скачать книгу бесплатно
– Пить… – жалобно проскрипела Настя каким-то чужим сиплым голосом.
Поднявшись с кровати, Олег обогнул постель и взял стоявший на тумбочке графин с водой. Настя едва сумела повернуть голову в его сторону. Ее тело сковала необычайная слабость, а сил у нее было не больше, чем у новорожденного котенка. Олег убрал с ее лба влажное полотенце, которое немного сползло на глаза, когда Настя повернула голову. Осторожно приподняв девушку за плечи и удерживая ее в этом положении, Олег поднес к потрескавшимся губам Насти стакан с водой. Когда больная жадно выпила всю воду, он уложил ее обратно и поправил под головой подушки. Она не стала возражать, когда Олег поднес к ее лицу электронный термометр, и послушно приоткрыла рот, позволяя ему измерить датчиком устройства температуру.
– Тридцать пять с половиной, – удивленно произнес вслух Олег, рассматривая мигающие цифры на дисплее. – Может сломался? – Задумчиво предположил он.
Но даже после выключения и повторного измерения термометр упрямо демонстрировал ту же самую температуру. Кожа Насти действительно больше не излучала жар, а была чуть влажной и прохладной, в чем он убедился тактильно.
– Ты меня с ума сведешь, – тихо пробормотал Олег, качая головой.
Глаза Насти непроизвольно наполнились слезами от острого чувства собственной никчемности и жалости к себе.
– Настенька, милая, ты чего? – Всполошился Олег, заметив блеснувшие в ее глазах слезы. – У тебя что-то болит?
Настя отрицательно качнула головой, ведь душевная боль не считается, верно? От этой боли не помогали ни транквилизаторы, ни антидепрессанты, которые ей прописывали, и которые она добросовестно пила по инструкции. Ее заверяли, что лекарства в совокупности с сеансами психотерапии обязательно помогут, но в ее случае это не сработало. Возможно, если бы Настя могла рассказать все, что у нее творится на душе, ей действительно стало бы легче, но, не найдя поддержки у близких людей и не смея полностью открыться доктору, она лишь изводила саму себя и родителей. Объяснять это все Олегу у нее не было ни сил, ни желания, поэтому она озвучило лишь то, что тревожило ее наиболее всего в этот момент.
– Я не хочу умирать, – прошептала она, смаргивая слезинки, которые без спроса набегали на глаза.
– Этого и не случится, – заверил ее Олег.
– Я все слышала… здесь ведь был врач? – На всякий случай уточнила она.
– Да, был, – подтвердил Олег, – сначала я хотел обратиться в «скорую», но дозвонился до Мануила Савельевича, и он смог быстро приехать. Он замечательный терапевт, друг семьи, я знаю его всю свою жизнь.
– Он говорил про рак… – горестно напомнила ему Настя.
– Только в виде предположения, причем совершенно необоснованного, – с горячностью возразил на это Олег. – Так что не принимай его слова близко к сердцу, хорошо? Я уверен, что ты просто набегалась раздетая по улицам, переволновалась, замерзла, вот и результат.
Слова Олега звучали вполне разумно, но расшатанные нервы мешали девушке в полной мере к ним прислушаться. Она чувствовала себя бесконечно несчастной от непрошенных мыслей, которые настойчиво лезли в голову, нашептывая о самом плохом исходе. Неизвестно, до какого состояния Настя умудрилась бы себя накрутить, но ее снова сморил сон, сквозь который она слышала, как Олег отошел ненадолго, а затем, вернувшись, судя по всему, сел на принесенный с собой стул, поставив его около кровати. Ей хотелось сказать, что столь самоотверженное бдение у постели пока еще неумирающей совершенно излишне, но это была последняя ее связная мысль, после которой она тут же крепко заснула.
____________________
Следующий день Настя провела в постели, почти не вставая, в компании Тяпы, которая облюбовала себе место в изножье двухспальной кровати. Возможно, это был упадок сил после физической и эмоциональной встряски, полученной после ссоры с родителями. Взяв в руки телефон, она вспомнила, что отключила его сразу после разговора с матерью. После включения, ожидаемо, на ее смартфон обрушилась волна оповещений о пропущенных вызовах. Собравшись с духом, Настя перезвонила маме. Та ответила чуть ли не после первого же гудка и не скрывала своего облегчения от того, что с Настей было все более-менее в порядке. К недомоганию дочери она отнеслась не в пример спокойнее Олега.
– Опять эти твои нервы, – обреченно заметила она, не выказав ни капли удивления, и лишь посетовала, – вот, вся в отца! Он уже два дня с давлением кувыркается из-за твоих выкрутасов. Настя, ты нас так в могилу сведешь раньше времени. Немедленно возвращайся домой.
– Хорошо, мам, – хлюпая носом, не стала спорить девушка. – Отлежусь только, а то я до туалета с трудом дошла, домой ехать пока не в состоянии.
Она действительно еле добрела до санузла тем утром, тут она душой не покривила. Вот только она не стала рассказывать, что обратно в спальню ее унес Олег, молча подхватив на руки девушку, едва стоявшую на ногах. Меньше всего ей хотелось попасть на глаза родителям в таком беспомощном состоянии. Пугающий вопрос с больницей так и не был решен, поэтому Насте требовались все силы, чтобы отстоять свое мнение. Получается, она сбежала от родителей и спряталась за широкой спиной Олега, но так не могло продолжаться вечно. Однако Настя не могла не признать, что поддержка Олега пришлась как никогда кстати. Подумать только, в каком отчаянье она оказалась, раз решилась обратиться за помощью к нему. Настя до сих пор толком не понимала, почему из всего списка своих контактов позвонила в тот вечер именно Олегу, которого всеми силами должна была избегать. Возможно, на нее произвели впечатление их последняя встреча и его искреннее раскаянье. А может, ей так сильно хотелось, чтобы окружающие наконец перестали задавать ей вопросы, которые были слишком болезненными для нее. Скорее всего, истина, как обычно, лежала где-то посередине, но Насте не хотелось слишком сильно углубляться в эту тему. Как бы то ни было, присутствие мужчины рядом, несмотря на всю его самоотверженную заботу, было ей не по нутру, поэтому при первой же возможности она планировала поблагодарить его и распрощаться, желательно, навсегда.
___________________
В понедельник Настя чувствовала себя практически здоровой, а градусник фиксировал ее температуру тела в хрестоматийные тридцать шесть и шесть градусов. У нее все еще была повышенная утомляемость, но она уже могла спокойно передвигаться по квартире, принимать пищу за столом на кухне, а не в постели, как вчера, когда Олег приносил ей на подносе еду, которую чуть ли не с ложечки скармливал девушке. Разумеется, не спускавший с Насти глаз Олег подметил перемены в ее состоянии, поэтому сразу после завтрака предложил ей:
– Раз тебе стало лучше, может, сегодня съездим к врачу?
– К врачу? – Удивленно переспросила Настя, не ожидавшая, что визит к доктору состоится так скоро. – Я даже не знаю…
– Давай я сначала свяжусь с Мануилом Савельевичем, и все выясню, – Олег взял с кухонной тумбы свой телефон и вышел позвонить.
Насте ничего другого не оставалось, как, неловко ерзая на высоком стуле, дожидаться его возвращения. Олег не заставил себя долго ждать, вернувшись буквально через несколько минут.
– Мануил Савельевич готов тебя принять сегодня в четыре часа, – без долгих предисловий озвучил он девушке результат своего звонка.
– Но… у меня ведь даже одежды нормальной с собой нет, – развела руками Настя, обеспокоенно глядя на Олега.
– Это не проблема, магазинов рядом полно, – пожал тот плечами. – Ну, или можешь позвонить родителям и попросить их передать твои вещи, а я за ними подъеду, – добавил он, заметив, как девушка возмущенно вскинула взгляд после его предложения о покупке одежды.
Насте сделалось дурно при одной только мысли о встречи родителей с Олегом, и она яростно затрясла головой.
– Нет, не надо! Хорошо, купи мне, пожалуйста, что-нибудь подходящее… со штанами, – не удержавшись добавила она и, смутившись, слегка покраснела.
Олег даже бровью не повел, внешне оставаясь абсолютно невозмутимым, хотя ее замечание и всколыхнуло в нем множество самых разных эмоций, но он лишь сдержано улыбнулся Насте и кивнул:
– Договорились.
Когда Олег ушел, Настя вернулась в спальню в расстроенных чувствах. Ее пугала как предстоящая поездка в клинику, требующая от нее общения с посторонними людьми, так и собственная неустроенность, заставляющая ее принимать помощь от Олега, от которого она снова была зависима. Настя опять жила в его доме, ела приготовленную им пищу и одевалась в предоставленную им одежду. Девушку неимоверно удручало такое положение вещей, заставлявшее ее вновь почувствовать себя пленницей. Да, наверное, теперь она могла в любой момент свободно встать и уйти… вот только идти-то ей пока было некуда, а, стало быть, ее нынешнее положение не слишком отличалось от прошлого.
И все же, как и всякая девушка, Настя не смогла сдержать любопытства, распотрошив привезенные Олегом бумажные пакеты, едва он занес и оставил их на полу в спальне. Марка одежды была ей незнакома, но, судя по фирменной упаковки, была не из дешевых, однако Настя не слишком хорошо разбиралась в моде, поэтому ей трудно было предположить ценник, но внешний вид и качество одежды ее вполне устроили. В одном из пакетов она обнаружила вполне симпатичный бежевый костюм с брюками и блузкой из плотного трикотажа. Из другого пакета она извлекла джинсы, к которым прилагался голубой джемпер из тонкого кашемира. Заглянув в третий небольшой пакет, Настя нашла в нем несколько комплектов нижнего белья и носки. Как обычно, Олег предусмотрел все до мелочей, и, положа руку на сердце, она не знала, радоваться ли ей этому или огорчаться.
После обеда пришло время собираться к врачу. Настя остановила свой выбор на бежевом костюме, посчитав его более подходящим для вполне еще теплой погоды. В коридоре ее ждали светлые кожаные мокасины, которые, как она отметила, подходили и к костюму, и к джинсам. Пока они на лифте спускались на первый этаж, Настя вежливо поблагодарила Олега за обновки, отметив, что ей все подошло и понравилось. Девушке очень хотелось озвучить свое горячее желание вернуть ему деньги за покупки после того, как она доберется до своей банковской карты, но опасалась, что ее слова могут рассердить мужчину. В прошлом, когда Насте непреднамеренно удавалось вывести его из себя, ей это слишком дорого обходилось.
Отгоняя от себя непрошенные болезненные воспоминания, Настя подошла к машине Олега и безотчетно остановилась у задней двери. Отключив сигнализацию, Олег услужливо распахнул перед ней дверцу и дождался, пока девушка устроится на заднем сиденье, ни словом, ни жестом, не выдав своего разочарования. Конечно, он предпочел бы, чтобы Настя села на переднее пассажирское место, которое негласно закрепилось за ней еще с тех пор, как он возил ее домой поздними пятничными вечерами. Ему пришлось напомнить себе, что в их последнюю поездку он самолично вколол ей снотворное, увез к себе домой и изнасиловал, так что не стоило удивляться желанию Насти держаться от него как можно дальше.
– Нам далеко ехать? – Негромко спросила его девушка, когда он занял водительское место.
– Не особо, – ответил он, – минут пятнадцать-двадцать. Если тебя затошнит, или станет плохо, сразу говори мне.
– Хорошо, – пообещала ему Настя.
До медицинского центра они добрались без особых трудностей. Настя всю дорогу молчала, но обеспокоенно поглядывающий на нее в зеркало заднего вида Олег видел, что девушка сносно переносила поездку. По крайней мере, ее бледное личико не приобрело зеленый оттенок, который указывал бы на то, что Настю укачивало.
Припарковавшись, Олег повел Настю в высокое здание бизнес-центра, в котором нужный им частный медицинский центр занимал два этажа. Поднявшись на лифте на девятый этаж, они подошли к стойке ресепшен, за которой их встретила улыбчивая вежливая молодая женщина. Настя и глазом не успела моргнуть, как оказалась у нужного кабинета, к которому ее проводила администратор.
– Войдите, – раздалось из-за двери приглашение после ее робкого стука.
Сделав поглубже вдох, будто она собирается нырнуть под воду, Настя открыла дверь и вошла в кабинет. Олег, разумеется, остался ждать ее снаружи, устроившись на удобном диванчике в коридоре. Как бы он внимательно не прислушивался к тому, что происходит в кабинете, но, увы, отличная шумоизоляция надежно охраняла врачебную тайну от чужих ушей. За те сорок минут, которые Настя провела у доктора, Олег весь извелся. Если с Настей все в порядке, то почему так долго? Если она не в порядке, то что с ней? К сожалению, ему оставалось только гадать о том, что именно происходило по ту сторону закрытой двери, то и дело буравя ее взглядом.
Но вот дверь снова распахнулась, и Настя вышла из кабинета в сопровождении Мануила Савельевича, что-то по-отечески вещавшего напоследок своей пациентке. Олег же внимательно осмотрел девушку с головы до ног, анализируя ее состояние. Она внимательно и вполне благожелательно внимала словам врача, периодически кивая головой, но он заметил, что глаза ее немного покраснели, а в руках она комкала бумажный платок. Было совершено очевидно, что во время приема девушка плакала. Он понял, что не успокоится, пока не выяснит причину ее слез, хотя по опыту последних дней мог сказать, что иногда для этого требовалась сущая малость.
– Юленька! – Позвал в этот момент Мануил Савельевич администратора, которая их встречала на входе. – Проводи, пожалуйста, Настю, – попросил он, передавая подошедшей сотруднице несколько выписанных им направлений. – Это не займет много времени, – пообещал он Насте, – зато и мне, и вам будет спокойнее.
После того, как администратор увела Настю, с круглого лица врача быстро улетучилась доброжелательное выражение, и оно мгновенно посерьезнело.
– Олег, зайди ко мне, – сдержано пригласил в свой кабинет Мануил Савельевич, который, зная его практически с рождения, называл обычно «Олежей» и «мальчиком».
Олегу несколько раз доводилась бывать в этом кабинете, когда он привозил сюда своего отца на прием. Мануил Савельевич до последнего боролся за жизнь своего друга, оттягивая неизбежное, но возраст и утраченный после смерти любимой супруги интерес к жизни свели все его усилия на нет. Сейчас же, опуская свое большое грузное тело в темно-коричневое кожаное кресло, Мануил Савельевич, хмуря брови, смотрел на единственного сына своего покойного друга и впервые за долгое время не знал, что сказать. Он принялся перебирать лежащие на его столе бумаги, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.
– Что с Настей? – Нетерпеливо прервал вопросом затянувшуюся паузу Олег.
– А это лучше ты мне скажи, – медленно протянул пожилой доктор, бросая на него проницательный взгляд из-под маленьких черных очков. – Я могу лишь диагностировать ее полное моральное и физическое истощение, но, думаю, тебе это и без меня прекрасно известно. Я надеялся, что ты меня просветишь, почему при упоминании твоего имени девочка испуганно хлопает глазами и замыкается в себе, а от простого вопроса про родных вдруг начинает плакать, м?
За многие годы медицинской практики Мануил Савельевич уверился, что для успешного лечения между ним и пациентами должен установиться доверительный контакт. Он всегда умел располагать к себе людей, движимый искренним желанием помогать. Как он всегда любил шутить, что добрым словом и таблеткой помочь можно гораздо эффективней, чем только таблеткой или только словом. Но в любой шутке всегда есть доля правды. А правда заключалась в том, что за сегодняшний прием он ровным счетом ничего не добился от своей юной пациентки, кроме затравленного взгляда огромных голубых глаз, которые были на мокром месте. Единственное, о чем девушка была готова охотно общаться, так это о ее предыдущем лечении. В ходе этой беседы всплыла информация про операцию, которую не так давно перенесла Настя. Вид послеоперационного шрама на ее теле породил в нем ряд новых вопросов, но он воздержался от того, чтобы задавать их вслух, чтобы ненароком еще сильнее не расстроить пациентку.
– У Насти сейчас сложный период в отношениях с родителями, и это плохо сказывается на ее самочувствии, – ровным тоном произнес Олег, тщательно взвешивая каждое свое слово.
Мануил Савельевич внимательно вглядывался в сидящего напротив него посетителя, чье отстраненно-холодное выражение лица красноречиво говорила о том, что его владелец не был готов к откровенности. Сейчас доктор видел перед собой не вихрастого тощего мальчишку с вечно разбитыми коленками, а состоявшегося уверенного в себе мужчину с нечитаемым взглядом. Он помнил, как сдержан был Олег, когда вынужден был наблюдать за угасанием жизни своего отца, но наедине с ним все же позволял своей сыновьей боли и печали выходить наружу, получая от доброго друга семьи утешение и поддержку. Оттого-то нынешнее недоверие и обижало эскулапа отечественной медицины, потому как было, на его взгляд, совершенно незаслуженным.
– Просто скажи, чем ей помочь, и я все сделаю, – добавил Олег, и на краткий миг в его лице что-то дрогнуло, обнажая все спрятанные им чувства и переживания.
Пожилому врачу было достаточно и этой легкой трещины в нерушимой броне, которой Олег отгородился от него. Смягчившись, он задал один-единственный вопрос, на который ему было необходимо получить ответ:
– Она дорога тебе, мой мальчик?
– Да, – не счел нужным скрывать Олег, с достоинством выдержав испытывающий взгляд Мануила Савельевича.
Слегка откашлявшись и поправив на носу очки, пожилой доктор выписал несколько рецептов. Он немного подумал и взял уже заполненный бланк из кожаной папки, добавив его к только что выписанным.
– Держи, – передал он рецепты Олегу, – девочка буквально жила на таблетках, но я считаю многое из прописанного ей излишним. Лучше обрати внимание на общеукрепляющий витаминный комплекс, если не найдешь его сам, позвони – подскажу несколько аптек, в которых он бывает. И успокоительное пока не помешает. А вот стресс, ссоры, конфликты ей сейчас категорически противопоказаны, – подчеркнул Мануил Савельевич, потрясая для острастки выставленным вверх указательным пальцем. – Я бы посоветовал санаторий с проживанием на двадцать один день с четырехразовым питанием и прогулками. Я всегда своим пациентам это советую, когда у них проблемы в семье. Взять паузу, выдохнуть, восстановиться и набраться сил, чтобы был ресурс для решения семейных вопросов. Ведь что рекомендуют делать в самолете при разгерметизации салона? В первую очередь надеть кислородную маску на себя, то есть позаботиться о себе, чтобы оставаться в сознании и быть дееспособным.
– Спасибо, Мануил Савельевич, я понял, – искренне поблагодарил пожилого мужчину Олег, от всей души надеясь, что сможет уговорить Настю прислушаться к совету доктора.
Глава 4. «Пленницей и строкой я все равно буду жить»
К счастью, результаты анализов Насти всех порадовали и заставили выдохнуть с облегчением. Ничего вызывающего опасений у нее не нашли, за исключением низкого уровня железа в крови. Мануил Савельевич дополнительно назначил Насте препарат с высоким содержанием железа и дал подробные указания относительно питания, которых следовало придерживаться в обязательном порядке, а недели через две-три ей предстояло повторно сдать анализ крови.
Конечно, Настя была рада отсутствию у себя серьезного заболевания, о котором подумать-то было страшно, а уж столкнуться и подавно. Врачи расценили ее ранение, как попытку суицида, и никто, в том числе Олег, не понимал, что на самом деле она умирать не хотела. Она просто стремилась снова оказаться на свободе, вернуть себе право распоряжаться своим телом и жизнью. Вот только пока у нее это плохо получалось, и Настю не покидало ощущение, что она сменила одну клетку на другую. Иначе чем можно было объяснить то, что ее приводила в дрожь одна только мысль о возвращении домой? Настя заранее знала, сколько упреков и вопросов непременно ожидает ее там, да к тому же над ней дамокловым мечом весел вопрос о психиатрической лечебнице, который требовалось как-то утрясти, не сойдя при этом с ума от страха и волнения.
– Не вкусно? – Спросил у нее Олег, уже минут десять наблюдая за тем, как девушка ковыряется в своей тарелке и практически ничего не ест.
– Что? – Встрепенулась погруженная в невеселые мысли Настя и вскинула на него взгляд, а затем посмотрела на тарелку, где покоилась расщепленная на мелкие кусочки ни в чем не повинная отбивная. – Нет, очень вкусно… просто у меня нет аппетита, – с сожалением произнесла она, отодвигая от себя несъеденный обед.
– Тебя что-то гложет, – проницательно заметил мужчина, от которого не укрылась ее задумчивость.
– Я… – немного замялась Настя, но в итоге призналась, – мне нужно позвонить родителям и собираться домой.
– Ты можешь не возвращаться, если не хочешь, – предложил Олег самым нейтральным тоном, в свою очередь отодвигая от себя пустую тарелку.
Настя снова удостоила его взгляда, только в этот раз голубые глаза смотрели на него с подозрением и опаской.
– Я отвезу тебя домой, как только скажешь, – тут же заверил ее Олег, видя реакцию девушки, и напомнил, – просто Мануил Савельевич строго-настрого запретил тебе волноваться.
На это Настя лишь грустно улыбнулась, думая о том, что и сама бы с удовольствием придерживалась рекомендации доктора, вот только если бы еще родители к ней прислушались, но она знала, что мечтает о невозможном.
– Настюш, давай я пообщаюсь с ними, скажу им правду, неправду, все, что захочешь… – начал было Олег, но Настя быстро его перебила категоричным «нет».
Умом она понимала, что вдвоем они вполне смогут убедить ее родителей в чем угодно, даже подтвердить ту безумную версию об их, якобы, отношениях, ревности и бог знает, чего еще там Настя наплела с испугу оперуполномоченному Ерохину, навестившему ее после операции. Вот только она была не в состоянии отыгрывать придуманную роль, а открыть родителям правду было выше ее сил. Она сама себя загнала в тупик и теперь понятия не имела, как найти из него выход.
– Родители волнуются за тебя, и их можно понять. Но ведь это не дело так изводить себя, – принялся мягко увещевать ее Олег, – ты находишься в замкнутом круге: от переживаний ухудшается самочувствие, что приводит к еще большим переживаниям. Мануил Савельевич предложил отличное решение – съездить в санаторий на пару недель, чтобы отдохнуть и восстановиться. Просто выбери любой понравившийся, а об остальном я позабочусь.
Закусив от волнения губу, Настя принялась размышлять над заманчивым предложением Олега, который занялся приготовлением чая, давая Насте время все обдумать. Конечно, ей импонировала возможность небольшой отсрочки от возвращения домой, которую дала бы поездка в какой-нибудь санаторий. Вполне вероятно, врач и Олег были правы, утверждая, что ей необходимо поправить здоровье там, где она не будет постоянно находиться в напряжении от нежелательных разговоров и попыток влезть ей в душу. Вот только было одно важное обстоятельство, которое не позволяло ей с готовностью ухватиться за эту идею.
– Мне трудно находиться в обществе незнакомых людей, – в итоге с запинкой произнесла Настя, обхватив себя руками в неосознанном защитном жесте. На ней снова был надет ее собственный синий халат, в котором она убежала из дома, уже выстиранный и высушенный. – Я даже из дома не могла одна на улицу выйти, было страшно.
– Настя, если ты боялась меня…
– Нет! То есть да… не совсем, – хаотичными восклицаниями оборвала Олега девушка, стушевалась и какое-то время молчала, собираясь с мыслями. – Поначалу я действительно боялась, что ты… – она запнулась и нервно сглотнула образовавшийся в горле комок, – в общем, я боялась встречи с тобой. Когда ты неожиданно появился в кабинете моего врача, я очень сильно испугалась, но мне показалось, что ты был искренен и не желаешь мне зла.
– Так и есть, – горячо подтвердил ее слова Олег, не готовый мириться с тем, что стал для девушки воплощением кошмара, отравляя ей жизнь.
Настя коротко кивнула, давая понять, что услышала его.
– Поначалу меня это действительно как-то немного успокоило, – продолжила она, – но вскоре все равно стали появляться навязчивые мысли, нерациональные страхи… – Настя устало потерла виски и поморщилась от подступающей головной боли, – головой я все понимаю, но справиться с этим очень трудно, пробовала игнорировать, но дело дошло до панических атак.
– И что это за навязчивые мысли, страхи? – Уточнил у нее Олег.
Лицо Насти приняло мученическое выражение, которое показывало, что говорить на эту тему ей совершенно не хотелось. Мужчина смотрел на нее с сочувствием, но его губы были сжаты в одну тонкую линию, выдававшую его непоколебимое намерение получить ответ. Тяжело вздохнув, Настя попыталась более-менее связно описать свои ощущения:
– Мне становится не по себе, когда приходится куда-то ехать или идти, чувствую на себе взгляды прохожих, а когда потом остаюсь одна, то начинают накатывать страхи, что вот кто-то там посмотрел на меня, а теперь может забраться в мою комнату, вздрагиваю от каждого шороха… если дома кто-то есть из родных, то как-то проще успокоиться, но если никого нет, я просто начинаю сходить с ума… Одно дело бояться чего-то конкретного, но этот иррациональный страх неизвестно чего меня убивает, – с несчастным видом делилась Настя, не замечая, как ее тело понемногу начала сотрясать мелкая дрожь, а сама она вся съежилась, словно в кухне резко похолодало.
«Классическое посттравматическое расстройство, – отстраненно подумал Олег, – получите и распишитесь». И самое поганое, что за сломанную девочку, кроме себя, ему было некого винить.
– Прости меня, Настенька, – тихо произнес он, – я хочу, чтобы ты была счастлива.
Настя сжалась, не желая принимать от него ни слов сочувствия, ни извинений, но не смогла промолчать:
– Счастлива? – С горечью повторила она. – Я уже и не помню, когда в последний раз была счастлива. – Она замолчала, но после недолгой паузы продолжила. – Хотя помню. Несколько раз я видела один и тот же сон. Мне снилось, что я где-то далеко-далеко от людей, от городской суеты, шума и дорог. Воздух такой чистый, что хочется дышать полной грудью. Это непередаваемое чувство полного единения с природой действительно делало меня счастливой. Мне так не хотелось просыпаться и уходить из этого волшебного места, где было спокойно и хорошо.
Слушая грустную исповедь Насти, Олегу с большим трудом удалось сохранить спокойствие. Он мысленно вернулся в тот треклятый день, когда принудил девушку к оральному сексу в своем доме. Для нее это стало слишком сильным потрясением, и он отчетливо помнил ее потухший взгляд и безжизненное выражение лица, напоминавшее восковую маску. Она просила отпустить ее, а вместо этого он принялся рассказывать, как увезет ее в уединенный домик на Алтае, где они будут вдвоем, как Адам и Ева, целыми днями гулять по округе, наслаждаясь природой. Олег в красках описывал, как хорошо им будет вместе вдали от остального мира, но говорил больше себе, потому что Настя никак не реагировала на его слова, уйдя глубоко в себя, и он был уверен, что девушка его не слышит. Вероятно, сейчас она плохо помнит, что с ней происходило тогда, но бессознательно она восприняла все, что он ей говорил. Олег, конечно, владел основами техники гипноза, но, если что-то и внушил ей в тот раз, то совершенно непреднамеренно. И тем не менее, благодаря его словам у Насти в подсознании появился островок безопасности, в котором она укрывалась от своих невзгод. Он решил сыграть ва-банк и предложить Насте то, чего ей так сильно не хватало:
– Я могу отвезти тебя прямо туда, Настя.
– Куда? – Не поняла она и озадаченно воззрилась на него.
– В то место из твоего сна, – пояснил Олег и, видя, как она недоверчиво приподнимает брови, добавил, – не так уж сложно найти уединенное место вдали от цивилизации и городского шума.
Насте почему-то сразу вспомнился деревенский дом ее бабушки и дедушки, но даже сельская глушь не была достаточно изолированным местом, к которому стремилась ее душа. Поэтому она плохо представляла, что Олег имеет ввиду.
– В Алтайском крае есть множество небольших коттеджей в отдалении от сел и баз отдыха. Их можно арендовать на несколько дней или недель, например, чтобы поохотиться. Просто представь, никаких посторонних людей, только горы, реки, тишина и покой. Уверен, что такой отдых на природе пойдет тебе на пользу.
Настя слушала Олега, и ее воображение живо рисовало знакомые полюбившиеся образы, вот только увидеть их наяву было намного сложнее, чем посетить в своих сновидениях. Она пока даже примерно не представляла, во сколько может обойтись аренда коттеджа. Совокупно Настя работала меньше года, поэтому каких-то особых денежных накоплений у нее не было. А ведь до отдаленного коттеджа нужно было еще как-то добраться, и, главное, сможет ли она жить в одиночестве? Так много вопросов, на которые у Насти не было ответов, а Олег с выжиданием смотрел на нее, будто она прямо сейчас должна была согласиться, будто все вопросы были несущественны или… ее вдруг осенила догадка, которую Настя не преминула озвучить.
– А с кем я туда поеду? – Осторожно спросила она у него.
Секундное замешательство на мужском лице было почти незаметно со стороны, но Настя успела его уловить.
– Если у тебя есть человек, которому ты полностью доверяешь, то, конечно, можешь поехать с ним. Но я бы предпочел находиться рядом, чтобы убедиться в твоей безопасности, – постарался максимально корректно обозначить свою позицию Олег. – Проживание, питание, транспорт и все необходимое я обеспечу.
Значит, он хочет поехать вместе с ней, чтобы снова жить под одной крышей вдали от посторонних глаз, только на этот раз ему даже не придется держать ее взаперти, ведь она поедет добровольно.
