скачать книгу бесплатно
– Серж, это вы здесь?
– Я, Жанна. Ненадолго. Скоро уйду.
– В доме ничего нет. Может, сходить в таверну, принести что-нибудь на ужин?
А ведь это отличная идея. Поднимаюсь в спальню. Открываю шкатулку. Женское любопытство неистребимо. Монетки, высыпанные мною поверх бумаг, теперь под бумагами. Спускаюсь вниз. Даю Жанне серебряную монету.
– А ты будешь есть?
– Если только чуть-чуть.
– Ладно, принеси жареную курицу, кувшин пива и бутылочку вина. Колин знает, какого.
Не прошло и десяти минут, как мы сидим внизу за столом, уплетаем горячую курицу и запиваем пивом. Видно, Жанна свистнула курицу, предназначенную для клиента. Тот долго ещё будет ждать своего заказа!
Спрашиваю Жанну:
– Ты случаем не слышала, выходят ли сейчас в порту из моря рыцари?
– Нет. После вашего отъезда их никто больше не видел.
Отлично. Значит, кошелёк принцессы я отработал. Допиваю пиво, и Жанна понесла посуду на кухню.
– Жанна, сегодня убирать не надо. Лучше завтра, и запри за собой дверь.
Опять сижу на скамейке и смотрю вверх. Бездонное небо вот-вот упадёт прямо на меня. Вместе со звёздами. Надо спасаться. Прижимаю к себе бутылочку. Дом, Дом, где ты, Дом…
***
Работы во дворе закончились, и даже всё заасфальтировали. С чего начать, не представляю. С Ахмедом ещё не говорил. Хотя Анна Петровна и сказала как-то при случайной встрече, что можно. А так всё как обычно:
– Здравствуй, Ахмед.
– Здравствуй, милок, как мама, бабушка?
– Спасибо, всё в порядке.
И больше ничего. Капитан сидит дома. Это у него называется отпуском. А может, не сидит? Он не связан работой в школе, как Александр и присутствием родственников, как я. И правильно делает, если не сидит.
Заглядывает мама.
– Серёжа, к телефону. Анна Петровна.
– Здравствуйте, Анна Петровна.
– Серёжа, Александр и Ахмед уже у меня. Капитан сейчас подойдёт. Составите нам компанию?
– Непременно.
Вот так случай! Мы все сразу – гости у Анны Петровны. Не произошло ли чего? Быстренько собираюсь. Взять или не взять? Возьму! Дверь, лестница, опять дверь, но ниже этажом. Нажимаю кнопку звонка. Открывает хозяйка.
– Проходите, Серёжа. И Капитан уже пришёл.
Все сидят за столом в комнате с камином. Капитан и Александр немного скованны неожиданным приглашением сюда. Сейчас разрядим обстановку. Ставлю в центр стола бутылочку.
– Пжалста!
– Серёжа, вот это уж, наверное, лишнее. Хотя честно признаюсь, что в прошлый раз я получила несравненное удовольствие от этого нектара.
– Анна Петровна, прошу вас, не оскорбляйте словом «нектар» это чудо, неописуемое словами.
– Ладно, ладно, сейчас принесу бокалы. Капитан, штопор где-то на кухне. Найдёте кухню?
– Попытаюсь, – и исчез в коридоре.
Итак, кухня найдена, штопор обнаружен, бутылка откупорена, вино налито, Ахмед поражён, священнодействие прошло благополучно, беседа начата.
– Я, конечно, – начала Анна Петровна, – бывшим владельцам этого особняка как родственница – седьмая вода на киселе. Последним владельцем Дома был Генрих Швейцер, а предпоследним – его старший брат Адам Швейцер. По отдалённости родства никакие фамильные документы Швейцеров переходить к моей линии никак не могли. Так что все добытые сведения – это просто те или иные свидетельства с чужих слов. Но картина из них складывается весьма любопытная.
Баронство Швейцеры получили в России где-то во времена Екатерины Второй. Тогда же и зародилось их богатство, которое к концу девятнадцатого века достигло внушительных размеров. Правда, распределилось оно по-разному. Основная часть отошла к Адаму Швейцеру, жившему в России. Он построил этот особняк и вёл светскую жизнь прожигателя. Правда, денег было больше, чем он мог пустить на ветер.
Но и Генрих Швейцер не бедствовал. Ещё в юности у него обнаружились большие способности к наукам, и его отправили на учёбу в Германию. Там он и остался почти на всю жизнь. Его интересы и таланты распространялись на теоретическую физику и химию, практическую электротехнику и механику, хирургию и психологию, минералогию и биологию и Бог знает на что ещё. Он был профессором Гейдельбергского университета и прослыл там как сумасброд. Был оттуда изгнан за опасные и ненаучные опыты по передаче энергии без проводов.
Примерно в это время умирает Адам Швейцер, и всё состояние семьи оказывается в руках Генриха. В 1903 году он переезжает в Россию и поселяется в этом особняке. До 1907 года о нем ничего не слышно, кроме того, что он всё время проводит в своём кабинете или библиотеке. Есть непроверяемые слухи, что он переписывался с Николой Теслой. Но в 1907 году затевается реконструкция особняка. В дом проводится электричество. Дырявятся стены, и устанавливается паровое отопление с кочегаркой в подвале. Некоторые помещения первого этажа перестраиваются и становятся похожими то ли на лаборатории, то ли на мастерские.
Генрих носится по Петербургу и размещает где только возможно заказы на всякие непонятные, диковинные приборы, детали, агрегаты. Никаких денег не жалеет. Всё это свозится в особняк. К 1912 году видимая активность Генриха стихает, а особняк напоминает неприступную крепость. Никто в него не допускается, а прислуга, не знающая русского языка, выписывается из Германии. И опять – лишь невнятные слухи о якобы исчезающих и появляющихся предметах и животных.
Осенью 1917 года Генрих уничтожает оборудование своих мастерских-лабораторий. Изломанный до неузнаваемости хлам вывозят возами. Прислуга отправляется в Германию. Есть сведения о получении Генрихом документов для выезда в Ревель, но там он так и не появился. Так что возможна инсценировка намерения уехать. Капиталы были переведены в немецкие банки, но так и не были востребованы. О смерти такой довольно видной фигуры ничего не известно. В этот момент Генриху было шестьдесят шесть лет.
И ещё одна странность. Когда комиссары взламывали двери особняка, то они оказались запертыми изнутри, но в здании никого не обнаружили. Вот, в общем, и всё, что удалось узнать.
– И это совсем не мало, – оценил Капитан, – теперь мы, во всяком случае, точно знаем, что в Доме велись научно-технические работы. Видимое уничтожено, а тайное сокрыто. Будем исходить из этого. Сергей, а ты чего скажешь?
– Скажу, что я шляпа.
– Смотри, самокритика до добра не доведёт.
– Я как-то задумывался над тем, что говорил мне Александр о том, что за пределы дома возможность перемещения не распространяется.
– Ну, и что?
– Это возможно, если чем-то экранировать внутренний объем дома от внешнего мира. Экран может быть сплошной или в виде сетки, решётки, но обязательно металлический. Причём этот экран можно использовать, как внешнюю границу, так и для генерации внутри него каких-либо ситуаций, событий при помощи наведения полей. Генрих Швейцер сделал в Доме как бы невидимый экран. При этом сетка экрана перед глазами. Он опутал сверху донизу изнутри фасадную и дворовую стены здания трубами и радиаторами парового отопления и использовал эту сеть не только для обогрева. Кому придёт в голову, что трубы подключены не только к котлу, но и к какой-то, упрощённо говоря, электрической машине для совсем других целей.
– Трубы-то ведь меняли, – заметил Ахмед.
– Кронштейны-то креплений труб наверняка старые остались. Вот через них и контакт.
– Допустим, но и что из этого следует? – спросил Капитан.
– Следует, что любой физик меня засмеёт. Чтобы при таких условиях создать между отопительными трубами на противоположных стенах сколько-нибудь заметное поле, нужна огромная энергия. А её наличия здесь не наблюдается. Правда, это по современным представлениям. Мы не знаем, что использовал Генрих, зачем и как. Например, некоторые опыты Теслы столетней давности современная наука не может воспроизвести до сих пор. Тесла многие секреты унёс в могилу. Генрих тоже что-то куда-то унёс.
– Серёжа, – напомнила о себе Анна Петровна, – так чем-то всё это поможет всё-таки или нет?
– Ещё как поможет! Я думаю, что при таком раскладе поиски нужно вести где-то в районе бывшей кочегарки. В подвале, под землёй или на первом этаже. Обосновать не берусь. Просто интуиция. Вряд ли Генрих стал бы прятать машину там, где её легко обнаружить, а доступ и коммуникации к ней затруднены и заметны. То есть не стал бы прятать её высоко над землёй.
На следующий день я приступил к изысканиям. Наш подвал требует тщательного изучения. Ещё по мальчишеским нашествиям в него помню высокие кирпичные своды, клетушки для дров с намалёванными надписями номеров квартир и всякий интересный хлам, хранившийся в этих клетушках. Уже в то время дров никаких не было, а сейчас не должно быть и клетушек. Вроде бы их ломали по требованию пожарных.
Дровяной период в Доме – это переход от капитализма к развитому социализму. Когда вышла из строя отопительная система, построенная последним дореволюционным владельцем Дома, то ремонтировать ее не стали, а запустили имеющиеся печи. Потом, лет через тридцать, провели центральное отопление и в целях экономии затрат труда провели все трубы по местам прокладки предшествовавшей системы. Хотя старая система и имела местами довольно странную конфигурацию. Зато метровые стены долбить не понадобилось.
Пора задействовать Ахмеда. Вешаю на плечо сумку с некоторыми причиндалами искателя кладов и выхожу на улицу. Да вот и он. Расковыривает палкой от метлы щели забитого листьями дождевого люка.
– Здравствуй, Ахмед.
– Здравствуй, милок, как мама, бабушка?
– Спасибо, всё в порядке. Ахмед, как бы нам с тобой посмотреть подвал?
– Как посмотреть? Очень просто! Отпереть, зайти и смотри сколько хочешь. Пошли.
И в самом деле – всё оказалось очень просто. Завернули во двор, спустились на несколько ступенек. Ахмед отпёр сильно подгнившую снизу, скрипучую дверь, повернул выключатель и шагнул вперёд. Я за ним. И действительно – клетушек для дров уже нет. Ряд тусклых лампочек под потолком, который я при своём среднем росте с трудом достаю рукой. Не фонтан, конечно, освещение, но пойдёт. Для рассматривания мелочей есть фонарик. Хороший подвал в секционном фундаменте. Сухой, несмотря на идущие по нему трубы отопления и воды. Пол чисто выметен Ахмедом. Почти идеальное помещение под склад чего-нибудь. В ЖЭКе как раз это и сообразили. В ближайших к двери секциях мешки, ящики, доски, какие-то железки, но завалов, мешающих осмотру, нет.
– Что будем искать? – спрашивает Ахмед.
– Сам не знаю, Ахмед. Что-нибудь странное, не характерное для простого подвала. Впадины, выступы, щели, нарушение кладки стен. В общем, что-то выделяющееся хоть чуть-чуть.
Сначала обходим подвал из конца в конец. В одном конце стена, а в другом – обложенный кирпичом отопительный котёл с двумя топками и литой табличкой производителя на немецком языке. Справа от него – выложенный с трёх сторон и по полу толстыми стальными листами, похожий на совок бункер для угля. Сбоку под потолком – наглухо забитое загрузочное окошко. Слева над котлом – начисто сгнившая вентиляционная труба. Ничего примечательного.
– Ахмед, двигаемся обратно. Ты по той стене, а я по этой. Осматривать всё от пола до потолка.
Встретились в тупике часа через полтора. Пусто.
– Пойдём обратно. Кроме котельной, осматривать больше нечего.
Вернулись к котлу. Рядом в потолок уходят трубы центрального отопления. Вокруг них разлом. Видно, выдирали старые трубы. Осматриваю котёл снаружи, заглядываю в топки – и самому становится смешно. В подвале нет и намёка на что-то нужное. Напоследок потоптался в совке угольного бункера. Попинал железо – звук глухой, как и должен быть.
– Ахмед, интересно, а почему это железо не сдали в металлолом?
– Пытались. Не оторвать ни от стены, ни от пола. Со стороны котла и не пробовали. Побоялись, что завалится вся стенка котла. Наверное, листы с выступами, вмурованными в стены и пол.
И действительно – край стенного листа слегка погнут, а в кирпиче стены щербина. Следы лома. На полу то же самое.
– Так рабочие и ушли почти ни с чем, – продолжает Ахмед, – только верхний, откидывающийся лист и крюк для него со стены сорвали и унесли.
– Что за лист и крюк? Откуда?
– Да вон там висел крюк, – показывает Ахмед на стену над дальним концом бункера, – а короткий лист был на петлях наверху бункера. Его можно было откинуть стоймя и зацепить крюком, чтобы не мешал засыпать в бункер уголь.
Метрах в двух от пола действительно видны два отверстия от вырванной скобы, а на стенках бункера – след оторванных петель. Непонятно, для чего была нужна эта откидная крышка. Она только мешает. Больше для очистки совести, чем интереса прошу Ахмеда описать этот крюк. Он старательно выцарапывает на полу форму крюка и скобы. Это уже любопытно.
– А как он висел?
– Вот так.
Ещё интереснее. Мелькает шальная мысль, что эта ненужная крышка требовалась лишь для маскировки действительного назначения крюка. Достаю рулетку и меряю длину листа на полу и высоту до дырок вырванной скобы. Совпадает. Опускаюсь на колени и обследую стыки боковых и нижнего листов. Стыков нет. Есть узкие зазоры, по всей длине забитые угольной пылью. Выпрямляюсь и начинаю соображать. Пожалуй, нам с Ахмедом вдвоём быстро не справиться. Нужна подмога.
– Ахмед, сделай, пожалуйста, доброе дело. Позови Капитана и Александра. Да, и Анну Петровну. Предупреди её, что может оказаться грязно. Всем скажи, чтобы постарались пройти незаметно. Сумерки помогут.
Ахмед мгновенно испарился. Минуты через три в подвал ввалился Капитан. В выходном кителе и с огромным фонарём. Чуть погодя – Александр с Ахмедом. Анна Петровна подзадержалась. Зато пришла одетая непрезентабельно, как домохозяйка. Я объяснил первую задачу.
– Первым делом запереть дверь.
Имеющиеся в соседней секции доски чуть коротковаты. Не хватает между дверью и противоположной стеной. Подложили один из ящиков. Заклинили дверь. Подошли к котельной. Я объяснил вторую задачу.
– Осматриваем и ощупываем каждый сантиметр стен. Ищем, как в приключенческом фильме о поиске сокровищ, какую-нибудь штуковину, которую можно повернуть, нажать, потянуть рукой или пнуть ногой. Она обязательно должна быть. Александр идёт ко входу по левой стене, Капитан по правой. Мы с Ахмедом осматриваем котёл и стены у котла. Для Анны Петровны работы пока нет. Будем считать, что она стоит на стрёме. Все, начали!
Какие же они грязные, эти внешне чистые кирпичи! Мы с Ахмедом заканчиваем довольно быстро. Пусто. Вдруг я ошибаюсь и все признаки какого-то тайника – просто совпадение, ничего не значащее. Ведь чтобы попасть в тайник, нужно разгрузить бункер от угля. То есть доступ к нему слишком сложный, долгий и оставляет следы.
– У меня вроде что-то есть, – доносится голос Александра из-за второй от котельной секции стенки.
Это «что-то» – чуть шевелящийся кирпич на уровне плеча и на расстоянии двух кирпичей от угла. При лёгком нажатии он немного поддаётся и возвращается назад, точно сливаясь со швами между кирпичей. Не мудрено, что мы с Ахмедом ничего не заметили, просто осматривая стены. Надо же – меньше часа прошло и нашли-таки! Выглядываю за угол.
– Анна Петровна, отойдите, пожалуйста, от железки, – и сильно нажимаю на кирпич.
Глухой металлический щелчок – и передний край листа на полу приподнимается сантиметров на пять-шесть. Кирпич на место не возвращается.
– Ахмед, наступи на лист ногой.
Опять глухой щелчок – и кирпич встаёт на место. Лист прижат к полу. Всё прекрасно работает. Нажимаю ещё раз на кирпич, и все подходим к бункеру.
– Капитан, а ваш кителечёк-то выходной что-то на робу штукатура стал похож, – гаденько хихикает Александр.
– С вами поведёшься, то и не в такое вляпаешься, – благодушно реагирует Капитан, – зато теперь мне не страшно и эту крышку поднять.
Капитан с натугой поднимает край листа, ставя его почти вертикально. Оказывается, что лист поворачивается на петлях, скрытых под ним. Под листом большой, продолговатый люк, заложенный досками вровень с полом.
– А я ведь не смогу долго эту тяжесть держать. Надо подпереть чем-нибудь.
Быстренько разбираем доски люка и парой из них подпираем железный лист. На всякий случай бросаю и доску поперёк люка. Теперь если лист и упадт, то не захлопнется на запоры.
– Вон там, на стене раньше был крюк, которым цепляли край листа, чтобы он держался открытым, – объясняю я. – Современные искатели металлолома его спёрли.
Вниз ведут ступени с поручнями. Капитан посветил своим фонарём.
– Метра четыре глубина. Пошли?
– Сейчас увидим машину? – почти шёпотом спрашивает Анна Петровна.
– Вряд ли. Слишком доступ сложный для регулировки, ухода. Там что-то другое. Что можно закрыть и надолго забыть. Но, что бы и ни было, нужно посмотреть. Ахмед, присматривай за Анной Петровной.
