скачать книгу бесплатно
Глава 7
Меня так и подмывало достать из кармана телефон и начать фотографировать все подряд, но я его подавила. Либби же, напротив, не стала отказывать себе в удовольствии.
– Мадемуазель! – проговорил Ксандр, шагнув в сторону и загородив спиной один из видов, которые Либби хотела запечатлеть. – Могу я спросить: как вы относитесь к «американским горкам»?
Либби изумленно выкатила глаза – казалось, они вот-вот выскочат из глазниц.
– А что, тут еще и «американские горки» есть?
Ксандр широко улыбнулся.
– Не совсем так. – А в следующий миг «младшенький» отпрыск семейства Хоторнов, в котором было по меньшей мере шесть футов и три дюйма роста[2 - Т. е. около 190 см. – Прим. перев.], уже тащил мою сестру к дальней стене холла.
А я все никак не могла взять в толк, что тут происходит. Как такое может быть, что на вопрос, есть ли в доме «американские горки», человек отвечает – «не совсем так»? Грэйсон усмехнулся. Я поймала на себе его взгляд и сощурилась.
– Что?
– Да ничего, – отозвался он, но приподнятые уголки губ свидетельствовали об обратном. – У вас просто… очень выразительное лицо.
А вот и неправда. Либби часто говорила мне, что выражение моего лица крайне сложно прочесть. Во многом именно благодаря своей невозмутимости я вот уже несколько месяцев выигрывала у Гарри право накормить его завтраком. Так что ни о какой выразительности не могло быть и речи.
Да и вообще, лицо у меня самое что ни на есть обычное.
– Хочу принести извинения за Ксандра, – продолжал Грэйсон. – Такие старомодные привычки, как «подумать, прежде чем сказать» или «хотя бы три секунды постоять спокойно», претят его натуре. – Он опустил взгляд. – Но даже в худшие из дней с ним все равно никто из нас не сравнится.
– Мисс Ортега упомянула, что всего вас четверо, – выпалила я, не сдержавшись. Мне не терпелось побольше разузнать об этой семье. О нем. – Четверо внуков, – уточнила я.
– У меня есть три брата, – поведал Грэйсон. – Все от одной матери, но от разных отцов. У Зары, нашей тети, детей нет. – Он посмотрел поверх меня куда-то вдаль. – Кстати, если уж говорить о родственниках, то сочту за должное извиниться еще раз – заранее.
– Грэй, золотце! – К нам подбежала женщина. Как только ее пышная одежда, взметнувшаяся от суетливого бега, опала и распрямилась, я тут же попыталась определить на вид, сколько же ей лет. Старше тридцати, но младше пятидесяти. Точнее и не скажешь. – Нас уже все ждут в Большой зале! Точнее, все там вот-вот соберутся! – сообщила она Грэйсону. – А где твой брат?
– Уточни, какой именно, мама.
Женщина закатила глаза.
– Нечего мамкать мне тут, Грэйсон Хоторн! – Она повернулась ко мне. – Вы, наверное, думаете, что он так и родился в костюме, – сказала она с видом человека, готового раскрыть страшный секрет, – но Грэй в детстве был тем еще маленьким нудистом. Свободолюбивая душа, что с нее взять! Мы лет до четырех никак не могли его приучить носить одежду. Но, честно говоря, я не особо и старалась. – Она примолкла и обвела меня внимательным взглядом, даже не пытаясь маскировать свой интерес. – А вы, должно быть, Эйва.
– Эйвери, – поправил ее Грэйсон. Даже если его и смутило упоминание матери о нудистском детстве, он и виду не подал. – Ее зовут Эйвери, мама.
Женщина вздохнула, но ее лицо тут же озарила улыбка, словно она просто не в силах была смотреть на собственного сына и не возноситься на седьмое небо от счастья из-за того, что он рядом.
– Я всегда клялась, что мои дети будут звать меня по имени, – призналась она. – Что буду воспитывать их как равных. Но, справедливости ради, я всегда себя представляла мамой девочек. Но четверо сыновей спустя… – она с несравненной элегантностью пожала плечами.
С объективной точки зрения матушка Грэйсона вела себя, пожалуй, чересчур вызывающе. Но с субъективной – ее энтузиазм заражал.
– Дорогуша, вы не будете возражать, если я спрошу, когда у вас день рождения?
Этот вопрос застал меня врасплох. Рот у меня был. Функционировал он исправно. Но я не поспевала за собеседницей и не успела и слова проронить, как та уже коснулась моей щеки.
– Скорпион? Или Козерог? Ну явно же не Рыбы…
– Мама, – одернул ее Грэйсон, а потом поспешно исправился: – Скай.
И только спустя пару мгновений я поняла, что это, видимо, и есть ее имя, и Грэйсон произнес его в шутку, чтобы прервать этот астрологический допрос.
– Грэйсон – славный мальчик, – заверила меня Скай. – Даже слишком. – Она подмигнула мне. – Ладно, успеем еще поболтать!
– Не уверена, что в планах мисс Грэмбс – остаться тут надолго. Возможно, придется обойтись и без бесед у камина и раскладывания карт Таро. – К разговору присоединилась вторая дама – ровесница Скай, а может, чуть старше. И если мать Грэйсона отличалась чрезмерной болтливостью и пышностью наряда, то незнакомка была одета в строгую юбку-карандаш и жемчуга.
– Я – Зара Хоторн-Каллигарис, – представилась она, скользнув по мне взглядом – не менее суровым, чем ее лицо. – Если вас не затруднит, расскажите, откуда вы знаете моего отца?
В сводчатом холле повисла напряженная тишина. Я сглотнула.
– Мы не были знакомы.
Я снова почувствовала на себе взгляд Грэйсона. Спустя мгновение, показавшееся мне целой вечностью, Зара натянуто мне улыбнулась.
– Что ж, очень признательны вам за визит. Последние недели выдались непростыми – уверена, вы понимаете, о чем я.
А все потому, что мы никак не могли с вами связаться, – мысленно закончила я за нее.
– Зара? – окликнул ее мужчина с черными блестящими волосами, зачесанными назад, и положил руку ей на талию. – Мистер Ортега хочет с тобой переговорить.
Незнакомец – я решила, что это муж Зары, – не удостоил меня даже взглядом.
Зато Скай сполна компенсировала его безразличие – причем не раз.
– Моя сестрица перебрасывается с людьми парочкой слов. А я затеваю разговоры, – пояснила она. – Чудесные разговоры! Честно говоря, так и получилось, что я стала матерью четверых сыновей. А все благодаря волшебным, приватным разговорам с четырьмя замечательными мужчинами…
– Готов тебе заплатить, чтобы ты избавила нас от подробностей, – сказал Грэйсон, поморщившись, точно от боли.
Скай потрепала сынишку за щечку.
– Взятки. Угрозы. Откупы. Все же Хоторнову натуру не скрыть, даже если бы ты, золотце мое, попытался. – Она многозначительно мне улыбнулась. – Недаром мы его называем престолонаследником.
Когда она произнесла это слово – престолонаследник, – в ее тоне – да и во взгляде Грэйсона – что-то разительно переменилось, наведя меня на мысль о том, что я страшно недооценила масштабы нетерпения, с каким Хоторны дожидаются чтения завещания.
Они ведь тоже не знают, о чем в нем говорится. Мне вдруг показалось, что я ступила на арену, не имея ни малейшего представления о правилах игры.
– А не пройти ли нам в Большую залу? – спросила Скай, обхватив руками наши с Грэйсоном плечи.
Глава 8
Большая зала была примерно на треть меньше холла. Посреди нее располагался огромный каменный камин, украшенный фигурками горгулий. Выглядели они совсем как живые.
Грэйсон усадил нас с Либби на кресла с подголовниками, извинился и направился в противоположную сторону, где стояли три пожилых джентльмена в костюмах и разговаривали с Зарой и ее супругом.
Юристы, – догадалась я. Через несколько минут к ним примкнула и Алиса, а я тем временем разглядела остальных, кто присутствовал в комнате. Тут была супружеская пара «белых» – на вид им было лет по шестьдесят. Темнокожий мужчина примерно на пятом десятке с военной выправкой, который стоял спиной к стене, так, чтобы оба выхода оставались в поле его зрения. Ксандр в компании, по всей видимости, еще одного из братьев Хоторнов. Этот был старше – лет двадцать пять на вид. Судя по прическе, в парикмахерской он не был давно. Одет он был в костюм, а на ногах красовались ковбойские сапоги – как и мотоцикл у дома, они явно знавали лучшие времена.
Нэш, – подумала я, припомнив имя, названное Алисой.
Наконец к толпе присоединилась дама в преклонных летах. Увидев ее, Нэш предложил ей руку, но она предпочла Ксандра. Он подвел ее прямо к Либби и объявил:
– Это ба. Великая женщина. Настоящая легенда.
– Ой, скажешь тоже, – сказала дама, похлопав парня по руке. – Я – прабабушка этого негодника, – пояснила она и с немалым трудом уселась в соседнее кресло. – Стара как мир, а вреднее вдвое!
– На самом деле бабуля и мухи не обидит, – беззаботно заверил меня Ксандр. – А я – ее главный любимчик!
– Никакой ты не любимчик, – проворчала она в ответ.
– Да ладно тебе, во мне же все души не чают! – просияв, заявил Ксандр.
– Ты неисправим, весь в дедушку, – заметила прабабушка. Она закрыла глаза, и я заметила, что руки у нее слегка подрагивают. – Страшный был человек, – заявила она, но в ее тоне мелькнула нежность.
– Мистер Хоторн приходился вам сыном? – мягко спросила Либби. Как человек, работающий с пожилыми пациентами, она знала к ним подход и была прекрасным слушателем.
Прабабушка не упустила возможности усмехнуться.
– Зятем.
– В нем она тоже души не чаяла, – пояснил Ксандр. В его словах слышалась какая-то горечь. А ведь мы собрались вовсе не на похороны. Тело мистера Хоторна наверняка предали земле аж несколько недель тому назад, но я отчетливо ощутила скорбь – можно даже сказать, почуяла ее дух.
– Эйв, ты как, в порядке? – спросила Либби. Мне вспомнились слова Грэйсона о том, что у меня очень выразительное лицо.
Лучше уж думать о Грэйсоне Хоторне, чем о похоронах и скорби.
– В порядке, – заверила я Либби. Хотя это была ложь. Даже через два года после смерти мамы меня нет-нет да и накрывала тоска – мощная, как волна цунами. – Пойду проветрюсь немного, – сказала я, натянуто улыбнувшись. – Глоток свежего воздуха мне сейчас не помешает.
У порога меня перехватил супруг Зары.
– Куда это вы? – поинтересовался он, схватив меня за локоть. – Мы вот-вот начнем.
Я высвободилась из его хватки. Плевать, кто все эти люди. Никто не давал им права меня трогать.
– Мне говорили, что у мистера Хоторна было четверо внуков, – ледяным тоном произнесла я. – По моим подсчетам, в зале не хватает одного. Я вернусь через минуту. Вы и не заметите, что я уходила.
В итоге я оказалась не у парадных дверей, а на заднем дворике – если его вообще можно было назвать «двориком». Кругом царили аккуратность и чистота. Тут был фонтан. Сад скульптур. Оранжерея. А вдаль – сколько хватало глаз – простирались земли. Тут были и поля с лужайками, и лесистые участки. Но, всматриваясь в эту даль, нетрудно было представить, что человек, решившийся дойти до линии горизонта, обратно вернуться уже не сумеет.
– Коли «нет» – это «да», а «однажды» – «никогда», то сколько сторон у треугольника? – послышалось сверху. Я подняла глаза и увидела парня, сидевшего на кованой балконной ограде, опасно наклонившись вперед. И пьяного.
– Вы сейчас упадете, – сказала я.
Он ухмыльнулся.
– Интересное предложение.
– Это не предложение.
Парень лениво улыбнулся.
– Ну, вообще-то, делать Хоторнам предложение – большая честь, – заметил он. Волосы у него были темнее, чем у Грэйсона, но светлее, чем у Ксандра. Рубашки не было вовсе.
Отличное решение, учитывая, что на дворе зима, – язвительно подумала я, но не сдержалась и скользнула взглядом по его телу. Он был стройный и гибкий, а на животе отчетливо выступали мускулы. От ключицы до бедра тянулся длинный тонкий шрам.
– А вы, должно быть, та самая Таинственная Незнакомка, – предположил он.
– Я Эйвери, – поправила я его. На улицу меня выгнало желание спрятаться ненадолго от Хоторнов и их горя. Но на лице этого парня не было и тени беспокойства, точно жизнь для него состояла из одних лишь радостей. Точно он вовсе не горевал так же сильно, как те, кто остался в доме.
– Как скажете, ТН, – парировал он. – Можно я буду звать вас ТН, а, Таинственная Незнакомка?
Я скрестила руки на груди.
– Нет.
Он закинул ноги на кованую ограду и встал. Его сильно пошатывало, и на мгновение меня объяло леденящее кровь предчувствие. Он скорбит и пьян до чертиков. Когда умерла моя мама, я не позволяла себе опуститься до саморазрушения. Но это не значило, что меня не тянуло к нему.
Он переместил вес на одну ногу, а вторую вытянул вперед.
– Осторожно! – воскликнула я, но не успела ничего добавить, как парень подскочил и схватился за ограду руками, застыв в вертикальном положении. Ноги болтались в воздухе безо всякой опоры. Я видела, как напряглись спинные мышцы, вздыбившиеся над лопатками, пока он опускался… а потом он разжал руки.
И приземлился совсем рядом.
– Не стоило вам здесь показываться, ТН.
Забавное замечание, учитывая, что вовсе не я тут прыгаю с балконов без рубашки.
– То же могу сказать и вам, – парировала я.
Интересно, подумала я, догадывается ли он, как быстро сейчас колотится мое сердце. Интересно, а у него оно сейчас бьется ровно – или нет?
– А если я делаю то, чего не стоит, не чаще, чем говорю то, чего не надо бы, – ухмыльнувшись, произнес он, – то кто я после этого?
Джеймсон Хоторн, пронеслось у меня в голове. Вблизи я различила цвет его глаз – темную, бездонную зелень.
– Так кто же я после этого? – пытливо повторил он.
Я заглянула ему в глаза. Обвела взглядом мышцы. Растрепанные волосы, на которых кое-где поблескивали остатки геля.
– Пьяница, – отчеканила я и, почувствовав, что пора бы уже возвращаться в дом, как бы мне этого ни не хотелось, добавила: – А еще – две.
– Чего две? – переспросил Джеймсон Хоторн.
– Это ответ на вашу первую загадку, – пояснила я. – Коли «нет» – это «да», а «однажды» – «никогда», то у треугольника две стороны, – выпалила я, не потрудившись пояснить, как именно пришла к этому выводу.
– Один-ноль в вашу пользу, ТН. Один-ноль, – сказал Джеймсон и, поравнявшись со мной, едва ощутимо коснулся моей руки – и удалился.
Глава 9
