скачать книгу бесплатно
29 апреля 1982 г.
ЧЁРНАЯ ПИЩА
Очередь
нерасторопностью Торга
Выгнута
в вопросительный знак.
Знаку в охвостье
становлюсь без восторга:
Люблю прямую – не люблю зигзаг!
Впрочем, не столько важна фигура,
Сколько в фигуре наши места:
Грустно быть нотой иной партитуры,
Счастье бывает лишь точкою стать.
Телу ж вопроса – не я
завершенье.
Мне суждено лишь протечь звеном,
Капнуть с дуги отоваренным Женей
И раствориться в потоке людском…
Уткой осеннею очередь движется,
Стонет десятками ног, поясниц…
Мне – показалось: из старенькой книжицы
Смотрит усталое множество лиц?!..
Нет…
Это в черные годы, за чёрными граммами
Люди
стоят за пищею плотской…
Рядом?
Здесь очередь
за фонограммой,
За диском – «ПЕСНИ ВЫСОЦКОГО»…
7 мая 1982 г.
ПОЛУЖЁНЫ-ПОЛУВДОВЫ
Пьяных жён рваный смех
Брызжет, словно из ран…
Зябко кутаясь в мех
Жёны жгут ресторан
Болью взглядов зовущих,
Жаром губ, жаром щёк…
Жёны в души, как в кущи
Голый мечут крючок.
Сколько их без мужей,
Но с мужчинами здесь?..
В гвалте вилок, ножей
Дыма смрадная смесь
Кружит, словно туман
На заре у воды…
Нет воды – ресторан!
Нет тумана – лишь дым…
Дома пусто, темно,
Как в музее любви…
Цедят жёны вино,
Взглядом «жертву» обвив…
Трудно верною быть,
Да казаться не проще,
Как подарок судьбы
Ночь в постели иль в роще,
Но приходит однажды
Из туманов Охотских
Почерневший от жажды,
От трудов своих скотских
Человечище милый,
Человек дорогой!..
Трудно быть: и красивой,
И самою собой…
8 мая 1982 г.
Г. Л. Мицнеру
Много видит, иного знает
И немало говорит.
Ходит,
масло подливает, —
Сам, однако ж, не горит.
Возмущён миропорядком.
Гнева, правда, курам на смех…
Как похож он на заплатку
Пришпандоренную наспех…
В. Медведеву
Живём.
Не тлеем, не горим,
Лишь иногда с усмешкой глядя
На жизнь свою, мы говорим:
«Весь мир бардак, все бабы – б…!»
И коли так все, в самом деле,
То правды этой – днём с огнём…
Пусть жизнь кому-то жестко стелет,
А нам
Своя рубашка ближе к телу,
Свою ж рубаху
не порвём!
Однако, нам упрёк не бросят,
Что мы трусливы иль скупы:
Наш интерес
с народным сросся —
Как все так непременно – мы!..
Вперёд не лезем.
На задворках
Не нам
бронировать места.
Не дети жить по поговорке:
«Башка в кустах, иль грудь в крестах».
Из кожи лезть – недолго вылезть.
А голыми – не короли.
Мы век
на середине были,
Нас «верх» и «низ»
лишь златом крыли,
А коль и с краю – не в пыли.
Мы, мыля голову идеей,
Не забываем о глазах
И нас любое солнце греет,
Любые
в спину нам ветра.
Живем… за пазухой храня,
Как индульгенцию свой лозунг…
Не лозунг даже – он броня!
И не броня он – наша поза…
11 мая 1982 г.
БУМЕРАНГ
Старость – не радость?
И я не подарок!
Нам не сойтись,
как закату с рассветом;
Не совместиться,
как джунглям кошмара
И развесёлым грёзам поэта!..
Тридцать два лишь,
но обсосано сердце, как кость,
Болью…
Откуда же столько боли!?..
Врешь!
Вознесенский, —
Я в мире не гость —
Узник!
Да, узник
покорный, как кролик!..
Яма всё ближе,
всё ближе,
всё ближе!
Уж…
Дует сырым на меня ветерком…
Я знаю! —
не зря мою шкуру так, лижет
Ужас шершавым своим языком…
Будет премьера!..
Без дублей,
без пробы…
Уж…
Где-то готовы лопаты и доски…
Уж…
Где-то в вагонах идут папироски
Те, что окурками лягут под гробом…
Мир – моя клетка, моя одиночка.
Жизнь – мой угрюмый холодный мясник…
Кто же поставит
последнюю точку?
Кто же загасит останки Весны
В сердце моём
кофеином прожжённом,
В сердце искусанном
памятью смрадной?..
Всё за плечами: и бляди, и жёны,
Вера, надежды, любовь и иконы,
Только вот нить не имел Ариадны…
Были дороги
на тропы похожие.
Был и попутный мне в лоб ветерок.
Были друзья или просто прохожие.
Мне ли скулить?
Было всё. Всё я мог!
Долгая жизнь…
Тридцать два не эпоха,
Но и не миг.
Есть куда посмотреть.
Как её прожил
прекрасно иль плохо?
