скачать книгу бесплатно
– Последствия для твоего мира смертных, если в нем не станет Мэб, будут плачевными. Последствия для тебя, если ты попытаешься, – еще хуже. Испытай меня, чародей. Я готова.
На секунду я задумался об этом. Она накопила достаточно рычагов давления, чтобы принудить меня ко всему, что пожелает, и к тому, что будет мне точно не по нраву. В любом случае я никогда не собирался прислуживать Мэб вечно. Босс перестанет быть боссом, если я запру ее в кристалле в сотнях футов под водами озера Мичиган. По всему видно, на небольшой отпуск в личном холодильнике она точно заработала. Мэб была по-настоящему «плохим парнем».
За исключением того, что… она была нашим крутым плохим парнем. Такой безжалостной и ужасной, насколько только возможно. Она была хранителем, который защищал мир от созданий еще более пакостных, чем она. И если Мэб вдруг исчезнет, равновесие сил нарушится и последствия будут катастрофическими.
И признайся хотя бы себе, Дрезден. Ты струсил. Что, если ты попытаешься отправить ее вниз – и промахнешься? Помнишь, что случилось с последним парнем, который предал Мэб? Ты никогда не одерживал над нею верх. Ты даже близко к этому не подходил.
Я не позволил себе содрогнуться. Она бы восприняла это как слабость, а это не лучшая идея – показывать слабость кому-то из фэйри. Я просто выдохнул и отвернулся от этих холодных бездонных глаз.
Мэб отметила свою победу лишь легким наклоном головы. Затем она развернулась и пошла обратно на пристань.
– Возьми все, что может понадобиться. Мы отбываем немедля.
Глава 3
Яхта Мэб доставила нас в Белмонт-харбор, где последний февральский лед почти растаял сегодняшним теплым не по сезону утром. Мое ухо пульсировало вспышками холода, зато голова не беспокоила, и когда мы пришвартовались, я прыгнул на пирс, перемахнув через планшир, с большим вещевым мешком в одной руке и новым чародейским посохом в другой.
Мэб с достоинством спустилась по трапу и неодобрительно посмотрела на меня.
– Паркур, – объяснил я.
– Деловая встреча, – напомнила она, скользя по мне взглядом.
Нас ждал лимузин, в комплекте с еще двумя сидхе в костюмах телохранителей. Мы промчались через город по Лейк-шор-драйв до Петли, затем лимузин повернул и остановился перед Карбид-и-карбон-билдинг, грандиозным темно-зеленым небоскребом, который, при всем его вызывающем декоре, напоминал мне Монолит из «Космической одиссеи 2001 года». Я всегда считал, что здание выглядит слишком вычурным и неприветливым, но потом оно превратилось в отель «Хард-рок».
Еще двое телохранителей-сидхе дожидались, когда мы выйдем из машины, высокие и нечеловечески красивые. Затем все сидхе мгновенно сменили внешность фотомоделей на облик настоящих головорезов, с худыми, вытянутыми лицами, стрижками «ежик» и миниатюрными наушниками в ухе – гламур, легендарная способность фэйри создавать иллюзии. Мэб не побеспокоилась об изменении внешности, ограничившись тем, что надела модные солнцезащитные очки. Четверо телохранителей оперативно выстроились в каре вокруг нас, и мы все двинулись к ожидающему лифту. Цифры на панели стремительно сменялись вплоть до номера верхнего этажа – а потом лифт поднялся еще на один этаж выше.
За открывшейся дверью обнаружился экстравагантный пентхаус. Моцарт доносился из динамиков такого качества, что на мгновение я предположил, что играют настоящие музыканты. Четырнадцатифутовые, от пола до потолка, окна открывали потрясающий вид на озеро и береговую линию к югу от отеля. Полы были сделаны из полированной древесины. Тропические деревья росли в горшках по всей комнате, вместе с яркими цветущими растениями, которые все вместе действовали на обоняние так, словно решили устроить цветочный эквивалент нападения при отягчающих обстоятельствах. Мебельные гарнитуры были расставлены тут и там – на полу и на помостах, расположенных на различных уровнях. Имелись также бар и небольшая сцена со звуковой системой, а в дальнем конце этого роскошного чердака была лестница, ведущая на высокую платформу, которая, судя по стоявшей там кровати, должно быть, служила спальней.
У лифта ждали еще пять громил в черных костюмах с дробовиками им в тон. Когда двери открылись, громилы взялись за пушки, хотя прямо в нас целиться не стали.
– Мадам, – сказал один из них, гораздо моложе остальных, – пожалуйста, назовите себя.
Мэб бесстрастно смотрела на них сквозь солнцезащитные очки. Затем пренебрежительно повела бровью. Движение было настолько слабым, что вряд ли кто-нибудь из них его заметил.
Я хмыкнул, поднял руку и пробормотал:
– Infriga.
Я не вложил в заклинание много энергии, но ее было достаточно, чтобы втолковать, что к чему: внезапно толстый слой инея с треском заискрился на нижней части тел охранников, покрывая сапоги, дробовики и руки, которые их держали. Мужчины дернулись от неожиданности и тихо зашипели от дискомфорта, но хватку на оружии не ослабили.
– Леди не общаются с лакеями, – сказал я им, – и вам чертовски хорошо известно, кто она такая. Кому-то из вас, болванов, кто сохранил мозги, вероятно, надо бы пойти и сказать своему боссу, что она здесь, прежде чем леди почувствует себя оскорбленной.
Молодой громила, тот, что говорил, кинулся прочь, в глубину пентхауса, обходя стену из деревьев и цветов. В то время, как остальные оставались внешне бесстрастными, но чувствовали себя явно неуютно.
Мэб посмотрела на меня и спросила интимным шепотом:
– Что это было?
– Не имею привычки убивать смертного, чтобы просто сделать замечание, – ответил я в том же духе.
– Но ты был готов убить одного из моих сидхе по этой причине.
– Я играю на вашей стороне, но вы не из моего района, – ответил я.
Она посмотрела на меня поверх оправы очков, затем произнесла:
– Брезгливые не становятся Зимними Рыцарями.
– Дело не в брезгливости, Мэб, – сказал я.
– Да, – кивнула она. – Дело в слабости.
– Согласен, но я всего лишь человек, – ответствовал я, снова повернувшись лицом к залу.
Взгляд Мэб задержался на мне, тяжелый и холодный, как снежный покров.
– Пока что.
Я не вздрогнул. Просто иногда у меня бывают мышечные спазмы. Вот и все.
Громила, способный к человеческой речи, вернулся и был достаточно осторожен, чтобы не встретиться с кем-нибудь взглядом. Он застыл в поясном поклоне и произнес:
– Ваше величество, следуйте за мной, я провожу вас к нему, но ваших охранников придется оставить здесь.
Мэб не удостоила говорившего даже кивком. Она просто элегантно вышла из лифта, размеренно цокая каблуками по твердому полу, а мы с громилой поспешили за ней, пытаясь не отставать.
Мы обогнули стену кустарника, за которую до этого убегал охранник, и обнаружили за ней искусно сделанный помост с тремя широкими ступенями. Окружающая его густая стена растительности создавала атмосферу уютной беседки. Дорогая мебель для гостиной была расставлена на помосте идеально для ведения беседы. Там-то и ждал нас тот, с кем у Мэб была назначена встреча.
– Сэр, – произнес охранник. – Ее величество Королева Мэб и Зимний Рыцарь.
– Она не нуждается в представлении, – сказал человек с глубоким и звучным голосом. Я узнал его. Когда-то он был плавным и текучим, теперь же в нем появился намек на шероховатость, наподобие шелка, скользящего по старому гравию.
Человек, поднявшийся со стула, был среднего роста и телосложения. Он был одет в черный шелковый костюм, черную рубашку, и поношенный серый галстук. У него были темные волосы с серебряными росчерками седин, черные глаза, и двигался он с гибкой змеиной грацией. Когда он посмотрел на меня, улыбка была на его губах, но не в глазах.
– Сколько лет, сколько зим, Гарри Дрезден.
– Никодимус Архлеон. Мой удар улучшил ваш голос, – произнес я, подражая акценту Шона Коннери.
Что-то уродливое замерцало в глубине его глаз, а голос стал еще грубее, хотя улыбка не изменилась:
– Вы подошли ближе, чем кто-либо за очень и очень долгое время.
– Может, это признак приближающейся старости, – сказал я. – Допускаете промахи в мелочах, например оставили язык этому головорезу. Вы подумали, каково ему? Он ведь наверняка ощущает себя ущербным по сравнению с остальными.
Это сделало улыбку Никодимуса еще более ярко выраженной. Прежде я встречал банду его прихлебателей, у них у всех были отрезаны языки.
Он повернулся к Мэб и поклонился в пояс более элегантно, чем это мог сделать я в подобной ситуации:
– Ваше величество.
– Никодимус, – сказала Мэб с морозом в голосе, затем произнесла более спокойно: – Андуриэль.
Никодимус не двигался, но его долбаная тень все равно склонила голову. Независимо от того, сколько раз я это видел, действие все еще нервировало меня.
Никодимус был рыцарем Ордена Темного Динария, или, точнее, вполне определенным рыцарем Ордена Темного Динария. Он владел одной из тридцати серебряных монет, той, что содержала суть Падшего ангела Андуриэля. Динарианцы были плохой новостью – главным образом потому, что, хотя Падшие сильно ограничены в возможности использовать свою силу, будучи стреножены и привязаны к смертному партнеру, они столь же опасны, как и все, что бродит в тени, а объединившись с психами мирового класса, подобными Никодимусу, становятся на несколько порядков хуже. Никодимус, насколько я смог выяснить, творил злодеяния уже пару тысячелетий. Он был умным, безжалостным, упорным, и убивать людей было для него почти таким же пустяковым делом, как выбросить пустую пивную банку.
Я однажды уцелел при встрече с ним. Он однажды уцелел в схватке со мной. Ни один из нас не был в состоянии убить другого.
До сих пор.
– Я прошу вас на минуту проявить снисхождение, – сказал Никодимус Мэб. – Есть второстепенный вопрос внутреннего протокола, которому я должен уделить внимание, прежде чем мы продолжим.
После мгновения ледяного недовольства Мэб ответила:
– Конечно.
Никодимус еще раз поклонился, затем сделал несколько шагов и повернулся к громиле, который нас сюда привел. Поманив его, он сказал:
– Брат Джордан, подойдите.
Джордан вытянулся по стойке смирно, сглотнул и вышел вперед, остановившись точно напротив Никодимуса, после чего снова вытянулся.
– Вы успешно прошли испытания Братства, – с теплотой в голосе объявил Никодимус. – Заслужили самые высокие рекомендации от своих товарищей. Проявили неколебимое мужество перед лицом опасного противника. По моему мнению, вы продемонстрировали свою преданность и приверженность, выйдя за пределы скудных обязательств любой клятвы.
Он протянул руку и положил ее на плечо молодого человека.
– Вам есть что сказать в качестве последнего слова?
Глаза паренька заблестели от внезапно нахлынувших эмоций, дыхание ускорилось.
– Я благодарю вас, милорд.
– Хорошо сказано, – с улыбкой прожурчал Никодимус, затем позвал: – Дейрдре.
Со своего места на заднем плане поднялся еще один человек. Это была молодая женщина в простом черном платье. Ее лицо было худым и суровым, а тело имело легкие, изящные изгибы опасной бритвы. Длинные темные волосы сочетались с черными глазами, такими же, как у самого Никодимуса. Подойдя к Джордану, она одарила его почти сестринской улыбкой.
А затем начала меняться.
Сперва ее темные глаза превратились в два провала, горящих ярким малиновым светом. Над ними открылась вторая пара глаз, на этот раз светящихся зеленым. А потом ее лицо исказилось, кости начали двигаться. Кожа будто бы пошла рябью, затем застыла, потемнев до темно-фиолетового оттенка свежего синяка и став жесткой, как толстая шкура. Платье, замерцав, просто исчезло, открыв исказившиеся ноги, ступни быстро удлинялись, пока пятки не стали выглядеть словно выгнутые в обратную сторону колени. Волосы также изменились – кончики вытягивались, скользя все дальше от головы, словно десятки извивающихся змей, уплотняясь в твердые, иссиня-черные металлические ленты, что шелестели, двигаясь и струясь, словно наделенные собственной волей.
Одновременно с этим тень Никодимуса начала расти, даже несмотря на то, что освещение при этом никак не менялось. Она вытянулась позади него, затем поползла вверх по стене, поднимаясь все выше и выше, пока не заняла всю стену огромного пентхауса.
– Засвидетельствуйте, – негромко произнес Никодимус, – как брат Джордан станет оруженосцем Джорданом.
Зеленые глаза над глазами Дейрдре ярко вспыхнули, когда она подняла свои когтистые руки и довольно нежно обхватила ими лицо Джордана. Затем наклонилась и поцеловала его раскрытыми губами.
Мой желудок сжался и совершил кульбит. Я постарался, чтобы этого никто не заметил.
Внезапно голова Дейрдре чуть подалась вперед, и Джордан застыл. Из губ Дейрдре вырвался приглушенный крик, но быстро захлебнулся. Я увидел, как челюсти Дейрдре сжались, потом она внезапно дернула головой в сторону, резким движением акулы, вырывающей кусок плоти у своей жертвы. Голова ее откинулась назад в чем-то до ужаса напоминающем экстаз, и я увидел окровавленный язык Джордана, зажатый между ее зубами.
Изо рта молодого человека фонтаном брызгала кровь. Он что-то неразборчиво промычал и, пошатнувшись, упал на одно колено.
Голова Дейрдре задергалась в конвульсивных движениях, с какими морская птица заглатывает рыбу, при этом раздался тихий утробный звук. Затем она вздрогнула и медленно открыла горящие глаза. Потом повернулась, неспешно подошла к Никодимусу – ее пурпурные губы почернели от крови – и пробормотала:
– Дело сделано, отец.
Никодимус поцеловал ее в губы. И – о боже! – вид его после этого поцелуя с откушенным чужим языком у нее во рту еще больше выбивал из колеи, чем в первый раз, когда я наблюдал подобную сцену.
Через мгновение он оторвался от Дейрдре и произнес:
– Поднимись, оруженосец Джордан.
Молодой человек, шатаясь, поднялся на ноги, нижняя половина его лица, подбородок и горло были залиты кровью.
– Приложи лед и отправляйся к врачу, оруженосец, – сказал Никодимус. – Мои поздравления.
Глаза Джордана вновь засверкали, губы растянулись в жуткой улыбке. Он повернулся и поспешил прочь, оставляя за собой дорожку от накапавшей крови.
Мой желудок сжался. В один из таких дней мне придется заставить себя научиться держать язык за зубами. Никодимус только что с легкостью изувечил молодого человека исключительно для того, чтобы проучить меня за мою подначку. Я сжал зубы и решил использовать этот инцидент, чтобы напомнить себе, с каким именно монстром имею дело.
– Вот и все, – сказал Никодимус, снова поворачиваясь к Мэб. – Приношу свои извинения, если доставил какие-то неудобства.
– Мы уже можем перейти к нашему делу? – поинтересовалась Мэб. – У меня не так много времени.
– Конечно, – ответил Никодимус. – Вы знаете, по какому вопросу я обратился к вам.
– Действительно, – ответила Мэб. – Когда-то Андуриэль позволил мне воспользоваться услугами своего… союзника. Теперь я должна вернуть этот долг, предоставив вам услуги своего.
– Погодите. Что? – вымолвил я.
– Превосходно, – произнес Никодимус. Он вытащил визитную карточку и протянул ей. – Наша небольшая группа встречается здесь на закате.
Мэб потянулась за карточкой и кивнула:
– Значит, договорились.
Я перехватил ее руку, забирая карточку, прежде чем она успела до нее дотянуться.
– Не договорились, – заявил я. – Я не буду работать с этим психопатом.
– Вообще-то, социопатом, – сказал Никодимус. – Хотя в практическом применении эти термины почти взаимозаменяемы.
– Вы скверный тип, и я не хотел бы подпускать вас к себе ближе, чем на дистанцию, на которую мог бы отшвырнуть вас пинком, и очень хотел бы на практике выяснить, какова эта дистанция, – огрызнулся я в ответ, затем повернулся к Мэб. – Скажите, что вы это не серьезно.
– Я, – процедила она, – предельно серьезна. Ты пойдешь с Архлеоном. Ты будешь оказывать ему всю возможную помощь и содействие до тех пор, пока он не достигнет своей цели.
– Какой цели? – требовательно спросил я.
