молодая, дома. – Свiяжская и Софья вошли въ залу. И тутъ были такой-же безпорядокъ и нечистота: оборванные обои вис?ли по ст?намъ, и на потолк? видны были сл?ды течи, съ полусогнившей тесовой крышки дома; балки нависли до того, что угрожали безпрестанно паденiемъ.

Катерина, предув?домленная нянею, увид?вшею изъ д?тской, что къ крыльцу подъ?хала карета, думала, что кто нибудь изъ сос?дей прi?халъ нав?ститъ ее. Она сп?шила над?ть чепчикъ и платокъ, и встр?тила гостей въ зал?. Со слезами бросились объ сестры въ объятья другъ друга. Катерина до такой степени похуд?ла, была такъ бл?дна, желта, горесть такъ сильно изнурила ея здоровье, что ее совс?мъ узнать было невозможно. – "Гд? маменька?" спросила Софья, проливая горькiя слезы и смотря на сестру. – Она еще посл? бол?зни своей не совс?мъ оправилась. Нын?шнюю ночь худо почивала, и теперь, кажется, уснула. – "Но гд?-же твои д?ти? Двухъ меньшихъ я совс?мъ не знаю." – Ихъ сей часъ приведутъ сюда.

Между т?мъ, старая Холмская, лежавшая y себя въ комнат?, на постел?, услышавъ б?готню и шопотъ въ д?вич?й, догадалась, что в?рно прi?хали уже давно ожидаемые, любезные ея гости, кое-какъ встала съ постели и сп?шила къ нимъ. Поддерживаемая служанкою своею, вошла она въ гостиную. Софья бросилась ц?ловать ея руки. Радость матери, при свиданiи съ дочерью, которая одна ей осталась въ ут?шенiе, была чрезм?рна. Старушка упала въ обморокъ. Софья испугалась; вс? бросились помогать ей; она скоро опамятовалась.

"Что вы, маменька? Какъ себя чувствуете?" спрашивала Софья, ц?луя ее. – Ничего, мой другъ, все прошло; радость вид?ть тебя и твою благод?тельницу оживила меня; я чувствую себя очень хорошо – отв?чала Холмская, ц?луя и прижимая Софью въ своихъ объятiяхъ.

– Это ты? Тебя я обнимаю, другъ мой, ут?шенiе мое, милая, добрая дочь моя? – продолжала Холмская. – Богъ еще былъ столько милостивъ, что далъ мн? дожить до радости вид?ть тебя нев?стою и благословить тебя! Ты в?рно будешь счастлива. Богъ наградитъ тебя, почтительная дочь и добрая родная! в?рно будешь ты благополучною женою и счастливою матерью семейства. Дай мн? еще разц?ловать тебя, нагляд?ться на тебя. Мы такъ давно не видались, милая моя Соничка, другъ мой, счастiе, ут?шенiе мое! – При каждомъ слов? она снова ц?ловала Софью, и слезы радости текли изъ глазъ старушки.– A тебя, мой другъ, Прасковья Васильевна, я не знаю, какъ и благодарить. Но Богъ видитъ мое сердце: Онъ наградитъ тебя за все, что ты сд?лала для моей Сонички! – сказала Холмская, обращаясь къ Свiяжской и бросившись ц?ловать ее.

"Полно, полно!" отв?чала Свiяжская. "Я, конечно, люблю Соничку выше всего въ мiр?, но въ сватовств? ея и помолвк? я нисколько не участвовала. И сынъ и мать, оба страстно въ нее влюбились, и такъ скоро, такъ неожиданно все совершилось, что не дали намъ съ нею опомниться. Я разскажу теб? посл? вс? подробности. Такой страшной, но вм?ст? съ т?мъ такой доброд?тельной женщины, какъ будущая твоя сватья, р?дко найдти можно. Съ Николаемъ Дмитрiевичемъ ты давно знакома, сл?довательно, хвалить его и говорить объ немъ н?чего. Но мы, по старинной привычк?, ляжемъ спать въ одной комнат?; я все теб? разскажу, a теперь сов?товала-бы я теб? принять Гофманскихъ капель и лечь на диван?, a мы подл? тебя посидимъ. Посмотри на себя, какъ ты перем?нилась и похуд?ла!" – Софья поб?жала тотчасъ за каплями и за подушками. Въ д?вичей обступили ее съ поздравленiями; она со вс?ми перец?ловалась. Между т?мъ Катерина послала за мужемъ своимъ къ Зм?йкину, и вел?ла подавать самоваръ. Д?тей ея нянюшка усп?ла нарядить въ праздничное платье, и они введены были въ гостиную.

Крестница Софьи, Соничка, уже давно съ удовольствiемъ ожидала ее. Няня всякiй день твердила, что крестная маменька привезетъ гостинцевъ; она очень обрадовалась, когда ей сказали, что на-конецъ эта крестная маменька прi?хала, и потому подошла она къ Софь? безъ всякаго упрямства и заст?нчивости. Но двое меньшихъ д?тей мальчики, ?единька и Петруша, очень р?дко видавшiе постороннихъ, зарев?ли во все горло, когда Софья подошла ц?ловать ихъ. Насилу могли ихъ унять, и вел?ли поскор?е принесть изъ кареты игрушки, привезенныя Софьею изъ Петербурга; вс?хъ д?тей вывели въ залу; но и тамъ ревенье н?сколько разъ возобновлялось; старшая сестра обижала братьевъ, отнимала игрушки, не смотря на то, что ей подарила Софья вдвое больше и лучше. Катерина должна была н?сколько разъ выходить въ залу, унимать и мирить.

Холмская ожила при свиданiи съ Софьею и Свiяжскою. Еще н?сколько разъ принималась она со слезами радости, ц?ловать ихъ. Время нечувствительно шло въ разсказахъ о Петербургской жизни, о помолвк? Софьи, о женихъ ея, также и о странностяхъ Дарьи Петровны Пронской. Одна только б?дная Катерина не могла принять полнаго участiя въ общей радости: она безпрестанно смотр?ла въ окно, прислушивалась къ каждому стуку, и была въ большомъ безпокойствъ, что мужъ ея не ?детъ. Такимъ образомъ ожидала она до 10 часовъ. Наконецъ, насилу удерживая слезы свои, сказала: Видно Петръ ?едоровичъ не будетъ сегодня; что нибудь остановило его, a вы устали съ дороги; я велю подавать ужинать. "– Да, видно, что онъ не будетъ – отв?чала со вздохомъ Холмская. – Но что твой пьяница поваръ? Въ состоянiи-ли былъ онъ изготовить ужинъ? – "Я его упрашивала давно, чтобы онъ, по крайней м?р?, на то время, когда прi?дутъ тетушка и сестра, удержался отъ пьянства. Онъ отв?чалъ, что для доброй барышни Софьи Васильевны готовъ въ огонь и въ воду, и далъ слово не пить въ это время. Онъ приходилъ ко мн? спрашивать о кушань?, не былъ пьянъ – авось удержится." Еще около часа просид?ли въ гостиной посл? ужина; но Аглаевъ не возвращался домой, и вс? разошлись спать. Оставшись наедин? съ сестрою, Софья начала было откровенно разговаривать съ нею объ ея положенiи; но Аннушка, горничная ея д?вушка, вошла съ веселымъ видомъ, и подала письма, полученныя съ нарочнымъ изъ Москвы, отъ управляющаго Свiяжской. Аннушка знала, что письма были отъ жениха Софьи, и сп?шила обрадовать барышню, но они заключали въ себ? весьма непрiятныя изв?стiя. Пронскiй писалъ съ отчаянiемъ, что сильная бол?знь мачихи, случившаяся наканун? самаго отъ?зда, остановила ихъ. Жизнь ея была въ опасности: теперь, прибавлялъ опъ, слава Богу, ей получше, и можно над?яться черезъ н?сколько дней вы?хать. Сама Пронская, чтобы успокоить Софью, прислала своею рукою н?сколько словъ, но по почерку зам?тно было, что она еще очень слаба. Все это чрезвычайно огорчило Софью. Кром? того, что бол?знь Пронской отдаляла время свиданiя съ женихомъ (а привязанности своей къ нему она уже не находила причинъ скрывать), въ продолженiе сего времени она полюбила и самую Пронскую, какъ мать. Изв?стiе о бол?зни ея сильно растревожило Софью, и она не могла удержать слезъ своихъ.

Катерина, вм?сто того, чтобы ут?шать сестру, сама съ нею плакала. Нервы ея до такой степени были разстроены, что мал?йшее безпокойство, или огорченiе, приводило ее въ слезы и истерику. Съ нею сд?лался сильный истерическiй припадокъ, и потомъ обморокъ. Софья забыла свое горе. Помогала сестр?, насилу, съ пособiемъ горничныхъ, привела ее въ чувство, и тотчасъ посл? того, упросивъ ее, чтобы она легла въ постелю и успокоилась, ушла къ себ? въ комнату.

Между т?мъ, объ старушки, Холмская и Свiяжская, не зная, что происходило въ комнат? Катерины, разговаривали между собою. Свiяжской хот?лось знать, за что былъ высланъ Аглаевъ изъ Москвы, какъ онъ теперь живетъ съ женою и какое именно пособiе должно имъ сд?лать, пока, на первый случай. Похожденiя Аглаева мы разскажемъ въ сл?дующихъ главахъ.

Глава III

Intrigue, astuce et audace – moyens de succes infaillibles au temps, ou nous vivons.

    Joue.

Пронырство, коварство и наглость – самыя д?йствительныя средства усп?ховъ въ наше время.

    Жуи.

Вскор? посл? отъ?зда Софьи въ Петербургъ, Аглаевъ получилъ изв?стiе отъ Г-на Фрипоненкова, стряпчаго дяди его, что дядюшка наконецъ умеръ, и что хотя, какъ говорятъ, духовная сд?лана точно въ пользу Лукавиной, но это еще нев?рно; притомъ-же, родовымъ им?нiемъ покойникъ располагать не им?лъ права, и что въ сл?дствiе всего этого, Аглаевъ долженъ посп?шить въ Москву, за т?мъ, что – можетъ быть – въ духовной ничего не сказано о большомъ денежномъ капитал?, оставшемся посл? его дяди, и Лукавина, можетъ быть, не усп?ла всего захватить себ?. Пока-же, до прi?зда, Фрипоненковъ сов?товалъ отправить прямо въ судъ, по почт?, изъ у?зднаго города, просьбу, написанную уже наб?ло, приложенную къ письму Фрипоненкова, и состоящую въ томъ, что Аглаевъ настоящiй, законный и единственный насл?дникъ.

Разум?ется, получивъ такое изв?стiе, Аглаевъ въ н?сколько часовъ собрался, по?халъ, скакалъ день и ночь, и въ самое короткое время явился въ Москв?. Дорогою придумывалъ онъ, какiя лучшiя средства принять ему противъ тетушки Лукавиной? Онъ р?шился взять на отвагу, прямо въ?хать на дворъ къ покойнику, вступить въ управленiе, какъ сл?дуетъ законному насл?днику, и начать т?мъ, что выгнать тетушку вонъ изъ дома.

Исполняя нам?ренiе свое, Аглаевъ прi?халъ, прямо отъ заставы, въ домъ покойнаго дяди, явился внезапно, безъ доклада, въ комнату Лукавиной, и началъ было повелительнымъ тономъ говорить ей, что она должна вы?хать вонъ изъ дома, принадлежащаго ему, какъ насл?днику. Но Аглаевъ очень ошибся въ ожиданiи своемъ. Тетушка была уже приготовлена къ такой сцен?, ни мало не см?шалась, и отв?чала ему, чтобы онъ самъ сей часъ вышелъ вонъ изъ ея дома, или она призоветъ Полицiю. Къ этому присоединила тетушка, въ ут?шенiе Аглаева, что дядя р?шительно ничего ему не оставилъ, a передалъ ей все движимое и недвижимое им?нiе свое, по духовному зав?щанiе, которое уже утверждено законнымъ порядкомъ.

Такое ут?шительное изв?стiе, и р?шительный тонъ тетушки, поразили Аглаева. Онъ понизилъ голосъ, и, сказавъ сквозь зубы, что будетъ отыскивать право свое и опровергать духовную законнымъ порядкомъ, долженъ былъ отправиться назадъ въ свою дорожную коляску. Денегъ съ нимъ было весьма немного, жить въ трактир? не им?лъ онъ способа, и, по необходимости, вел?лъ ?хать къ дяд? своему Аристофанову. Онъ усп?лъ только спросить о доброжелательномъ ему каммердинер? покойнаго дядюшки. Ему сказали, что еще при жизни покойнаго, тетушка Лукавина отправила этого доброжелателя, съ большимъ жалованьемъ, въ прикащики, въ дальную степную деревню.

Аглаевъ не засталъ Аристофанова дома, поскор?е переод?лся и тотчасъ отправился къ любезному корреспонденту своему, изв?стившему его о смерти дядюшки, то есть – попалъ прямо въ западню, поставленную симъ мошенникомъ, какъ-то въ посл?дствiи откроется. Фрипоненковъ принялъ его съ величайшею в?жливостiю, не зналъ гд? лучше и спокойн?е посадить, тотчасъ предложилъ свои услуги, и просилъ приказывать и распоряжать имъ въ полной м?р?. Аглаевъ сообщилъ ему разговоръ свой съ тетушкою Лукавиною.

"Какъ можно!" вскричалъ Фрипоненковъ, съ негодованiемъ. – "Ежели и д?йствительно совершена духовная въ ея пользу, то ей еще н?когда было предъявить и взойти въ управленiе. Это вздоръ! Она хот?ла напугать васъ. Позвольте, я къ ней съ?зжу; пусть она покажетъ духовную; я все выведу наружу. Усердiе мое и преданность къ вамъ придадутъ мн? силы. Пов?рьте, почтенный Петръ ?едоровичъ, что я оправдаю вашу дов?ренность, и на самомъ д?лъ докажу, какъ я васъ уважаю, люблю, и какъ я преданъ вамъ." Фрипоненковъ наговорилъ множество подобныхъ словъ; ув?рялъ, что готовъ въ огонь и въ воду, что онъ челов?къ безкорыстный, и проч., что обыкновенно говорятъ плуты обреченной своей жертв?.

Аглаевъ всему пов?рилъ; былъ въ восторг? отъ необыкновенныхъ доброд?телей Фрипоненкова; уполномочилъ его хлопотать, и обнадежилъ въ своей признательности.

Въ тотъ-же день явился Фрипоненковъ къ Аглаеву, съ печальнымъ лицомъ. – "Вообразите, Петръ ?едоровичъ," – сказалъ онъ – "в?дь духовная сд?лана, въ самомъ д?л?, въ пользу вашей тетушки; она усп?ла предъявить ее; все кончено – она введена во влад?нiе законнымъ порядкомъ." – Какъ? Но вы мн? сами говорили, что на родовое им?нiе д?лать духовной нельзя? – "Точно, да открывается, что родоваго им?нiя очень немного, и y нея векселей на покойнаго вашего дядюшку вдвое бол?е, ч?мъ оно стоитъ…. Какое безстыдство!" продолжалъ Фрипоненковъ – "Какая наглость! какое беззаконiе! Совс?мъ, можно сказать, посторонней женщин?, воспользоваться бол?зненнымъ состоянiемъ старика, выжившаго изъ ума, похитить чужое им?нiе, ограбить законнаго насл?дника! Посл?днiя времена пришли! Пов?рьте, что я, завлеченный усердiемъ моимъ и преданностiю къ вамъ, все это говорилъ ей въ глаза; но она взб?силась, и хот?ла было позвать людей и выгнать меня изъ дому. Я ей докажу однакожъ – унывать не должно…. Надобно подать просьбу, и начать настоящее тяжебное д?ло. Еще мы посмотримъ: не подложная-ли духовная!.."

Аглаевъ не зналъ, какiя найдти выраженiя, для изъясненiя благодарности.

"Дайте мн? в?рющее письмо, и я тотчасъ начну хлопотать," сказалъ Фрипоненковъ. – "Но, почтенн?йшiй Петръ ?едоровичъ, вы должны это знать – д?ло весьма важное: слишкомъ три тысячи душъ, и, можетъ быть, бол?е миллiона денегъ. Вы можете вообразить, что она ничего не пожал?етъ. Вамъ также надобно приготовиться къ большимъ пожертвованiямъ. Впрочемъ, вся справедливость на вашей сторон?, и и нав?рное отв?чаю вамъ головою моею, что вы д?ло выиграете – жал?ть н?чего!..

– Все такъ, любезный мой Осипъ Гавриловичъ – отв?чалъ Аглаевь. – Но откуда мн? взять денегъ? им?нiе y меня небольшое, и я много долженъ; пов?ритъ-ли мн? кто нибудь, въ ожиданiи будущихъ благъ, пока я выиграю д?ло?

"Ежели такъ," отв?чалъ Фрипоненковъ, показывая видъ, что онъ увлеченъ усердiемъ своимъ къ Аглаеву – "я готовъ посл?днимъ, что им?ю, жертвовать для васъ. Беру вс? хлопоты и издержки на себя – что будетъ, то будетъ! Мн? Богъ поможетъ защитить невиннаго. Притомъ-же я ув?ренъ, что вы не оставите меня, и ежели выиграете д?ло, то – вознаградите мои убытки."

Аглаевъ бросился ц?ловать его, и, въ первомъ движенiи, схвативъ перо и бумагу, далъ подписку, что онъ поручаетъ ему им?ть ходатайство, по д?лу о насл?дствъ посл? покойнаго дяди, и, въ случа? усп?ха, обязывается заплатить ему двадцать тысячь рублей,

Фрипоненковъ положилъ подписку Аглаева въ карманъ и простился съ нимъ, об?щаясь съ завтрашняго-же дня приступить къ д?лу.

Вскор? посл? того Аристофановъ возвратился домой; по прежнему наговорилъ онъ много прив?тствiй Аглаеву, благодарилъ, что онъ остановился y него въ дом?, разсказывалъ о подвигахъ своихъ, также по прежнему часто задыхался, кашлялъ, и Аглаевъ съ горестiю ув?рился, что дядюшка его сд?лался еще см?шн?е, ч?мъ былъ прежде

Оба удивлялись, и были въ восторг? отъ поступковъ столь необыкновеннаго чудесн?йшаго и добр?йшаго Фрипоненкова, который совершилъ свое об?щанiе. На другой день, утромъ, онъ явился къ Аглаеву-же съ написаннымъ уже наб?ло в?рющимъ письмомъ и заготовленною имъ просьбою на Лукавину.

"Я вчера такъ былъ возстановленъ противъ нея" – сказалъ Фрипоненковъ – "что не могъ успокоиться, пока не написалъ просьбы; ц?лую ночь трудился, и кажется, ничего не упустилъ къ изобличенiю въ ложномъ поступк?." Онъ прочелъ въ слухъ просьбу, въ которой такъ ясно выведены были вс? обстоятельства, такъ хорошо изъяснено подозр?нiе въ подложности духовной, что всякiй другой, немного поопытн?е Аглаева и поразсудительн?е Аристофанова, долженъ-бы усомниться въ Фрипоненковъ, который не могъ еще, не им?я въ рукахъ духовной, знать до такой степени вс? подробности.

"Послушайте однакожъ, почтенн?йшiй Петръ ?едоровичъ," сказалъ Фрипоненковъ. "Не смотря на то, что вся справедливость на вашей сторон?, и что подложность духовной очевидна, со вс?мъ т?мъ однакожъ, до благонам?ренности моей и по усердiю къ вамъ, я сов?товалъ-бы, ежели тетушка согласится на мировую, то – лучше не начинать д?ла."

– И конечно: онъ говоритъ правду – сказалъ Аристофановъ. – Процессъ, Богъ знаетъ сколько времени протянется, и, можетъ бытъ, не въ твою пользу р?шится, a ежели тетушка согласна будетъ помириться, то это гораздо лучше.

"Я во всемъ полагаюсь на васъ, любезный Осипъ Гавриловичъ" – отв?чалъ Аглаевъ. – "Вы на самомъ опытъ доказали мн? благонам?ренность вашу. Я им?ю полную дов?ренность къ вамъ, и какъ вы мн? скажете, я на все согласенъ."

"О! въ этомъ положитесь на меня; я вашихъ интересовъ не упущу изъ виду, и такъ буду д?йствовать, чтобы тетушка сама предложила мировую. В?рющее письмо можно будетъ посл? сд?лать, a теперь вы еще сами прочитайте со вниманiемъ сочиненную мною просьбу, и, ежели одобрите, то и подпишите, a я сегодня-же подамъ. У нея въ суд? много знакомыхъ; она черезъ н?сколько часовъ будетъ читать и – посмотримъ, что она скажетъ!" – Аглаевъ прочиталъ и подписалъ просьбу. Фрипоненковъ тотчасъ у?халъ.

Между т?мъ Аристофановъ выбрился, умылся, притерся спиртами, од?лся, и сталъ молодецъ хоть куда. Онъ приглашалъ Аглаева ?хать вм?ст? съ нимъ въ Англiйскiй Клубъ, но тотъ отказался, и по?халъ къ Радушину.

Радушинымъ принятъ былъ онъ съ тою-же прив?тливостiю и съ т?мъ-же доброжелательствомъ, какъ прежде. Старикъ выслушалъ до конца разсказъ Аглаева о д?л? его съ Лукавиною и о необыкновенныхъ подвигахъ чудеснаго Фрипоненкова; потомъ, покачавъ головою, сказалъ: "Послушайте, любезный Петръ ?едоровичъ: все это что-то странно, и предложенiя и д?йствiя г. Фрипоненкова весьма двусмысленны. Н?тъ-ли во всемъ этомъ какого нибудь утонченнаго плутовства? Будьте осторожны. Какъ – челов?къ совс?мъ почти вамъ незнакомый, столь усердно и безкорыстно, берется за ваше д?ло? Это что-то непостижимо! Послушайтесь меня: будьте осторожны; дайте мн? время справиться; y меня есть знакомые, и я узнаю, въ какомъ положенiи ваше д?ло, и что за челов?къ этотъ Фрипоненковъ?"

Аглаевъ об?далъ и пробылъ почти весь день y Радушина; возвратясь вечеромъ домой, онъ нашелъ уже y себя Фрипоненкова – "Вотъ видите-ли, что я отгадалъ?" были первыя слова его. – "Просьба наша произвела свое д?йствiе, и такъ напугала вашу тетушку, что она тотчасъ прислала ко мн? своего пов?реннаго, преестественнаго плута. Онъ началъ мн? говорить всякiй вздоръ, но видя, что сбить меня нельзя, отважился было подкупать меня, и я такъ взб?сился, что выгналъ его взашей. Посл? того тетушка ваша прислала звать меня къ себ?, и уб?ждала, чтобы я постарался окончить д?ло, и склонить васъ на мировую. Я прежде, какъ будто нарочно, не соглашался, наконецъ об?щалъ поговорить вамъ. Ну, теперь, какъ вы хотите! Конечно, – еще повторяю, что вся справедливость на вашей сторон?; но, ежели вамъ угодно меня слушаться, то я сов?товалъ-бы вамъ лучше помириться, только не вдругъ поддавайтесь, и меньше 300 т. деньгами и родовой вашей подмосковной деревни отнюдь не соглашайтесь."

Фрипоненковъ распространился въ доказательствахъ, что ежели продолжать д?ло, то совершенно на усп?хъ полагаться никакъ нельзя. Онъ объяснялъ, что тетушка можетъ предпринять, и ч?мъ можетъ утвердить за собою принадлежность – словомъ: такъ уб?дилъ и разув?рилъ онъ Аглаева, что тотъ началъ уже совс?мъ въ другомъ вид? смотр?ть на свое д?ло, и, не взирая на предостереженiя Радушина, готовъ былъ тотчасъ помириться, взявъ гораздо мен?е трехъ сотъ тысячь рублей.

Аристофановъ, возвратясь домой, засталъ велер?чиваго Фрипоненкова, и также уб?жденный его доказательствами, сов?товалъ Аглаеву поскор?е мириться. По отъ?зд? Фрипоненкова, Аристофановъ сообщилъ Аглаеву, что вид?лъ въ Клуб? Зм?йкина, который очень обрадовался, узнавъ о прi?зд? его, и хот?лъ самъ быть y нихъ завтрашнiй день. – "Знаю, чему онъ обрадовался," отв?чалъ Аглаевь. "Я ему долженъ три тысячи по игр?, и онъ н?сколько разъ писалъ ко мн? объ уплат?. Теперь, слава Богу, можетъ быть, я буду им?ть средства расквитаться, и окончить навсегда связь и знакомство мое съ нимъ!" – Почему это? – спросилъ Аристофановъ. – Зм?йкинъ очень добрый малый; онъ н?сколько разъ говорилъ мн?, что любитъ тебя, и что вы были съ нимъ друзьями еще въ Пансiон?. – "Да, я совс?мъ не охотникъ до такихъ друзей." – Какой вздоръ! Какiе предразсудки! – "Онъ играетъ въ карты, и, иные говорятъ, нав?рное."– Что за б?да? Не играй съ нимъ, a впрочемъ пов?рь, что, право, онъ добрый и прекрасный малый. – Аглаевъ зналъ безполезность дал?е говорить съ дядей, и замолчалъ.

На другой день получилъ онъ записку отъ тетушки Лукавиной; она приглашала пожаловать къ ней въ 10 часовъ утра.

– Вотъ, видите-ли, что я отгадалъ? – сказалъ Фрипоненковъ, узнавъ объ этомъ.