скачать книгу бесплатно
– Мы приехали сюда работать. Сейчас все искупаемся. Разгружайте оборудование.
Через полчаса инженер и техник фирмы, спустившись на дно, обследовали развалины корабля.
– Это труднее, чем мы думали, – констатировал Като, выслушав водолазов. – Оказывается, корабль находится под скалой, а его корпус засыпан ее обломками.
Директор поинтересовался их весом.
– Думаю, тонн шестьдесят, – ответил инженер.
Эпроновцы не слышали своих коллег. Они во все глаза смотрели на диковинную водолазную маску.
Надо сказать, было чему подивиться. В то время только японский водолаз мог спуститься на глубину пятьдесят саженей, и это при том, что маска надежно закрывала только глаза и нос. Рот и уши оставались открытыми.
– Я думал, конструкция солиднее, – заметил Даниленко.
Катаока усмехнулся:
– Вы, русские, привыкли окружать себя броней. А мы поняли: все дело в особом дыхании. В такую маску по шлангу накачивается воздух. Наши водолазы вдыхают его носом и выбрасывают в воду. Вот в чем секрет длительного нахождения под водой.
Исламбеков толкнул локтем товарища:
– Усек, как они прыгают? Вниз головой.
Шаткин протянул руку:
– Можно посмотреть?
Като дал ему маску без всяких опасений.
– Берите. Но не пытайтесь примеривать.
Михаил Андреевич с интересом рассматривал толстое овальное стекло в никелированном ободке, иронически заметив:
– Боитесь, что не вернем или специально выведем из строя?
– Они рассчитаны на наших людей, – пояснил Катаока. – Для вас, русских, погружение в такой маске может быть опасным.
Несколько пар глаз уставились на японца.
– Это почему же? – недоверчиво спросил Даниленко.
– Потому что, – как маленькому ребенку, растолковал ему человечек, – потому что вы слишком… эээ… эмоциональны и рассеянны. Задумаетесь в самый неподходящий момент и откроете рот, а этого делать категорически нельзя. Смертельный исход гарантирован.
Шаткин подмигнул эпроновцам:
– Ну, коли так… Убери ты эту гадость подальше. – И, обернувшись к своим друзьям, прошептал: – А все-таки у вас есть чему поучиться.
После нескольких дней пребывания в Балаклаве Сузуки не мог не согласиться с мнением, что русские – очень любознательный и упорный народ. Они буквально пожирали глазами своих японских коллег, особенно когда те проводили работы под водой.
После погружения представителей фирмы на морское дно в целях обследования подводной лодки, затопленной в 1920 году, они ощупывали водолаза, смотря на него, как на героя.
Подумать только, этот маленький желтый человек за полторы минуты исследовал объект, а через две уже рисовал его на листке бумаги.
Доктор Павловский прищелкнул языком:
– Вот тебе и правильное дыхание. И никаких признаков кессонной болезни.
Мейер усмехнулся:
– Может, они и отыщут это пресловутое золото.
На следующий день началась работа над «Черным принцем». Вместе со своими товарищами Сузуки по несколько раз опускался на дно, исследуя останки легендарного корабля.
В ходе этих работ японцы сделали одно неприятное открытие. У парохода отсутствовала средняя часть.
– Как думаете, что это значит? – спросил их Катаока за ужином.
Мио пожал плечами:
– Вы полагаете, там могло находиться золото?
– А почему бы нет?
Заявление директора не прибавило оптимизма.
– Значит, русские нас дурят? – заметил переводчик. – Значит, эпроновцы – просто хорошие актеры?
Катаока пожал плечами:
– Они ничего не теряют. В случае неудачи мы оставляем им всю технику да еще оплачиваем их труды. На таких условиях каждый согласился бы работать.
Водолазы опустили головы. Подобная мысль была им неприятна.
Директор решил разрядить обстановку:
– Возможно, я ошибаюсь. Золото может находиться на корме, а она в целости и сохранности. Вы заметили, что на носу сохранилось даже несколько иллюминаторов?
Като просиял:
– Так вы намерены подписать договор?
Катаока приосанился:
– Я не привык отступать. Но и вслепую работать не хочется. Надо поговорить с русскими.
Утром он отправился к Мейеру, застав Льва Николаевича за столом. Тот любезно предложил чая японскому коллеге.
– Спасибо. – Катаока взял в руки чашку. – Вчера я и мои люди много думали о подписании контракта.
Мейер напрягся:
– И что?
– Нас волнует один вопрос: где средняя часть корабля?
Лев Николаевич, подавившись чаем, закашлялся:
– Вы подозреваете нас в мошенничестве? Полагаете, мы давно подняли со дня золото, а теперь нацелились на вашу хваленую технику? Уверяю вас, так низко мы еще не пали и понятия не имеем, куда вдруг делась эта часть судна.
Японец отвел взгляд:
– Допустим, вы правы. Давайте подойдем к этому с другой стороны. Что бы ни было, а средняя часть отсутствует. Возможно, золото было именно там. Получается, мы рискуем (вы же не можете не согласиться, что наши люди идут на риск) при нулевых шансах на успех.
Чекист отставил чашку:
– То есть вы не будете подписывать контракт? Зачем же ходить вокруг да около? Мы можем информировать начальство прямо сейчас.
На желтом лице застыл испуг. Реплика попала в цель.
– Мы не привыкли отступать.
Лев Николаевич улыбнулся. Он давно раскусил чванливого японца.
– Разумеется, вы заберете славу, – сказал он. – О вашей фирме и так знает весь мир. Дело «Черного принца» принесет вам небывалую известность. Подумать только, сколько желающих достать это пресловутое золото погружались в морские пучины – и безрезультатно. Между тем как вы…
Комплимент также попал в цель. Катаока заулыбался: да, что ни говори, а репутация превыше всего.
На следующий день он выехал в Москву для подписания договора.
Итак, японская фирма обязалась выплатить «ЭПРОНу» сто десять тысяч рублей за работы и поделить поднятое золото таким образом: шестьдесят процентов получал «ЭПРОН», а сорок – компания Страны восходящего солнца. Но больше всех порадовал советских водолазов пункт, в котором говорилось, что их восточные коллеги передают по одному экземпляру каждого предмета снаряжения в их безвозмездное пользование.
После подписания договора Катаока, собрав прибывших с ним водолазов, сказал:
– В ближайшие дни выезжают восемнадцать человек во главе со старшим инженером Уэкки. После этого мы тотчас приступаем к работам.
Сузуки помнил счастливые лица коллег. Золото «Черного принца» не давало покоя. Все горели желанием поскорее начать обследование парохода. Азарт охватил их так же, как и эпроновцев.
Вот почему Уэкки с командой не заставили себя ждать и 15 июля состоялось первое погружение.
Мио видел, как советские водолазы подходили к Катаока, предлагая свою помощь, однако тот наотрез отказался:
– Я так полагаю, мы ведем дело самостоятельно.
Разумеется, это не означало полной секретности. И вообще, без русских во многих вопросах им было не обойтись. Доктор Павловский и Шаткин закупили для японцев четыре тонны риса.
– Это наши привычки, – пояснил Уэкки.
Сузука помнил, с каким воодушевлением началась работа. Громадные каменные глыбы, скрывавшие тайну корабля, дрогнули под их натиском. Маленькие камни выносили на поверхность, а большие отводили в море специальной лебедкой.
Азарт японцев передался и русским. Даже самые скептически настроенные часами стояли на берегу, наблюдая, как энергично копошатся в воде желтые узкоглазые человечки в своих диковинных масках. Ежедневно всех участников экспедиции атаковали репортеры.
– Мы работали в полной тишине, – усмехнулся Даниленко. – А эти капиталисты и часу не могут прожить без рекламы.
Михаил Андреевич кивнул:
– Что делать! Без этого они не продержатся.
Мио также помнил, как азарт сменялся раздражением. С каждым днем Катаока терял авторитет. Охваченные золотой лихорадкой, водолазы не выполняли его распоряжений, действуя по своему усмотрению.
Когда же директор попробовал отчитать самого независимого из них, Вакино, тот огрызнулся:
– Наверное, я так же заинтересован найти золото, как и вы. Между прочим, если кто-то забыл, я напомню: я один из главных акционеров фирмы и в случае удачи получаю проценты.
Таким образом, несмотря на уважение и любовь подчиненных, Катаока постепенно смещался на второй план. Его место занял Вакино. В этом властном, уверенном японце с иссиня-черными волосами было что-то такое, что заставляло верить ему. Его приказания водолазы выполняли беспрекословно.
Кроме того, на проценты претендовали еще двое – Иси и Ямомато. Другие, в том числе и Мио, работали за жалованье, правда, неплохое, и обещанную большую премию, если находка будет поднята на поверхность. В свободное от работ время японцы болтали с эпроновцами, непрестанно задававшими вопросы. Некоторым из них все казалось в диковинку.
Исламбеков, указав на Вакино, с самодовольным видом прошествовавшего мимо и не думавшего здороваться, поинтересовался:
– Чего это он такой? Насколько я понимаю, директор у вас Катаока.
Сузуки охотно объяснил:
– Он считает себя лучшим специалистом, и не без основания. Директору до него далеко.
Странный русский никак не мог взять это в толк.
– И все же он не директор.
– Он акционер, – пытался растолковать ему водолаз. – Он в доле, понимаешь? При таком раскладе вовсе не обязательно занимать главенствующие посты.
По его мнению, Мухтар так ничего и не понял. Для советских людей было чуждо такое понятие, как рабочая буржуазия.
– А почему ваш начальник питается вместе со всеми? Вместе со всеми живет в частном доме? Вы же капиталисты.
Подобные вопросы вызывали смех.
– Так, по-твоему, капиталисты не такие люди, как все?
Исламбеков пожимал плечами. Теория классовой борьбы крепко въелась в его плоть и кровь.
– Вот Като живет в гостинице.
Мио пожимал плечами:
– У него бессонница.
Русский не верил:
