скачать книгу бесплатно
Суриков и родственник Ангелины пожали друг другу руки, причём при этом пожатии Суриков невольно скорчил гримасу от боли, но Афанасий Артемъевич ничего не заметил и предложил гостям пройти в его дом и потрапезничать, однако девушка поблагодарила за приглашение и отказалась, сославшись на то, что у них совсем мало времени.
– Ну тогда может только чайку? – предложил дед Афанасий.
Ангелина отказалась и от этого предложения.
Алексей вытащил из экипажа посылку и спросил куда её отнести, на что Афанасий Артемьевич ответил:
– Да не надо! Я сам её снесу! Мне ж не тяжко!
– Здесь мама вам послала рассаду и несколько книжек. В том числе и «Новый завет», «Евангелие от Матфея» и «Евангелие от Луки».
– О-о-о, отлично! Эти книжки ждёт наш отец Фёдор! – обрадовался дед Афанасий. – А то его старые зачитаны до дыр и совсем уж поистрепались.
– А ещё там чай и кое-что другое из колониальных товаров, – продолжила Ангелина, – ну вы всё разберёте и сами увидите, а нам уже пора возвращаться на пароход! – извиняющимся тоном произнесла дочь Цыбунова.
– Спасибо, Ангелиночка! – поблагодарил родственницу мужчина. – Жалко, что не знал про ваш приезд, а так бы встретил вас не здесь, а на пристани… Арину бы хоть повидал! Соскучился по ней. У вас всё хорошо?
– У нас ничего нового, – ответила Ангелина.
Афанасий Артемьевич перекрестился в ответ и тут же позвал супругу:
– Пелагея, да где ж ты? Пе-е-елагея! Вот глухомань!
– Да здесь я, зде-е-есь! – откликнулась она.
Из открывшейся калитки выпорхнула супруга деда Афанасия. На фоне великана супруга она выглядела забавно. И всё потому, что было трудно по анатомическому строению представить более противоположную ему человеческую фигуру. Супруга Афанасия, Пелагея Мироновна, была сухонькой и миниатюрной женщиной с по-детски тоненьким голоском, но однако же она нарожала мужу уже семерых детей.
– Принеси наших солонины и грибочков, что ли? – обратился к ней дед Афанасий.
– Да не надо! – воспротивилась Ангелина.
– Нет-т-т! – оборвал её твёрдо дед Афанасий. – С пустыми руками я тебя не отпущу, Ангелинка! – и Афанасий так посмотрел на супругу, что та тут же сорвалась с места и с необычной проворностью побежала исполнять указание строгого мужа.
– Мы можем опоздать… – занервничала Ангелина.
– Сей момент, я на долго не задержу…– возразил дед Афанасий.
И впрямь, не прошло и пары минут, как из калитки вновь словно девочка выпорхнула шустрая Пелагея Мироновна и за ней вслед появилась одна из её дочерей. Обе они держали в руках по глиняному кувшину с солониной и грибами. Женщины подали их Алексею, и он их отнёс в экипаж.
– Ой-ёй-ёй, мы опоздаем… – вновь занервничала Ангелина.
Дед Афанасий приобнял девушку и поцеловал её в щёку.
– Ну-у, буде! Коль спешите, так возвращайтесь по-быстрому! А то не дай бог действительно опоздаете на отплытие…Через сколько ваш пароход-то отходит?
Суриков посмотрел на часы и ответил:
– Где-то минут через сорок-сорок пять.
Афанасий Артемьевич ещё раз поцеловал Ангелину в щёку, помог девушке взойти в экипаж, на прощание вновь крепко пожал Алексею руку, и когда они тронулись, замахал им вслед.
– Ну и здоровяк у вас, Ангелина Григорьевна, младший брат вашего деда! – отметил вслух Алексей, потирая свою правую посиневшую руку. – У-у-у-ух, чуть пальцы мне не оторвал. Ну и силища у него! Я бы сказал, неимоверная!
– Да-а, – согласилась Ангелина, – таким же был и мой дед Мефодий. Оба моих деда никогда на здоровье не жаловались и с самого рождения были богатырями. А дед Афанасий и сейчас запросто ломает подковы и гнёт медные тарелки и с необыкновенной легкостью завязывает в узел кочергу! По молодости он работал в кузни…
– Это чувствуется…
– В начале он был подмастерьем, а потом стал работать самостоятельно. А однажды он заплутал в зимнем лесу и наткнулся на взрослого медведя, вылезшего из берлоги до наступления весны и ставшего шатуном… И что вы думаете, Алексей Георгиевич? Вы, наверное, в это не поверите, но я нисколечко не преувеличиваю…Огромному и рассерженному медведю не удалось справиться с Афанасием, и знаете почему? Наш дед повалил этого шатуна, а далее…он его заломал! Заломал быстро, хотя и получил шрамы на всю жизнь. Шкура того медведя до сих пор находится в доме у деда Афанасия, и он на ней возлежит. Затем он отслужил в армии. Ему пришлось повоевать под началом генерала Лорис-Меликова на Кавказе с турками, а после ранения под Эрзерумом он вернулся домой и стал старостой в кряшенской слободе. Между прочим, он имеет несколько наград, в том числе и орден святого Станислава первой и второй степени, и даже Георгия. Про него выходили публикации в газетах…
– И в каких же?
– В казанских и нижегородских.
Да, действительно, младший брат деда Ангелины был очень колоритен. Ангелина не скрывала своего восхищения им и поэтому продолжила про него рассказывать в восторженном тоне:
– А когда мне было лет пятнадцать, мы с моим старшим братом чуть не утонули…
– Это как случилось?
– Вот тоже послушайте… Мы с Аркадием сбежали от родителей и угнали чью-то лодку. Аркадий меня подговорил на эту авантюру. Но мы не проверили лодку, всё-таки дети были. Ну так вот, катались мы на этой лодке, и уже почти на середине реки обнаружили, что она дырявая и пропускает воду. А её стало ещё течением относить всё дальше, на самую середину реки, и из-за набежавшей волны, образовавшейся от проходившего рядом парохода, она перевернулась и вовсе затонула, и я стала захлёбываться и тоже тонуть, и только дед Афанасий сумел доплыть до нас… Аркадий кое как с помощью деда Афанасия приплыл к берегу, и был при этом до крайности обессилен, ну а я… я так вообще не умела тогда плавать… О-ох, и что бы было со мной, если бы не дед Афанасий, даже страшно представить! Он спас меня! Он спас мне жизнь! А ещё он как-то рассказывал, что на спор трижды за один раз переплывал Волгу и после этого ещё пробежал туда и обратно несколько вёрст и за это выиграл у какого-то заезжего купца годовалого жеребца! Таким вот образом он не раз выигрывал споры с каким-нибудь очередным заезжим купцом, правда обычно приз был поскромнее, ну там рублей сорок, однако Афанасий по молодости был азартен и это его не останавливало! Он и до своей службы, несколько лет подряд участвовал на Нижегородской ярмарке в состязаниях по борьбе и всегда в этих состязаниях побеждал. Дошло до того, что один импресарио стал его уговаривать, что бы он бросил кузнечное дело и перешёл в профессиональные борцы и посулил ему за этот переход неплохие деньги, но дед Афанасий не захотел выступать в цирке. Вот какой наш дед Афанасий! – заключила Ангелина, и после ещё добавила: – И мой родной Мефодий был таким же! Я хорошо помню, как он говорил мне, что в их роду часто рождались подобные великаны и настоящие богатыри.
Ангелина ещё рассказала кое-что интересного про деда Афанасия и про своего родного деда Мефодия, который тоже воевал в Русско-турецкую войну в 1877-78 годах, только уже не на Кавказе, а на Балканах, и под началом генерала Скобелева, о котором он частенько вспоминал и которого считал настоящим героем, и они как-то незаметно подъехали к пристани.
Ну а там «Ермак Тимофеевич» уже дал первый предупредительный гудок.
***
Пётр Ефимович опять потерял Алексея, и его подозрения насчёт того, что тот был с Ангелиной Цыбуновой, вскоре подтвердились.
Чудинов встретил компаньона и дочь помощника капитана у трапа. Они подъехали к пароходу за пяь минут до его отплытия.
Ангелина поздоровалась с Петром Ефимовичем, но тот ей крайне сдержано и сухо ответил и тут же обратился к компаньону:
– Алексей, можно с тобой переговорить?
– Давайте я в начале отнесу солонину и грибы в каюту Ангелины Григорьевны и вернусь.
Нахмурившийся Чудинов кивнул головой.
Ангелина всё поняла и прошла вперёд, а Алексей последовал за ней.
Когда он вернулся к Чудинову, трап уже убрали и пароход начал отходить от пристани.
***
Пётр Ефимович предложил Алексею подняться на верхнюю палубу. Поднимались они медленно и молча. Оказавшись уже на верху, Пётр Ефимович осмотрелся по сторонам, что бы никого рядом не находилось, и только после этого настроенный на выволочку он не громко, но раздражённо произнёс:
– Алексей, я тебя не узнаю!
– Ну а что такое?
– По-моему, ты совсем потерял голову. Ты что вытворяешь?
Суриков сделал вид, что ничего не понял.
– Ты не отходишь от дочери Григория Мелентьевича ни на шаг и ведёшь себя просто вызывающе! – чуть не зашипел едва сдерживавшийся Чудинов. – Ты настолько откровенно ухлёстывать стал за ней, что это происходит и на моих глазах!
Суриков понял, что назревает неприятный разговор и сейчас заводить речь о расторжении его помолвки с Галиной было бы несвоевременно и слишком опрометчиво. Он этого просто побоялся делать. Благоразумно было бы c его стороны этот разговор вообще отложить на потом.
– Пётр Ефимович, – начал примирительным тоном Суриков, – между мной и Ангелиной Григорьевной вполне обычные отношения.
– О-обычные?!
– Можно сказать, приятельские.
– При-и-иятельские?!
– Я ничего в них особенного не вижу. Я и с её братом, Аркадием, ближе познакомился и подружился. И что теперь? Мне и с ним тоже прекратить общение?! Ведь нельзя же так! А на-асчёт… насчёт поездки нашей в Казань… Я объясню…
– Ну, объясни.
– Во-о-от… вот что про эту поездку я вам скажу… Арина Мефодъевна попросила своих детей, что бы они съездили к их родственнику в пригородную слободу и передали ему посылку, но у Аркадия возникли непредвиденные обстоятельства и он не смог сопроводить Ангелину… И тогда он попросил меня его подменить… Ну что бы я его сестре помог. Вот и всё! И что в этом плохого, скажите? Я же только помогал Ангелине Григорьевне… Разве есть что-то предосудительное в моём поведении?
На это Чудинову нечего было сказать, однако по его виду стало понятно, что он не поверил ни единому слову Алексея.
***
До самого вечера Чудинов был не в настроении и с Алексеем он практически не разговаривал, он даже избегал его и норовил покинуть каюту, если в ней появлялся его напарник, но к концу дня, когда они были одни, у них вновь состоялся разговор.
И первым начал этот разговор Суриков:
– Пётр Ефимович, – обратился к компаньону Алексей, – а давайте немного с вами расслабимся?
– Выпить что ли предлагаешь? – проворчал Чудинов.
– Ну, да!
Чудинов какое-то время помолчал, а потом заметил:
– Хорошо…Что будем пить?
– Я бы выпил вашей медовухи. Она ещё осталась у вас?
– Ну-у есть ещё немного…
– Тогда давайте её.
После уже второй чарки язык у Петра Ефимовича развязался, и он Сурикова напрямую спросил:
– Вот скажи мне, Алексей, чем тебя приворожила дочь Цыбунова? Неужели она лучше моей Гали?
Глава шестая
Сурикову очень не хотелось, чтобы их разговор продолжался в том же ключе и затрагивал бы и дальше эту щекотливую тему, и он попытался его перевести в иное русло, но Пётр Ефимович упрямо гнул свою линию.
Мало того, что у него увели уже одного чрезвычайно перспективного жениха, Соколовского, которого Надежда Гриднёва силком забрала, женив на себе, так теперь и второй, за которого он вчера ещё не беспокоился и которого намечал для старшей дочери, подозрительно заколебался и начал поглядывать на сторону…
«Прямо напасть какая-та с нынешними женихами! – с досадой думал Чудинов. – Попробуй-ка при таких нынешних женихах выдать дочек замуж?! А дочек у него не одна, а целых три! И каждую следует пристроить!»
–Нет, ну вот ты скажи мне, Алексей, и почему для тебя первая встречная показалась слаще, чем моя Галя? – повторил свой вопрос Чудинов.
– Ну с чего вы это взяли, Пётр Ефимович?
– Я же не слепой!
– Ну Галя- это Галя, а Ангелина – это Ангелина, это просто Ангелина, – попытался замять разговор Алексей. – Галю я знаю очень давно, и мы с ней всегда были в хороших отношениях. Я её ценю, как человека, как очень хорошего друга, мы всегда и во всём с ней могли поладить и никогда не сорились, и по-о-отом… я и-и…и она…