скачать книгу бесплатно
Киселев встрепенулся:
– На язык пробовал?
– На язык – вкус какой-то кальцинированный, как у мела, – ответил Заболотный. – Однако не мешало бы проверить в лаборатории. Разновидности этих наркотиков так меняются, что мы за всем не поспеваем. А в общем, я все осмотрел. Разрешите грузить труп?
Майор хотел кивнуть, но тут в комнату вбежал взъерошенный Петя. Он задыхался:
– Там родители нашего Железнова…
Павел и Костя переглянулись:
– Не хотел бы я встретиться один на один с его папашей, – пробормотал Киселев. В коридоре послышались тяжелые шаги и всхлипывания, и на пороге показалась массивная фигура Железнова-старшего в строгом черном костюме. На его мясистом лице были написаны удивление и гнев, граничивший с недоверием. Сзади семенила его худенькая жена.
– Это правда? Мой сын мертв? – поинтересовался бывший мэр, ни с кем не здороваясь. Павел развел руками:
– К сожалению…
Его супруга увидела труп сына и зашлась в крике. Она хотела броситься на тело, но муж удержал ее.
– Уносите Мишу, если вы сделали свою работу, – скомандовал он. Женщина забилась у него на груди, и Виктор взмахнул рукой:
– Давайте быстрее. У нее больное сердце.
Михалыч подозвал санитаров с носилками, и они быстро погрузили тело и вынесли из квартиры. Бывший мэр поглаживал жену по спине. Она вся тряслась.
– Мой сын… Мишенька…
– Ксюша, мы должны собраться, чтобы помочь полиции. Прошу тебя, перестань плакать. По горячим следам легче найти убийцу. У вас есть подозреваемые? – он допрашивал майора, как судья. – Вы понимаете, что должны найти убийцу моего сына в кратчайшие сроки. Я со своей стороны окажу всяческое содействие. Если нужно позвонить вашему министру, я это сделаю.
– Пока нам неизвестен круг общения вашего сына, – начал Павел, но Виктор Железнов, заметивший Скворцова, перебил его:
– Вы, кажется, Константин?
Костя опустил голову:
– Сегодня мы с вашим сыном вместе были на вечеринке. И я обещаю, что найду его убийцу.
– На первый взгляд ограбление, – доложил Киселев, не зная, правильно ли он поступает и нужно ли сейчас вообще что-либо говорить. – Сейф вашего сына открыт, но не взломан. Однако денег там не оказалось.
Мать Михаила металась по комнате:
– У Миши в сейфе были пятьдесят тысяч долларов! – истерически выкрикнула она. – Он собирался покупать дачу. Это мне хорошо известно, – женщина посмотрела на полку шкафа. – А здесь всегда лежал дорогущий цифровой аппарат, который я подарила ему на день рождения. Его тоже нет.
Бывший мэр бросил взгляд на жену:
– Что ты еще знаешь?
Она оскалила зубы:
– Я знаю, кто убил моего сына. И вам не придется долго его искать, если он не сбежал.
Павел и Константин уставились на нее:
– Кто же?
– Его бывший дружок, а ныне заклятый враг Валерий Аверьянов. Вы, Константин, должны его знать.
– Аверьянов? – Скворцов вздрогнул всем телом. – Но почему вы так думаете?
Женщина сжала кулаки:
– Он завидовал моему сыну и давно уже угрожал ему. Мне это доподлинно известно. Вы должны немедленно взять его. Слышите?
Полицейские стояли и не шевелились. Бывшая первая леди города топнула изящно обутой ногой:
– Я приказываю вам взять его немедленно. А если вы этого не сделаете, я сообщу самому высокому начальству, и вас уволят к чертовой матери. Ну, звоните же…
– Делайте, как она говорит, – вставил Железнов. Павел повернулся к Константину: – У тебя есть его мобильный?
Костя кивнул:
– Да.
– Тогда звони. Если твой одноклассник не виноват, все выяснится, и мы его отпустим. Ну, а если…
Каждая клеточка тела Скворцова противилась звонку. И если бы не Железнов-старший, стоявший каменным изваянием и требующий немедленных действий, он бы не стал беспокоить одноклассника. Константин нехотя нашел в телефонном списке номер Аверьянова и набрал его. Мать Михаила перестала всхлипывать и пристально следила за действиями полицейского. Валерий долго не отзывался, и Скворцов решил, что сегодня они до него не дозвонятся, но, наверное, с последним гудком, после которого дисплей возвестил бы: «Ответа нет», – раздался заспанный голос:
– Ты сдурел, что ли, Скворцов? Что тебе нужно на ночь глядя?
– Уже утро, – ответил Костя. – Но это не все, Валера. Сейчас к тебе приедет полиция.
Аверьянов, как показалось Скворцову, сразу проснулся:
– Полиция? А какого черта ей делать у меня дома?
– Убит Железнов, Валера.
В трубке послышалось недовольное сопение:
– Убит? А при чем тут я? Неужели кто-то все же прикончил этого гада? И разве я один числился в списке его врагов?
Константин покосился на мать Михаила. На его счастье, она ничего не слышала, хотя и прислушивалась к разговору.
– Нашлись люди, которые тебя обвиняют, – пояснил майор. – Если ты ни в чем не виноват, то спокойно отметешь от себя подозрения.
– Кончайте разговор, – вмешался Виктор Железнов. – Мы немедленно выезжаем к этому негодяю. Я уже не сомневаюсь, что он убил нашего сына.
– Мы едем, – бросил Костя в трубку и отключился.
– У вас есть служебная машина? – спросил бывший мэр. – Я приехал на джипе и могу довезти вас до квартиры Аверьянова.
Он вроде бы предлагал свою помощь, однако каждое его слово звучало как-то унизительно. Константин и Павел порадовались, что у них есть возможность добраться до Аверьянова самим.
– Нет, спасибо, – вежливо отказались они. Железнов пробуравил глазами Скворцова:
– Вы ведь знаете, где он живет?
– Да, – подтвердил майор.
– Тогда вы поедете впереди меня. Покажете мне дорогу.
Скворцов вдруг подбоченился:
– В квартиру вы не зайдете, Виктор Семенович, – решительно сказал он.
Чиновник на пенсии удивился:
– Не зайду? А это еще почему? Ты мне помешаешь?
Скворцов покачал головой:
– Таков порядок. Вы не имеете на это права. Между прочим, уголовная статья.
Железнов хотел возразить, но лишь сплюнул на дорогой ковер:
– Как знаете.
– Сейчас вы поедете домой и будете ждать вестей, – продолжал Константин. – Поверьте, мы вас не обманем. Если убийца Аверьянов, никто не даст ему ускользнуть.
Виктор посмотрел на жену. Она опустила голову:
– Пусть все сделают сами, Витя. Прошу тебя, давай поедем домой.
– Ладно, – сдался Железнов. – Но учтите: я требую, чтобы вы наказали убийцу. И дайте, пожалуйста, свой номер телефона. Я желаю все время находиться с вами на связи. Кроме того, вдруг мы что-нибудь узнаем.
Костя открыл портмоне и вытащил картонный квадратик:
– Держите. Здесь мои домашний и мобильный.
Бывший мэр небрежно сунул визитку в карман и вяло пожал Косте руку:
– Помните, что я вам сказал.
– Мы его накажем, даю слово, – Скворцов проводил чету Железновых из квартиры сына и повернулся к Киселеву:
– Ну что, Паша, поехали к моему однокласснику?
– Поехали, – ответил Павел.
Глава 6
Валерий Аверьянов жил в собственном доме, оставленном ему в наследство бабушкой, на улице Лабораторной, почти на окраине города. Здесь, как и на многих городских задворках, еще господствовал частный сектор. Вообще это место считалось очень красивым. Шоссе, разделившее два склона горы, в далекие годы предложил проложить один из губернаторов Приреченска, генерал Пластунов, и его фамилией стали называть балку и склоны горы. Название «Лабораторное» прижилось позже. Старожилы говорили, что в пещерах, которые прорезали склоны, когда-то помещались лаборатории, а вот кто и чем в них занимался – поросло забвеньем. Низовье балки, спору нет, в любое время года выглядело красиво: серпантином уходила вверх лента шоссе. Слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Катя, Костя и чета Киселевых любили подниматься на правый склон балки, и оттуда открывался фантастический пейзаж. Крутой обрыв высотой около тридцати метров сверху донизу был усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Не верилось, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. И тем не менее там жили.
На машине на эту улицу к дому Валерия никто бы не смог подъехать, поэтому полицейские припарковались на площади Пластунова, затем по лестнице, длинной и узкой, и, наконец, по тропе со ступенями, то ли вырубленными рукой человека, то ли вымытыми во время ливней, поднялись наверх. Поскольку они бывали здесь и раньше, то прекрасно знали: сейчас они попадут в целое хитросплетение безымянных переулков, в большинстве своем ступенчатых, причем ступени были каменными, или бетонными, или грубо вытесанными в скале. Из стен смотрели наружу двери со старинными массивными ручками или щеколдами таких типов, какие в других местах, пожалуй, уже не встретишь. Дворы у домов были сплошь крохотные, их перегораживали подпорные стены с лестницами, увитыми виноградом. Каждый двор кончается еще одной подпорной стеной высотой метров до пяти. Киселев уже начал выбиваться из сил, удивляясь способности приятеля ориентироваться в таком пространстве, как вдруг Костя остановился возле одного из домишек, как две капли воды похожего на своих собратьев, и сказал:
– Это Валеркин.
– Ты не ошибся? – выдохнул Павел. – Не хочется еще раз повторять весь путь.
– Не ошибся. В позапрошлом году он начал строить второй этаж. Да, видно, строительство продвигается медленно, – Скворцов указал на наполовину разобранный чердак. – Паша, прошу тебя, прежде чем предпринимать решительные действия, давай его выслушаем. Я знаком с этим парнем с первого класса и голову даю на отсечение: это случайное стечение обстоятельств. Он не убивал.
– Ладно, – согласился Павел. Скворцов взялся за щеколду:
– Валера, это мы.
Аверьянов ждал их во дворе и тотчас открыл калитку:
– Заходите. Вы одни?
– Нет, с нами еще старший лейтенант.
Петино сопение приближалось. Валерий жестом пригласил всех в дом.
– Что, эту тварь действительно убили? – спросил он и вытер глаза. – Костян, ты не разыгрываешь меня?
– Разве я нашел подходящее время для розыгрыша? – парировал Скворцов. – Нет, Валера, твоего бывшего приятеля действительно кто-то убил, и его мать утверждает: это сделал ты. У тебя есть алиби?
Аверьянов наморщил лоб:
– Когда его кокнули?
– Предположительно с часу до трех часов ночи. Где ты находился?
Врач нервно усмехнулся:
– А где еще мне находиться? Конечно, здесь.
– Кто-нибудь может это подтвердить? – с надеждой поинтересовался Киселев. Аверьянов смахнул капли пота со лба:
– Нет, разумеется. Я живу один.
Константин положил руку ему на плечо:
– Это плохо, Валера. Скажи, почему ты ушел раньше всех с вечеринки?
Аверьянов сплюнул:
– Да потому что мне было противно созерцать его мерзкую рожу. Ты не представляешь, сколько я сделал ему добра в этой жизни, и за это добро он отплатил злом. Впрочем, больше я тебе ничего не скажу. Кажется, это не моя обязанность – оправдываться. Доказывай мою вину, приятель. Если сможешь.