скачать книгу бесплатно
– Гарри, пожалуйста.
– Этим Мэгги не помочь, босс, – добавила стоявшая у меня за спиной Молли.
Мне хотелось кричать. Я хотел драться.
Один из стоявших на помосте членов Совета Старейшин поднял руку и откинул капюшон. Мой старый наставник, Эбинизер Маккой, – крепкий, коренастый старик с мозолистыми руками, почти совершенно лысый. Лицо его оставалось бесстрастным, непроницаемым, но он встретился со мной взглядом и едва заметно кивнул. Очень недвусмысленно кивнул. Я практически слышал его ворчливый голос: «Доверься мне, Хосс. Ступай с ней».
Я приподнял губу в недоброй волчьей ухмылке.
А потом повернулся и, грохоча по мрамору подошвами армейских башмаков, продолжая крепко-крепко сжимать в руке посох, вышел из покоев. Анастасия шла со мной, не отпуская моей руки. Что ж, все понимали, что она эскортирует меня из зала, пусть и не так жестко, как предпочел бы Кристас.
Стражи закрыли дверь за моей спиной с мягким, но уверенным звуком, отрезав меня от объединенной мощи Белого Совета.
Глава 8
– Эй! – окликнул меня один из дежуривших за дверью молодых Стражей. – Эй, Гарри, что происходит?
Я многим обязан Карлосу Рамиресу, и он заслужил большего, чем короткое покачивание головой. Но сейчас я не мог дать ему большего. Если честно, я вообще не хотел ничего говорить, потому что боялся сорваться на крик. Молли, которая шла за мной, повернулась к нему.
– Не сейчас, – торопливо сказала она. – Есть одна проблема, мы над ней работаем, и я обещаю позвонить вам, если вы сможете в чем-то нам помочь.
– Но… – начал он, делая шаг в нашу сторону.
– Страж, – скомандовала Люччо. – Вернитесь на пост.
Он не мог не подчиниться. Мы проследовали дальше, а он остался у двери.
Люччо повела меня по туннелю, ходить по которому прежде мне еще не доводилось, несколько раз сворачивала в темные коридоры, освещаемые лишь неярким свечением воздуха, вызванным ее заклинанием, и наконец отворила дверь в теплую, озаренную живым огнем комнату, напоминавшую чье-то уютное убежище. В большом камине потрескивал огонь, горело несколько свечей, а вокруг по укромным уголкам стояли по одному, по два и по три кресла, так что каждый мог выбрать себе компанию подходящего размера. А еще здесь находился бар. Большой и отлично оснащенный бар.
– О! – подала голос вошедшая следом за мной Молли. – Круто.
Анастасия отпустила мою руку и направилась прямиком к бару. Она выбрала бутылку темного стекла и налила в три стопки какой-то напиток янтарного цвета. Потом отнесла стопки на ближний столик и махнула рукой, чтобы мы садились. Стопки она поставила в центре стола, предоставив нам самим выбирать, кто из какой хочет пить: привычка Стража с двухсотлетним послужным списком.
Я уселся за столик, взял стопку и опрокинул ее в рот. Спиртное обожгло пищевод и разбежалось огнем по груди – именно так, как я хотел.
Анастасия взяла свою и тоже не моргнув глазом проглотила ее содержимое. Молли покосилась на третью, взяла, осторожно пригубила и поставила обратно на стол.
– Должен же кто-то… не обязательно водитель… оставаться трезвым, – пояснила она в ответ на удивленный взгляд Люччо.
– Гарри, – произнесла Анастасия, поворачиваясь ко мне. – То, что ты сегодня сделал, опасно.
– Я мог убрать эту суку, – рыкнул я.
– Мы представления не имеем, как стара Арианна, – возразила она. – Во времена ее рождения человечество не вело записей. Ты понимаешь, о чем я?
Я отодвинул пустую стопку пальцем.
– Я мог убрать эту доисторическую суку. – Я огляделся по сторонам. – Что это за место?
Анастасия откинулась на спинку кресла и развела руки ладонями вверх:
– Добро пожаловать в Комнату печали.
– Комнату печали?
Она выразительно повела бровью:
– Ты что, бара не видишь?
Молли хихикнула и тут же спохватилась:
– Извините.
Голос у Анастасии сделался слегка ироничным:
– Это место, куда закостенелые старые Стражи вроде меня приходят, когда нас начинает тошнить от мягкосердных чародеев, которые настолько благодушны, что хотят, чтобы мы позволили непутевым детям, чьих способностей хватает на то, чтобы сделаться чернокнижниками, жить, вместо того чтобы отрубить им голову. Как в случае твоей ученицы, вот этой. Уж поверьте, здесь было немало выпито и сказано по окончании суда над ней.
– А ты пила? Или говорила?
Она пожала плечами:
– Если не по ее поводу, то по поводу многих других точно. Я была здесь, когда Морган напился в стельку после суда над тобой, Гарри.
– Неудивительно, что здесь так уютно.
Она чуть натянуто улыбнулась:
– Должно быть, это самое потаенное и безопасное место во всем комплексе.
– Центральная паранойя не гарантирует отсутствия шпионов? Что-то вы, ребята, утрачиваете бдительность.
– Черт возьми, Гарри! – Люччо тряхнула головой. – Ты ведь уже довольно давно выполняешь обязанности Стража. Большую их часть. И до сих пор считаешь, что у Стражей никогда не бывает причин вести себя так… решительно, как они иногда делают?
Я вздохнул. Жизнь не бывает простой. Долгие годы я не питал симпатии к Стражам за то, что те убивали детей, юношей и девушек, сделавшихся чернокнижниками, утративших контроль над своими магическими способностями и разумом из-за занятий черной магией. Но конечно, видел я и результаты деятельности таких чернокнижников. Не самое приятное зрелище. Совсем неприятное. Отвратительное.
– У вас есть причина, – согласился я. – Но отсюда не следует, что это должно мне нравиться. Или что так и должно происходить.
– Не все ведь зашли так далеко, что для них уже нет возврата, – мягко добавила Молли. – Порой люди просто… просто заблуждаются. И им нужен кто-то, кто мог бы показать им путь обратно.
– Да. И за то время, что требуется для определения, так это или нет, погибает немало невинных людей, мисс Карпентер, – так же мягко ответила Анастасия. – На протяжении двух последних столетий численность человечества увеличивалась с немыслимой быстротой. На свет рождается все больше детей, обладающих магическими способностями. И каждый раз, когда кто-то из них оборачивается чернокнижником, у нас все меньше времени на то, чтобы справиться с проблемой; какая уж тут помощь!
– Профилактика, – предложил я. – Обнаруживайте их заблаговременно, и они не обернутся чернокнижниками.
– Ресурсы… – Она вздохнула. Мы уже говорили на эту тему, и не раз. – Даже если весь Совет будет заниматься исключительно работой Стражей, этого все равно не хватит.
– Образование, – не сдавался я. – Используйте Паранет. Пусть люди с ограниченными способностями помогают выискивать наделенных даром.
Она улыбнулась мне:
– Я продолжаю вербовать сторонников этой идеи. Хорошая идея, Гарри. Из нее даже может что-то получиться. Проблема в том, чтобы заставить хотя бы часть членов Совета это понять. Пока что они видят лишь угрозу безопасности, особенно после истории с Пибоди. Но идея хороша, и рано или поздно мы ее осуществим.
Я хмыкнул и помолчал немного.
– Знакомая схема спора. Кинуть мне какой-нибудь рутинный вопрос, чтобы я успокоился.
– Раздражение, возбуждение и злость затуманивают разум. Для того здесь и эта комната. – Она едва заметно улыбнулась. – Я хорошо представляю себе, что такое чародей, которого довели до белого каления. – Она налила нам еще по стопке. – Почему бы тебе не рассказать мне, что такого сделала тебе доисторическая сука?
Я взял стопку, но пить не стал.
– Похитила маленькую девочку.
– Вампиры похищают многих детей, – заметила Анастасия. – Что такого особенного в этой?
Я не ответил. Пауза затягивалась. Я поднял голову и посмотрел ей в глаза.
Мы с Анастасией встречались некоторое время. Она знает меня лучше, чем кто-либо другой. С полсекунды она вглядывалась в мое лицо, потом глубоко вздохнула.
– Гарри, – посоветовала она, – не рассказывай об этом никому, кроме тех, кому готов доверить свою жизнь.
Я горько улыбнулся в ответ и кивнул. Знание – сила. Любой, кто узнает, что Мэгги – моя дочь, сможет использовать это против меня. Анастасия ни за что не поступила бы так, но это не значит, что на подобное не способны другие члены Совета. Конечно, они орудовали бы в рукавицах помягче, чем у Арианны: мне, вероятно, предложили бы деньги для поддержки Мэгги или предоставили бы возможность устроить ее в хорошую школу – все, что может пожелать отец для любимой дочери. При одном условии: это предложение будет отозвано, если я не выполню того, что от меня хотят. В конце концов, они же хорошие парни.
Впрочем, все могло бы обернуться и хуже. Я поежился при мысли о том, что мог бы сделать, обладая этим знанием, Никодимус – или, что еще веселее, Мэб (да-да, та самая Мэб. И, поверьте мне на слово, в легендах она еще сильно приукрашена). Знаком я еще с несколькими самородками вроде этих, и ни у кого из них нет повода особенно меня любить. С другой стороны, подумал я с дрожью, подлинных возможностей Арианны я себе даже не представлял.
В любом случае вряд ли будет к лучшему, если о Мэгги станет известно всем. Собственно, я и не собирался объявлять Совету о нашем с ней родстве. Это не вызвало бы сочувствия – только интерес. Чем меньше людей узнает, что я отец Мэгги, тем меньше опасности будет ей грозить.
Да, конечно.
Я вполне осознаю иронию.
– Могу я на тебя рассчитывать? – спросил я, не сводя взгляда с Анастасии.
Она опустила руки на стол и секунд пять молча смотрела на них, прежде чем ответить:
– Я уже не та в бою, что прежде, Гарри.
Я стиснул зубы:
– Поэтому ты отсиживаешься там, где спокойно.
В первый раз с момента моего прибытия в Эдинбург темные глаза Анастасии вспыхнули настоящим гневом, и я вдруг вспомнил, что эта женщина командовала Стражами не одно десятилетие. Воздух между нами в буквальном смысле слова нагрелся.
– Подумай хорошенько, – очень тихо произнесла она, – прежде чем называть меня трусихой.
С тех пор как душа и сознание жесткой седовласой женщины-бойца магическим образом переместились в тело выпускницы колледжа, у нее заметно поубавилось физической силы, но воля и боевой опыт остались прежними. Я бы не стал мериться с ней силой. И черт подери, с тех пор мне не раз приходилось видеть ее в бою.
Бурливший во мне гнев жаждал выплеснуться на нее. Однако Анастасия заслуживала лучшего. Я справился с приступом и приподнял пальцы руки в знак немого извинения. Анастасия Люччо могла быть кем угодно, только не трусом – а ведь она родилась в эпоху, когда подобное обвинение запросто могло стать поводом для дуэли.
Спасибо, увольте.
Она кивнула, и сковывавшее ее напряжение немного ослабло.
– Я собиралась сказать, что могла бы принести тебе гораздо больше пользы, находясь здесь: собирая разведданные, задавая вопросы и, возможно, даже находя тебе подкрепление. Понятное дело, тебе придется драться, но ты ведь не сможешь делать это, пока не найдешь девочку, к тому же многие из наших сильно заинтересованы в том, чтобы ты не создавал помех мирному процессу. Работая здесь, я могла бы нейтрализовать их.
Я с досадой уставился на свои руки. Она продумала все на порядок лучше, чем я.
– Я даже не подумал… Да. Прости, Ана.
Она склонила голову:
– Пустяки.
– Я мог бы поразмыслить и лучше. – Я почесал в затылке. – Думаешь, ты сможешь обложить Мерлина мешками с песком?
Брови ее удивленно взмыли на лоб.
– Адские погремушки, да я просто потрясен, что он не откинул капюшон и не начал на меня орать. Не может такого быть, чтобы он сидел сиднем, когда есть возможность хлопнуть мне по моз… – Я осекся, увидев, как широко-широко раскрылись глаза Молли. Я оглянулся.
Одна из висевших на стене картин сдвинулась в сторону, открыв взгляду спрятанную за ней дверь. Дверь беззвучно отворилась, и в комнату вступил чародей – этакий сошедший с киноафиши древний Мерлин.
Артур Лэнгтри – один из старейших чародеев и наверняка самый могущественный из них в Белом Совете. Волосы и борода у него длинные, белоснежные, с редкими серебряными нитями, и ухожены они идеально. Глаза голубые, как зимнее небо, взгляд настороженный, но все лицо в целом являет собой образец утонченного благородства.
Мерлин Белого Совета был одет в простую белую мантию, правда, на талии красовался пояс из белой кожи, на какой обычно вешается кобура с пистолетом. Сначала я решил, что пояс этот изготовлен по образцу амуниции для диверсионных отрядов, но потом сообразил, что, вполне вероятно, дело обстоит ровным счетом наоборот. В кожаных кармашках лежали пузырьки – скорее всего, разнообразные магические эликсиры. Из кожаного чехла, похожего на кобуру, торчала рукоятка жезла или, не исключено, короткой дубинки. Еще на поясе висело несколько застегнутых подсумков – вероятно, со стандартным набором чародейского оборудования вроде того, что беру с собой я. А еще он держал в руке длинный белый посох из незнакомого мне дерева.
Секунду или две я просто таращил на него глаза.
– Что, мирные переговоры уже завершились? – спросил я, слегка опомнившись.
– Разумеется, нет, – ответил Мерлин. – Господи, Дрезден, неужели вы думаете, что мы можем позволить Совету Старейшин в полном составе стоять в радиусе досягаемости вампирских когтей? Да вы с ума сошли.
Я тупо заморгал.
– Из всего Совета Старейшин на сцене стоит один чародей Маккой, – сообщил он и поморщился. – За исключением Кристаса, разумеется, который не знает о принятых нами мерах безопасности. Посол запросто мог прибыть с целью убийства.
Я несколько раз открыл и закрыл рот.
– Значит… – выдавил я наконец, – вы оставили его там одного, тогда как вам самим ничего не грозит?
Мерлин пожал плечами:
– Одному из нас необходимо оставаться там на случай проблем. Кстати, Дрезден, это предложил Маккой. Он человек дерзкий, бесцеремонный и заслуживающий доверия.
Я насупился и мысленно выпорол свой мозг за тупость, стряхнув при этом усилием воли свою обычную враждебность по отношению к этому человеку.
– Вы не доверяете вампирам, – медленно произнес я. – Вы не пьете на этой мирной конференции ядовитый лимонад.
Лэнгтри терпеливо посмотрел на меня и перевел взгляд на Люччо.
– Джонстаун, – пояснила она. – Одно из самых массовых самоубийств прошлого века.
