скачать книгу бесплатно
Она склонила голову – грациозная победительница. По части словесных поединков мне до Леа далеко – с учетом ее многовековой практики.
Кроме того, с достоинством проиграть гостю – тоже традиционная форма вежливости.
– А вот чего бы мне хотелось, – сказал я, мотнув головой в сторону коконов, – чтобы вы освободили этих двоих. Пожалуйста. Они не грабители. Это мои гости. И это, в конце концов, мой дом.
– Конечно, детка, – с готовностью кивнула она. – Никакого вреда никому из них не причинено.
Она щелкнула пальцами, и коконы превратились в облачка быстро рассеявшегося зеленого тумана.
Сьюзен безвольно повалилась со стены, но я ожидал этого, поэтому подхватил ее и бережно опустил на пол.
Мартин камнем рухнул с потолка на прикрытый потертым ковром бетонный пол. Ловить его было некому – стыд-то какой… Ужасно, просто ужасно.
Я наскоро осмотрел Сьюзен. Видимых повреждений она не получила. Она дышала. Пульс прослушивался хорошо. На более подробную диагностику моих медицинских познаний не хватало. Я проверил и Мартина; к моему разочарованию, он находился в том же состоянии, что и Сьюзен.
Я поднял взгляд на крестную. Мистер разлегся у нее на коленях пузом кверху и наслаждался тем, как ее длинные пальцы чешут ему грудку и живот. Мурчание эхом отдавалось от стен.
– Что вы с ними сделали?
– Я усыпила их хищный дух, – как ни в чем не бывало ответила Леа. – Бедные ягнятки. Они даже не осознавали, как много сил дает им именно он. Как знать, может, это послужит для них хорошим уроком.
Я нахмурился:
– Вы хотите сказать… Вы имели в виду их вампирскую составляющую?
– Разумеется.
Некоторое время я ошеломленно молчал.
Если вампирскую заразу в полулюдях-полувампирах вроде Сьюзен и Мартина можно убаюкать и выключить, значит с ней можно делать и другие вещи. Подавить ее, возможно, навсегда.
Черт, да если так, ее можно даже уничтожить.
Я почувствовал, как в душе моей затеплилась надежда, которую я давным-давно похоронил.
Может, мне удастся спасти их обоих?
– Я… – Я тряхнул головой. – Я искал способ… – Я тряхнул головой еще сильнее. – Больше года пытался отыскать… – Я посмотрел на крестную. – Как? Как вы это проделали?
Она невозмутимо смотрела на меня; губы ее сложились в нечто, почти напоминающее улыбку.
– О, прелестное дитя. Воистину информация такого рода – настоящее сокровище. Что ты можешь предложить за такое знание?
Я стиснул зубы.
– Вы ведь не можете не торговаться.
– Разумеется, детка. Но я привыкла доводить все до конца. Включая защиту тебя.
– Защиту? – возмутился я. – Вы же добрых два десятка лет пытались превратить меня в пса!
– Только когда ты покидал пределы мира смертных, – возразила она с таким видом, будто никак не могла взять в толк, чем меня не устраивала подобная перспектива. – Мы же заключили с тобой сделку, детка. И ты не горел желанием исполнять свою часть обязательств. – Она обворожительно улыбнулась Мышу. – И потом, разве собаки не очаровательные существа?
Мыш не спускал с нее настороженного взгляда, но с места не сдвинулся.
Я нахмурился:
– Но… вы продали мой долг Мэб.
– Абсолютно верно. И должна признаться, за отменную цену. Так что теперь все, что осталось между нами, – это уговор с твоей матерью. Если ты, конечно, не хочешь заключить новую сделку…
Я поежился:
– Нет уж, спасибо.
Я убрал наконец защитное поле. Леанансидхе ласково мне улыбнулась.
– Я видел вас в башне у Мэб, – заметил я.
Что-то темное мелькнуло в ее изумрудных глазах, и она чуть отвернула от меня лицо.
– Разумеется, – подтвердила она вполголоса. – Ты видел, каким образом исцеляет моя Королева недуги.
– Что за недуги?
– Безумие, что овладело мною, – прошептала она. – Лишило меня самой себя. Опасные дары… – Она тряхнула головой. – Не могу больше думать об этом, иначе я снова сделаюсь уязвимой. – Она провела пальцем по белоснежной пряди в волосах. – Сила моей Королевы одержала верх, так что сейчас рассудок вновь мне повинуется.
– И хранит мое духовное «я», – пробормотал я, а затем удивленно моргнул, когда меня осенило. – Садик, тот, что на той стороне, проход из которого ведет в мой подвал… Это ведь ваш, да?
– Конечно, детка, – отозвалась она. – Неужели тебе не показалось странным, что даже в нынешние беспокойные дни никто из твоих врагов – ни один! – не попытался напасть на тебя с тыла? Не послал враждебных духов к тебе в постель, в душ или в холодильник? Не принес корзинку аспидов к тебе в шкаф, чтобы они заползли к тебе в башмаки, в тапки, в карманы? – Она покачала головой. – Милое, милое дитя. Пройди ты чуть дальше – и ты увидел бы залежи костей всех тех, кто пытался добраться до тебя и кого я уничтожила.
– Э… да. Я сам там едва не сгинул.
– О да, – улыбнулась она. – Мои стражи сотворены с целью нападать на любого пришельца – включая тех, что похожи на тебя. Мы ведь не могли позволить, чтобы какой-нибудь сообразительный оборотень проскользнул мимо. – Она вздохнула. – Ты нанес ужасный урон моим примулам. По правде говоря, детка, помимо огня, есть ведь и другие стихии. Тебе стоило бы разнообразить тактику. Теперь мне придется кормить две ненасытные глотки вместо одной.
– Я… в следующий раз буду аккуратнее, – пообещал я.
– Была бы тебе весьма признательна. – Она помолчала, пристально изучая меня. – И ведь так происходило на протяжении всей твоей жизни, детка. Я следовала за тобой в мире духов. Сотворяла обереги и стражей, чтобы ты мог спать спокойно, чтобы никто не вломился в твой дом. А ты не имеешь даже отдаленного представления, сколько разных созданий пытались это сделать. – Она снова улыбнулась, сверкнув маленькими острыми клыками. – Пытались, но потерпели неудачу.
Помимо всего прочего, это объясняло и то, как она ухитрялась оказываться поблизости всякий раз, как я попадал в Небывальщину. И как шла по моему следу спустя считаные секунды после того, как я его оставлял.
Она просто поджидала меня, чтобы охранять.
От любой опасности… Кроме себя самой.
– Итак, – произнесла она невозмутимо-деловым тоном. – Ты оставил у меня в саду на хранение изрядную груду своего снаряжения.
– Ситуация требовала экстренных мер.
– Я так и предположила, – кивнула она. – Разумеется, я сохраню все это или верну тебе, как тебе будет угодно. А в случае твоего исчезновения передам это назначенному тобой наследнику.
Я устало рассмеялся.
– Вы… Ну еще бы! – Я покосился на Мыша. – А ты что думаешь, малыш?
Мыш посмотрел на меня, потом на Леа. Затем сел – впрочем, по-прежнему не сводя с нее настороженного взгляда.
– Угу, – согласился я. – Вот и мне так кажется.
Леанансидхе отозвалась на это широкой улыбкой:
– Хорошо, что ты принимаешь мои наставления близко к сердцу, детка. Мир, в котором мы живем, холоден и безжалостен. Только сильный телом и духом способен управлять своей судьбой. Не доверяй никому. Даже тому, кто тебя защищает.
Я посидел немного, размышляя.
В вопросе моей защиты моя мать, похоже, выказала изрядную дальновидность. Она даже предвидела, что рано или поздно я найду моего единоутробного брата Томаса. Может, она приготовила для меня и еще что-нибудь? Что-то такое, о чем я и не догадывался?
Как бы я передал наследство ребенку, зная, что сам до этого не доживу? И что это за наследство может быть, если не считать набора магических приспособлений, которые можно, в принципе, достать и без чьей-либо помощи?
Единственным настоящим моим наследством оставалось знание.
Однако, клянусь богами, большими и малыми, знание – наследство, но наследство опасное. Представляю себе, что могло бы случиться, узнай я лет этак в пятнадцать те тайны магического ремесла, до которых дорос своим умом к тридцати годам. Это все равно что дать в руки малолетнему ребенку заряженный и снятый с предохранителя пистолет.
В таких делах совершенно необходим предохранитель – что-то такое, что не давало бы ребенку доступа к вышеупомянутым знаниям до тех пор, пока он не повзрослеет, чтобы пользоваться ими более или менее разумно. Особенно если этот ребенок – чародей.
Я улыбнулся. Например, что-то вроде способности признать собственное невежество. Выраженное самым что ни на есть простым способом: готовностью задать вопрос. В конце концов, мою мать назвали Лефей не за красивые глаза.
– А скажите, крестная, – тихо спросил я, – не оставила ли моя мать вам что-нибудь, чтобы передать мне, когда я дорасту до этого? Книги? Карты?
Леа медленно, глубоко вздохнула. Глаза ее сияли.
– Так, – прошептала она. – Ну-ну-ну.
– Ведь оставила?
– Разумеется. Но меня просили, чтобы я предостерегла тебя. Это смертельно опасное наследство. Если ты примешь его, то примешь и все, что ему сопутствует.
– Что именно?
Она повела плечом:
– С этим у каждого по-своему. Твоя мать, например, лишилась полноценного сна. С тобой может случиться что-нибудь и похуже. А возможно, вообще ничего.
Я подумал еще немного и кивнул:
– Я хочу получить это.
Леа не сводила с меня взгляда. Она подняла руку ладонью вверх, сжала пальцы и снова распрямила их.
На ладони у нее лежала маленькая, алая, как кровь, рубиновая пентаграмма.
– Здесь собрано все, что она знала о Тропах, – тихо сказала Леа. – Каждая тропинка, каждый обход, каждая лазейка. Она так поднаторела в их поисках, что в конце концов научилась предсказывать их изменения. Видишь ли, Тропы могут меняться от десятилетия к десятилетию, но твоя мать точно знала, где они находились и где будут находиться. Мало кто из моих сородичей может похвастаться такими знаниями. – Она прищурилась. – Вот, детка, какое знание лежит тяжким грузом в моей руке. Лично я полагаю, что оно тебя уничтожит. Однако же выбор за тобой.
Долгую минуту я смотрел на рубин, заставляя себя дышать ровно. Все Тропы. Возможность путешествовать по всему миру без оглядки на географию. Черт, да обладай я таким знанием, мы бы выиграли войну с Красной Коллегией едва ли не прежде, чем она началась. Обладатель такого знания мог бы игнорировать законы, уходя от правосудия – хоть земного, хоть сверхъестественного. Попадать куда угодно. Бежать от чего угодно… почти от чего угодно. Добывать любую мыслимую и немыслимую информацию.
Адские погремушки! Этот маленький сияющий камушек обладал едва ли не самой сокрушительной силой, какую я только встречал на своем веку. Просто невероятной силой.
Надо же, какой соблазн!
Интересно, подумал я, смогу ли я совладать с такой силой? Я ведь не святой.
В то же время у меня еще никогда не имелось инструмента, столь явно предназначенного для того, чтобы помочь мужчине оказаться рядом со своей маленькой дочерью и спасти ее. Где бы она ни находилась, я мог попасть к ней. Добраться до нее и благополучно вернуться.
Мэгги…
Я протянул руку и взял рубин с ладони моей крестной.
Глава 16
– Гарри, – окликнула меня Молли из гостиной. – Кажется, они просыпаются.
Я задумчиво ответил «угу» и поднял свою пентаграмму на цепочке к глазам, чтобы рассмотреть получше. Маленький рубин явно гранили с расчетом на эту серебряную штуку. Вернее, на ту, какой она была до того, как мне пришлось использовать ее в качестве серебряной пули. Нагрузки, которые пришлось испытать моей маленькой пентаграмме – заключенной в круг пятиконечной звезде, – заметно ее покорежили. Мне пришлось по возможности выпрямить ее с помощью своего набора ювелирных инструментов – тех самых, которые я использовал при создании Маленького Чикаго.
Рубин вошел в центр пентаграммы как влитой. Я несколько раз встряхнул цепочку, и он остался на месте. Впрочем, позволить себе рисковать было бы неразумно. Я вытащил его, перевернул и щедро намазал тыльную поверхность суперклеем. Возможно, я мог это сделать и аккуратнее, но время поджимало.
– Не можешь не насвинячить, – буркнул я себе под нос и покосился на полку, обыкновенно занятую Бобом. Теперь на ней развалился Мистер; пара романов в бумажных обложках исполняли роль подушек, а застывший на поверхности свечной воск замечательно подходил для того, чтобы царапать его когтями.
Я почесал котяру пальцем за ухом, отчего он замурлыкал, и пообещал себе как можно скорее вернуть Боба на место: если уж на то пошло, череп, подобно мечам, был слишком ценным и опасным, чтобы оставлять его без охраны. Впрочем, как знать, в кровожадном садике Леа ему, возможно, грозило меньше опасностей, чем у меня дома.
Я оставил амулет со сверкавшим в его сердце рубином лежать на столе, чтобы клей подсох, а сам поднялся по стремянке в комнату.
Сьюзен я уложил на диван, подложив ей под голову подушку и укрыв одеялом. Мартина Молли перетащила на походный коврик из пенки и тоже укрыла, снабдив и подушкой. Мыш уснул, разлегшись на полу рядом с Мартином. При этом, хотя глаза его оставались закрытыми и он негромко всхрапывал время от времени, уши его чутко дергались при малейшем звуке.
Пока я возился в лаборатории, Молли прибралась наверху. Возможно, она лучше меня знала, где и что стоит у меня на кухне. А может, переставила все по-новому. Так или иначе, я не сомневался, что, когда мне захочется яичницы из одного яйца, я не найду маленькой сковородки до тех пор, пока не использую большую и не вымою ее.
Я присел на краешек дивана рядом со Сьюзен. Она пошевелилась и что-то сонно пробормотала. Потом вдруг со свистом втянула воздух через нос и широко раскрыла полные панического ужаса глаза.
– Спокойно, Сьюзен, – сказал я. – Это я, Гарри. Тебе ничего не грозит.
Похоже, потребовалось три или четыре секунды на то, чтобы смысл моих слов дошел до ее сознания. Потом она снова обмякла, несколько раз моргнула и повернулась ко мне.
– Что со мной случилось? – спросила она.
– Тебя приняли за налетчика, – ответил я. – Вас усыпили с помощью заклинания.
Она устало нахмурилась:
– Ох… Мне снилось…
