скачать книгу бесплатно
– А ты прав, – проговорил он после некоторого раздумья. – Ильяс-Ходжи обязательно погонит в горы своих псов.
Широкая улыбка озарила бледное лицо эмира.
– Тогда вперед, – весело сказал он, нащупывая в кармане ценную жемчужину. – Вперед!
Хусейн махнул рукой, и караван медленно двинулся к хорезмским степям. Друзья вскочили на стройных вороных коней и отправились следом.
Глава 13
Черноморск, наши дни
Полиция и «Скорая» приехали одновременно. Понятых тоже нашли быстро – двух студентов с третьего этажа.
Пожилой врач в роговых очках, наверное, еще советского периода, деловито осмотрел труп и заявил:
– Товарищ следователь, черепно-мозговая. В принципе нам и спасать тут некого. Так что вы извините, но меня больные ждут. Давайте бумаги, я все подпишу.
Следователь, майор Геннадий Волошин, высокий, темноволосый, сероглазый, представительный мужчина лет сорока, чем-то похожий на Тома Круза, но не терпевший, когда ему указывали на это сходство, кивнул:
– Да, пожалуйста. Дальше мы сами.
Пока врач общался с оперативниками, совавшими ему какие-то бумаги, Волошин подошел к судмедэксперту Грише Павлову, в свои тридцать пять выглядевшему на двадцать с хвостиком, и произнес:
– Значит, черепно-мозговая.
– Однозначно, – Гриша любил выражаться вычурно. – Ошибиться невозможно. Время смерти – приблизительно вчерашний вечер. Точнее скажу после вскрытия.
– Как всегда, – Волошин улыбнулся. – Ну что ж, пусть санитары уносят тело в морг.
Два совсем молодых парня, видимо, будущие студенты мединститута, ловко запаковали труп в черный мешок и положили на носилки.
К Геннадию подошел оперативник Виталий Бочкин, широкоплечий качок, проводивший все свободное время в спортзале.
– Интересно, кому понадобилось ее убивать? – Он смешно наморщил лоб. – Ну сам посуди, покойная – медсестра в детской больнице. Всю жизнь там проработала, наши уже все пробили. И при чем тут игральная карта, ума не приложу. Бубновый туз – что бы это значило? Сомневаюсь, что покойная баловалась картишками.
Волошин окинул квартиру Марии Петровны внимательным, цепким взглядом сыщика.
– Мы еще не разговаривали с родственниками и соседями, Виталя. Может быть, у этой бабули в мешках под кроватями хранились драгоценности. А карта – это так, для отвода глаз.
Бочкин хмыкнул:
– Ну ты и скажешь!
– А что? – Глаза Геннадия загорелись. – Разве ты знаешь мало подобных случаев?
Виталий пожал своими широкими плечами:
– Действительно, мало.
Взгляд оперативника скользнул по старому красному ковру на стене, по стертым половичкам, мебели пятидесятых годов…
– Что-то не похоже, чтобы здесь хранились золото-бриллианты.
Второй оперативник, Паша Цеков, худощавый и тщедушный по сравнению с коллегой-культуристом, вышел из спальни Марии Петровны и сразу бросил:
– Там обстановка еще беднее. Кровать, тумбочка – и все. Ты, Гена, кажется, про драгоценности говорил… Но я даже мобильный не нашел. Выходит, не было у старушки мобильного…
Волошин покачал головой и сморщил римский нос.
– Это вряд ли, Паша. Ну, сам подумай: покойная работала в больнице. Горячее место, согласись. У медсестер должны быть телефоны. Да и не только у медсестер. Скажи, у кого их сейчас нет. Впрочем, кое-что мы сейчас выясним, – он встал навстречу пожилой женщине, соседке покойной, и указал на стул с высокой потертой спинкой:
– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.
Женщина закатила глаза и скорее упала, чем села. По морщинистым щекам потекли крупные слезы.
– Значит, правда, что Машу убили, – тихо сказала она. – А я не верила…
– Почему же? – поинтересовался Волошин, и соседка горестно воскликнула:
– Да хороший она была человек. Всем помогала. И у кого только рука поднялась?
Геннадий придвинул к себе бумагу и посмотрел на женщину:
– Представьтесь, пожалуйста. Все, что вы сейчас мне скажете, будет записано.
– Федотова я, Лидия Ивановна, – пожилая дама быстро закивала: – Это хорошо, что ты запишешь. Надеюсь, мои показания помогут этого негодяя скорее к ответственности привлечь. Жаль, смертную казнь отменили…
Следователь распорядился принести Лидии Ивановне воды, а сам принялся тщательно записывать каждое слово.
Соседка действительно рассказала ему много интересного. Муж Марии Петровны умер молодым, лет в сорок с лишним, – инсульт. Женщина осталась одна с сыном-выпускником.
И ведь сумела дать ему образование, да еще какое… Миша поступил в высшую мореходку – он грезил о ней со школьной скамьи – и вот уже несколько лет ходил в рейсы капитаном. Кстати, сейчас сын тоже отсутствовал.
– Сын – капитан дальнего плавания, а мать жила в маленькой квартирке с допотопной мебелью, – заметил Виталий и фыркнул.
Это разозлило словоохотливую женщину.
– Эх, молодежь, молодежь, – горестно проговорила она, – ничего-то в этой жизни вы не понимаете. Вам бы только оболочку красивую, – Лидия Ивановна перевела дух. – Да предлагал ей Миша переехать в другую квартиру с евроремонтом, а Маша упиралась: дескать, тут все родное, а там – нет. Тогда Мишка решил здесь евроремонт сделать, а Маша опять заартачилась.
– Я эти обои с твоим отцом клеила, царствие ему небесное. Гляжу вот на них и о нем вспоминаю… Ни за что не дам их со стены сорвать.
– Так и ушел сынок ни с чем. Кстати, из рейса он дорогие шмотки привозил, матери пытался норковую шубу подарить. Она и от нее отказалась. Дескать, Черноморск – город южный, морозы редкость, зачем ей шуба? Даже деньги у него не брала, утверждала, что ей хватает: и пенсия, и зарплата. Наташка-то этому радовалась.
– А кто такая Наташка? – вскинул голову Геннадий.
Лидия Ивановна хлопнула в ладоши и скривилась:
– Счастливые вы, что это стерву не знаете. Женушка это Мишина, невестка Машина. Такая стерва, что ни в сказке сказать, ни пером описать. – Женщина вдруг замерла, словно над чем-то раздумывая, и побледнела:
– Господи, – она прижала ладонь ко рту, – не Наташка ли ее убила?
– Да за что? – удивился следователь. – Судя по всему, эта Наталья не бедствовала. Муж в моря ходил, хорошие деньги зарабатывал.
– Да жадная Наташка, все бы заграбастала, – отмахнулась Федотова. – Кстати, вспомнила: ругались они недавно. Я мимо двери Петровны проходила и ссору между ними слышала. Наташка все к Маше приставала, чтобы та какую-то вещь продала, даже голосила:
– Вы представляете, что он может передумать и не купить ее у вас за такие деньги? Ловите момент. Нам поможете дом загородный достроить.
Мария даже ногой топнула:
– Не будет этого никогда! Это память о моей матери.
А Наташка захохотала, да так громко:
– Тоже мне память!
Тут Маша ее стыдить начала: дескать, муж на тебя, бессовестную, работает, а ты давно ничего не делаешь, даже внуками не занимаешься. – Она вдруг покраснела. – Дальше я не слышала. Вы не думайте, я не подслушивала… Так получилось.
– Адрес этой Натальи знаете? – поинтересовался Геннадий, записав рассказ соседки.
– А знаю, – бодро ответила Лидия Ивановна и подбоченилась: – Ходили мы как-то к ней с Машей, моя подруга внуков на выходные к себе забирала. Улицу и дом не помню, но покажу.
– Скажите, а мобильный у вашей подруги был? – задал Волошин следующий вопрос.
Федотова с готовностью кивнула:
– А как же… Теперь без него никак нельзя, – она полезла в карман цветастого фартука и выудила простой кнопочный аппарат. – Вот и номерок ее у меня забит.
Геннадий дотронулся рукой до макушки. Он всегда чувствовал, простое или сложное будет дело. Может быть, не сразу, но чувствовал. И сейчас, ощутив противную дрожь в коленях, проговорил:
– Значит, украли у нее телефон. Спрашивается, зачем? Чтобы мы не узнали, кто звонил ей накануне? – он усмехнулся. – Неужели эти люди не смотрят телевизор? Сейчас в любом сериале показывают, как полицейские требуют распечатку звонков. Глупо было это делать.
– Глупо, – согласился невесть откуда взявшийся Бочкин.
– А еще на груди вашей подруги мы нашли вот это, – Геннадий показал ей карту, немного пожелтевшую от времени. – Это вам ни о чем не говорит?
Соседка замотала головой:
– А о чем, простите, это мне может сказать? Маша картами не баловалась. Наверняка бандиты и обронили.
Геннадий вздохнул и переключился на оперативника:
– Виталя, поезжай с Лидией Ивановной и привези мне эту Наталью, невестку покойной.
Бочкин горестно вздохнул:
– Я так и знал, что мне достанется самая тяжелая работа.
В отличие от других оперативников из их отдела, Виталий, несмотря на широкие плечи и розовое приятное лицо с правильными чертами, почему-то безумно стеснялся противоположного пола и по возможности напрашивался на другие задания. Впрочем, всегда находились охотники пообщаться с женщинами, выручавшие Бочкина и облегчавшие ему жизнь. Но сегодня все были заняты, и волей-неволей пришлось выполнять поручение следователя, и Виталий с горестной миной отправился с Федотовой за Натальей.
Глава 14
Хорезмские пески. 1362 г.
Поздняя осень иногда сыпала снегом, иногда поливала ледяным дождем, и кочевники, ежась в шатрах, которые Тимур приказал разбить на берегу почти высохшего соленого озерца, страдали от нехватки воды и пищи.
Продукты, прихваченные в дорогу, были съедены очень быстро. Ни Тимур, ни Хусейн не ограничивали своих людей в еде, о чем потом горько пожалели.
Как только закончились припасы, эмиры распорядились забить всех запасных лошадей. Когда съели и их, родственники собрались на совет, после которого велели своим нукерам отправиться на поиски отары овец, охраняемой одиноким пастухом, и силой пригнать животных в лагерь.
Ранним утром нукеры седлали коней и уходили за добычей. Однако верным псам Тимура не всегда удавалось захватывать коров и баранов. Иногда они попадали на хорошо охраняемые отары, и дородные пастухи с громким гиканьем и свистом гнали их по дороге до тех пор, пока всадники не отрывались от них на приличное расстояние.
Вот почему Хусейн и Тимур решили осторожно проникнуть в город и посетить базар.
Родственники отправились в путь, когда солнце едва позолотило горизонт, и беспрепятственно вошли в распахнутые городские ворота.
Несмотря на раннее время, Хорезм гудел, как потревоженный улей. По огромному базару, предлагавшему все – от фруктов до одежды, – расхаживали смуглые узбеки и туркмены.
Тимур подошел к желтобрюхим дыням, издававшим сладкий аромат, и постучал по одной указательным пальцем.
Худой горбоносый продавец посмотрел на него с презрением:
– Что тебе здесь нужно, оборванец? Если ты собрался украсть что-нибудь из моих товаров, я угощу тебя хорошими тумаками.
Сын Тарагая вспыхнул и хотел ударить торговца, но сдержал себя. Его истрепанная и грязная одежда действительно оставляла желать лучшего.
– Прости, что прикоснулся к твоим дыням, – проговорил он, не желая ничего покупать у этого наглеца.
Торговец дернул себя за смоляной ус и проводил эмира долгим взглядом.
Тимур не торопясь пошел вдоль рядов. Возле оружейной лавки он остановился. Юркий мастер любовно вытирал стальной клинок сабли, блестевший в лучах утреннего солнца.
– Знатное оружие, – проговорил сын Тарагая. – Ты, видать, хороший мастер.
Узкие черные глаза торговца сверкнули:
– Я действительно хороший мастер, – отозвался он, – а ты кто? Дервиш? Хочешь сказать, что у тебя имеется звонкая монета, которой ты можешь заплатить за покупку?
Тимур опустил в карман обветренную руку и достал золотой:
– Как насчет этого?
Черные брови торговца взлетели вверх.
– Что же ты хочешь приобрести? – спросил он более миролюбиво.
Сын Тарагая показал ему жемчужину.
– Я хочу, чтобы ты выковал мне саблю и поместил вот это в ее рукоятку. Сделаешь?
