скачать книгу бесплатно
Россия – живая душа. Уральская поэзия
Александр Баженов
Данная книга предназначена для широкого круга читателей. Каждый ценитель прекрасного найдёт в ней что-то своё. Подлинные духовные ценности человека, природа и Родина лежат в смысловой основе данного сборника.От произведений автора веет классикой, которая не имеет срока давности, поскольку актуальна в любые времена.Часть стихотворений ранее была опубликована в сборнике «Верхом на бабочке».
Россия – живая душа
Уральская поэзия
Александр Баженов
© Александр Баженов, 2024
ISBN 978-5-0059-1911-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Уральская поэзия
Стихи о Родине и природе
ЕКАТЕРИНБУРГ 2023
От автора
Первое стихотворение я написал в возрасте 9 лет, глядя в окно, где в безветренном пространстве с небес плавно спускались крупные снежные перья, которые, по мнению моего лирического героя, сбросил ангел со своих крыльев. Они медленно плыли вниз и ложились на пышные зимние дюны. Образ, конечно, так себе… Но в тот момент двор, район, город казались мне сущим воплощением рождественского волшебства. Это и вдохновило меня на написание первых рифмованных строчек.
Пейзажная лирика и стихи о Родине – это мой конёк. Так говорят коллеги по перу. Надеюсь, что моя любовь к России и её природе согреет внутренний мир читателя, открывшего данную книгу.
О поэзии Александра Баженова…
Само название «Россия – живая душа» уже заключает в себе то, о чем подборка и будущая книга. Видно довольно смелое владение формой – автор не гнушается сокращать строку, не добавляя слов-балластов для ритма: «былинный запах скошенного сена» // «отчетливо, степенно». И даже слово «вдохновенье», архаичное «ье» вместо «ие» здесь смотрится вполне уместно, когда семантическое поле у нас – крестьяне, деревня… то же самое и с дальнейшим текстом: «иль думаю о том, в чем есть Россия». Или еще далее: «между ошибкой и наличьем шанса». Интересно, что у деревни – именно дидактический сюжет, ведь, согласно изобретателю слова «дидактика» Ратихия, это обучение всех всему, а в деревне в первую очередь учат навыкам жизни. Да и креп очень подходит для описания тумана. В строках Баженова живут аллюзии на Фета, Тютчева, Есенина и Ольгу Фокину – бытописицу русской деревни – сразу. Очень силен антропоморфный мотив в лирике Баженова: «гибнет бородатый русский лес», «порез на дереве плачет смолой», «Батюшка Урал был ребенком», «столбовое дворянство чащи», «листопад говорит». Все в лесу, вокруг деревни – русской —живое, и было там детство, и они умеют плакать и умирать, все одушевлено, что трогательнейше сближает читателя с лирическими героями, коих, благо, в поэзии автора много. Приятно, что лирический герой – не «я-я-я», а именно что созерцатель: он чувствует, погружает взгляд, вверяет слова, взаимодействует с элементами природы, он – часть этого мира, не ставящая себя выше. Интересны и слова, которые чисто деревенские, за которыми приходится лезть в словарь Ожегова: «трахомными» глазами – больными от некоего вируса. В «Над Смоленском» отлично передан закат, как солнце уходит за горизонт, а нам кажется, что в водоем: «светило захлебнулось перелеском, смарагдом, анемоной, сочной глиной». Вот она – удача. И Баженов таких удач не лишен. Еще крайне любопытен момент, где лир. герой заглянет в сон к ангелам Господа Бога. Он не просит их заглянуть в свой сон, как обычно бывает в молитвах – ему интересен их мир. Вот эта неподдельная любознательность, почти ребяческая, непрекращающееся удивление так и привлекает читателя к герою и его чистым помыслам. Герой симпатичен нам, тем, что умеет видеть и слышать красоту вокруг. В целом, автор прекрасен и замечателен. Обязательно надо пробовать себя в стихах на разные темы, чтобы понять, какая тема истинно твоя, и Баженов— это полноправный певец русской деревни, леса и самой Руси.
Стефания Данилова, поэт, критик, сотрудник журналов «Север», «Аврора», «Перископ» и др. Спикер, эксперт и судья федеральных фестивалей и конкурсов. Организатор крупных культурных событий. Состоит в РСПЛ, ИСП и СРП.
Как работает талант
С Александром Баженовым я познакомился в Детской библиотеке Новоуральска, делая обзор коллективного сборника, в котором и он участвовал. Молодой, обаятельный и, судя по некоторым стихотворениям, талантливый, на замечания он не возражал, и это означало, что стремления развиваться, совершенствоваться в нём больше, чем самолюбия. Позднее, получив от Саши книжку его стихов «Струны души», я увидел ясные, спокойные картины природы, идиллию сельской жизни… Ну, подумал я, это консервативный романтизм. Но суровая действительность прорывается сквозь дымку мечтаний, автор видит, что мир этот хрупок, «призрачна земная благодать»:
Пепел всё, за что ни зацепись,
Только звёзды в небе неподдельны,
Видят исчезающую жизнь
И порыв души моей бесцельный… («Порыв души»)
А сейчас, то читая предварительный вариант «Изборника», то возвращаясь к «Струнам души», пройдя сквозь «идиллические» строки, встречаю тяжёлые темы: разлука, тюрьма, больница, вино, одиночество… И что же герой думает и чувствует теперь?
Прощу я всё, прощу я всех,
И тех, чьи козыри – поклёпы,
И тех, кто вырастил успех
На почве лживости и злобы… («Неволя»)
Меня согреет вера в Бога,
Пусть сердце выгорит дотла,
В застенках мрачного острога
Душа останется светла! («Острог»)
Да, это романтизм – направление, возникающее в такие времена, когда впереди не видно просвета, а то, что сохранилось в душе, становится единственной опорой. Достоинство человека, опирающееся на Бога, который любит нас несмотря ни на что, – это, оказывается, мощная сила, помогающая сохранить душу светлой. И такой романтизм несравненно лучше киберпанка, – по существу, капитуляции перед всяческим злом и мраком.
Но мы говорим о поэзии, а поэзия и стихи не всегда «в одном флаконе». Хочу посмотреть, как поэзия (содержание) живёт внутри стиха (формы):
Хрустальный раздаётся родничок
Мелодией воркующего лета,
И неба наполняется клочок
Истомой лиловатого рассвета. («На холмиках»)
Считается, что в стихах содержание «упаковано» плотнее, чем в прозе, благодаря концентрированной образности. Слова, мало знакомые друг с другом в бытовой речи, в поэтической оказываются рядом – и не готовое к восприятию сознание фыркает от непонятности, а готовое видит искры новых смыслов и впечатлений. Родничок не просто журчит или звучит, а «раздаётся». Как музыка? Да, «мелодией… лета». Какого? «Воркующего»! Как голуби? Речь о родничке, а он напоминает и о концертах в филармонии, и о жизни птиц. А «лето» – до чего широкое понятие, ведь в нём и трава, и листва, и дожди, и насекомые – целый мир ярко живущей природы! Стоп, мы, кажется, с родничка начали? И вспомним: он ведь ещё и «хрустальный». Ну, значит чистый, прозрачный. Откуда знаем? Видели хрусталь, вот и знаем. И воображение ведёт нас уже в земные недра, из которых этот родничок пробился. Читатель-геолог, встретив такой эпитет, разом припомнил бы ещё с десяток минералов, которые знает. Откуда же все эти смыслы? Да они живут у нас внутри – в сознании, в памяти, в житейских впечатлениях и личном опыте. Лежат там, как на складе в коробках, мешках, ящиках, а поэт их извлекает – и показывает читателю, какие сокровища в нём, читателе, хранятся. Ну а если подойти с научной терминологией, то я здесь нахожу: эпитет, метафору, сравнение, осложнённое метафорическим эпитетом – и это в двух только строчках! – это средства, с помощью которых происходит сжатие смысла. Вот так «работает» талант.
Валерий Капленко, кандидат филологических наук
2021, 2022 г.
Разговор о Родине
Вздымается душистый добрый пар
Из мантии надломленной буханки,
И разговор течёт под самовар
О жизни у России на полянке:
О том, что хорошо сидеть вот так,
Держа в руке муравленую плошку,
Взирая, как заката алый мак
Ложится на лосиную дорожку.
Благословенен старый русский лес,
Где духи обитают в рваной дымке,
Где, словно фолиант, крутой отвес,
Где буквами рассыпаны росинки.
***
Гаснет родничок, лысеет бор,
Набухают призраки песчаной
Бури, словно смертный приговор
В желтом сарафане.
Проступают в ливнях кости скал —
Тлеет плодородной жизни плёнка
Там, где прежде Батюшка Урал
Был ещё ребёнком.
Гибнет бородатый русский лес,
И опилки брызжут под пилою,
И смолою плачет здесь порез,
Нанесённый жизненному слою.
***
Пусть персты кленовых веток
Добрый мой окрестят путь.
Помолчу я напоследок
И промолвлю что-нибудь.
Я скажу: «Россия-мама,
Извини меня, прости
За содеянное прямо
И хранимое в горсти…
Отпусти… Навек помилуй!
Бог прощал, и ты простишь
За избыток певчей силы,
Изливающейся в тишь.
Не пали мне грудь сомненьем,
В мир печали не бросай,
Где по рёберным поленьям
Льётся пламени слеза».
На воле
Самоцвет горит в суглинке,
Вьётся ветка родника.
По старинке – по былинке
Льётся дым из костерка.
Дух мой рвётся к тайнам неба —
К дымке мягкой и густой,
Где я вижу образ Феба,
Говоря в сердцах: «Постой…»
Так в России, на Урале
В тишине глухой живу,
Иллюстрируя детали:
Холмик, речку и траву.
Так и рад я чистой воле,
Где родная мать-земля
Открывает зренья поле
