скачать книгу бесплатно
– Не сомневался в тебе. Теперь осталась лишь формальность – подписать договор.
На его вытянутой ладони лежала пластиковая карта с четырьмя белыми дорожками порошка. Они искрились белоснежными сугробами, заигрывали волшебством и безмерно манили, когда непременно хочется слепить из них что-нибудь эдакое.
– Ты не рано ли включил босса?
– Чувак, мы же делаем людям праздник. Как настоящие «селебы шоубиза». Нам сам бог велел сидеть на «коксе».
– Я после прошлого раза еле встал, какой там сидеть.
– Тут другой «приход», тебе понравится.
Иштвану действительно понравилось. Через пластиковую трубочку он носом вдохнул наркотик, по одной дорожке на каждую ноздрю. Приятное жжение, где-то внутри переносицы. Ощущение, что от вдоха, кокаин пробрался прямиком в мозг, а те крупицы, которым не хватило ускорения, горстями оседали на слизистой рта. Ведущий проглотил образовавшуюся слюну. «Горько». Будто Иштван перенёсся на свадебный банкет, а брат жениха по маминой линии принялся скандировать мерзкое наречие, подсчитывая секунды страстного поцелуя молодых. Только теперь тот вымышленный мужчина считал время до наступления «прихода».
– Красавчик, пойдём в зал. – Никита, приобнял друга за плечо. Ему по душе, что ведущий разделяет его уголовно-наказуемые деяния. В компании всегда веселее. Парни вернулись за стол. Анжела тут же пересела на противоположный диван, рядом с ведущим, пожирая его глазами. Порошок отравил его нейроновые цепочки, вызывая сильнейшее сексуальное влечение. Иштван её захотел. Прямо здесь и сейчас. Всех остальных женщин будто стёрли из его головы. Девушка подвинулась ближе и, улыбнувшись, потянулась к его губам. Ведущий выказал немое согласие. Стриптизерша залезла на парня сверху и жадно всасывала остатки кокаина с его верхней губы и усов. Молодому человеку нравилось чувствовать её влечение, пусть даже и к белому порошку возле его ноздрей, да и каков смысл забивать голову ненужными подробностями?
– Полегче, голубки. За столом же дети.
Никита укорительно показал в сторону Моники – ей вряд ли исполнилось больше восемнадцати, и компания дружно засмеялась. Официант сменил поднос с коктейлями, парни произнесли тост о великой дружбе и, обнявшись, осушили содержимое стаканов. В воздухе витала эйфория. Казалось, ничего важнее момента здесь и сейчас, никогда больше не произойдет. Счастливая музыка, друзья, улыбки – всё в округе чувствовалось гипертрофированно остро. Иштвану хотелось насладиться каждой проведенной секундой в баре, пропустить сквозь себя потоки вселенной и навсегда запечатлеть их в памяти. Сердце бешено стучало в ритме «личного техно», разнося по кровеносным сосудам бесконечное счастье. А рядом – сексуальное тело, желающее только его одного. Он герой её пошлого романа, победитель и завоеватель её мыслей. И сегодня, ведущий добудет трофей, принадлежащий ему по праву.
Завибрировал телефон. Парень выгнул спину, и не отрываясь от жарких поцелуев с Анжелой, старался добраться до кармана брюк. Справившись с заданием, он взглянул на экран. «Твою же мать». Правой рукой ведущий смахнул девушку с себя так, что та завалилась в угол дивана, левой – что есть сил вдавил телефон к уху. Ничего не разобрать, слишком громкая музыка.
– Кристина, я тебя не слышу. Напиши. – ведущий надеялся перекричать очередной повтор бессмертной композиции «новый год к нам мчится». В тот же момент парня подхватили «стрипухи», Никита и гости бара с соседних столиков, предвещая танцевальный марафон. Бар объединился во всеобщем помешательстве, кружась под знакомые каждому мотивы и оттого, дарившие невероятный заряд энергии. Танцы напоминали неумелый обряд экзорцизма, где в центре круга корячился в приступах очередной смельчак, поощряемый толпой. Считалось особым долгом переплюнуть прошлого участника, так что каждый старался двигаться максимально эксклюзивно. Очередь дошла до Иштвана. Кокаиновый хореограф скомандовал «давай, покажи свой уровень, а через час поедешь домой».
04:13. Кристина часто просыпалась среди ночи, когда ночевала одна. Привычка зародилась ещё в далёком детстве и никак не покидала её, всякий раз возвращая в те беззаботные времена. После очередных кошмаров, совсем маленькая девочка прибегала в комнату к маме, чтобы её успокоили и пожалели, да так и засыпала на руках до утра. Так что, став взрослой, Кристина очень ценила такой деликатный момент, как обмен объятиями и особо никого к себе не подпускала, а если уж не могла идти против сердца – то обязательно попадался очередной мудак на горизонте. В постели, в мыслях, в жизни. Последние полтора года с Марком выдались действительно тяжелыми. Он бил, унижал, изменял – да только всё сходило ему с рук. После каждой новой ссоры Кристина первой шла на уступки, не осознавая, что творит ещё большее зло. Паталогическая ложь её тянула магнитом, словно жизнь протекала под гипнозом. Но, как и после любого сеанса, пусть даже самого захватывающего, всегда наступает просветление.
Телефон обидно пустовал, молчаливо прячась за тёмным экраном спящего режима. Ни «смски», ни пропущенного звонка от Иштвана. Ничего. «Не сказать, чтобы объяснение своей пропажи являлось обязательной программой, но хотя бы сообщить о своих намерения, можно? Неожиданный, беспричинный игнор. Бесит». Кристина заварила травяной чай с имбирем, и укрывшись пледом, удобно разместилась на кухонном полу. Ей безумно захотелось есть. Большая часть кусков пиццы оставалась лежать на паркете, после падения стола, и Кристине не оставалось ничего другого, как есть прямо с пола. Холодные, затвердевшие, прилипшие куски с сухой корочкой. Восхитительно. Ей думалось, что вкуснее пищи она никогда не пробовала. «Наверное, снова «пмс». Ещё и завтра опять на работу. Зачем я живу?». Всё-таки, как хорошо жилось в детстве. В маминой кровати, под её большим пуховым одеялом.
05:16. После пяти часов беспрерывного рейва сознание постепенно возвращалось. Его, пьяного и вымотанного, тащила по коридору Анжела. Похоже, они двигались в номер дешевой ночлежки, рядом с баром «авеню». Опираясь плечом на стенку, Иштван проводил пальцем по узору обойного бордюра, не выпуская бутылку из руки. Девушка поддерживала его за талию, перекинув левую руку себе через шею. Писк электронного замка. Большая кровать. Женский смех. Голая грудь. Картинки то появлялись, то исчезали, путая его рассудок. Спустя некоторое время ведения закончились, и ведущий провалился в царство Морфея.
09:22. Сообщения/Исходящие: «Я уже на работе, если тебе, конечно, интересно».
09:37. Сообщения/Исходящие: «Ты не хочешь мне ничего сказать?».
09:49. Сообщения/Исходящие: «Что происходит?».
Письма отправились по оптоволоконным кабелям, преодолевая километры земельных траншей и каждое из них дошло до адресата. Совершенно точно и в положенный срок. Но так и остались лежать в виртуальной памяти без всякого ответа.
10:03. Снова жёсткое пробуждение. Если бы Иштвану сказали в юности, что похмелье с возрастом становится только болезненней, то ведущий лишний раз подумал, а стоит ли вообще начинать? Быть может та игра совершенно на чужом поле. Да и та крутость, к которой тянулась молодежь, с остервенением употребляя коктейли в жестяных банках, не стоит и выеденного яйца. Но, как известно, режимность и системность бывают не только в спорте, посему раз начал, то имей волю столкнуться с последствиями. На краю кровати сидела Анжела, спиной к молодому человеку, натягивая чулки на длиннющие ноги. Её остеохондроз выпирал двумя острыми позвонками спинного отдела, на которых тут же сошлись крючки бюстгальтера. Она смешно шмыгала носом, всякий раз поправляя падавшие на лицо завитушки волос. Иштван потянул одеяло вверх. «Голый. Значит, у нас был секс. Интересное кино».
– Ничего не было. – читая мысли ведущего, поспешила парировать Анжела. При свете солнечного дня она уже не казалась такой привлекательной. Её впалые глаза и опухшее лицо декларировали возраст далеко за тридцать, в отличие от заявленных восемнадцати с хвостиком. Она продолжала сокрушаться, натягивая платье на тощие бедра.
– Ты может быть и лучший ведущий города, но как мужчина – абсолютный ноль. У меня реально первый раз так. А я, поверь, многое повидала.
Иштван попытался сгладить углы. Ему не доставляло обиды сказанное, скорее даже веселили те охи и причитания от стареющей стриптизерши.
– Я бы на твоём месте не козырял количеством мужчин. Прости, я был в отключке. Совсем ничего не помню. Где мы?
– Ты хотел сказать, где ты! Потому что я больше ни минуты не собираюсь здесь оставаться. Всего хорошего, «мальчик с пальчик».
Бросив многозначительный взгляд, Анжела удалилась, покачиваясь на своих высоких «стрипушных» сапогах. Спонтанный секс между незнакомыми людьми не является чем-то предосудительным, после чего вы обязаны получить порцию народного порицания. Не стоит отводить глаза от партнёра, желанного ещё каких-то пару часов назад, предлагая ему взамен – стыдливое молчание. Но когда ваши ожидания не оправдались – от слова «совсем», тут просто необходимо дать волю чувствам. Бросить колкость, сравнение, обсудить антропологию. Любые средства хороши, в том числе и контрацепции. Но чего делать совершенно не нужно – обижаться. Позиция слабости по всем направлениям.
Ограбив отельный мини – бар на три банки пива «тайгер», ведущий засобирался. Вещи валялись по разным углам номера, ковер задран до середины, а единственное кресло перевернуто набок. Со стороны могло показаться, что вчера здесь проходила отчаянная борьба или чего хуже – похищение, но никак не акт любви двух молодых сердец. Если бы, по какой то трагической случайности, Иштвана нашли мертвым, то ему очень хотелось услышать доводы криминалистов. «И скажут вот потеха. Он сдох от проститутки», – пропел Иштван, елозя пальцами по воображаемому гитарному рифу. «Хорошая песня, нужно переслушать. Где чертовый правый носок?».
12:47. Время обеда. Кристина без сил рухнула в цветной кресло-мешок. Ей хотелось сдохнуть. Скорей всего уже в прямом значении слова. Разбалованные дети носились по залу, жутко шумели и корчили рожицы в зеркалах. Мальчики бросались ковриками для йоги в девочек. Девочки нещадно мутузили оппонентов пакетами со сменкой, пока уставший преподаватель пытался прийти в себя. Девятый круг ада от «данте» в детской миниатюре. «Почему он еще не позвонил? Что я сделала не так?». Стандартные вопросы к себе, покуда мужик пропал и не выказывает больше своего восхищения. «Чем он занят? Наверное, нашел себе новую танцовщицу, моложе и красивее. Неужели отказ от секса так повлиял на его отношение ко мне?».
Кристина не думала, что «отдаться» на первом, пусть и фантастически душевном свидании, идея стоящая. Безусловно, её манило к ведущему особой силой, а образовавшаяся химия души ещё долго не давала уснуть, пока он не отвернулся к стенке. «Но разве воспитанность девушки, её чистота и условная непорочность не стоит того, чтобы чуточку подождать?». Всё-таки, мужчины и женщины не просто с разных планет – с разных вселенных, разделённых миллионами световых лет. И мы никогда не сможем понять друг друга, пока не начнём разговаривать. Открыто, без стеснения и ужимок. Но пока сие замечательные дни не настали, Кристина совершенно не догадывается, что же произошло в их отношениях.
Танцовщица громко ударила несколько раз в ладоши, призывая «молодняк» к порядку – дети гурьбой рассыпались подле неё, образуя полукруг. Он могла хоть сто тысяч раз злиться, быть в плохом настроении и всячески переживать личные трудности, но всё плохое моментально забывалось, когда на неё увлеченно смотрели тридцать пар детских глаз. Таких невинных, неопытных, честных, готовых поглотить каждое сказанное слово. Она поделила ребятишек на пары и продолжила занятие, проверяя украдкой мобильный телефон. «С ними спокойней. Дети чувствуют хороших людей. И никогда не предадут».
21:34. Иштван стоял возле двери, не решаясь сделать первого шага, дабы зайти внутрь. Парень долго анализировал сложившуюся ситуацию, всякий раз «бычкуя» сигарету об перила и закуривая снова. Ему чертовски стыдно за себя, за свой необдуманный проступок. «Невыносимо. Кристина не достойна наплевательского отношения к себе, более того, факт измены, пусть и не совершенной в привычном понимании, уже никогда не исчезнет из памяти. Хотя наверняка лишь мысль о возможном сексе с другой женщиной приравнивается к высшей мере наказания. Ему никто не давал права размениваться чувствами другого человека. Сделать ей больно своей глупейшей, сиюминутной похотью. «Она всё поймет, как только на меня посмотрит. По глазам. Они не смогут солгать».
Мужчины привыкли держать всё под контролем. Даже в таких деликатных случаях, как измены своим спутницам жизни. Уверенность в собственной грандиозности путать следы, придумывать легенды и логически менять показания – пьянит и вводит в великое заблуждение. Уверовав в свою безнаказанность, мужья и их собратья, забывают о том, что женщины чувствуют «неладное» каким-то мистическим способом. И пусть ты – весь такой белый и триста раз пушистый, всё равно настанет время, когда на бумаге выкатят доказательства твоей неверности. Вплоть по минутам. С аудио и видео фиксацией. И тогда станет не до выкрутасов и новых баллад о том, что ты ни в чём не виноват.
Ведущий не хотел становиться одним из них – предателем, пересказывающим за ужином очередной анекдот из «камеди клуба», будто ничего не произошло. Да и каким-то странным способом у Иштвана и Кристины всё так быстро закрутилось. Резкая семейная идиллия. Вечерние разговоры, фильмы и совместный сон, пусть и крайне успокаивающий. Ещё вчера молодой человек отчаянно страдал по своей любимой, не видящей в его поступках ничего мужского, но так подло застрявшей в его мыслях. А сегодня, ведущий придумывает оправдания своих ночных загулов, чтобы попытаться сохранить толком не начавшиеся отношения. «Ещё и ночевал с мерзкой «стрипухой»». Парень рад бы повернуть стрелки часов назад, когда он ликовал сделанному замку, дожидаясь прихода Кристины. Вот только совершенно нет гарантий, что он смог бы отказаться от поездки в «авеню», спешно запрыгивая в жёлтое такси.
«Будь, что будет». Ведущий бросил смятую сигаретную пачку, провернул два оборота ключом и, шаркая ногами о коврик, зашёл в квартиру. «Никого. На часах половина десятого вечера. Может и к лучшему». Вся его решительность и смелость быстро улетучилась, ведь теперь ему остаётся нервно ждать, когда Кристина вернётся с работы. Как в детстве, тревожно смотреть на часы, пока родители на школьном собрании. И вылизывать квартиру до блеска, в надежде смягчить неотвратимое наказание. Быть может, детские воспоминания подействовали или ведущий действительно решил напоследок сделать что-то полезное, но Иштван принялся убирать квартиру. Настолько тщательно, как никогда в жизни. Он починил рухнувший стол, помыл полы, прибил новую гардину и вновь, как и вчерашним днем, вынес мусор. Лживая, пьяная, изменяющая «хозяюшка».
Находясь на улице, парню вдруг пришло откровение, о котором он пожалеет в будущем, но в тот момент времени, оно казалось ему крайне весомым и убедительным. Будто снизошло просветление на самого последнего грешника, обдавая светом угрюмые бетонные блоки пятиэтажек. «Кристина не моя женщина. И совсем не похожая на неё». Ни одной родственной черты, по которым он до сих пор сходит с ума. Значит, молодой человек никому и ничего не должен. Только лишь быть честным перед своим сердцем. Выкинув мешки в уличный бак, парень посмотрел на свою машину, густо припорошенную снегом на парковке. «Снова ехать в пьяном виде не вариант. Потом как-нибудь, заберу».
22:51. Девушка буквально бежала домой, загребая снег высокими ботинками. Ветер неприятно обжигал щёки, пока густой морозец красил кончик её носа. Кристина не обращала внимания на погоду. Она должна как можно скорее добраться до квартиры и удостовериться, что обрывки её жизни на своих привычных местах. Как раньше, Иштван ждет её с работы, готовя очередные смешные истории и уже прогружая новый фильм, который девушка, почему-то не смотрела. Она сварит ужин на скорую руку, усядется напротив него с тарелкой спагетти и, поджимая ноги, будет бесконечно счастливой. А потом, страстно целуясь и изнемогая от желания, они займутся лучшим сексом в их жизни. Подбегая к подъезду, поглощенная собственными мыслями, Кристина подняла голову вверх. На кухне, в её собственной квартире горел уютный свет люстры, искрясь всеми своими пятью цоколями. Потому что Иштван, как самый лучший мужчина, поменял перегоревшую лампочку.
– Малыш, как же я рада, что ты дома. Мой хороший, я так соскучилась.
Кристина захлопнула входную дверь и, не раздеваясь, вбежала в обуви на кухню. Стол вновь находился на четырёх опорах с новой стеленной скатертью, взятой из шкафа, а на подносе из итальянского сервиза лежали засохшие, сморщенные, дурно пахнущие сырники. «Он ушёл, позабыв выключить свет. Всего – навсего». Девушка, истерически рыдая, сползала по стенке на пол, закрывая лицо руками.
Прошла неделя. Танцовщица ежедневно собиралась на работу, привычно открывая зал для детских групп. Она с головой влилась в процесс обучения и, казалось, что ничего более её не волнует. Только лишь улыбки маленьких ребятишек, старательно тянувших носок за балетным станком. Единственное, что могло её выбить из преподавательской колеи – когда приходилось возвращаться домой. Теперь сей процесс доводил Кристину до апатии и трясущихся коленок, в то же время гранича с безумным желанием поскорее очутиться возле подъезда. Там на парковке стояла серая «тойота», ежедневно обраставшая большим снежным сугробом. Снег уже добрался до крыши, обрекая машину на неподвижную зимовку, пока не настанут первые весенние дни. Перед тем, как зайти в подъезд, Кристина десятками минут озиралась по сторонам, желая разглядеть в редких прохожих своего Иштвана, слепо надеясь в его возвращение.
«Вдруг, он выйдет из поворота, уставший и недовольный выпавшим снегом, а я его тут же обниму с особой нежностью. И обязательно произнесу».
– Не злись, дурашка. Я за лопатой, ты только дождись. Мы вмиг освободим автомобиль из плена. Обещаю.
Только никто из прохожих не шёл девушке навстречу, предпочитая скрываться в глубине двора и не обращать никакого внимания, ещё больше доводя до отчаяния. Так продолжалось довольно долго, пока в один из дней, выходя на улицу, Кристина заметила огромные снежные куски, разбросанные по проезжей дороге. Вокруг никого не находилось, а на парковке, вместо привычного автомобиля – лишь чёрная промозглая земля, похожая на большую дыру. Такую же безжизненную, как рана в её девичьем сердце. Значит, теперь Иштван её навсегда покинул. История их отношений окончательно закончилась так же стремительно, как и началась – с одного случайного порыва.
Глава 10. Залечь на дно в посёлке «Снегири».
А я оказывается, тебе что-то должна, правда? Сразу броситься к ногам, снять накопления сберегательные, слушать ах**тельные истории внимательно. И сопереживать тем или иным способом. Даже если ничего не просишь, то следует идти мне на амбразуру подвигом. Такова моя натура и твоя мужская логика?
Прошло около полугода после новогодних событий, когда Иштван в последний раз виделся с Кристиной. Он чётко для себя решил больше не попадаться в капкан нежного омута, пока в его сердце находится другая. Да и ведущему откровенно не до серьезных отношений – впереди его ожидали воистину грандиозные события. Близились школьные выпускные, а за ними, первый свадебный сезон. «О, да, наконец-то». Иштван серьёзно волновался, резонно полагая, что свадьбы – мероприятия повышенной сложности. Здесь ты можешь всего лишь одним необдуманным словом перечеркнуть свою карьеру, испортив главный праздник в жизни семейной пары. А если что-то пойдёт вовсе не по плану, то по старой русской традиции, можешь получить и физический «фитбэк» – по лицу и рёбрам, чего парню крайне не хотелось.
Денис – институтский приятель и генеральный директор «инсомнии», по своему обыкновению, был угрюм и неразговорчив. Уткнувший в монитор «макбука», он переводил математические цифры в прибыль, а прибыль в стратегическое развитие «ивент-компании». После подписания государственных контрактов на проведение общегородских мероприятий, парень практически не спал, всё свободное время посвящая сметам. Составлению, корректировки, утверждениям. Иногда, после пятичасового молчания, Денис мог неожиданно выкрикнуть «ах ты, сучья дочь» куда-то в потолок, ослабить галстук на шее и выйти из кабинета. Спонтанная агрессия означала крайнее душевное разочарование. Значит, в смете находились дыры, а прибыль от мероприятия составляет чуть меньше, чем ничего. Он не мог позволить агентству работать в минус, но и отказаться от очередной городской уборки с выступлением «ансамбля песни и пляски», тоже не представлялось возможным. Единственный выход в сложившейся ситуации – закрывать провальные с финансовой точки зрения мероприятия, коммерческими событиями. Свадьбами, юбилеями, корпоративами с большими бюджетами и дешёвыми ведущими, коих на рынке кишело в избытке.
Иштван уважал Дениса за его организованность и умение во всём находить выгоду. Пусть и через «прогулку по головам», но парень всегда добивался поставленной цели. Но сблизиться с ним так же, как с Никитой, ведущему не удавалось, хотя ничего плохого между ними не произошло. «Не сошлись в эмоциональных волнах». Единственное, чего сильнее прочего обижало ведущего – недоверие со стороны приятеля. Денис оставлял для себя проведение самых топовых проектов, затем остатки распределял между Никитой, ведущими со стороны и всякими прочими, предлагая Иштвану лишь посиделки по случаю юбилея дорогого дедушки, свадебные выкупы и отвратительное аниматорство. Да, самое дно «ивент бизнеса», в котором ведущий бултыхался маленькой рыбёшкой, заплывшей в акваторию опасного океана возможностей. Иштван продолжал терпеть и верить, что настанут времена, когда он заявит о себе во всеуслышание.
– Иштван, нужно поговорить, есть заказ для тебя. – безэмоционально произнёс Денис, по обыкновению, отодвигая в сторону кипу банковских счетов.
– Сделаем в лучшем виде. – нарочито весело ответил ведущий. Парень морально готовился к очередному «факапу» из его аниматорских будней. – Какая дата?
– Послезавтра. Свадьба. В деревне.
От таких событийных словосочетаний Иштван чуть не свалился со стула. Желание отработать свою первую свадьбу, наконец-то одному, являлось чем-то особенным для молодого человека. Нежели привычно работать в паре с Денисом, где друг сам вёл вечер, оставляя ведущему лишь редкие выкрики «за любовь и горько». Не свадебный ведущий, а весёленький крикун. Но выезд за пределы города, да ещё и в деревню – задача казалась непосильной. Честно говоря, Иштван не был готов взять на себя подобную ответственность, но Денис продолжал настаивать.
– Я больше не знаю, кого туда отправить. Сам бы поехал, но у меня встреча в администрации, нужно хорошенько разобраться с документацией.
Ведущий анализировал факты. Ехать триста километров на север, в посёлок городского типа, окружённый непроходимыми лесами. Бескрайняя тайга да дорога русская – два фактора, сдерживающие население от массовой миграции. Как-то страшновато лезть в чужой монастырь. Нарушать их привычный, деревенский, свадебный уклад – модными конкурсами на «лэд – экране». Но профессиональное тщеславие постепенно вытесняло страх, а будущий звон монет ласкал воображение.
– Если согласишься, я буду тебе очень признателен. Обсудим твое повышение.
– А свадебная программа, конкурсы? Что мне говорить, я же ничего не умею делать самостоятельно?
– Бери мой список проверенных активностей, я тебе пропишу каждое слово. С тобой поедет мой диджей – Макс, помнишь? Он подскажет в случае чего. Не переживай, хоть развеешься и подзаработаешь денег, легче лёгкого.
На следующий день на железнодорожном вокзале ведущего ожидал Макс – парень двадцати восьми лет, густо забитый татуировками. Замечая его вдали, бабули обычно крестились, а полицейские внимательно изучали ориентировки, в надежде, что именно он окажется серийным маньяком, скрывающимся от правосудия. Макс же, обожая повышенное внимание к своей личности, подогревал интерес различными выходками. Свой протест против общества он начал лет с двенадцати, когда увлёкся электронной музыкой, «сэмплированием» и пирсингом. Парень хорошо разбирался в настройках аппаратуры и гарантировал высокий уровень технического обеспечения мероприятия, так что работать с ним одно удовольствие.
– Зацени свежак. – Макс повернулся спиной, задирая футболку. Три четверти хребта занимал чёрный паук с ядовито – красными брюхом. Паучьи мохнатые лапы из краски, загнанной под кожу крутящим моментом, тянулись к худым лопаткам, заставляя невольно содрогнуться.
– Жёстко. У тебя остался хоть сантиметр чистой кожи?
– К сожалению, да, но в скором времени, я исправлю недочёт. – сетовал диджей, то ли покачивая бедрами, то ли болтая причинным местом. Разбираться, где именно произошёл пропуск в нательной живописи, ведущему не хотелось, так что парни торопливо двинулись в сторону путей.
Романтизм железных дорог всегда восхищал ведущего. Из всех доступных видов транспорта, Иштван более всего ценил железнодорожный. Во-первых, ему жутко нравился запах креозота – маслянистой жидкости, получаемой из каменноугольного дегтя, и служившей шпалам отличной защитой от гниения. Во-вторых, бесподобный и ни с чем не сравнимый стук колёс вагона, проезжающего по рельсовому стыку. «Ту дух – ту дух». Убаюкивающая мелодия путешествий. В-третьих, прекрасные детские воспоминания, когда Иштван ехал с родителями на море к дедушке. «Что может быть волнительнее, чем скорая встреча с близким человеком, оказываясь в объятьях морского бриза?». Когда ребёнок чуть повзрослел, его отправляли на поезде одного, и та поездка становилась самым увлекательным приключением. Победоносное преодоление расстояний полководцем выдуманной страны с целью захвата вражеских земель. Воспоминания – важная составляющая, формирующая в нас личность. От того, какими они будут, приятными или не очень, зависит наше дальнейшее восприятие мира. У Иштвана их хватало в избытке.
Проводница проверила билеты, указывая на плацкартные места в середине вагона. Загружая аппаратуру в тесный тамбур и поочередно растаскивая свои пожитки по вагону, чем вызывали крайнюю заинтересованность среди пассажиров, парни расположились возле окна. Впереди десять часов пути, делать особо нечего, Иштван решил осмотреться. Большинство мест вагона занимали вахтовики, мотавшие месячные сроки в условиях крайнего севера. Прокладка газопровода, строительство мостов, дорог, возведение сооружений федерального значение – любое направление с лихвой закрывалась руками простых мужиков. Среди них, естественно, находились прорабы, мастера участков и инженеры-геодезисты, но те мужчины держались чуть обособлено от остальных. Какие – никакие, а начальнические полномочия имелись. Рабочие мгновенно облачились в домашние штаны и вытянутые майки, ровным строем маршируя в сторону «титана». Да-да, к агрегату напротив купе проводника, отвечающего за горячий «дошик» в руках пассажиров.
Водонагреватель до сих пор, как и двумя веками ранее, топился на дровах, только теперь дерево заменили прессованными угольными брикетами. И это в двадцать первом веке, когда космос освоен, «теслы» мчатся по дорогам, а порно – реальность не такая уж и виртуальная. Хотя, однажды в тайге произошел случай, доказавший целесообразность технологии из прошлого. Поезд сошел с рельс из-за мощного снежного сибирского бурана. И угольные «титаны» в каждом вагоне продолжали держать тепло, пока готовилась спасательная операция, тем самым спасая сотни жизней от неминуемой гибели. Сейчас же, водонагреватель спасал мужиков от голодного обморока, заваривая очередную порцию лапши. Острая, говяжья, куриная, с грибами и специями – вагон заполнялся удушливым ароматом химии, перемешенным с запахом гнилых носков. Остальные счастливчики, кто успел вернуться на свои места с запаренной добычей, откупоривали бутылки с водкой и нарезали закуску. Первый день вахты непременно нужно отметить, иначе утверждённые сроки сдачи объектов будут посланы в х*й. Милые мужские суеверия.
Ведущий протиснулся сквозь очередь к мавзолейному бойлеру, и, постучавшись, открыл купе проводницы. В стране вовсю бушевал антитабачный закон, запрещающий всякие вольности в общественных местах и поездах дальнего следования. Но, как и всякий запрет в России, его возможно обойти ценой договоренности с властью имущими. В поездах, безусловно, главными считают себя бойкие проводницы, дополняя свои профессиональные обязанности навыками прямых продаж.
– Два лотерейный билета и тапочки. И хоть закурись, мой сладкий. – прошептала проводница в синей юбке и белой блузе, просвечивая черным узорным бюстгальтером. На вид ей около сорока, но дама пока не растеряла своих сексуальных флюид и привлекательных форм. Чем, собственно, и пользовалась. Отчитав назначенную сумму, Иштван забрал ржд бонусы, и улыбнувшись женщине, вышел в тамбур. Напоследок проводница отвесила ему жирный воздушный поцелуй.
Лотерейки оказались просроченными, а тапочки не по размеру, но главное, что Иштвану выдали вольный билет на курение. Все-таки десять часов без никотина для зависимого человека невыносимо долго. В зарешёченном окне, хвойные леса медленно сменялись пшеничными полями, предвкушая горные хребты и одинокие деревушки с каменными печами. Здесь – совершенно далеко от технологичного «урбана». Люди спокойно доживают свои дни, обустраивая ветхое хозяйство, с годами покосившееся на одну сторону, и всячески наслаждаются природой, так и не тронутой разрушительной силой цивилизации. У них не становилось выбора, где и когда родиться, быть может, другой жизни люди и не представляют вовсе, но здесь им крайне спокойно. Только познавший всю красоту России – ее вкусный туман, свежесть горных речек и запах стогов сена, способен полюбить свою Родину.
Иштван вернулся в плацкартное купе. Макс презентовал сюрприз – домашнюю настойку на клюкве, заботливо приготовленной тестем в прошлом месяце. Парни накапали по стопочке, и, чокнувшись, опрокинули содержимое. «За будущий успех мероприятия». Иштвана чуть «трусило» от первого в жизни командировочного выезда, и так кстати, что сладостная теплота настойки быстро обволокла его организм. Парни повторили еще по пятьдесят грамм. Мгновенно вспомнились случаи из жизни, с которыми непременно захотелось поделиться. С каждой новой рюмкой истории становились всё смешнее и красочнее, а женщины в них – буквально раскрепощённые горячие нимфы. Быстро справившись с бутылкой, душа просила добавки, но как резонно заметили парни – завтра ответственный день, лучше хорошенько выспаться. Тем более, что поезд прибывал ночью, а когда там они ещё заселятся в гостиницу – непонятно. На том и решили, что на сегодня отбой.
– Поезд прибывает к станции «снегири» через восемнадцать минут. Стоянка полторы. – отрапортовала проводница, тормоша Иштвана за бок. – Сдаём белье, быстренько.
Ведущий подскочил с кровати, разбудил диджея и помчался в тамбур, напяливая по пути второй ботинок. Крайне вредная привычка, которую парень никак не мог бросить – первая утренняя сигарета. Все вместе взятые блага мира и близко не смогут сравниться с затяжкой никотина после сна. «Сладостная, слегка дурманящая голову, зараза». Если люди, дымящие от случая к случаю, могут противостоять пагубной традиции утра, то ведущий не был способен сопротивляться. Вообще. Лютая стужа, адовая жара и прочие катаклизмы не имели шанса притупить желание позавтракать дымом. Так же, как и в тот день, когда его любимая пассия назло скурила последнюю сигарету, а парню пришлось топать четыре километра до магазина. Злым и крайне нервным.
Поезд подъезжал к посёлку. «Снегири» – типичное провинциальное поселение, коих в России великое множество. В советское время градообразующим предприятием, обеспечивающим население работой, служил кирпичный завод. Работая на полную мощность, мануфактура обеспечивала строительными материалами весь Дальний Восток и экспортировала продукцию ближайшим соседям – Китаю и Индии. Затем, как водится, нагрянул развал страны. Если после смены власти завод ещё как-то просуществовал несколько лет, то дефолт девяносто восьмого года окончательно уничтожил производство. Закрытие предприятия спровоцировало массовый отток населения на более благоприятные территории, а те, кто остался, как могли приживались к новым условиям. Благо, богатая экосистема тайги, рек и горных хребтов не давали людям умереть от голода. Сначала занимались собирательством – на территории произрастает большое количество редких ягод, грибов, папоротника и женьшеня. Корни последнего высоко ценятся своими удивительными целебными свойствами, используемые преимущественно в восточной народной медицине. Затем сельчане перешли на ловлю осетровых рыб для последующей продажи черной и красной икры. Естественно, никакой документации и гарантийных талонов качества. Апофеозом переориентации местного населения стала охота на медведей. Опасная профессия бывших каменщиков, милиционеров и председателей колхозов хорошо оплачивалась, ведь за медвежий жир, когти, мясо и шкуру отдавали баснословные деньги на чёрном рынке. Основными бизнес – партнерами для «снегирей» – так в шутку называли местных экспортёров природных богатств, остались китайцы. Бизнесмены из поднебесной скупали весь нелегальный товар, щедро выплачивая авансы и премии. С тех пор в посёлке началась новая жизнь – сытая, ленивая и сезонная. Люди существовали сами по себе, независимо от государственных реформ, организовав внутри посёлка местное самоуправление, более похожее на общину. Этакий вариант княжества Монако с королём Валерой из суровых таежных территорий.
– Хватай колонку и усилитель. – скомандовал Макс, закидывая на себя оставшуюся аппаратуру. В тамбуре стояла очередь из сходивших на станции людей, крепко затрудняя парням выход. За полторы минуты требовалось вынести багаж, себя и мозги проводнице, подгонявшей нерадивых пассажиров. Прозвучал «пшик» электропневматических тормозов и поезд окончательно остановился, пока вагоновожатая отворяла железную дверь, спуская лестницу на перрон. Началась эвакуация. Пассажиры спрыгивали вниз на край платформы, минуя ступеньки лестницы, а оставшиеся в тамбуре – выбрасывали сумки из поезда. Со стороны могло показаться, что в посёлок прибыла группа быстрого реагирования в полном боевом обмундировании – с задачей захватить оккупированный перрон. Парни поступили так же. Макс спустился с вагона, забросил сумку ноутбука через левое плечо и готовился принимать аппаратуру. Послышался сигнал от машиниста – поезд вновь начинает движение. «Нужно ускоряться». Иштван взгромоздил колонку на грудь, будто пауэрлифтер, желающий поднять очередной камень на вершину постамента и, приготовившись, выбросил её из движущегося вагона. Так же поступил со второй колонкой. Затем настал черёд усилителя звука, стоек и сумки с проводами. Диджей еле поспевал за вагоном, принимая багаж на ходу, как «волк ловил яйца», но тут же выбрасывая их на землю. Когда Иштван последним выпрыгнул из поезда, локомотив набрал приличную скорость, оставляя ведущего в километре от места первоначальной высадки. «Успели».
Отряхнувшись от привокзальной пыли, парни собрали оборудование в центре перрона. Прибывшие пассажиры рассаживались по автомобилям встречающих их друзей и родственников, стремительно скрываясь в ночной тиши. Остальные с интересом наблюдали за чужеземцами с большими чёрными коробками непонятного происхождения – парни явно выделялись среди местного колорита. Возле перрона компания молодых людей шумно отмечали окончание рабочей недели в зелёной беседке. Или любой другой сельский повод, пьянящий своим разнообразием. Из жигулей вопил выкрученный до хрипа «нурминский» под аккомпанементы криков и свиста, возле – покорно ворковали дамы с детскими колясками, употребляя «пивчик» по-македонски – с двух рук одновременно. А те дети, что постарше, отпугивали местных собак от мангала, швыряясь в них увесистыми камнями с дороги. «Вот такая мама, папа, я – спортивная семья».
– Эй, Денис. Как добрались?
Откуда-то из темноты, появился щупленький мужчина лет тридцати в «германке» и потертых кроссовках. Чёрная, красная и желтая боковые полосы сияли на груди белоснежной олимпийки и повторялись на штанах, вытянутых в коленях. Писк моды, комфорта и пацанской мечты. Ведущий не мог поверить своим глазам – спец одежда школьных гопников дожила до наших дней. И всё так же отвратительно выглядит. Поверх костюма на мужчине красовалась рыжая цепь под золото, размером с большой палец.
– Меня зовут Иштван – я ведущий свадьбы. Денис – мой начальник, наверно вы с ним связывались, он должен был предупредить, что приедем именно мы.
– Мне ничего не сообщали, но может невеста в курсе.
Неловкая ситуация. Денис, как всегда, позабыл предупредить клиентов об изменениях, видимо, загруженный поиском новой прибыли. Но ведь главное, что парни приехали. И, неважно, кто и как называется. Мужчина переспросил.
– Так как ты говоришь, тебя зовут?
– Иштван. Ударение на первую букву.
– Еврей?
– Нет. Чистокровный венгр. – отшутился ведущий, но мужчина шутку не оценил. Он внимательно разглядывал приезжих гостей, выказывая особое недоверие их внешнему виду. Затем, закидывая крошки «насвая» из смеси табака с гашёной известью под нижнюю губу и сплёвывая зелёную слюну, произнес.
– Ладно, будем знакомы, венгр. Валентин – жених. Следуйте за мной.
Валентин перелез через периллы перрона и так же стремительно исчез во мраке, как и появился. Парни побрели к ступенькам, волоча музыкальный скарб за собой и, приметив тёмный джип «ниссан террано», моргающий дальним светом – последовали к нему. Их встретил ещё один спортсмен, но уже в олимпийке голубого цвета, любезно предоставляя открытый багажник. Никто даже и не подумал предложить парням помощь в погрузке вещей. «Но да ладно, не сахарные». Пока ведущий с диджеем грузили аппаратуру в машину, компания в беседке дошла до кондиции, задаваясь вечными вопросами – «ты меня уважаешь или самый дерзкий что ли?». Побрякивая пустыми бутылками, молодые люди с чувством, с толком, с расстановкой, принялись мутузить друг другу лица. Кто стал катализатором агрессии, разобрать невозможно, ведь участвовали в драке от мало и до велика. «Семейная агрессия, месиво. Весело».
До центра посёлка ехали минут двадцать по объездной дороге. Жених сидел на пассажирском кресле, переключая каналы радио и пытаясь найти свободную от рекламы волну. Водитель угрюмо вглядывался в черноту дороги, изредка бросая «косяка» на приезжих гостей через зеркало заднего вида. Никаких задушевных разговоров или восторженных обсуждений предстоящей свадьбы. Ничего. Звенящая, напрягающая тишина. Иштван попытался разбавить обстановку вопросом о количестве гостей, но получил лишь отмашку. Парни переглянулись. Волнение, так быстро забытое после клюквенной настойки в поезде, накапливалось с новой силой. «Какого чёрта они молчат? И куда нас везут? Что происходит?».
Водитель остановился на перекрёстке единственной улицы с редкими двухэтажными постройками из желтого камня и, убедившись в отсутствии встречных автомобилей, коих не виделось за время пути, обратился к Валентину.
– Едем к Бурому?
Получая утвердительный ответ, водитель вывернул рулевую колонку. Ведущий ещё сильнее напрягся, рисуя жуткие картины в своей голове. Сейчас, два мордоворота отвезут их в лес, где заставят молить о пощаде. Среди покосившихся сосен накажут рыть собственные могилы под чутким руководством огнестрельного дула. Макса застрелят первым, а ведущего будут мучительно пытать, выбивая нужную информацию. Вот только не ясно, какими знаниями обладают парни, которых нельзя произнести без физического насилия и прочего глумления над личностью? Да и брать с них абсолютно нечего – вряд ли комплект аппаратуры да классический костюм ценнее двух загубленных человеческих жизней.
«Террано» свернул с единственной улицы направо и, переваливаясь через земляной бугор, подъехал к деревянному жилому дому. Здание выглядело угрожающе. Бурые доски выдавило от влажности наружу, подъездные карнизы покосились, явно знавшие лучшие времена. Ни одного фонаря или другого источника света, кроме фар автомобиля, освещающих таинственную сущность ветхого сооружения.
– Сегодня переночуете у моего друга. Утром вас заберём. Первый этаж и направо.
– А ключи?
– Там открыто. Мы же в деревне живем. Тут все друг друга знают. И ещё. По возможности, не давайте ему пить.
Пожимая на прощание руку, Валентин ловко взобрался на подножку джипа, захлопывая за собой дверь. Машина рванула с места, выбрасывая из-под колёс мелкую гальку и завершая очень странное знакомство с местным контингентом.
– Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?
– Не сильно. Перекурим?
Парни закурили, выдыхая сигаретный дым в звёздное небо. Лунный полумесяц выглядывал из-за рваной тучи, нарочито наблюдая за чужаками. От ночной прохлады становилось не уютно. Где-то рядом завыли голодные собаки, разрывая глотки в ночную пустоту.
– Ну его на хер, пойдем лучше в дом. – диджей бросил непотушенную сигарету в вытоптанную клумбу. – Хуже уже точно не будет.
– Как знать.
Иштван поднялся по скрипучим ступенькам до первого этажа, по факту являвшимся вторым. Некоторые из половиц совсем прохудились, атакованные сыростью и коростами вонючей плесени. Постучав костяшками по двери, парни зашли в квартиру. Все тот же прелый запах, что и на лестничной клетке, ударил по ноздрям.
– Доброй ночи, мы от Валентина.
В ответ – лишь тишина, изредка прерывающаяся мелодичным храпом. Парни прошли в комнату. За столом посапывал мужчина, лысой головой держась за грязную скатерть. Его руки свисали вниз по швам, до самых ножек табуретки, покачиваясь от глубоких вздохов. Рядом с ним стояла непочатая бутылка водки, другая опрокинута на пол, а из пепельницы, словно змеи, струились полоски дыма. «Вторая шикарнейшая встреча в течение часа, проведённого в посёлке. Быть может, население настолько одичало в своей закрытости от внешнего мира, что невольным гостям кажутся дикими их вполне сносные нравы и порядки?». Как ни крути, люди годами ничего не видели вокруг, кроме лесного браконьерства. А так как, русский народ в крайней степени стыдливый, то ему жизненно необходимо заглушать тонкую душевную организацию суровой угрюмостью и водкой. Тогда народ снова встрепенётся и расцветёт с полной готовностью сражаться против системы. До того момента, пока вновь не придёт похмельное утро.
