скачать книгу бесплатно
Заметки об анатомии поступка. Человек и нелюди
Евгений Батраков
Книга написана в жанре документальной публицистики. Рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся проблемами демократии, духовной тирании, личностного выбора, а также вопросами взаимоотношений человека, церкви, олигархата и государства.
Заметки об анатомии поступка
Человек и нелюди
Евгений Батраков
© Евгений Батраков, 2021
ISBN 978-5-0053-5939-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается
Александру Александровичу Карпачеву
в знак признательности за моральную поддержку, оказанную автору во времена тяжелые и подлые…
Известно, что «чувства человека зависят от того, как он истолковывает события» [1], а от чувств, в свою очередь, зависит его поведение. Следовательно, если мы хотим изменить поведение, нужно мочь изменить истолкование того, что мы воспринимаем.
А зачем мы вообще что-то воспринимаем?
Оказывается, восприятие важно, прежде всего, потому что оно обеспечивает выживаемость. Восприятие это не только осознаваемый психический образ, являющийся воплощением наличествующего психического напряжения, но и интегральный показатель, в котором присутствует с одной стороны информация о внезапно возникшем изменении в окружающей среде, а, с другой стороны, информация о внезапно возникшем изменении во внутренней среде. Последнее, к тому же, представляет собой еще и явление дестабилизации гомеостаза. Поэтому, вполне можно сказать, что восприятие – это и констатация нарушения постоянства внутренней среды, нарушения, автоматически влекущего за собой оценку значимости произошедшего, а там и переживание эмоции – реакции на оценку, в связи с состоянием реактивированной потребности. И, конечно же, истолковав произошедшее именно таким образом – как нарушение постоянства внутренней среды – человек испытывает по этому поводу определенные чувства, побуждающие его совершать определенные действия.
напряжение ? оценка ущерба ? эмоция ? действия
(Полагаю, что будет уместным высказать уточняющее предположение о том, что есть первичная, инстинктивная оценка – констатация физиологической разницы между должным и сущим, и эмоция – переживание значимости этой разницы, а есть оценка и эмоция второго уровня, в основе которых уже не физиологические показатели, а психические – значения, представляющие собой сигналы, т. е. условные знаки этих показателей).
Таким образом, субъективная жизнь индивида начинается, что следует из выше изложенного, с восприятия внезапно возникшего напряжения, которое врожденным механизмом – инстинктом самосохранения – распознается как однозначно нежелательное, и подлежащее устранению.
Со временем, по мере того, как человек начинает осознавать себя в качестве субъекта деятельности, он все более и более научается уже сам не только определять свои состояния, требующие коррекции, но и заблаговременно обнаруживать в окружающем мире условные знаки – предшественники факторов, и истолковывать их, как таящих в себе угрозу. Человек становится способным к оценке.
Оценка – это процедура установления стоимости и значимости чего-либо.
Стоимость или, иначе говоря, цена – размер расходов, которые предстоит сделать.
Значимость – признак, указывающий на наличие значения, и поэтому на наличие смысла чего-либо.
Оценка выражается в форме соответствующего утверждения, т. е. суждения. Суждение, в которое человек верит, представляет собой убеждение.
Существует, по крайней мере, два вида убеждений:
1. Убеждение, с помощью которого человек истолковывает событие, участником которого ему случилось быть, и свои ощущения, возникшие в связи с этим событием. Как результат данного истолкования, возникает чувство. Например, чувство страха.
событие ? убеждение ? страх
Причем, убеждение является не прямой реакцией на ситуацию, но реакцией, пострадавшей от информационных аберраций, вызванных совокупностью чувственно окрашенных знаний, коими к тому моменту человек уже располагает. Содержание информационного багажа – опыта – может быть, конечно же, как лично выстраданным, так и усвоенным в процессе социализации.
Человек видит не то, что он видит, а то, что представляется ему на экране его восприятия – репрезентацию мира, в котором он живет [2].
2. Убеждение, которое определяет выбор средств устранения чувств, являющихся результатом истолкований, и которое, в свою очередь, образует новое, только теперь уже предвкушаемое чувство.
страх ? убеждение ? чувство расслабления
У человека пьющего данное убеждение выступает как питейное. «Питейное убеждение, – писал в свое время ленинградский ученый, психофизиолог Г. А. Шичко, – твердая уверенность в том, что питье спиртного нормальное, оправданное, неизбежное, важное и даже необходимое в нашей жизни занятие» [3].
Ювелирно точная, научно безукоризненная формулировка! Сердцевина формулировки – «уверенность».
Уверенность – это состояние ума, пребывающего у веры, около веры, рядом с верой. Важно понимать, что в слове «уверенность» заключена позиция, занимаемая нами по отношению к вере. И далее, и это не менее важно, произвести разотождествление: вера и – я, находящийся около.
И поскольку вера не является мною, она лишь – около, то есть и реальная возможность при необходимости сменить одну веру на другую. Вера не затрагивает саму суть человека. У меня есть пальто, но я – не пальто. Вы можете отобрать у меня пальто, я могу купить новое пальто, и я даже могу ходить вообще без пальто, но от этого я не становлюсь иным, – как следует из учения итальянского психолога, основателя психосинтеза Роберто Ассаджоли [4].
Кроме того, если вера признается единственной, она становится вынужденной, а человек – от нее зависимым, поскольку жизнь без веры – невозможна. А зависимость от единственного и единственно правильного, к тому же возведенного в статус исключительного – путь фанатиков.
Г. А. Шичко определил, что «питейное убеждение – твердая уверенность…». Следовательно, наипервейший этап работыпо демонтажу убеждения и должен начинаться с ликвидации этой уверенности.
Разбирая состав слова «уверенность», мы обнаруживаем корень – «вер», который присутствует и в лексеме «вера». «Веру, – писал британский философ Бертран Рассел, – можно определить, как твердое убеждение в чем-то при отсутствии доказательств. Когда доказательства есть, никто не говорит о вере. Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством» [5]. То есть, то, во что человек пьющий верит, в чем он сегодня уверен, убежден, имеет опору не в аргументах – результатах собственного умственно-житейского труда, а в том, что прихвачено в мимолетном и случайном сопереживании, в чуждых плодах чужого ума. Более того, вера пьющего своими корнями уходит в период доверия, которое мы можем сегодня понимать так же, как оно понималось более ста лет тому назад: доверие – «психическое состояние, в силу которого мы полагаемся на какое-либо мнение, кажущееся нам авторитетным, и потому отказываемся от самостоятельного исследования вопроса, могущего быть нами исследованным» [6].
Именно в этом состоянии ребенок, испытывая на себе социальное принуждение, вынужден проявлять готовность быть ведомым и с готовностью усваивать господствующие в семье и в обществе представления, предрассудки и ритуалы, наделенные неким престижем…
Таким образом, мы вполне обоснованно начинаем подозревать, что питейное убеждение не только родом из детства, но имеет и вполне конкретных авторов: отец, мать, дедушка, бабушка, которым ребенок не только слепо верил, но и подражал… И потому совершенно прав Иисус Христос, сказавший: «И враги человеку – домашние его» [7]. И отсюда наша задача – в однозначность восприятия прошлого, прежде всего, в тот период, который мы обозначили, как период доверия, внести компонент сомнения. Не отрицать то, что было, не утверждать то, что должно быть. Начать с приглашения подумать, и продолжить почти абстрактным вопросом: а могут ли другие люди ошибаться?
Могут – твердо отвечали почти все мои клиенты.
А может ли – не унимался я, – почти весь народ ошибаться?
Нет, не может – отвечали почти все мои клиенты.
«Не может»! Вот откуда оно, это нынешнее оправдание: раз все пьют, то и я должен!
Но я и тут не спорю – ничего не отрицаю, ничего не утверждаю. Я задаю очередной вопрос. Вспомните, ведь было же время, когда господствовали представления, основанные на системе древнего грека Клавдия Птолемея, согласно которым небесные тела осуществляли движения вокруг неподвижной Земли? И в это верил почти весь народ Италии, и других стран. Но нашелся философ, доминиканский монах Джордано Бруно, который возразил: нет, все не так – это Земля вращается вокруг Солнца, а не Солнце вокруг нашей планеты.
И чем это закончилось? 17 февраля 1600 г. на костре, который находился на площади Цветов, монах был заживо сожжен.
Сожжен, но ведь он же был прав?
А разве не ошибались на Руси почти все вплоть до XVII века, когда считали, что Земля – плоская? [8]
А разве не ошибались в Древней Индии почти все, когда считали, что Земля стоит на четырех слонах? [9]
А разве не ошибались миллионы халявщиков – вкладчики МММ, РДС, «Чара» – которые несли свои денежки в финансовые пирамиды?
Таким образом, люди могут ошибаться. И почти целый народ может ошибаться. И значит, они могут ошибаться и в вопросах алкоголепития тоже. И, коль так, то мы можем прислушаться, и нам нужно прислушаться к тому, чему учил Будда: «Не верь тому, что ты слышал, не верь в учения, пришедшие к тебе через многие поколения, не верь в то, чему слепо следует большинство, не верь в то, что сказано мудрецами, не верь в истины, к которым ты пришел на основе привычных суждений… Анализируй и, когда твои выводы будут в согласии с причиной и из них последует добро для одного или для многих, прими их и живи с ними!» [10]
Все, что мы знаем об алкоголе и все, что знает об алкоголе весь народ – это информация, а информация бывает не только правильной, но и ошибочной.
Как же не стать жертвой ошибочной информации?
Нужно прислушаться к совету, который нам дал Будда: «Анализируй и, когда твои выводы будут в согласии с причиной и из них последует добро…»
Например, мы поверили дагестанскому мудрецу, поэту Расулу Гамзатову, который утверждал [11]:
Пить можно всем,
Необходимо только
Знать: где и с кем,
За что, когда и сколько?
(Правда, Расул Гамзатович там же уточняет:
Хвалю уменье пить вино.
Для жизни, может быть,
Ценней уменье лишь одно —
Совсем вина не пить.
Но кто из читателей встречал эти строки?)
И мы, и ему тоже – поверили, и – начали пить.
И какое добро из этого последовало для нас, «для одного или для многих»? Болезни, прогулы, скандалы, развод, упущенные возможности, преданные надежды, искалеченная жизнь… Так выходит, что под нашим питием – информация ложная, ошибочная?!
«Ошибка, – утверждает в Словаре русского языка С. И. Ожегов, – это неправильность в действиях, мыслях» [12]. А что такое правильность, и кто – правильный? «Правильный, – пишет далее Сергей Иванович, означает – не отступающий от правил, норм» [13].
Таким образом, почти целый народ, и наше семейное окружение, будучи частью народа, не только могут сами ошибаться, но и вводить в заблуждение нас, им внимающих. Вот почему, прежде чем воспользоваться той или иной информацией, нужно проверить – не фальшива ли она, не ошибочна ли?
Как это сделать?
Не притязая на создание методики по дискредитации информанта и нейтрализации проалкогольной информации, – а это, напомню, нам необходимо, прежде всего, для устранения твердой уверенности являющейся основой питейного убеждения, – перечислим возможное:
1. Определить статус источника информации – является ли он экспертом в интересующем нас вопросе или просто как попка повторяет, бездумно транслирует то, что некогда услышал.
2. Определить степень беспристрастности источника информации – отношение к алкоголю и к его распространению: не является ли он сам человеком пьющим, нет ли у него материальной, политической и прочей заинтересованности в определенной информации.
3. Подборка собранных мнений, которую мы намерены определить, как информационную основу своей позиции, должна быть репрезентативна и, вместе с тем, не противоречива и достоверна.
Далее, второй этап работы – демонтаж проалкогольного убеждения.
Г. А. Шичко проалкогольное убеждение сформулировал емко и разнопланово. Соответственно, с одним аршином не подступишься. Поэтому в данной работе я вынужденно ограничусь только его частью: «Питейное убеждение – твердая уверенность в том, что питье спиртного нормальное… в нашей жизни занятие». При этом мы будем исходить из очевидного: нормальное – то, что соответствующее норме [14], а «норма – общее правило, коему должно следовать во всех подобных случаях» [15].
Кто же установил такое «общее правило», которое нам предписывает пить? А кто вообще устанавливает правила? Очевидно, тот, кто на то власть соответствующую имеет. А у кого власть?
Доктор экономических наук, заведующий отделом Института США и Канады АН СССР, профессор Н. П. Шмелев в конце 80-х годов прошлого века установил: «Россией правят водочники». Конечно, мы можем несколько сгладить «перестроечный» максимализм Николая Петровича, уточнив: Россией правят и водочники тоже. И даже совсем мягко можем выразиться: Россией соуправляют производители и торговцы алкоголем – Алкогольная мафия, т. е. алкогольный капитал, сросшийся с представителями государства.
Причем, Алкогольная мафия уже давно превратилась в трансконтинентальный, всепланетарный спрут, который установил над контролируемым населением стран, свой информационный, идеологический и культуральный террор.
Мафия вне закона, она – над законом, и через своих послушных холуев – представителей в законодательных структурах, свой произвол возводит в ранг действующего закона. В частности, Правительство Д. А. Медведева 4 июля 2014 года с помощью депутата-лоббиста Зотова И. Л. («Справедливая Россия»), протащило через Государственную думу (председатель ГД С. Е. Нарышкин) законопроект №4835—6 «О внесении изменений в статью 21 Федерального закона «О рекламе» – законопроект, который возвращал рекламу пива на российское телевидение. (Результаты голосования: «за» – 245 чел., 54,4%; «против» – 133 чел., 29,6%; «воздержалось» – 0 чел., 0,0%. Голосовало – 378 чел., не голосовало – 72 чел., 16,0%). Законопроект был принят сразу и во 2-ом, и в 3-м чтении, одобрен Советом Федерации 9 июля 2014 года и подписан Президентом 21 июля 2014 года.
Шустрые ребята, не так ли?
И начхать на мнение многих специалистов, искренне обеспокоенных здоровьем народа. Например, на мнение доктора медицинских наук Ю. Л. Шевченко, который, будучи министром здравоохранения РФ сказал: «реклама пива на телевидении – это реклама гнусного образа жизни, который неизвестно куда может привести молодого человека» [16].
О том же говорил и доктор медицинских наук, главный психиатр-нарколог Минздрава России Е. А. Брюн: «Любая реклама алкоголя и табака привлекает людей к покупке этой продукции и действует, прежде всего, на молодёжь» [17].
И если для Шевченко, выступающего против рекламы пива, было неизвестно, куда может она привести молодого человека, то для доктора медицинских наук, академика РАМН Онищенко Г. Г. это тайной уже не являлось: «Не СПИД, не туберкулез погубят Россию, а „пивной алкоголизм“ среди юного поколения» [18].
И депутаты «Единой России», зная и понимая, что пивной алкоголизм погубит Россию, тем не менее, проголосовали, дозволили с помощью рекламы совращать юное поколение, привлекать молодежь к покупке пива…
Тщетны аргументы, никчемен опыт, не в цене заслуги и авторитет там, где шуршат доллары. Где шуршат доллары – глохнут депутаты от «Единой России». Не зря ж юристы Московского правового центра защиты «Малина», хорошо прикормленные дельцами от алкогольного бизнеса, с таким нескрываемым удовлетворением накропали на своем сайте: «Касательно 2016 года: На 25.05.2016 года никаких пивных законопроектов в государственной думе не рассматривается, а ранее предлагавшиеся были отклонены» [19].
Подобным же образом Алкогольная мафия орудует и в странах ЕС, где запрещено запрещать рекламу алкоголя, т. к. это противоречит законодательству Европейского Союза. В 2001 году Европейский суд, благосклонный покровитель Алкогольной мафии, даже принял соответствующее дополнительное решение. И совсем неважно, что это решение суда ЕС наитупейшим образом противоречит мнению большинства тех, кто проживает в этих самых странах ЕС. Например, мнению жителей Эстонии, 78% которых в конце февраля 2016 г., как показал опрос, проведенный исследовательским бюро Turu-uuringute AS, высказались за полный запрет рекламы алкоголя [20].
Как же так вышло, что столько людей хороших и разных, не смогли и не могут выстоять против одинаково плохих, не могут реализовать право на реализацию своих собственных интересов?
Так ведь это не могут себе позволить даже легитимные правительства?!
Например, попыталась, было, Швеция в 2007 году запретить в границах своего собственного государства частный импорт спиртосодержащей продукции. И что? И самый справедливый в Европе Европейский Суд тут же признал этот запрет незаконным [21]. Таков был вердикт суда, который в 1997 году разрешил Швеции сохранить государственную алкогольную монополию. Монополию иметь можете, но не входите в противоречие с тем, что может иметь и хочет иметь Всемирная Алкогольная мафия.
Та самая мафия, которая в 1922 году вынудила королевство Исландия, отменить введенный несколькими годами ранее запрет на ввоз алкоголя.
Еще в большей степени давление испытала на себе Норвегия. В Норвегии не было, конечно, «сухого закона», как бы ни пытались утверждать обратное некоторые фантасты, коим даже в самых скромных порой, а иной раз и в фальшивых потугах на административное ограничение, мнится нечто радикальное и даже успешное. Например, в известном сборнике фальшивок «Собриология. Наука об отрезвлении общества», который регулярно выходит под редакцией А. Н. Маюрова, утверждается будто бы «Норвегия в полной трезвости жила в 1916—1927 гг.» [22]. Конечно, это совершенно не так. Какая ж трезвость, если в период с 1923 по 1926 гг. душевое потребление алкоголя в год, в переводе на абсолютный спирт, в Норвегии составляло 2,4 литра [23]?
И это, заметьте, без учета самогоноварения!
Да, общенациональный референдум был: в 1919 году 61,6% голосов высказались за введение запрета на торговлю тем, что крепче12°, но из экономических соображений даже этот куцый запрет вступил в силу лишь в 1921 году. Хуже того, довольно скоро в обществе, пьющем не запрещенное пиво, возобладало мнение, что если установить централизованную монополию, то есть, запретить торговать спиртным всем, кому не лень, то никакого пьянства-алкоголизма не будет, а будет так, как в известных цивилизованных странах. И вот, 30 ноября 1922 года создается структура, находящаяся под государственным контролем – «Vinmonopolet» («Винная монополия») – обладающая исключительным правом контролировать как импорт, так и торговлю, с тем, чтобы сделать спиртное доступным по всей стране, но с учетом социальных проблем, связанных с потреблением алкоголя.
В начале XX века Норвегия была периферией Европы, страной, в которой проживало всего-то около двух миллионов человек. Невелик, прямо скажем, «огород» для Алкогольной мафии. Но дело обстояло, похоже, не столько в упущенных доходах, сколько в том, что какая-то «козявка» покусилась на издавна установленный ход вещей – попыталась вводить у себя некие меры ограничительно-запретительного свойства! Вот, что вызвало негодование. Причем такое, что «разногласия, связанные с «сухим законом» и его внешнеторговыми последствиями, вызвали три правительственных кризиса (1921; 1923; 1924)» [24]. В конце концов, это привело к тому, что в 1926 году был проведен новый референдум, и год спустя запрет на ввоз вино-водочных изделий была отменен.
Некоторое представление о низости Алкогольной мафии, о методах насаждения ею питейства как всеобщей нормы жизни, о мерах борьбы с правительствами, пытавшимися с помощью административных ограничений и запрещений оградить общество от алкоголизации, вполне можно судить по фрагменту из книги З. А. Гуревича и А. З. Залевского «Алкоголизм»: «В 1921 году в Цюрихе (Швейцария) организовался «Центральный Секретариат, предназначенный для борьбы с излишками воздержания». … В том же году появляется «Национальная Швейцарская лига борьбы с запрещением».
В сентябре 1921 года в Лозанне была основана «Международная Лига против запрета» с делегациями из всех стран Европы. Она имела поддержку крупных миллиардеров и ее целью, что ни для кого не было тайной, была грубая наступательная политика против «фанатиков». Уже в октябре 1921 года влияние этой Лиги сказалось на заседании большого комитета Союза немецких пивоваров, на котором были приняты в присутствии иностранных делегатов решения против запрещения. В 1922 году деятельность Лиги сказалась в провале референдума по поводу запрета в Швеции. Лига понемногу распространяла повсюду свое влияние: в Бельгии, Англии, Германии и других странах. К ней примкнули и ее поддерживают большинство винодельческих ассоциаций» [25].
Так было. Сто лет тому назад. С тех пор Алкогольная мафия значительно укрепилась, окончательно срослась с госструктурами. Алкобизнес стал соучаствовать в управлении государством, государство стало составной частью алкобизнеса… И вместе они успешно разгромили IV-е трезвенническое движение (1928—1932), затем столько же успешно придушили – V-е (1981—1991) … Их методы стали изощренными, хорошо законспирированными и тотальными. И вот уже глава республики Крым Аксенов С. В. объявляет своей стратегической задачей – возрождение виноделия в Крыму [26], крымские виноделы инициируют выведение вина из разряда «алкогольных напитков» [27], а Президент России Путин В. В., не обращая ни малейшего внимания на резонное возражение министра здравоохранения В. И. Скворцовой, поручает проработать вопрос о разрешении продажи вина на территории санаторно-курортных учреждений Крыма [28]; а премьер-министр Д. А. Медведев заявляет, что «развитие виноделия поможет справиться с алкоголизмом в России» [29]; а один из отравителей России – президент пивоваренной компании «Очаково» Кочетов А. А. выступает против приравнивания пива к алкогольной продукции и горячо ратует за борьбу с употреблением пива подростками [30]; а Верховный Совет, упоенной вусмерть Хакасии, принимает решение поддержать в республике производителей пива [31]…
И все это при том, что, как сообщает Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека: «В России злоупотребление алкогольной продукцией приводит к преждевременной, предотвратимой смерти около полумиллиона человек ежегодно» [32].
Около полумиллиона человек! Полмиллиона истребленных с помощью алкоголя за один год – это больше, чем было убито и замучено в пяти концлагерях – Бухенвальд, Дахау, Маутхаузен, Равенсбрюк и Саласпилс [33] – за всю Вторую мировую войну!?..
Но фашисты-то – не в их оправдание будь сказано – в основном норовили умерщвлять нетрудоспособных: дети, старики, инвалиды, раненые и больные. А нынешние господа – убивают в основном тех, кто трудится и творит?! И при этом они, блюдущие свои шкурные интересы, идущие к своей выгоде через геноцид, через подлость и ложь, пытаются навязать обреченным на заклание издевательский принцип, рассчитанный на недоумков: «А никто насильно в рот не заливает».
Ах, какое иезуитское простодушие! Выходит, что человек сам так решил и сам так сделал: налил, залил, проглотил. Яд.
Но должен ли человек перед тем, как все это проделать, о том подумать?
Очевидно, да. Невозможно хотеть и делать то, о чем прежде не помыслил.
А помыслил человек опять же сам или же ему кто-то в этом помог?..
